В ноябре-декабре продолжала обостряться ситуация в Сирии и вокруг нее. Наряду с ухудшающейся ситуацией снутри страны, вырастает интернациональная изоляция сирийского режима. Возрастает количество прогнозов относительно того, что падение Асада — только вопрос времени. В последние деньки с резкими оценками в адресок сирийского президента высказался и министр обороны Израиля Эхуд Барак. И это при том, что из всех главных субъектов ближневосточной политики, пожалуй, только Израиль до последнего хранил относительное молчание по поводу кризиса в Сирии, что было связано с опасениями относительно вероятного падения режима Асадов, который за десятилетия и при отце и отпрыску зарекомендовал себя в качестве прогнозируемой силы, обеспечивающей более ли наименее размеренное положение на границе с Израилем.
Главным фактором обострения ситуации в Сирии становится прогрессирующий распад сирийской армии. И это при том, что сирийская армия до сего времени отличалась от собственных коллег по региону существенно большей стабильностью. Тут довольно длительное время не происходило ни сценария, имевшего место в Тунисе и Египте, где армия практически сделала военный переворот, спасая при всем этом режим в целом, ни ливийского либо йеменского варианта, где вооруженные силы практически распадались. В Сирии армия довольно длительно сохраняла монолитность, что, кстати, отражало монолитность снутри правящего класса страны, который до определенного момента не собирался жертвовать своим фаворитом.
Но по мере того, как режиму не удавалось взять ситуацию под контроль, наметился распад как в армии, так и нарушение единства в сирийской элите. В вооруженных силах вырастает число дезертиров, часть которых, организованная в Армию свободной Сирии, интенсивно переводит противоборство снутри страны в русло вооруженного конфликта. В последние недели имели место ряд нападений на сирийские муниципальные структуры, за которыми предположительно стоит данная структура. Также поступает информация о перерастании в вооруженное противоборство акций оппозиции в отдельных районах страны. Все это свидетельствует о том,что способности режима Асада по угнетению акций протеста близки к своим пределам и ситуация в стране быстро скатывается к штатской войне.
Все это не может не вызывать опасений главных центров силы как на региональном, так и на глобальном уровнях. При всем этом опаски относительно стабильности Сирии как главный страны региона нанизываются тут на определенные геополитические интересы. Так Турция и Саудовская Аравия стремятся ослабить воздействие Ирана, и в конечном счете порвать шиитскую ось. При всем этом Анкара и Эр-Риад делают ставку на соответственно светское и исламистское крыло сирийской оппозиции. В то же время, как Запад, так и региональные игроки не рассматривают свержение Асада как самоцель, личная власть которого уже, по видимому, обречена, а свержение только вопрос времени. Главный вопрос на данный момент — что будет после чего.
Важной и трудновыполнимой задачей станет создание в Сирии дееспособной власти, способной взять ситуацию в стране под контроль и не допустить сползания Сирии в хаос. Это нереально сделать без вершины сирийской армии и суннитской буржуазии, другими словами значимой части сегодняшней элиты. В силу этого основной вопрос в сегодняшней повестке денька — достижение компромисса, который, вероятнее всего будет полагать отставку Башара Асада и интеграцию вершины сегодняшней оппозиции во императивную структуру, с тем, чтоб в перспективе взять ситуацию в стране под контроль. Приблизительно похожий сценарий был ранее опробован в Йемене, но там компромисс меж действующей элитой и верхушечной частью оппозиции не привел пока к стабилизации ситуации. Общее движение в стране продолжилось, требуя вербования к ответственности экс-президента Салеха. В силу этого подобные компромиссы — не всегда панацея и получится ли его достигнуть в Сирии, и приведет ли он к стабилизации ситуации в стране — огромные вопросы.
В русле поисков данного компромисса необходимо отметить информацию о вероятном выдвижении в качестве приемника дейст
вующего президента его дядю Рифаата Аль-Асада, высланного из страны в 1986 году, после неудачной пробы военного переворота. Данный вариант дозволит успокоить и алавитскую элиту, практически сохранив власть в руках клана Асадов. Также тут стоит отметить и информацию о том, что 11 декабря в собственном кабинете был застрелен глава сирийской контрразведки и зять президента генерал Асаф Шаукат. Оппозиция утверждает, что он был убит в процессе спора со своим заместителем генералом Али Мамлюком. По другой инфы, Шаукат находится в коме. Данная информация также свидетельствует о существенных разногласиях посреди действующей сирийской элиты и, непременно, они касаются конкретно путей и критерий выхода из кризиса.
Необходимость обозначенного выше сценария накладывает собственный отпечаток и на деяния наружных субъектов. Ультиматумы ЛАГ больше напоминают последнее китайское предупреждение и преследуют, сначала, цель подтолкнуть сирийскую элиту к выработке варианта компромисса. При всем этом ЛАГ не смогла обеспечить и формального единства в собственных рядах — против санкций в отношении Сирии выступили Ливан и Ирак. Для последнего экономические санкции в отношении Дамаска очень небезопасны, потому что Сирия выступает в качестве важного транзитного узла при экспорте энергоэлементов из Ирака.
Также шиитскую вершину в руководстве Ирака не может не тревожить перспектива усиления конструктивного суннитского фактора в примыкающем государстве в критериях, когда сам Ирак только пару лет вспять переживал острое межконфессиональное противоборство. Противоречивостью отличаются и деяния Запада. США и Франция, отозвав послов из Дамаска, стремительно возвратили их назад. Не идут они и на формальное признание вершины сирийской оппозиции по ливийскому сценарию, что резко усилило бы делегитимизацию режима и закрыло бы двери для компромисса с действующей сирийской элитой. Все это также отражает заинтригованность США и ЕС не столько в свержении Асада, сколько в активном продавливании собственных интересов при дележке императивного пирога в уже постасадовской Сирии.
Еще одним фактором в сирийской мозаике последних недель стала информация о планах палестинского движения ХАМАС покинуть Сирию. Большая часть комментаторов рассматривали это событие в контексте конкуренции меж Ираном и Саудовской Аравией. Но реальность труднее. ХАМАС никогда не был послушливой пешкой в руках Тегерана. Движение, владея своей массовой базой и являясь, сначала, элементом палестинского сопротивления всегда было склонно к геополитическому маневрированию. В последние годы, вместе с давнешними контактами с Ираном, ХАМАС интенсивно налаживал дела и с Турцией.
Арабская весна сделала новые способности для подобного маневрирования. А именно, усиление в примыкающем Египте Братьев — мусульман и общая переориентация внешнеполитического курса Каира позволяют ХАМАС сделать дела и с Египтом и в итоге более интенсивно лавировать меж странами Персидского залива, Ираном, Сирией и сейчас уже и Египтом и Турцией. Не случаем, в качестве нового места базирования после ухода из Сирии ХАМАС были предложены в том числе Доха и Каир. Также довольно интенсивно палестинское движение в ближайшее время налаживает контакты и с Иорданией, которая также упоминается в качестве вероятного нового дома ХАМАС. В силу этого ХАМАС на данный момент может для себя позволить дистанцироваться от сирийского управления и параллельно в определенной степени заинтересован в ослаблении собственной зависимости от Ирана. В то же время, это не подразумевает разрыва с Тегераном, просто маневрирование ХАМАС продолжится, но уже в новых критериях.
Все же, исходя из убеждений самого развития сирийского кризиса сама возможность ухода ХАМАС отражает последующую изоляцию сирийского режима в арабском мире и приближение его кризиса. По всей видимости, отсчет уже пошел на недели, и в последнее время мы станем очевидцами развязки сирийского узла.