Возвращение зрения

С редактором многотиражной заводской газеты произошла большая неприятность: у него заболели глаза.
С каждым днем состояние становилось всё хуже. Пришлось оставить работу, не только эту — всякую. Один глаз совсем не видел: на нем образовалось бельмо. Зрение второго глаза тоже было сильно понижено: и на его роговице появилось помутнение в связи с воспалением роговой оболочки.
Болезнь называлась паренхиматозным кератитом и протекала в тяжелой форме.
Редактор стал инвалидом.
Ни один глазной врач ничего хорошего ему не обещал.
Бельмо? Против этого нет средств в медицине.
Это было в 1923 году. А в 1926 году бывший редактор, по советам врачей, уже знавших о первых удачных опытах пересадки роговицы, отправился в Одессу. Его сопровождала родная сестра.
Сестра привезла слепого в клинику Института глазных болезней. Его принял профессор. Лица профессора больной не видел, но слова, сказанные им, прозвучали ободряющей надеждой.
— Давайте попробуем операцию, — произнес профессор. — Сделаем всё, сделаем пересадку.
Вскоре слепого оперировали. Пять дней после этого он пролежал почти неподвижно. Ему только ежедневно меняли наружную повязку. Потом позволили сидеть, подниматься.
Через два с половиной месяца он возвращался в свой городок вместе с сестрой. Теперь она уже не водила его за руку. Он стоял почти всё время у окна вагона и видел синее небо с бегущими белыми облаками, видел зеленые поля. Радость переполняла прозревшего человека.
Через две недели он снова работал в газете.
И раз в два месяца, год за годом, почтовый вагон увозил в Одессу письмо редактора. Он писал, что всё хорошо, что зрение нормально, а в заключение шли горячие слова благодарности тому, кто вернул его к свету, к труду, к жизни. На конверте стоял неизменный адрес: Одесса. Украинский экспериментальный институт глазных болезней. Профессору Владимиру Петровичу Филатову.
Стать слепым для летчика — это большое несчастье. Управлять могучей машиной, летать с быстротой ветра — и потом двигаться с опаской, еле-еле, мелким неуверенным шагом, чтобы с трудом перейти улицу, — разве это не величайшее горе, с которым трудно примириться!
Во всем был виноват нечаянный удар по глазам. Удар сопровождался ранениями. После них образовались бельма.
Летчик тоже попадает в Одессу, в Институт. Он поступает туда, едва отличая ночь от дня, а уходит через несколько месяцев, видя всё, видя даже издали номер приближающегося трамвая. Летчик возвращается к своим обязанностям и снова садится за штурвал своей машины.
И от него, из города Сумы, идут через определенные промежутки времени письма к профессору Филатову. «Всё в порядке, — сообщает он тому, кто избавил его от мрака.— Зрение превосходно».
С каждым днем, с каждым месяцем всё выше и выше растут стопки писем на столе профессора. Их присылают со всех концов страны. Пишут о себе недавние пациенты. И все они сообщают о великом благе, рожденном кусочком роговой оболочки.

Понравилась статья? Поделиться с друзьями: