1-ые торпеды отличались от современных не меньше, чем колесный пароходофрегат от атомного авианосца. В 1866 году «скат» нес 18 кг взрывчатки на расстояние 200 м со скоростью около 6 узлов. Точность стрельбы была ниже всякой критики. К 1868 году применение соосных винтов, крутящихся в различные стороны, позволило уменьшить рысканье торпеды в горизонтальной плоскости, а установка маятникового механизма управления рулями – стабилизировать глубину хода.
К 1876 году детище Уайтхеда плыло уже со скоростью около 20 узлов и преодолевало расстояние в два кабельтова (около 370 м). Через два года торпеды произнесли свое слово на поле брани: российские мореплаватели «самодвижущимися минами» выслали на дно батумского рейда турецкий сторожевой пароход «Интибах».
Торпедный отсек субмарины
Если не знать, какой разрушительной силой владеют лежащие на стеллажах «рыбки», то можно и не додуматься. Слева – два торпедных аппарата с открытыми крышками. Верхний из их пока не заряжен.
Предстоящая эволюция торпедного орудия до середины XX века сводится к повышению заряда, дальности, скорости и возможности торпед держаться на курсе. Принципно принципиально, что до поры общая идеология орудия оставалась ровно той же, что и в 1866 году: торпеда должна была попасть в борт цели и подорваться при ударе.
Прямоидущие торпеды сохраняются на вооружении и доныне, временами находя применение в процессе всяческих конфликтов. Конкретно ими был в 1982 году потоплен аргентинский крейсер «Генерал Бельграно», ставший самой известной жертвой Фолклендской войны.
Британская АПЛ Conqueror тогда выпустила по крейсеру три торпеды Mk-VIII, состоящие на вооружении Царского флота с середины 1920-х годов. Сочетание атомной субмарины и допотопных торпед смотрится весело, но не будем забывать, что и крейсер постройки 1938 года к 1982-му имел быстрее музейную, ежели военную ценность.
Революцию в торпедном деле произвело возникновение посреди XX века систем самонаведения и телеуправления, также неконтактных взрывателей.
Современные системы самонаведения (ССН) делятся на пассивные – «ловящие» физические поля, создаваемые целью, и активные – ищущие цель обычно с помощью гидролокации. В первом случае идет речь в большинстве случаев об акустическом поле – шуме винтов и устройств.
Несколько домом стоят системы самонаведения, лоцирующие кильватерный след корабля. Сохраняющиеся в нем бессчетные маленькие пузырьки воздуха меняют акустические характеристики воды, и это изменение накрепко «ловится» гидролокатором торпеды далековато за кормой прошедшего корабля. Зафиксировав след, торпеда поворачивает в сторону движения цели и ведет поиск, двигаясь «змейкой». Лоцирование кильватерного следа, основной метод самонаведения торпед в русском флоте, считается в принципе надежным. Правда, торпеда, принужденная догонять цель, растрачивает на это время и драгоценные кабельтовы пути. А подлодке, чтоб выстрелить «по следу», приходится подбираться к цели поближе, чем это в принципе позволялось бы дальностью торпеды. Шансы на выживание при всем этом не растут.
Вторым важным нововведением стали распространившиеся во 2-ой половине XX века системы телеуправления торпедами. Обычно, управление торпедой осуществляется по кабелю, разматываемому по мере движения.
Сочетание маневренности с неконтактным взрывателем позволило конструктивно поменять саму идеологию внедрения торпед – сейчас они нацелены на то, чтоб нырнуть под киль атакуемой цели и подорваться там.
Противоминные сети
Эскадренный броненосец «Император Александр II» во время испытаний противоминной сети системы Булливанта. Крон-штадт, 1891 год
Излови ее сетью!
1-ые пробы оградить корабли от новейшей опасности были предприняты в считанные годы после ее возникновения. Концепция смотрелась незатейливо: на борту корабля крепились откидные выстрелы, с которых свешивалась вниз железная сеть,