20 июня 2011 года недалеко от Петрозаводска на расстоянии 1-го километра от взлетно-посадочной полосы аэропорта Бесовец разбился самолет Ту-134. На борту находились 52 пассажира и членов экипажа, эта трагедия унесла жизни 47 человек, на сегодня пятеро выживших остаются в поликлиниках. Эта трагедия вызвала широкий резонанс в СМИ, беря во внимание заявление президента Рф о предписании вывести из эксплуатации все самолеты Ту-134. Вероятнее всего, на это решение воздействовало огромное количество причин, но более обширное обсуждение в массах получили последующие моменты: в тот же денек в Париже прошел очередной демо полет нового лайнера Suhoi Super Jet 100. При этом прошел с огромным фуррором, придав уверенность в возникновении в русской авиации новых штатских самолетов на смену устаревшим.
В этом плане тяжело поспорить, что анонсы об авиакатастрофах часто упоминаются со словосочетанием “очередная авиакатастрофа”. И вправду, даже не глядя на то, что авиатранспорт является намного более неопасным и надежным, чем, к примеру, авто, даже с учетом катастроф самолетов, самолеты российского производства вправду терпят катастрофы, и логично, что это рождает недоверие и даже ужас перед полетами на “тушках”. На эту ситуацию, естественно, влияют заявления управления страны и авиапроизводителей, но все находится в зависимости от того, как неважно какая информация преподносится в прессе. Не тайна, что авиакатастрофам, беря во внимание состояние авиапромышленности в Рф, наши СМИ уделяют повышенное внимание в случае всех происшествий и “забывают” об этих событиях спустя маленький просвет времени. Потому большая часть наших людей, даже если и не пользуются авиатранспортом, знают, что в авиапромышленности “беда”, самолеты терпят катастрофы одна за другой и новый Super Jet 100 блистает на авиасалоне во Франции. Такая статистика приводится ни при каких обстоятельствах не в укор новенькому самолету SSJ 100, а быстрее как претензия к недальновидности заявлений и освещения инфы, поправде, непрофессионалами в этой сфере.
Что касается предписания о выводе из эксплуатации “тушек”, то это решение осудят либо поддержат еще многие, но навряд ли кто-то задумается в необходимости этого решения конкретно после этой катастрофы. Техническое состояние самолета не вызвало приреканий у профессионалов, и установленной предпосылкой катастрофы является версия людского фактора, т.е. ошибки пилотов. Означает если и выводить из эксплуатации самолёты Ту, при этом по понятным и разумным причинам, то делать это нужно было намного ранее, ведь бывалые эталоны самолета были сделаны еще в 1960-х годах, а последний был выпущен аж в 1987 году. Или становится непонятным, почему это решение было принято в таком срочном порядке. Разъяснением этого факта вправду возможно окажутся успехи SSJ — подмена парка самолетов может значительно наполнить заказами фабрики конкретно российскей индустрии, что даст большой толчок русской авиации. Т.е. выходит такое решение: “пристрелить загнанного коня”, чтоб новый конь занял свое место в стойлах. По сути цинизма в таком гипотетичном решении нет, ведь вправду никто не поспорит с ветхостью парка самолетов, ну и другого нового российского лайнера у нас на данный момент нет, потому здесь политику не стоит инкриминировать в избирательном лоббировании бизнеса, так как такое решение пойдет на пользу всей стране.
Но вернемся к причине катастрофы. Разбившийся под Петрозаводском Ту-134 стал далековато не первым самолётом, потерпевшим крушение из-за ошибки пилотов. На этом фоне обвинения в катастрофичности состояния авиатехники кажутся малость обманчивыми, ведь самолеты летали и 40, и 50 го
дов назад, и что все-таки поменялось к нынешнему деньку, воздух? Нет, поменялось отношение и законодательство к нормам обслуживания авиатехники и перелетов. Даже если вспомнить о причинах нашумевших авиакатастроф, то в памяти всплывают такие предпосылки, как ошибки диспетчеров, плохое и разбавленное водой горючее, также непроведенное предполётное техническое сервис. Таким макаром, выходит, что самолеты-то летают размеренно, невзирая на возраст, но если лишить их соответственных эксплуатационных мероприятий, то катастроф не избежать. Здесь мало стращает судьба самолётов SSJ 100, ведь даже новый и, что не одно и то же, современный самолет не застрахован от катастрофы из-за очевидного разгильдяйства служащих авиакомпаний, аэропортов и другого персонала. Что касается ошибок пилотов, то это трудности, вызванные не только лишь человечьими свойствами, да и препядствия в русской летной школе — когда нет новых самолетов, чтоб летать, то логично, что нет и новых самолётов, чтоб на их обучаться летать. Не следует забывать, что современные самолеты — это не только лишь огромное количество сверхтехнологичных устройств и приспособлений, да и сложнейшая электроника. Даже самолеты, выпущенные в русский период, проходили различные модернизации и переоснащение, и касалось это в главном электрической внутренности. Другое дело, что тренажеры и учебные самолеты почему-либо переоснащались в последнюю очередь, поточнее предпосылкой этому стал, вероятнее всего, тот факт, что самолеты переоснащались коммерческими авиакомпаниями с целью попадания под современные нормы полетов, а летные училища остаются муниципальными учебными учреждениями и, видимо, не владеют достаточным финансированием.
Подводя итоги, необходимо отметить, что трагедия под Петрозаводском может стать одним из поворотных событий в русской авиации, беря во внимание принятые решения. К огорчению, катастрофы и людские жертвы всегда будут употребляться, чтоб вызывать публичный резонанс и на этой базе принимать пусть и правильные, но запоздалые решения. Грустно обдумывать, что даже если уже завтра в российскей авиации все станет налаживаться, то толчком к перемене ситуации в головах многих обывателей станет не фуррор SSJ 100, а трагедия с смертью людей. Другое дело, что гласить о неразрешимых дилеммах в русской авиации можно длительно, но пока русские самолеты находятся в эксплуатации, авиакомпании перевозят пассажиров, конструкторские бюро и авиационные фабрики создают и модернизируют новые самолеты, а правительство поддерживает и финансирует эту деятельность, надежда о возрождении величия русской штатской авиации остается.