Торгау это небольшой германский город (население в мирное время составляло 14 000 человек), но у него было своё место в истории за длительное время до прошлой недели. Он был сценой победы Фридриха Величавого над Австрией в 1760 году, а также местом сосредоточения австрийских и российских войск против Фридриха на последующий год. На прошлой неделе история повторилась в Торгау.
В начале прошлой недели город был практически пуст. Артиллерия маршала Конева обстреливала его через Эльбу. Только немногие немцы, очень ошеломлённые, чтоб беспокоиться о том, что вышло, находили в грудах мусора объедки и охотились за окурками меж булыжниками. Другие присоединились к паническим массам, стремящимся на запад в сторону полосы фронта с США.
Две пехотных и одна танковая дивизия американской Первой армии тормознули вдоль узенькой реки Мульде, западного притока Эльбы. В один прекрасный момент днем патруль двести 70 третьего полка 69-й дивизии отправился для направления сдающихся германских боец и освобождённых пленных союзников впрямую в тыл, вышел за пределами официально предписанного им радиуса деяния и оказался в Торгау. Этот патруль состоял из четырех янки на внедорожнике: младшего лейтенанта Уильяма Робертсона — малеханького, крепкого офицера из Лос-Анджелеса, и трёх боец.
Меркурохром* и чернила
Российские на другой стороне Эльбы — члены 50 восьмой гвардейской дивизии маршала Конева — выпустили цветные сигнальные ракеты, условный символ для обозначения дружеских войск. У Робертсона не было сигнальных ракет. Он взял простыню из дома, ворвался в аптеку, нашёл меркурохром и голубые чернила, сделал твердый рисунок южноамериканского флага и размахивал им с башни средневекового замка. Российские, которые ранее были обмануты германцами, махающими флагами США, выстрелили несколькими противотанковыми снарядами.
Потом Робертсон отважился на очень смелый шаг. Он и его люди уверенно вышли в открытую на взорванный германцами мост, по витым опорам которого были проложены неуравновешенные мостки через реку. Российские решили, что только америкосы будут делать такие вещи. Хотя команда Робертсона с большой осторожностью пробиралась через балки, два российских офицера вышли с восточного края. В центре, всего в нескольких футах над быстротекущей водой, люди Эйзенхауэра и люди Сталина повстречались. Робертсон хлопнул российского по ноге и кликнул: «Хэллоу, tovarish! Ставь её тут!»
Пир и здравицы
Российские взяли четырех янки в собственный лагерь на восточном берегу, где их повстречали удовлетворенными ухмылками, воздавали им почести, похлопывали по плечам, угощали вином и германским шнапсом, потрясающе кормили. Робертсон условился с командиром об отправке делегации через реку, чтоб повстречается с южноамериканским начальством. Полковник Чарльз М. Адамс, командир 273-го, приветствовал делегацию в штабе собственного полка, а потом в 2:00 утра они направились в российский лагерь со взводом боец на 10 внедорожниках. Когда они приехали в 6 часов, было ещё больше улыбок, отдачи воинских приветствий, похлопываний по спине, торжеств и здравиц.
Позднее командир 69-й дивизии, приземистый, праздничный, генерал-майор Эмиль Ф. Рейнхардт, пересёк Эльбу в одном из нескольких маленьких высокоскоростных катеров, захваченных на германской пристани. На последующий денек командир 5-го корпуса генерал-майор Кларенс Хюбнер приехал и дал честь изрешечённому Русскому флагу, прошедшему длинный путь от Сталинграда. К этому времени на площади толпились южноамериканские бойцы и происходили гулкие братания. И бойцы американской армии, и южноамериканские старшие офицеры узнали, что российские провозглашают тосты с наибольшим энтузиазмом в мире, и также они — самые способные потребители. Припасы водки казались нескончаемыми.
«Мои дорогие, тише, пожалуйст
а»
Большая встреча, настолько давно ожидаемая, в конце концов свершилась. Москва произвела наибольший салют 24 залпами из 324 орудий; Иосиф Сталин, Уинстон Черчилль, Гарри Трумэн выпустили звучные заявления. Корреспондент «Тайм» Уильям Уолтон, который прибыл в Торгау скоро после первой встречи, сказал о запинающейся речи лейтенанта Красноватой Армии, который, встав среди веселого галдежа, произнес:
«Мои дорогие, тише, пожалуйста. Сейчас самый счастливый денек в нашей жизни, так же как в Сталинграде был самый злосчастный, когда мы задумывались, что больше ничего не можем сделать для нашей страны, не считая как умереть. А сейчас, дорогие, у нас самые волнующие деньки нашей жизни. Надеюсь, вы извините меня за то, что я говорю не на правильном британском языке, но мы очень рады вот так поднять тост. Да здравствует Рузвельт!» Товарищ прошептал имя Гарри Трумэна; оратор поглядел на него непонимающим взором и продолжал: «Да здравствует Рузвельт, да здравствует Сталин! Да здравствуют две наши величавые армии!»
* Меркурохром — патентованное антисептическое средство, распространённое в США, применяется для обработки ран — прим. пер.