На объекте «АБС»

Организационное оформление группы заговорщиков из видных деятелей государства, ЦК КПСС, правительства, КГБ и Армии произошло 16 августа 1991 г. на представи­тельской даче КГБ, в конце Ленинского проспекта. Еще ут­ром Крючков созвонился с Павловым, Баклановым, Шени-ным, Язовым и пригласил их на указанную дачу (она назы­валась объект «АБС»). Язов сказал, что сможет прибыть толь­ко после завершения торжественного вечера, посвященного дню ВВС СССР. В заговор Крючков вовлек также началь­ника канцелярии Горбачева Болдина, но он оказался болен, находился на больничном режиме, но согласился приехать попозже.

16 августа в 18 часов Крючков, его первый заместитель Грушко Виктор Федорович, помощник Грушко полковник Егоров (все — в машине Крючкова) выехали на эту дачу. Вскоре сюда же прибыли: премьер-министр Валентин Сер­геевич Павлов, министр обороны Дмитрий Тимофеевич Язов, председатель военно-промышленной комиссии Бакланов, член Политбюро ЦК КПСС Олег Шенин. Когда около 21 ча­са прибыл Болдин, Язов, большой знаток поэзии, в том чис­ле классической, продекламировал: «И ты, Брут, с ними!» Все заулыбались.

Начал разговор Крючков, сказав, что им предстоит сде­лать нелегкий выбор, поскольку страна близится к развалу, в том числе из-за вероятного подписания нового Союзного до­говора, явившегося плодом «иностранной подрывной дея­тельности» и «агентов влияния» вокруг Горбачева. Затем вы­ступил Павлов, обрисовавший крайне сложную ситуацию в экономике, которую невозможно преодолеть «обычными сред­ствами» — для этого необходимы экстренные, чрезвычайнее меры, на которые Горбачев не идет. Обсуждение ситуации длилось достаточно долго, прикидывали, какие способы сле­довало бы избрать, во-первых, для блокирования намечен­ного Горбачевым на 20 августа подписание нового Союзного договора, во-вторых, для решения социально-экономических проблем. Для этого, по мнению собравшихся — они согласи­лись в этом, — следует энергично начать «активные дейст­вия». Сегодня же, с вечера 16-го и завтра, 17-го, им, всем со­бравшимся, «следует продумать комплекс мероприятий, а вечером 17-го в 20.00 собраться здесь; может быть, в не­сколько расширенном составе, для рассмотрения предлагае­мых мер»…

Утром 17-го Язов пригласил к себе первого заместителя, генерал-полковника Ачалова Владислава Алексеевича (по чрезвычайным ситуациям) и командующего сухопутными войсками Варенникова Валентина Ивановича. Министр рас­сказал им о замысле «группы руководящих товарищей ре­шить обостряющий кризис в стране» и предстоящей встрече для обсуждения этого замысла. В условленное время Язов вместе с этими двумя генералами прибыл на известную нам дачу КГБ (в конце Ленинского проспекта)… Приступили к обсуждению: с чего начать и какие действия они, то есть со­бравшиеся, могли бы предпринять? Но сперва стали гадать, кого Горбачев «выгонит» после подписания Союзного до­говора,

Бакланов {обращаясь к Павлову). Тебя Горбачев уберет сразу же после 20 августа. Он планирует предложить твой пост Ельцину, но тот откажется, а вот Назарбаев — согласит­ся, если ему предоставят больше полномочий, чем у тебя…

Павлов (с ухмылкой, «вечно веселый», по определению Язо-ва). Я это знаю, за должность не держусь, готов всегда уйти в отставку. Пусть другие разгребают этот хаос, если сумеют.

Крючков (обращаясь к Грушко). Виктор Федорович, за­читай «бумагу», приготовленную нами…

Грушко встает и начинает зачитывать пакет «бумаг» — о введении чрезвычайного положения, краткое заявление Гор­бачева об отставке, проект «Заявления Советского руково­дства к народу». Поперхнулся. Попросил продолжить чте­ние своего помощника Егорова. Тот дочитал до конца. Нача­лось обсуждение.

Бакланов предложил подготовить еще один «документ» — указ о передаче полномочий президента вице-президенту Геннадию Ивановичу Янаеву. Все согласились и перешли к обсуждению другой темы — что делать с Горбачевым? Со­гласились на том, что его следует «изолировать» на его рези­денции «Заря» в Форосе (Крым), заменить охрану и пр. Во­енные молчали, говорили в основном «политики» из Полит­бюро и Крючков с Грушко.

Крючков. Нам надо слетать в Форос и убедить Горбачева временно передать полномочия президента вице-президенту Янаеву и «комитету по чрезвычайному положению». Пусть Горбачев продолжает отдыхать в отпуске…

Болдин. Видимо, это могло бы стать самым правильным решением. Михаил Сергеевич, должен сказать, в последнее время находится на пределе физических возможностей…

Павлов. Я думаю, к Горбачеву надо направить людей, об­ладающих реальной властью — Крючкова или Грушко (от КГБ), Язова или кого-либо из его заместителей (от Армии), Пуго (от МВД)…

Чрезвычайно любопытно это павловское «людей, обла­дающих реальной властью» — себя, премьера огромной дер­жавы, Павлов не причисляет к людям — обладателям реаль­ной власти; в этом — прямое выражение комплекса неполно­ценности, случайности этого человека на вершине пирамиды политической власти. Но в данной реплике Павлов прикры­вал и свою трусливую позицию, не желая встречаться с Гор­бачевым. После короткого обмена мнениями избрали «деле­гацию», в состав которой вошли Бакланов, Шенин, Варенни­ков, Болдин и Плеханов. Затем приступили к обсуждению проектов «документов», то есть к вопросу формирования нормативной базы для перевода заговора в режим реального государственного переворота — введение чрезвычайного по­ложения, передача президентской власти от Горбачева к Янае-ву и пр.

Все эти проекты были подготовлены Крючковым и его аппаратом ранее, о чем я упоминал. По мере ознакомления с проектом по введению «чрезвычайного положения» Павлов требовал «ужесточить меры правового характера» в отноше­нии демонстрантов, забастовщиков, митингующих, высту­пающих против «нового политического руководства» СССР. Заговорщики одобрили все эти «документы», после чего Павлов предложил, «что теперь следует поставить в извест­ность Янаева и Лукьянова». Как выяснилось, ни вице-прези­дент СССР, ни Председатель Верховного Совета СССР не знали о планах и действиях заговорщиков. Павлов сказал, что «с Янаевым вопрос будет решен, но с Лукьяновым нам придется «повозиться» — он человек слишком осторожный, хотя в последнее время у него сильно осложнились отноше­ния с президентом по вопросу о Союзном договоре». Шенин также подтвердил, что Янаев согласится.

Лукьянов находился в отпуске. Стали гадать, где он мо­жет быть? Кто-то из помощников — чекистов Крючкова, при­сутствующий на «совещании» заговорщиков, сообщил, что Лукьянов «отдыхает на Валдае», в доме отдыха Совета ми­нистров СССР. Язов сказал, что может предоставить верто­лет, если надо будет его срочно доставить в Москву. Решили немедленно созвониться с ним и пригласить для «беседы». Затем стали «искать» министра иностранных дел Бессмерт­ных — он также был в отпуске — и тоже не знали, где его ис­кать. Тот же «всезнающий» помощник-чекист Крючкова подсказал, что главный дипломат отдыхает под Минском. Крючков вызвался «переговорить» с Бессмертных — попро­сит его срочно прибыть в Кремль… В это время входит по­мощник главного чекиста, сообщает, что Лукьянов на связи. Премьер выходит вслед за ним в приемную.

Павлов. Анатолий Иванович, здравствуйте, это — Пав­лов. Я вас прошу, пожалуйста, срочно выезжайте в Москву. За вами вылетает вертолет.

Лукьянов. Зачем я вам понадобился? Что у вас случи­лось? Насколько я знаю, Горбачев в Форосе.

Павлов. Это — не телефонный разговор, Анатолий Ива­нович, случилось много чего, нам надо переговорить. Сейчас мы направляем делегацию с некоторыми предложениями Горбачеву, поэтому хотелось бы посоветоваться с вами.

Лукьянов. Что за «делегация»? Какие «предложения»? Я не в курсе ваших дел. Мне Горбачев запретил появляться в Москве до его возвращения с отдыха. Я не могу прибыть к вам.

Павлов. Анатолий Иванович, я здесь не один, мы вас про­сим все-таки срочно прибыть в Москву для консультаций — слишком важный вопрос нам приходится решать в самом срочном порядке. Слишком дорого время…

Лукьянов. Кто это «нам»? Кто с вами? Что вы затеяли?

Павлов. Здесь мы все — Бакланов, Шенин, Крючков, Язов, Болдин и другие товарищи…

Лукьянов. Передайте трубку Бакланову.

Бакланов. Здравствуйте, Анатолий Иванович, как отды-хается?

Лукьянов. Плохо. Что у вас за «собрание» и что надо от меня, зачем вы вызываете меня в Москву? Мне Горбачев за­претил появляться в Москве до его возвращения из Крыма.

Бакланов. Анатолий Иванович, не беспокойтесь. Всю ви­ну за ваш отзыв я возьму на себя. Мы готовим предложения Горбачеву для вывода страны из кризисного состояния, нам необходимо проконсультироваться с вами. Пожалуйста, вы­езжайте немедленно. Вертолет за вами будет направлен не­замедлительно.

Лукьянов. Хорошо, только на ночь глядя вылетать не бу­ду. Возвращусь рано утром…

Лукьянов прибыл в Москву рано утром следующего дня, 18 августа.

Приступили к обсуждению «технологии» переворота. Язов предложил договориться о силах и средствах, которые должны быть задействованы в момент самого переворота — что и кому «брать под охрану», что должны делать КГБ,

МВД, Армия. Крючков пояснил, что «участие МВД еще не определено, поскольку Пуго не поставлен в известность о за­мыслах, но Армия уже действует в координации с КГБ», — видимо, он имел в виду участие генерала Грачева в выработ­ке «документа о ЧП». Тогда Язов предложил Крючкову «со­гласовать действия двух ведомств — Армии и КГБ». Крюч­ков согласился и сказал, что на утро следующего дня, 18-го, к Ачалову он направит генералов КГБ Петроваса, Валганова и Воротникова (начальника 3-го Главного управления) — с целью проработать оперативные вопросы взаимодействия подразделений КГБ и Армии.

После этого военные (Язов, Ачалов, Варенников) заяви­ли, что им необходимо приступить к «работе», отказались от предложенного Крючковым ужина и отбыли… Бакланов, Павлов, Шенин, Болдин вместе с хозяином прошли в столо­вую. Вели общий разговор, и в самом конце ужина Крючков сказал:

— Надо переговорить с Ельциным и руководителями других республик, если они поддержат наше решение о вве­дении чрезвычайного положения и отстранения от власти Горбачева, мы их трогать не будем.

Шенин. Не знаю, как отнесется большинство руководи­телей республик, но убежден, что Ельцин защищать Горбаче­ва не будет. Он будет рад отстранению Горбачева, вы же знае­те, как он ненавидит Горбачева.

Бакланов. Вот этим и надо воспользоваться. Поставить Ельцина в жесткие условия — или поддержи наши действия, или отправишься вослед Горбачеву в политическое небытие.

Крючков. Да, именно так, на этом и был построен наш «план». Уверен, что с Ельциным мы сумеем договориться. Он хоть и не очень умный мужик, но ориентируется ловко — быстро поймет, что другого выхода у него нет, кроме как со­трудничать с нами — иначе потеряет все. Третий раз «выйти сухим из воды» ему удастся…

Крючков имел в виду вторичное возвращение Ельцина на политическую арену. Изгоняя Ельцина с поста первого секретаря Московского горкома КПСС, Горбачев сказал: «Больше я тебя в политику не пущу». Но благодаря самой горбачевской демократии Ельцин, вопреки воле Горбачева, вернулся в большую политику. Это и имел в виду Крючков, говоря «в третий раз у Ельцина не получится возвращение в политику. Он канет в небытие, если не согласится на сотруд­ничество». Так они планировали.

Заговорщики решили, что Павлов и Язов переговорят с Ельциным, а также с Кравчуком (Украина), Шушкевичем (Белоруссия), Назарбаевым (Казахстан) и другими лидера­ми союзных республик. Таким образом, на этом решающем собрании заговорщиков был разработан и приведен в дейст­вие механизм осуществления государственного переворота. Он был направлен на смещение президента Горбачева, созда­ние неконституционного органа власти — «государственного комитета по чрезвычайному положению», отмену заплани­рованного подписания нового Союзного договора, недопу­щение прогрессивных преобразований в стране, жесткое подчинение союзных республик новому политическому ру­ководству СССР, установление авторитарного политическо­го режима…

В целом же заговорщики на этом «совещании» приняли следующие решения:

1. Ввести в действие Закон о чрезвычайном положении в рамках постановления «О Государственном комитете по чрезвычайному положению», к которому переходит вся власть в СССР.

2. Направить в Крым к Горбачеву делегацию в составе Шенина, Бакланова, Болдина, Варенникова и Плеханова. Перед делегацией была поставлена задача «убедить» Горба­чева согласиться с ЧП.

3. При несогласии Горбачева с «планом» он изолирует­ся — под предлогом болезни президентская власть перехо­дит к вице-президенту Геннадию Ивановичу Янаеву (факти­чески — к ГКЧП).