Члены масонских лож принимали в американской революции самое деятельное участие. Почти весь командующий состав американской армии, начиная с главнокомандующего и кончая низшими офицерскими чинами, принадлежал к числу масонов. Масонами были также почти все выдающиеся политики этого времени — Джемс Отис, Самуэль Адаме, Джозеф Уоррен, Джон Маршал и др. — равно как и большинство народных представителей, подписавшихся под Декларацией Независимости в 1776 году и под Союзной Конституцией 1787 года.
Современные американские масоны с гордостью вспоминают, что во время знаменитых событий с Бостонской партией чая (ноябрь 1773 года) помещение Ложи св. Андрея в таверне «Зелёного Дракона» играло роль «гнезда, в котором высиживались патриотические заговоры», и что именно оттуда получили свои индейские костюмы большинство расправлявшихся с чаем «сынов свободы». В книге протоколов ложи за этот день стоит лаконичная надпись — «братья отдали своё время получателям чая», а на полях — несколько раз написана заглавная буква Т (чай).
Британские власти хорошо различали патриотические и верные Англии ложи: во время британской оккупации Филадельфии (сентябрь 1777—июль 1778 года) помещение ложи № 2, члены которой отличались своим патриотизмом, было разгромлено солдатами, и вся принадлежащая ей утварь — одежды и книги — похищены, тогда как ложи № 3 и 4 продолжали спокойно собираться, и многие офицеры британской армии были приняты в их состав.
Первым случаем официального манифестирования «старым» масонством своих патриотических чувств была процессия, организованная в 1778 году Великой Пенсильванской ложей по случаю приезда в Филадельфию Вашингтона. Она была приноровлена к ежегодному масонскому празднику 27-го декабря (день апостола Иоанна), но по случаю воскресения, ввиду отсутствия в этот день свободных церквей, перенесена на следующий день. Со времени освящения в 1755 году масонского дома это было первое в Филадельфии публичное шествие масонов. К Вашингтону заблаговременно явилась депутация от пенсильванских лож, вручившая ему приветственный адрес и приглашение принять участие в процессии: «Его превосходительство, — докладывали затем депутаты в Великой Ложе, — изволил выразить свою признательность и ответил полным согласием».
Летом следующего года — в день Иоанна Крестителя 24-го июня — состоялось второе масонское торжество с участием Вашингтона, на этот раз уже при самой армии, стоявшей лагерем в штате Нью-Джерси. Организатором праздника была военная ложа Коннектикутской «линии» «Американский союз», но участие приняли в нём и другие ложи. «По окончании торжества, — рассказывает современный отчёт, — Его Превосходительство брат Вашингтон в сопровождении секретаря и надзирателей ложи прошёл через толпу братьев к реке и спустился в свой катер при звуках музыки, игравшей „Боже, храни Америку“. Когда катер отчалил, с берега раздалось троекратное ура, на которое ответило троекратное ура с катера. Музыка играла Гренадерский марш…»
По мере того, как с успехами американского оружия Вашингтон всё более становился в глазах американских патриотов центральной фигурой, он привлекал к себе внимание и американских масонов. С 1779 года на всех масонских банкетах вошло в обычай провозглашать тост за «генерала Вашингтона», многие ложи посылали ему приветственные адреса, выбирали его своим почётным членом, вновь возникшие ложи принимали его имя.
Целый ряд масонских церемоний был организован в 1800 году по случаю смерти Вашингтона. Не довольствуясь официальным участием масонских лож в общегородской траурной церемонии, организованной в Филадельфии 26 декабря 1799 года в силу постановления союзного конгресса, пенсильванские масоны организовали в память Вашингтона и собственные собрания и процессии. 1 января 1800 года, в зале, увешанной чёрными материями, около катафалка с масонскими и военными гербами Вашингтона, состоялось траурное заседание французской ложи.
«Зала была полна. — Рассказывается в современном отчёте. — Несколько минут царило торжественное молчание, а потом Почтенный Мастер воскликнул с Востока — „умер брат Вашингтон“. „Умер славный брат Вашингтон“, — отвечали ему с Юга и Запада. Затем начались речи, прерывавшиеся рыданиями ораторов и слушателей… Весь день помещение ложи было открыто для посторонних посетителей, а по просьбе многих уважаемых граждан открывалось ещё и в субботу 4-го января от 10 до 4 часов дня…»
24-го февраля в Филадельфии состоялась общественная траурная процессия с участием 11 пенсильванских лож. В процессии несли гроб, покрытый чёрным сукном, потушенные светильники и все принадлежности масонских лож, обвёрнутые крепом; 11-го февраля подобные же церемонии состоялись в Бостоне.
Реликвии Вашингтона до сих пор хранятся в различных ложах Америки: в Массачусетской Великой Ложе, в особой золотой шкатулке хранится локон его волос; Фредериксбург-ёкая ложа как святыню хранит у себя библию, на которой присягал в 1752 году Вашингтон при своём вступлении в масонство…
Объединение великих американских лож не состоялось, но быстро совершился другой процесс — образование во всех штатах собственных великих лож и прекращение зависимости американского масонства от Англии. В 1782 году в штате Нью-Йорк, находившемся до войны в ведении Великой Ложи «новых», организовалась независимая Великая Ложа в составе девяти частных лож — одной ирландской, одной шотландской и семи английских «старых». В 1786 году Провинциальная Великая ложа Пенсильвании приняла звание «Почтеннейшей Великой Ложи франк-масонов Пенсильвании и всей относящейся к её юрисдикции масонской территории.
Борьба двух американских масонских лож после войны постепенно улеглась. В большинстве штатов «новое» масонство исчезало, в некоторых (как, например, в Массачусетсе, в 1792 год) оба масонства мирно сливались в одну организацию.
Рост и развитие американского масонства были резко остановлены в конце 20-х годов вспышкой антимасонского движения, нашедшего благоприятную почву в политических условиях момента.
Две партии боролись во это время в штате Нью-Йорк. Во главе их стояли кандидаты на губернаторский пост Де-Витт Клинтон, ярый сторонник будущего президента республики Джонсона, и Уильям Рочестер, сторонник его главного конкурента Квинси Адамса.
Как раз перед губернаторскими выборами 1826 года в одном из западных графств Нью-Йорка случилось событие, всполошившее всё местное население: бесследно пропал некий Уильям Морган, только что выкупленный своими друзьями из долговой тюрьмы в местечке Канандайгви. Так как пропавший поссорился с местными масонами и готовился опубликовать в печати их пароли и «тайны», то немедленно возникло предположение, что он убит именно ими. Образовались добровольные «комитеты наблюдения», поднялась агитация в печати, возник формальный процесс против группы местных масонов. Следствие установило, что лица, освободившие Моргана из тюрьмы, были действительно членами масонской ложи и что они отвезли его к Ниагарскому форту, где он и жил некоторое время спрятанный в пустом амбаре.
Дальше показания расходились: обвиняемые утверждали, что они спрятали Моргана и затем тайно переправили его в Канаду с его собственного согласия, так как он хотел отделаться от соиздателей «Иллюстраций Масонства»(так называлось готовившаяся к печати книга Моргана), Свидетели же обвинения уверяли, что Моргана схватили насильно, и что он погиб в Ниагаре, куда его бросили скованным цепью. «Труп Моргана» искали всё лето по дну Ниагары и озера Онтарио, но поиски оказались безрезультатными: факт убийства Моргана так и не удалось установить. В январе 1827 года обвиняемые были приговорены к тюрьме «за насильственное держание человека взаперти и тайный увоз за границу».
Общественное возбуждение на этом, однако, не остановилось. Агитация против масонов продолжала расти и принимала политический характер, так как противники Клинтона (только что победившего своего соперника на губернаторских выборах) старались использовать «дело Моргана» в партийных целях. В газетных статьях, памфлетах, и публичных речах они утверждали, что «убийство» (ибо продолжали говорить об убийстве) является делом не местных масонов, а всей масонской организации, и что главным вдохновителем его был не кто иной, как сам губернатор Клинтон — Гроссмейстер Нью-Йорской Великой Ложи и член Главного Капитула высших масонских степеней.
Появились нелепые и чудовищные слухи о масонских обрядах, клятвах и преступлениях, тем более легко принимавшиеся на веру, что до сих пор большинство провинциального населения ничего о масонах не слыхало и вовсе ими не интересовалось.
В октябре следующего года к священному изобличению масонов в озере Онтарио, в 40 милях от места предполагаемого убийства, было найдено наконец и «тело Моргана». Так как оно оказалось, однако, телом утонувшего во время бури канадца Тимофея Мунро, то его предали погребению, не давая «делу» дальнейшего хода. Тогда поднялась агитация против судей и экспертов, якобы подкупленных масонами. Тело утопленника пришлось выкапывать из могилы, и только категорические заявление вдовы Мунро, опознавшей труп мужа, положило конец дальнейшим в этом направлении толкам.
Антимасонское движение, первоначально возникшее в двух западных графствах штата Нью-Йорк, быстро распространялось по всей западной части штата. Когда на парламентских выборах 1827 года антимасоны выступили в качестве отдельной партии с требованиями устранения масонов со всех общественных и административных постов, они имели неожиданно огромный успех и собрали большинство в пяти графствах. Движение распространилось и дальше, переходя постепенно границы штата.
Успехи движения вызвали панику в масонских рядах. Дорожившие политической карьерой спешили покинуть масонские ложи; некоторые и сами принимались изобличать масонские «тайны» и увеличивать обвинительный багаж антимасонства. Отступничество отдельных лиц перешло затем в повальное бегство, и ложи закрывались одна за другой. В западных графствах Нью-Йорка масонство на некоторое время исчезло совершенно и почти исчезло в остальных частях штата. Принципы масонской организации были объявлены губительными для политического равенства, опасными для свободного государства и враждебными правосудию».
При всём своём бурном и решительном характере, антимасонские движения 20-х годов оставили на внутреннем развитии и внешних успехах американского масонства лишь очень неглубокий и временный след. Паника скоро прошла, и уже в 1832 году массачусетские масоны освящали в Бостоне свой первый масонский «храм» (место собраний). Даже в Нью-Йорке, где потери масонства были особенно чувствительны, «братья» скоро оправились от ударов: Великая Ложа Нью-Йорка сделалась самой значительной из американских лож, как по числу подчинённых ей частных лож, так и по числу их членов и размеру территории.