Его вырвали из груди экс-зека и разрезали на куски. Из песка торчал сучок. Рыболов подфутболил его, и неожиданно появилась… рука человека. На миг рыболов остолбенел, а потом заспешил к ближайшему телефону. Благо, Комсомольское озеро в Минске – почти в центре столицы.
–Может, за женщину поплатился? – подали первую версию в Центральном РОВД Минска. – Половые органы изуродованы…
– Вы привезли труп без сердца, – ошарашил следователей судмедэксперт. – Его прямо-таки вырвали… Похоже, нелегкую смерть мужик принял. Только ножевых, рубленых ран на теле – 10.
Труп молодого мужчины опознали быстро. Тело убитого с ног до головы было покрыто татуировками. Такой «живописью» чаще всего обзаводятся за проволокой. Мовчун Вячеслав Иванович, 1971 года рождения. Был осужден на 5 лет за участие в групповом ограблении. Год как на свободе. Не работал. После продажи матерью квартиры лишился жилья.
Первым делом разыскали мать убитого. Однако она не смогла внести ясность в загадочную и страшную гибель сына. Мол, жил, как все. Пил, когда было что пить, кормился, где придется, чаще у сожительницы. Правда, та и сама не работает. Живет с матерью, у которой еще двое детей от разных поклонников.
– Я знаю, что его звали Славик, – только и вспоминала неформальная теща Мовчуна, мать сожительницы. – Он где-то около года с моей дочерью любовь крутил.
23-летняя сожительница оказалась покрепче матери на память. Уверенно назвала фамилию Славика и кличку его лучшего друга – «Бакун». И хотя перепутала номер квартиры, улицу и номер дома «Бакуна» назвала правильно.
Сверстник Мовчуна, 25-летний Евгений Бакунович по кличке «Бакун» жил попеременно то у матери, то у сожительницы.
– Ласковое теля двух маток сосет, – любил философствовать Бакун за рюмкой. – Возьми меня. Старуха начинает бурчать, я – к подруге. Одет, обут, накормлен…
И все же жизнь Бакуна нельзя было назвать безоблачной. Бич всех дармоедов – скука. Смертельная скука. Не спасали ни водка, ни крутые видеофильмы. А ведь ради ласкового Женечки пошла на беспрецедентные расходы безработная Зинаида Мартинович, сожительница Бакуновича. Купила видеомагнитофон. Да и станешь ли мелочиться, когда любовник на 11 лет моложе тебя. Вон их сколько смазливых потаскух, молодых и наглых, заглядываются на Женичку. К тому же старший сын – 17-летний Михаил – покоя не давал: «Купи видик». Пусть уж лучше у этого самого видика сидит, чем по подворотням-то ошиваться.
Разнообразие в жизнь Бакуновича вносил время от времени появлявшийся Мовчун. Щекотал нервы рассказами о своих блатных похождениях. Заглядывал «на огонек» еще один лодырь и болтун, 25-летний Алексей Сорокин.
– Чего трепаться, пора какого-нибудь богатенького лоха за вымя взять, – все звал компанию на «дело» во время застолий Мовчун. – Так ведь лучшие годы просидим на бобах. Вон мой кореш два года как откинулся, а уже четвертую тачку меняет. На «БМВ» раскатывает.
Все соглашались с тем, что обязательно надо бы пощипать богатеньких. Пусть делятся. По справедливости. Вон и по телевизору говорят, что все эти особняки, машины – ворованные. Но «экспроприация экспроприаторов» могла привести прямехонько за решетку. А менять удобные диваны на нары не хотелось.
…В тот день обычная «беседа» закончилась крупным скандалом.
– Ты что, щенок, пожрать жалеешь? – накинулся Мовчун на Михаила Мартиновича. – Не уважаешь?..
Мовчун заявился, когда Вакун, «пасынок» и неизменный гость Сорокин заканчивали трапезу под две бутылки водки. Угостили остатками водки и Мовчуна. Закуски, как всегда, не хватало. А тут еще молодой и прожорливый Михаил увел из-под носа Мовчуна последний кусочек сала.
Сразу же после вопроса насчет «уважения» Мовчун «пошел в атаку» на Мартиновича. Завязалась драка. Перепуганный пацан схватил топорик для рубки мяса и принялся отмахиваться от грозно наседавшего Мовчуна. И тут «братва» убедилась, что не такой он и крутой, этот Мовчун. Более того – слабак. Не прошло и пяти минут, как выдохся. Еле «лапами» машет. Да и врезать как следует не может. Хвастался приемчиками, мол, по пять-шесть зеков валил на зоне, а с пацаном справиться не может. Трепач.
– Ну все, хватит! – поднялся наконец с кровати наблюдавший за схваткой Бакун. – Славик, давай руки перевяжу, кровью весь пол залил. Успокойтесь!
Михаил глубоко поранил топориком руки противника в нескольких местах. Мовчун обессиленно опустился на стул. Разорвав рубашку, валявшуюся в тряпье сожительницы, Бакунович перевязал кровоточащие раны повергнутого «авторитета» и неожиданно предложил:
– А не махнуть ли нам на рыбалку? Говорят, на Комсомольском озере рыбы хоть пруд пруди. Сварганим ушицу. Посидим за бутылочкой.
Сегодня Евгений Бакунович бьет себя в грудь и утверждает, что умысла на убийство Мовчуна у него и собутыльников в тот момент не было. Тем не менее, его приглашение на рыбалку кажется очень неслучайным. Дело в том, что рыбой Бакунович интересовался разве что в магазине. Никогда не был ни на каких рыбалках и даже не заикался о них. Да и снастей рыболовных у него не было. В тот день он «одолжил» их у сожителя своей матери, к которой заявился вместе с Сорокиным. Ну, а Михаил Мартинович и Мовчун тем временем отправились прямиком на озеро. Договорились встретиться на острове.
– Мовчун и раньше мне угрожал, – позже будет давать показания несовершеннолетний Михаил Мартинович, – требовал, чтобы я с ним занялся воровством. Постоял на шухере. И в тот день, когда мы остались вдвоем, Мовчун пригрозил мне, что, если я не пойду с ним на «дело», он меня зарежет. Я боялся Мовчуна…
Ой ли? Во всяком случае, куда только девался страх у Мартиновича, когда он опрокинул внутрь стаканчик самогонки. Ее принесли Бакунович с Сорокиным. И стоило лишь захмелевшему Мовчуну опять заикнуться о жадности Мартиновича, как тут же эксзек получил удар палкой по голове… Один, другой… Мартинович бил сильно и безжалостно. Брошенную палку поднял Сорокин и продолжил экзекуцию. Били поочередно. Смаковали удары. Им было интересно. Щекотали нервы вначале бессмысленные угрозы, а потом – мольбы жертвы. От палки перешли к ножу. Кромсали, протыкали тело. Потом «развлекались» тем, что несколько раз «топили» Мовчуна. Держали его под водой всего или только голову. Следили, чтобы не захлебнулся. Не из жалости. Чтобы продлить «удовольствие».
Казалось бы, откуда такая жестокость у этих троих? Особенно у несовершеннолетнего Михаила? Хотя… Мальчик «на поверку» оказался не так прост. На него уже заводили уголовное дело. Как-то запустил в родную мать три ножа. Веером. Не понравились ее речи во время очередного застолья. И довелось той отлеживаться в больнице. Едва выжила. Повреждены были сердце, легкие… Врачи все допытывались: «Какой садист так измывался над вами?» Мать молчала, потом всячески защищала сына у следователя…
…Еще живого, трясущегося всем телом Мовчуна вытащили на берег. Бакунович и Сорокин навалились на руки и ноги несчастного. Ножом орудовал Мартинович. Исполосовал половые органы обидчика. Вспорол живот, добрался к сердцу. Принялся вырывать его. С третьей попытки это ему удалось.
…Всех троих вычислили быстро. Бакунович с Мартиновичем уже в следственном изоляторе. Сорокин ударился в бега. Сердце убитого не нашли.
– Мы положили сердце Мовчуна в полиэтиленовый пакет и принесли к нам домой, – цинично улыбаясь, признался Мартинович, – положили на ночь в холодильник. Наутро разрезали пополам. Одну половину разрезали на кусочки, потом все выбросили в мусоропровод.
Почему? Зачем? Ответа на эти вопросы пока нет. Но и без ответа мурашки по спине бегут…
(В. Шихмарев. //Детективная газета. – 1996. – №14/26)