Нет ничего случайного в мире. И поэтому для действительно мыслящего человека возникновение и действие тайных обществ не являются странными и необъяснимыми явлениями. Это вполне ясный и предвиденный результат определённых причин. Во все века и во всех государствах существовали места, где кончалось владычество силы, где кумирам не поклонялись, где фетиши были осмеяны. Такими местами оказывались кабинет философа, храм жреца, лаборатория алхимика.
Тайные общества можно условно разделить на 1) религиозные (различные секты, религиозно-мистические тайные общества), 2) военные (тамплиеры, тевтонцы), 3) судебные (фемы или вемы), 4) учёные (алхимики, иллюминаты), 5) гражданские (масоны), 6) политические («филадельфы», диссиденты), 7) мафия и т.д. Но черта разграничения точно не определена. Некоторые общества соединяли с учёными целями богословские догматы, как например, розенкрейцеры. Политические общества имеют неминуемое влияние на гражданскую жизнь. Поэтому удобнее разделять тайные общества на два отличительных отдела: религиозные и политические.
Размышляя над проблемой религиозных тайных обществ, Ч. У. Гекерторн в книге «Тайные общества всех веков и стран» пишет:
«С самых древних времён вероисповедание имело свои тайные общества, то есть они возникали с того периода, когда истинные религиозные познания первых людей — состоявшие, надо заметить, из понятия о мироздании и Вечном Могуществе, которое произвело его, и законах, которыми оно поддерживалось — мало-помалу стали утрачиваться в общей массе человеческого рода. Истинное знание главным образом сохранялось в древних „мистериях“, хотя они уже отдалились на одну степень от первобытной, врождённой мудрости, представляя только тип, вместо прототипа. Именно явления природы внешней, временной, вместо действительности природы внутренней и вечной, которой внешний мир есть внешнее проявление.
Самые древние тайные общества образовались с религиозной целью, включая всякое искусство и науку, поэтому религия была справедливо названа археологией человеческих знаний. Сравнительная мифология сводит всё, по-видимому, противоречащие и противоположные верования к одному первобытному, основному, истинному понятию о природе и её законах. Все превращения, сопоставления и разговоры одного или более богов, передаваемые в священных книгах индусов, персов и других народов, основаны на простых физических фактах, искажённых и ложно представленных, с намерением или случайно».
Политические тайные общества были благодетельными регуляторами и предохранительными клапанами для настоящего; для будущего — могущественными рычагами. Без них драма истории состояла бы из одного монолога деспотизма, который, сверх того, являлся бы без цели и не имел действия, когда не служил к упражнению воли человека, побуждая к противодействию, вызывая сопротивление.
Цель членов тайных обществ — воздвигнуть идеальный храм прогресса, оплодотворить в сердцах прозябающих или порабощённых народов зародыши будущей свободы. Эта цель придаёт тайным обществам некоторое нравственное величие, тогда как без неё борьба низводится на степень мелкой, эгоистической войны партий. Она же й объясняет существование тайных обществ.
С. А. Токарев в книге «Ранние формы религии» определяет тайные союзы следующим образом:
«Конечно, тайные союзы являются прежде всего общественной организацией и притом весьма характерной для эпохи разложения общинно-родового строя. Это один из важнейших рычагов ниспровержения материнского рода и установления господства мужчины в семье и в обществе; в то же время тайные союзы — орудие господства в руках отслаивающейся верхушки общества, которое движется к расколу на классы.
Генетически тайные союзы, основанные обычно на так называемых мужских домах, восходят к системе инициации эпохи первобытной общины, представляя их позднейшую модификацию. Свою историческую роль — борьбу с материнско-родовым строем и укрепление власти экономически сильных элементов общины — тайные союзы выполняют путём применения террористических средств, запугивая население и подавляя силой всякие попытки протеста. Это — одна из зародышевых форм примитивной государственной власти.
Но именно эта историческая роль была бы невозможна, если бы они не представляли собой в то же время носителей определённых религиозно-магических функций. Тот аппарат устрашения и подавления, который был характерен для тайных союзов, состоит прежде всего в тактике религиозного запугивания, в целой системе верований и обрядов, цель которых — загипнотизировать окружающую массу, поразить её воображение жуткой фантастикой. Вся деятельность тайных союзов окутана атмосферой тайны, запрета, она вся заполнена идеями о сверхъестественном.
Таким образом, религиозно-магическая сторона составляет неотъемлемую особенность системы тайных союзов. Но мало этого. Эта религиозно-магическая сторона не представляет собой случайного и разнохарактерного нагромождения: система тайных союзов почти всегда и везде включает в себя одни и те же, вполне определённые верования и обряды, органически связанные с этой системой. Всё это и даёт нам право говорить о тайных союзах как об определённой форме религии».
В Меланезии можно проследить почти шаг за шагом развитие тайных союзов из системы первобытных инициации. Переходную форму между теми и другими представляют собой в известной мере «тайные культы» островитян Торресова пролива, папуасов маринданим и др. Наиболее же развитые формы союзов описаны на острове Новая Британия (системы дук-дук и ингиет) и на Банксовых островах (союзы сукве и тамате).
Подобные же тайные мужские союзы, но не столь подробно описанные, существуют на Соломоновых и Торресовых островах, некоторых других. Пережитки их можно проследить в южной части Меланезии, вплоть до Новой Каледонии, а также и в Полинезии, где, однако, в связи с более высоким уровнем общественного развития сами по себе эти союзы исчезли.
У многих племён Северной Америки союзы развивались на родовой основе и сохраняют связь с родовой организацией. Так, у племён северо-западного побережья, особенно у квакиутль, а также у индейцев пуэбло тайные общества были приурочены к отдельным родам, хотя позже начали отрываться от родовой организации. У племён прерий общества складывались на новой почве — они состояли из лиц, имевших одинаковые «видения» и чтивших одних и тех же духов-покровителей. Здесь, следовательно, система тайных обществ непосредственно связана с нагуализмом. У некоторых из этих же равнинных племён были и общества, составлявшиеся по возрастному признаку. Возрастные общества имелись почти у всех племён сиу, у некоторых алгожинских племён. У манданов было 6 таких обществ, у вороннов — 2, у черноногих — 12. Кое-где возрастной принцип осложнён другими моментами, связанными с войной и социальным рангом; так, у омаха в общество По-отгун входят только вожди, в общество Хаетуска — воины, отличившиеся особыми подвигами; у них есть также общества, называющиеся «Пляска к смерти», «Пляска неубегающих (от врага)» и др. Связь с возрастными группировками указывает на сохранение здесь архаических черт системы возрастных инициации; да и объединения лиц, имевших одинаковые «видения», генетически связаны с ними же.
Наконец, у некоторых племён тайные союзы приняли ещё более модифицированный вид, превратившись в «общества шаманов»; такой характер имеет, например, известная Мидевивин — «великая медицинская ложа», как её не совсем удачно называли, у оджибуеев; к этому типу приближается и ирокезский союз «Ложных лиц» с его характерными масками, особыми плясками и пр. Но все эти разные типы тайных союзов северо-американских племён являются в одинаковой степени религиозными организациями: эти союзы выступают как обладатели и исполнители большей части религиозно-магических обрядов, священных плясок и церемоний, они имеют свои предания и верования, свою мифологию.
Из дебрей Африки и цивилизованный мир периодически просачиваются сведения об оживших мертвецах «зомби», каннибалах и леденящих душу обрядах. В Западной Африке тайные союзы получили наиболее сильное развитие, а системы их организации и ритуалов более сложны, чем в других регионах мира. Попытка классификации тайных союзов упомянутой части Африки была предпринята Ф. Бетт-Томпсоном, собравшим фактический материал по 150 союзам. По историческому признаку он делит их на наиболее древние, или «языческие»; мусульманские и мусульманско-языческие, т. е. гибриды, получившиеся в результате скрещения туземных и мусульманских организаций.
Одной из распространённых черт тайных кланов, союзов и других тайных организаций является сплав религии (часто являющейся и идеологией членов сообщества) и организованной структуры клана, мафии, или союза посредством ритуалов, обрядов и т. д. Этот сплав порождает нечто, качественно отличающееся от исходных компонентов.
К числу мистико-религиозных союзов принадлежат наиболее известные союзы — по большей части мужские, но местами и женские: мужской союз Поро в Сьерра-Леоне и в соседних областях; его женское дополнение — союз Бунду; мужской союз Эгбо в Южной Нигерии; Огбони у йоруба; Ориша там же; Нда среди баконго (Конго) и множество менее известных.
Социальные функции даже собственно религиозных тайных обществ в-Западной Африке разнообразны. В них местами сказывается «антиженская» направленность (но меньше, чем в Меланезии); чаще выступают судебно-полицейские функции; очень заметна роль союзов в физической и моральной подготовке молодёжи, восходящая к возрастным инициациям общинно-родовой эпохи. Но любые из этих функций выполняются тайными союзами в таких формах, которые облечены в религиозно-магическую обрядность и неразрывно связаны с верованиями. Сама процедура принятия в члены союза включает в себя обычно символическую и порой очень наглядную инсценировку смерти и воскрешения посвящаемого. Обычный ритуал действий тайных союзов в Африке (как и в Океании, и в Америке) — это выступления и пляски в масках и страшных нарядах, изображающих духов. При этом носители масок запугивают население — нечленов союзов, а порой и позволяют себе разные эксцессы и жестокости, уже не говоря о вымогательствах. В Габоне верят, например, в страшного лесного духа Нда, которого изображает замаскированный член одноимённого союза; он похищает овец и коз, которые потом съедаются членами союза. У мандинго есть страшный дух Мумбо-Джумбо (правильнее, Махаммах-Джамбох; союз этого духа считается, впрочем, мусульманским), который в образе страшной маски появляется время от времени из леса, бьёт и терроризирует женщин.
Подобная практика перенесена и на недавно появившиеся тайные союзы с политической окраской, а также на тайные террористические, гюлубандитские союзы. Например, уже после первой мировой войны в очень многих местностях Западной Африки — от Сенегала до Анголы — распространилась деятельность тайного общества «леопард»; члены его «люди-леопарды» надев страшные маски, совершали убийства и ограбления. Надо вспомнить, что леопард в Африке — предмет особо суеверного страха и поклонения.
Помимо трёх названных областей, где тайные союзы известны в развитой форме, пережитки их обнаруживаются у многих народов более высокой стадии развития: у полинезийцев, у китайцев, у некоторых народов Кавказа, в античной Греции…»
Неотъемлемой составляющей большинства тайных сообществ является воинское искусство в той или иной форме. С его помощью тайными сообществами достигались самые различные цели. Терроризм, разбойное обогащение, духовно-физическое воспитание и многое другое без него просто невозможны. Таким образом, средства подавления (воинское искусство), идеология, оправдывающая мероприятия сообщества (религия и мировоззрение), цели, в конце концов, обеспечивающие те или иные потребности членов сообщества, материальная заинтересованность, сознание собственной значимости и даже простое времяпрепровождение, или структурирование времени, являются основными составляющими большинства тайных общественных образований.
В качестве примера такого образования считаем уместным привести в пример союз тхагов —душителей, создавших культ богини Бхавани. Наиболее удачное и краткое описание организации тхагов было дано в книге «Боги, брахманы, люди», изданной в 1969 г. издательством «Наука».
«…Под покровом религии грабили и убивали всегда и всюду. То же и в Индии. С детства мы знаем о тхагах , или, точнее, тхаги , организации убийц и грабителей, „служителей богини Кали“. Возникновение этой организации относится к очень давним временам, но создаётся впечатление, что она заметно расширилась в период мусульманских султанатов. Историк Зия-уд-дин Барани (около 1356 г.) рассказывает о захвате и освобождении тхагов в Дели примерно в 1290 г. Джалал-уд-дин в XIV в. и великий Акбар преследовали их. Однако число их значительно возросло в XVII—XVIII вв., в период беспорядков, междоусобиц и войн.
Банды этих преступников действовали почти на всей территории Индии, но особенно активно в Декане и на Севере страны. Было доказано, что немало высокопоставленных чиновников, мелких владык и уважаемых торговцев поддерживали связь с тхагами. Главари их, обычно влиятельные члены торговых ростовщических групп и касты брахманов, использовали всё большее обнищание мелких производителей, ремесленников и рабочих, чтобы вербовать новых членов банд. Дезертиры из армий мусульманских султанов и маратхов также присоединялись к ним.
Тхаги создали собственный миф о происхождении своего „ремесла“: однажды Кали в образе устрашающей богини Бхавани собрала своих почитателей, отметила самых верных — тхагов, наделила их необычайной силой и коварством, научила душить жертвы платком и разослала по свету. Молодые тхаги проходили сначала период обучения, после чего на празднике дашарха — совершали обряд посвящения — они получали заступ, белый платок для удушения жертв ив соответствии со своей верой присягали на каком-либо священном индуистском тексте или на Коране, давая клятву верности, храбрости и молчания. У тхагов существовал и жаргон, словарь и грамматика его были изданы в Калькутте в 1836 году.
У них отсутствовала какая-либо особая религиозная доктрина и культ, поскольку тхагом мог стать как мусульманин, так и индуист. Все они почитали Бхавани, но особенно свой заступ, которым копали могилу для задушенных жертв, который считался «священнее Корана и воды Ганга». Известно, что тхаг, нарушивший присягу, принесённую на этом заступе, умирал в течение шести дней.
Зато тхаги имели разветвлённую организацию и точно разработанный порядок действий. Сотхи (разведчики) выясняли, кто, когда и откуда отправляется в путь (наибольший интерес вызывали богатые купцы, банкиры, ростовщики, курьеры — всё равно, индуисты или мусульмане, индийцы или европейцы), брали жертву „под охрану“ банды и затем в подходящий момент ихансигары её душили. Гробовщики в это время на месте убийства копали могилу, главари банды делили захваченное имущество, и труп тут же зарывали. Пхансигары душили свою жертву сзади, так что смерть наступала в большинстве случаев в результате перелома шейных позвонков и удушения одновременно.
Тхаги передавали своё «умение» от поколения к поколению. В сезон дождей и в очень жаркие месяцы лета они жили дома, занимались обычным ремеслом и торговлей, но в конце сезона дождей, после праздника дашахра, снова отправлялись в смертоносные походы.
Англичане в 1830 году приступили к решительной борьбе с бандитскими шайками. На этом настаивали просвещённые индийцы, кроме того, тхаги представляли серьёзную угрозу для торговли и транспорта, ну и, по-видимому, не последнюю роль здесь сыграли политические мотивы. Было направлено несколько крупных карательных экспедиций под руководством Слимана, которые в 1831—1837 гг. обнаружили и захватили более 3 тысяч тхагов. Эта акция нанесла им большой удар, но отдельные случаи убийств душителями, исповедующими культ Бхавани, отмечались ещё в начале нашего века…»
Тайные сообщества часто преследовали и благородные цели. Например, освободительные. Большинству читателей наверняка известно о знаменитых Капоэйрос .
Само название произошло от слова «заросли». Ведь именно туда уходили непокорившиеся рабы — будущие повстанцы.
Причём сразу же следует отметить, что «цементом», скрепляющим части, составляющие сообщество капоэйрос, на этот раз было именно воинское искусство, представляющее из себя ритуальное и хореографическое наследие чёрной Африки. Как и в большинстве других тайных обществ, вновь вступающие принимали участие в обряде, во время которого давали клятву верности, а заодно получали кличку. Причём, если в знаменитых Триадах кличка часто была связана с местом в иерархической лестнице тайного общества, а проще говоря, с исполняемой должностью, то у капоэйрос она была связана с какой-либо чертой характера или внешности нового «брата».
Одним из важнейших факторов, оказавших влияние на стиль боя капоэйрос, был запрет рабам поднимать руку на хозяина. Поэтому рабы научились «поднимать» ноги, да как научились!
Уникальной техникой бойцов капоэйрос, почти не имеющей аналогов в других стилях боевых единоборств планеты, является передвижение на руках с одновременным нанесением ударов ногами.
Схватка капоэйрос, часто проводимая по принципу «входит, кто хочет, выходит, кто может», сопровождались аккомпанементом на беримбао (музыкальный инструмент).
В начале схватки бойцы исполняют «джингу», напоминающую африканские танцы. Это своего рода разведка боем. Каждый приём, как и в подавляющем большинстве других единоборств, имеет своё название, как правило, подобранное по ассоциации с чем-нибудь — «банан», «непокорившийся раб» и т. д. Правда, для слуха иностранца, да к тому же не знающего перевода слов, они могут звучать более экзотично, например, «бананейро», «тесоура», «растейра». Интересно отметить, что в последнее время началось возрождение капоэйра, но уже в виде спортивного единоборства.
Создаются федерации по аналогии с карате, введены градации по поясам.
Но не у всех освободительных тайных обществ такая судьба, как у капоэйра. Например, в Азии множество тайных обществ после достижения своих первоначальных политических целей постепенно превратились в непобедимые гангстерские синдикаты. Они также имеют непосредственное отношение к теме нашего разговора, т. к. в своё время подарили миру несколько десятков изощрённых стилей единоборств. Одной из интереснейших книг, способной дать представление о верованиях тайных сект, в частности, китайской секты «Жёлтое небо», является книга, изданная в 1979 г. в Москве в издательстве «Наука» в серии «Памятники литературы народов Востока» под названием «Баоцзюань о Пу-Мине
». Мы приведём небольшой отрывок из комментария, написанного исследователем и переводчиком упомянутого текста Э. С. Стуловой, который даст нашим читателям хоть какое-то представление о крестьянских движениях и их связи с тайными религиозными обществами.
«…Одной из особенностей многочисленных крестьянских движений в Китае была их тесная связь с религиозными обществами, а в XIX—XX вв. и с религиозно-политическими организациями.
В период правления династии Мин крестьяне очень часто восставали против феодалов-эксплуататоров и чиновников-взяточников. Малоземелье, непосильные налоги и поборы, притеснения, недороды, стихийные бедствия — всё это приводило к вспышкам недовольства, волнениям, бунтам. Однако эти крестьянские восстания преимущественно носили локальный характер, вспыхивали стихийно и быстро подавлялись властями. Наиболее значительными были восстание 1420 г. в Шаньдуне во главе с крестьянкой Тан Сайэр и восстание 1622 г. также в провинции Шаньдун под руководством Сюй-Хун-жу. Оба эти восстания были организованы сектой „Белый лотос“, а руководители возглавляли местные отделения секты.
Пожалуй, лишь самое крупное крестьянское движение эпохи Мин под руководством Ли Цзы-чэна, приведшее династию к гибели, не может быть достоверно связано с деятельностью той или иной секты, хотя обещание Ли Цзы-чэна упорядочить земледелие, дать землю неимущим, отменить налоги на три года, раздать бедным достояние богатых перекликается с обещанием руководителей секты „Белый Лотос“, поднявших восстание в XVI в. О симпатиях сектантского движения к восстанию Ли Цзы-чэна может свидетельствовать и тот факт, что в некоторых баоцзюань шифрованным тайным языком говорилось о восстании и его целях.
Роль тайных религиозных сект в организации крестьянских масс, в сплочении их весьма значительна. Крупные крестьянские восстания не возникали сразу, они развивались постепенно, из небольшого бунта, мятежа, столкновения. На такое развитие, расширение, распространение движения порой уходили многие годы — от трёх до пяти, иногда десяти лет. На подготовку отдельных восстаний (например, восстания 1130 г. в районе оз. Дунтинху под руководством Чжун Сяна) уходило более 20 лет.
Тайные секты мобилизовали и воодушевляли крестьянство, давали движениям лозунги, используя бытовавшие в народе суеверия. Так, восстание Жёлтых повязок (184 г.) было поднято сектой Великое равенство (Тайпинндао) под лозунгом „Синее небо погибло, Жёлтое небо грядёт“. Руководители секты «Белый лотос» Хань Шань-тун и Лю Фу-тун, поднявшие в 1351 г. восстание красных повязок, направили своих людей в район Хуанлинган на границе провинций Шаньдун и Хэнань, где на строительстве дамбы на Хуанхэ работало 150 тыс. гражданских лиц и 20 тыс. солдат. Такое скопление огромной массы людей было решено использовать, чтобы поднять их на борьбу с монголами. В ходе подготовки восстания посланцы секты проповедовали веру в неизбежность гибели империи Юань, говорили о пришествии будды Милэ и о рождении Минвана. Кроме того, в районе строительства была зарыта каменная фигура одноглазого человека и был пущен слух, что, „если, копая землю у Хуанхэ, встретите одноглазого каменного человека, поднимайте восстание“.
После поражения крестьянских восстаний тайные секты собирали и укрывали уцелевших участников восстаний, разбредавшихся по деревням. Уже упоминавшаяся Тан Сай-эр после поражения поднятого ею восстания вместе со своими ближайшими Помощниками бесследно исчезла, избежав неминуемой казни. Обычно секта, поднявшая восстание, после его поражения долгое время (иногда несколько десятилетий) вынуждена была действовать тайно, но собиралась с силами, вновь и вновь поднимала крестьян на борьбу…»
Деятельность той или иной секты становится широко известной лишь в том случае, если она оставляет след в истории страны, организуя и возглавляя восстания…