28 сентября 1913 года заложена на Балтийском заводе в Санкт-Петербурге. 28 сентября 1913 года зачислена в списки кораблей Балтийского флота. 2 июня 1913 года спущена на воду. 25 июля 1915 года подводная лодка вступила в строй и вошла в состав 1 дивизиона Дивизии подводных лодок Балтийского флота. В 1915 году на подводной лодке установлено приспособление для размещения 8 мин на палубе по бортам вдоль рубки. Тесты этого устройства проявили не полностью удовлетворительные результаты и мины на подводную лодку не ставились. В 1916 году на подводной лодке внешние решетчатые торпедные аппараты Джевецкого были подняты на палубу надстройки. Весной 1916 года подводная лодка подготовлена к боевым действиям. В 1917 году базировалась на Ревель. С 1916 по 1917 года приняла роль в Первой мировой войне: поисковые деяния на коммуникациях противника в Балтийском море, обеспечение и прикрытие минно-заградительных и набеговых действий легких сил флота, сделала 15 боевых походов.
В мае 1917 года подводная лодка «Барс» погибла при выполнении пятнадцатого боевого похода по неведомой причине на позиции в Балтийском море. Предполагаемая дата смерти — 8 мая 1917 года в районе Хефринга. Возможная причина — подрыв на мине (по германским данным). 29 мая 1918 года подводная лодка «Барс» исключена из списков кораблей Балтийского флота.
В феврале 1993 года командующий военно-морскими силами Швеции вице-адмирал Дик Бьерессон направил российскому послу в Стокгольме письмо. В нем адмирал Бьерессон докладывал, что шведским минным тральщиком «Landsort» во время учений в Балтийском море на глубине 127 метров от точки с координатами: 58° 21,033 N и 19° 51,902 Е в интернациональных водах, но в экономической зоне Швеции, найдена подводная лодка, может быть, одна из российских и рядом две торпеды. Никто на лодку не спускался, но дистанционно управляемым подводным роботом снят видеофильм, который прилагался к письму. «Отдельные детали видеозаписи, – докладывал адмирал Бьерессон, – демонстрируют, что, может быть, это – подводные лодки «Барс» либо «Львица», согласно размещенным данным погибшие в мае и июне 1917 года». По воззрению адмирала, более четкая идентификация невозможна без спуска человека к лодке. Письмо, датированное 24 февраля 1993 года, было переслано в Москву, в Министерство зарубежных дел, и оттуда передано в Главный штаб ВМФ. Позднее стало понятно, что шведский видеофильм на куцее время появился в Санкт-Петербурге, где его просмотрели спецы по подводному судостроению. Какой-то из них так оценил видеофильм: «Запись низкого свойства, «мутная» и чего-либо, не считая того, что это – подводная лодка типа «Барс», сказать нельзя». По-видимому, на просмотре рассматривался и вопрос о способности подъема лодки. И, вероятнее всего, был решен негативно, так как в ответе командующему шведскими ВМС Главком ВМФ Рф только сказал, что «планируется использовать имена погибших членов экипажа подлодки «Львица» для мемориальной доски в целях увековечения памяти русских моряков-подводников». Нет нужды гласить, что это намерение так и осталось невыполненным.
Первой реакцией в прессе на сделанную шведами находку стала статья в декабрьском номере «Нового времени» 1993 года «Панихида по "Барсу». Ее создатель не имел в виду фактически «Барса». Кроме него и «Львицы» в этом районе Балтики мог погибнуть и пропавший в октябре 1917 года «Гепард». Создатель предлагал провести «опознание по приметам» затонувшей лодки, отысканной шведским тральщиком, и «как минимум, кинуть венок на место смерти и отслужить панихиду по погибшим морякам». О собственном ответе шведам ВМФ Рф не сказал Министерству зарубежных дел, которое решило, что Военно-морской флот находка не заинтриговала. И в марте 1997 года 2-й Европейский департамент МИД предложил провести опознание лодки старейшему российскому журнальчику путешествий и приключений «Вокруг света», имеющему широкие связи с людьми, занимающимися историей российского флота и ведущего специальную рубрику «Исторический розыск». Опознание подводной лодки, оказалось провести не так просто. Более то-то, не было найдено ни 1-го человека, который бы лицезрел эту запись. Не лицезрели ее и спецы исторической группы ВМФ, готовившие справку для ответного письма главкома ВМФ
. То, что затонувшая лодка — «Львица» (о чем было сообщено шведам), выводилось, при том совершенно точно, из упоминания в письме шведского адмирала о лежащих на деньке рядом с лодкой 2-ух торпедах.
По воззрению составителя справки, торпеды могли попасть на дно, выпав из разрушившихся внешних аппаратов Джевецкого, которые по его сведениям в 1917 году остались лишь на одной из лодок типа «Барс» — «Львице». В конце концов удалось выяснить, что эти сведения типо почерпнуты из редчайшего издания «Таблицы частей судов, входящих в составы Балтийского и Черноморского флотов, флотилии Северного ледовитого океана и флотилий, появившихся во время войны» по сведениям, собиравшимся с февраля 1916 года по февраль 1917 года. Статистическое отделение Морского генерального штаба, Петроград, 1917. Но в этой книжке о снятии аппаратов Джевецкого с лодок типа «Барс» ничего не говорится. На всех лодках, в том числе, самом «Барсе» и «Гепарде», аппараты Джевецкого указаны в составе минного вооружения. Ворачиваясь к шведской видеозаписи, следует сказать, что после поисков, которые могли бы стать сюжетом детективной повести, она была найдена дома у отставного флотского начальника, и в апреле 1997 года стала, в конце концов, доступна для «опознания по приметам».
1-ое, что удалось выявить, просматривая видеозапись, – размещение якоря и клюза по левому борту. На российских подводных лодках тех пор для стоянки в надводном положении устанавливался один якорь — об этом говорится в книжке бывшего капитана корпуса корабельных инженеров А.Н. Щеглова «Архитектура подводных лодок», Ленинград, 1929. При этом на лодках Балтийского судостроительного и Механического завода в Санкт-Петербурге он ставился по левому борту, а на лодках завода судостроительного акционерного общества «Ноблесснер» в Ревеле – по правому. Конкретно так якорь был установлен на «Львице», построенной на «Ноблесснере» в 1916 году. Это отлично видно на ее фото, где на глухом левом борту читается написанное славянской вязью заглавие. На затонувшей лодке по левому борту размещен якорь системы Морелля-Ризбека, и потому она не может быть «Львицей». Оставалось решить проблему: «Барс» это либо «Гепард»? Но как различить меж собой лодки 1-го проекта, построенные на одном Балтийском заводе и спущенные в один денек, 25 мая 1915 года?
Удалось узнать, что осенью 1915 года у «Барса» появилось одно принципиальное и, главное, приметное конструктивное отличие. Идет речь об установке на нем предложенного капитаном 1 ранга Шрейбером «приспособления для сбрасывания мин заграждения», как по заводским документам именовалось это устройство минирования.
Устройство представляло собой две немного вогнутые железные платформы, крепившиеся по обеим сторонам рубки (современные спецы предпочитают более четкий конструктивный термин – огораживание боевой рубки, хотя в годы Первой мировой войны говорилось конкретно о рубке с указанием, в случае необходимости, о кожухе, окружающем рубку). На платформах размещалось по четыре мины заграждения, которые сбрасывались в воду по выступающим с бортов решеткам, которые назывались кринолинами. Устройство минирования отлично видно на фото «Барса», изготовленных после ремонта зимой 1915 – 1916 годов. Оно обозначено в ответе на запросный лист Статистического отдела Морского генштаба. Установка устройства минирования вызвала необходимость двинуть рубочный трап со штатного места около середины рубки к кромке ее кормовой части. На «Гепарде» устройство минирования так и не было поставлено, хотя такое намерение имелось в ноябре 1915 года, когда лодка ставилась в ремонт. В упоминавшемся выше ответе на запросный лист, командир «Гепарда» по состоянию на март 1916 г. сказал: «мин заграждения нет». Рубочный трап остался на штатном месте, что отлично видно на фото «Гепарда», изготовленной после ремонта 1915-1916 годов — телеграмму об окончании ремонта из Ревеля в Петроград контр-адмирал Левицкий, командовавший Балтийском отрядом подводного плавания, отдал 5 мая 1916 года.
На видеозаписи затонувшей лодки отлично видно, что рубочный трап установлен конкретно на самой кромке кормовой части рубки. Точно потому что на фото всплывающего «Барса», изготовленной летом 1916 года. На неких кадрах видеозаписи видно и само устройство минирования, точнее его отдельные детали: кринолин с бортовым креплением, решетка крепления минной платформы. Таким макаром, лодка с устройством минирования не может быть «Гепардом», как следует, это – «Барс». Еще есть одно конструктивное отличие «Барса» от все
х других лодок этого типа, не проявившееся в документах, но выявившееся во время просмотра фото его и других лодок. Идет речь о носовом орудии «Барса», чей снимок с таковой подписью помещен в «Морском сборнике» № 2—3 за 1918 год.
По проекту, создателем которого был узнаваемый российский судостроитель И.Г. Бубнов, подводные лодки типа «Барс» не имели артиллерийского вооружения. Основным орудием числилось минное, которое было представлено двенадцатью торпедными аппаратами: 4-мя трубчатыми – в носу и корме и восемью внешними решетчатыми аппаратами конструкции С.К. Джевецкого. Но уже после первой кампании 1915 года вооружение подводных лодок артиллерией было отнесено к ряду «главнейших из предпочтительных изменении и нововведении». В обозначенном выше ответе на запросный лист Статистического отделения МГШ командир «Барса», которым с декабря 1915 года был старший лейтенант Н.Н. Ильинский, докладывал, что по состоянию на март 1916 года артиллерийское вооружение лодки составляют два орудия калибра 57 мм, одно 37-мм орудие и пулемет. Такое же артиллерийское вооружение было на «Львице» и «Гепарде», но дополнительно указывалось, что 57-мм орудия имеют длину 40 калибров.
Фото этих орудий с соответствующим плечевым упором для горизонтальной наводки не оставляют сомнения, что это – орудия системы Готчкиса. На фото «Барса» носовое орудие смотрится по другому, чем его же кормовое, также орудия на других лодках этого типа. Длина ствола — больше сорока калибров, тумба орудия более мощная, отсутствует плечевой упор и имеется оптическая трубка наведения.
Судя по фотографиям и чертежам палубных артустановок Русского флота, это – также пушка Готчкиса, но длиной 50 калибров. Это подтверждают относительные замеры длин стволов на фото всплывающего «Барса», где носовое и кормовое орудия фактически находятся в одной плоскости. Конкретно это орудие отлично видно на затонувшей лодке. И так как такового не было на других, а именно, ни на «Львице», ни на «Гепарде», это еще раз подтверждает, что отысканная шведами на деньке Балтийского моря российская подводная лодка – «Барс».
В письме российскому послу шведский адмирал считал, что без спуска человека на лодку ее четкая идентификация невозможна. И сначала все усилия были ориентированы на то, чтоб такое обследование организовать. Но оказалось, что в сегодняшних критериях это не под силу ни Русской академии, располагающей подводными обитаемыми аппаратами, ни Военно-морскому флоту Рф, имеющему в составе собственной поисково-спасательной службы не только лишь средства подводного наблюдения, да и подъема затонувших подводных лодок. Тогда и пришлось сосредоточиться на «опознании по приметам», уцелевшим в архивных документах и древних фото в музеях и личных коллекциях.
Также нужно разглядеть последний вопрос: почему «Барс», который по размещенным германским данным был потоплен у побережья Швеции близ мыса Ландсорт и плавучего маяка Хефринге, оказался отысканным в 50 милях к востоку? Ответ на это может быть последующим: в собственный последний, пятнадцатый боевой поход «Барс» под командованием старшего лейтенанта Н.Н. Ильинского вышел в составе 1-го дивизиона подводных лодок Балтийского моря 6 мая 1917 года из Гангэ. Дивизион в составе «Волка» (под брейд-вымпелом командира капитана 2 ранга В.Ф. Дудкина), «Барса», «Гепарда» и «Вепря» следовал на перехват германских транспортов с военными грузами, перевозившимися из портов нейтральной Швеции. Подводным лодкам предписывалось выйти на пути караванов, оттуда перейти на либавские позиции и позицию у Форе – северной оконечности острова Готланд и 13 мая прибыть на дагергортский створ – западную оконечность острова Даго. Предписание в точности выполнили «Вепрь» и «Гепард», вечерком 13 мая вернувшиеся в Гангэ. Оказалось, что «Волк» возвратился сюда еще 10 мая. 9 мая на лодке произошла трагедия движков, и в 18.30 на одном оставшемся исправным «Волк», не заходя на новейшую позицию, начал возвращение на базу, куда и пришел в 21.15 последующего денька. «Барс» на базу не возвратился. Четырнадцатого мая капитан 2 ранга Дудкин передал в Ревель, в штаб дивизии подводных лодок Балтийского моря телеграмму с донесением о походе собственного дивизиона. Посреди остального он сказал, что «Вепрь» 8 мая в 18.40 и 9 мая в 12.50 на меридиане мыса Ландсорт и параллели маяка Хсфринге лицезрел подлодку на малых глубинах. Что же это все-таки за лодка, не сообщалось, но согласно предписанию в эти деньки и в этом месте был должен находиться «Барс». После чего, следуя п