
В сентябре 2010 года предки 19-летнего петербуржца Максима Плохова через Страсбургский трибунал обвинили Россию в нарушении права на жизнь. Их отпрыск 5 годов назад скончался во время прохождения срочной службы в 138-й мотострелковой бригаде в Каменке, известной бессчетными катастрофическими инцидентами на почве дедовщины. Когда Максим был еще живой, его предки не один раз сетовали в прокуратуру – над парнем глумились. Никакой реакции не последовало, а Плохов скоро скончался в поликлинике. По факту его погибели проведено восемь судебно-медицинских экспертиз, результаты которых противоречат друг дружке. В конечном итоге диагноз Максима так и не был официально установлен, хотя его сослуживец Алексей Дулов был признан Выборгским гарнизонным трибуналом виноватым в избиении Плохова.
«Мы не сомневаемся, что Максима уничтожили, а командование и прокуратура не пробовали предупредить это грех, — гласит председатель организации «Солдатские мамы Петербурга» Элла Полякова. – Родителям Плохова нужно поставить монумент. Они понимают, что отпрыска уже не возвратить, но стараются для других ребят, которые в всякую минутку могут попасть в перечень «небоевых потерь». Каждый год мы сталкиваемся с казарменными злодеяниями, которые маскируются под суицид, или под стечение обстоятельств».
Ефрейтор Максим Гугаев, возможно, вообщем не попал в перечень небоевых утрат – он скончался в поликлинике военно-полевой хирургии от хим ожогов шейки и рук, травм ребер и грудной клеточки. «Служил» Гугаев в личном хозяйстве отставного генерала Усичева, который часто пытал бойца и эксплуатировал его как раба. Гугаева «подарил» Усичеву командир части полковник Погудин. Гугаев провел в реанимации три недели, а в это время кто-то слал его мамы телеграммы: «Мама, у меня все хорошо».
У Кирилла Петровых, который, по версии военных, застрелился на посту, были суровые повреждения грудной клеточки. Про типо повесившегося Павла Голышева родителям произнесли, что он еще в учебке проявлял суицидальные возможности. Хотя за некоторое количество дней до погибели он смотрелся веселым в преддверии отпуска.
Армейская статистика свидетельствует, что суициды составляют половину небоевых утрат. В 2008 году покончил с собой 231 военнослужащий, а жертвами неуставных отношений стали всего 24 человека. Глава комиссии Публичной палаты по делам военнослужащих Александр Каньшин лицезреет основной мотив суицидов в неблагоприятных вестях из дома: изменивших девицах, заболевших родителях и т.д. И призывает прирастить расходы на военных психологов, эффективность работы которых сейчас очень мала. Но ответсек Союза Комитетов солдатских матерей Валентина Мельникова не помнит ни 1-го варианта суицида из-за девичьей измены, а вот из-за криминальной халатности командования – сколько угодно.
«Однажды мы получили информацию, что в одной из петербургских частей 1-го из срочников часто насилуют сослуживцы, – вспоминает Элла Полякова. – Когда мы приехали в часть, командир дал нам жертву – означает, знал. В другом случае сбежавший боец сказал, что в оставленной им части есть сослуживец, который повсевременно рыдает и пробует покончить с собой при первом комфортном случае, но командование части не решает в этой связи никаких мер. Информация подтвердилась, парня комиссовали, хотя докторы не гарантируют ему возвращения к обычной жизни».
По словам активистов, в знаменитой псковской дивизии В