В Лужниках, в зале «Дружба» был «Русский бой». На трибунах сотки крутоплечих двухметровых спецназовцев. Многие — калачи тертые, знают для себя стоимость. В перерыве, в буфете группа таких мужчин в камуфляже, шумно вспоминавшая какую-то историю, вдруг притихла — узрели низкого паренька в краповом берете и со Звездой Героя Рф. «Братишка, ты откуда?» — «Отряд «Росич», внутренние войска». — «Знаем, слышали. А звезду за что получил?» — «Да было дело. В Суровом…»
Когда получили задачку, майор-разведчик поглядел маршрут по карте. В принципе все сообразил. Предстояло выдвигаться в ту часть Сурового, где он когда-то прогуливался в школу. В душе — и тревога, и азарт, и желание поглядеть знакомые места, и предчувствие чего-то ужасного, непредсказуемого…
Командование подразумевало, что в Суровом внутренние войска будут встречать толпы, которые нужно разгонять бескровно, расчищать спецсредствами путь для колонн армейской бронетехники. Ожидались «массовые беспорядки». Не ожидалось войны таковой, какая случилась…
Тридцатого декабря после обеда вышли на кладбище, к окраине городка. Там спецназу уточнили по радиостанции задачку — выдвигаться к консервному заводу. Сначала все были на броне. В городке пальба, пожары. 1-ый раз их обстреляли со стороны молочного комбината. Залезли под броню. На улице Горской узрели машину галлактической связи, из кабины которой свисал убитый шофер, а рядом лежал с простреленными ногами капитан-связист. В него, чуток шевельнется, стрелял снайпер со стороны молкомбината. Подлетели. Поначалу прикрыли его бортом БТРа, а позже затащили вовнутрь, начали бинтовать. Подфартило — у «духов», видно, гранатометов под рукою не оказалось. Капитан подтвердил, что командование уже на «консервке». Ну, раз командование там, означает, и врачи есть. Подцепили машину связиста и рванули на консервный.
Не успели отдышаться и разглядеть портреты Дудаева на проходной, как подбегают армейцы: «У вас снайперы есть? По нам работают снайперы, ребята, помогите».
Снайпер Виталя Бабаков с напарником, Мишей-сибиряком залезли на крышу и часа два, пока совсем не стемнело, охотились. Их «духовский» визави, работал хорошо — стрелял из глубины строения, не высовываясь в окно, чтоб вспышки не было видно. Да и наши охотники не лыком шиты: Виталик того «духа» уделал, когда тот менял позицию и самую малость засветился в оконном просвете.
Командир армейский стремительно усек, что вэвэшники вести войну могут: «Раз спецназ — помогайте». Его бойцы двигались по Первомайской в район 1-й горбольницы и за один квартал до нее встали. Он и гласит командиру группы спецназовцев: «Идешь по Первомайской до нашего тыла, там для тебя задачку поставят».
Рванули по Маяковского к площади Дружбы народов. Первым шел БТР Миши Немыткина, с ним Бабаков, на втором — майор со старшим лейтенантом Матвеевым. Совершенно уже стемнело. 1-ый раз по ним влупили из гранатомета с Дома печати. Лимонка скользнула по корме фронтального БТРа и ушла в землю, шов на броне см на 10 разошелся. Дым, копоть. Из окон по ним стреляют, но наши тоже в долгу не остаются. Хотя силы очевидно неравные. В тот момент они прогуливались по самому-самому краю. Еще минутка и…
Риск, круто замешанный на отваге, должен быть оправдан, должен быть хоть некий нужный итог. Развернулись, ушли вспять. На базе майор доложил, что пройти не смогли и БТР подбит. Здесь началось: «Трусы! Какой вы, на хрен, спецназ?!» Припомнили даже заградотряды НКВД: «Вы только за спинами сможете ходить». Позже некий грамотей стал в карту тыкать: «Ну покажи, командир, как ты шел?» Майор ему: «Вы мне не тычьте и не тыкайте, я вырос тут и в школу прогуливался, эти улицы до последнего закоулка знаю. И как тут ходить знаю, и с кем». Короче, облаяли друг дружку. Так прошло тридцатое декабря…
С утра 31-го пошли совместно с мотострелковым полком к центру. Продвигались медлительно, но правильно. Сейчас уже армейцы — и ротные, и комбаты — ничего отвратительного о вэвэшниках не болтали: сами лицезрели, что спецназ с пехотой в одном дерьме валялись, в тылу не отсиживались. Там и собровцы действовали толково — здесь же подчищали, вытаскивая боевичков на свет Божий.
К обеду встали метрах в семидесяти от строения горбольницы. Одно
здание было фактически разрушено. «Духи» засели в основном корпусе, что на углу улиц Лермонтова и Гикало, и вели оттуда насыщенный огнь. Здесь вот и получили спецназовцы задачку аховую — штурмом взять это гнездо боевиков. Командир 81-го мотострелкового полка там собирался устроить собственный командный пункт. Он и гласит майору: «Все, спецназ, штурмуешь ты».
Произвели расчет сил и средств, стали кумекать — что имеем, и как быть. Майор сделал ставку на собственных снайперов. И они не подвели, славно поработали. В общем, штурманули успешно: собственных не утратили никого, а снутри строения нашли 4 убитых боевиков. Одетые в армейский камуфляж, с орудием, не мирные. Судя по всему, кое-кого «духи» успели и утащить с собой. Двое убитых были гранатометчиками. Их-то и сняли первыми снайперы — у обоих смертельные ранения в голову.
В примыкающем здании «скорой помощи» отыскали еще три трупа боевиков. Их тоже снайперы при штурме сняли. К вечеру во внутренний двор горбольницы подтянулась бронетехника армейцев — несколько танков и БМП.
Майор, который говорил о темных деньках на переломе 94-го и 95-го, то и дело хвалил собственных снайперов. В каждом эпизоде тех боев в Суровом они игрались одну из основных ролей, своими действиями не только лишь обеспечили фуррор штурмов, прорывов, да и выручили жизни многим братишкам.
Майор отлично помнит, как впервой подходили к консервному заводу. Перед самым поворотом к нему с жилой трехэтажки прицельно «мочили» «духи». Здесь внезапно появляется армейская БРДМ, из нее высовывается офицер: «Где здесь консервный завод?» Майор ему: «Да вот он, брат, в 30 метрах». В этот самый момент по БРДМке плотно начали стрелять с трехэтажки. Вот тут Бабаков и показал собственный класс…
Что в нем все отмечают — так это спокойствие. Никогда в бою не дергался, не терялся. Стремился не только лишь уйти из-под обстрела, да и занять прибыльную позицию.
«Мочиловка» пошла, — вспоминает майор подробности того боя у консервного, — все с БТРа посыпались как горох, и я в том числе. А Виталик прыгает мягко, винтовку придавливает к для себя, как ребеночка. Лег у бэтээра, выставил СВДэшку в сторону строения и приложился к прицелу. Позже уже о для себя идея: «Вот, елки-моталки, на полкорпуса из-за колеса нарисовался. Небезопасно!» Оглядев свое поле боя через прицел, отодвинулся за колесо. Я точно не скажу, но 3-х «духов» он в том бою железно положил. Когда боевики получили по мозгам, их огнь поутих, нам стала помогать армейская БРДМка из собственного пулемета. Скоро из строения стали выбегать душманы, и наш старлей Матвеев не растерялся, закинул во дворик парочку гранат…»
Означает, взяли они комплекс больничный. Чуток отдышались. Здесь прибегает старушка чеченка: «Ребята, через улицу, в примыкающем доме, четыре ваших покалеченых, в таковой же форме». Наши были в «снеге». Свои все на месте, но, может, собровцы гибнут? О провокации, о подставке, и тогда мысли не было. Майор направил старшего лейтенанта Немыткина с бойцами.
В подвале лежали четыре мертвых чеченца. Немыткин взял их документы — все из чеченского спецназа. В куртках зеленоватые удостоверения с вытесненным волком… Орудия при их не было. На оборотном пути группа попала под обстрел — все-же подставила их старуха. Перебегали улицу хорошо, как положено, прикрывая друг дружку. Но рядового Пьянкова «духи» все таки достали: две пули 5,45 в левую ногу и левую руку. Он свалился меж зданием ПТУ и последним левым корпусом поликлиники. Виталик, узнав о случившемся, стремительно залетел в боковую комнату поликлиники и припал к окну. Чеченцы, видя, что раненый лежит среди улицы и сам передвигаться не может, выжидали. Двое наших находились на одной стороне улицы, двое других, в том числе Немыткин, прикрывали Пьянкова с другой стороны. Боевики начали стрелять из 2-ух личных домов напротив перекрестка. Спецназовцам отвечать было неловко — сектор ведения огня ограниченный. А Виталик как раз оказался чуть не во фланге у «духов», да еще сверху. Боевики вылезли из дома, решив, что наши ведут только отвлекающий огнь. Желали добить раненого либо в плен взять. Виталик как снайпер все прокрутил в голове мгновенно. Бабаков на таком расстоянии в метров 40 ошибиться-промахнуться просто не мог. Два метких выстрела — два боевика свалились, другие побежали скрываться в здание. В этот момент Немыткин с бойцом и вынули Пьянкова…
1 января нового 1995 года снова пришлось идти к этому больничному комплексу: провели туда штаб 81-го полка. Там уже основалась и гру
ппа спецназа из армейской бригады. В сей день вели перестрелку из строения поликлиники и подчищали окрестные улицы. В главном велся автоматический одиночный и снайперский огнь, снова работал Виталик и его коллеги.
Даже в самые трудные минутки мыслей об отходе у майора не было. Чего скрывать, закипело в нем зло: был в их сводном отряде уже 1-ый убитый, раненые появились. Ну и дом родной, который он рассмотрел в бинокль с «консервки», хотелось узреть. Но главное — его познание городка и способности лазутчика могли понадобиться армейцам. Потому, собрав небольшой «совет в Филях», посоветовавшись с офицерами, принял решение помогать пехоте до конца.
В ночь с первого на 2-ое они выручили четырнадцать бойцов из грустно известной 131-й майкопской бригады. Те, вырвавшись из огневой ловушки новогоднего «фейерверка», заплутались впотьмах в незнакомых улицах, упали на БТРе в Сунжу с разбитого моста. Благо глубина там маленькая, все вылезли, но орудие потопили. Боевое охранение спецназовцев уже собиралось вести огнь на поражение, приняв их за бандитов. Слава Богу, рассмотрели в «ночники» собственных. Вынули, обогрели, переодели в сухое, накормили и даже вооружили трофейными автоматами.
Поближе к полудню 2 января собрались, наконец, пообедать. Виталик с Матвеевым только банки сухпая вскрыли, как практически в метре от их в асфальт втыкается 82-мм мина. Как она летела не было слышно из-за сильной стрельбы в городке. Хлопок с железным взвизгом. Матвеев падает — осколок срезал лямки бронежилета, прошел над пластинами и фактически разворотил все плечо, всю лопатку. Над ним на коленях склонился Виталик, зажимая рукою свое правое плечо: осколок порвал переднюю стену бронежилета, пробил грудь выше соска и вышел через заднюю стену «броника»…
Медик был один. Он вколол промедол Матвееву. В это время как раз подходили тылы армейцев, и майор кинулся туда находить докторов. А минометный обстрел длился, уже прилетело с десяток мин. Бойцы потащили раненого Матвеева. Про Бабакова запамятовали — не стонал он. Все вытерпел, крепился, но позже все-же подал глас: «Командир, я ранен!» Взглянули, а у него из-под руки кровь хлещет. Женщина-медичка увидела, что Матвеева перевязывают, кинулась к Виталику. Стремительно срезали с него бронежилет, «снег», камуфляж. Доктор наложил сходу два перевязочных пакета, вколол промедол. Виталик — ни слова…
Мы познакомились с Героем Рф Виталием Бабаковым в Чечне летом 95-го. В тот денек он возвратился после долгого исцеления в отряд, а уже на последующий — отправился в разведку под Гехи. Хоть и отговаривал его командир: «Ты, Виталик, свое отвоевал, сиди на базе, занимайся с бойцами».
Не сидится ему дома. Стал прапорщиком, экстерном окончил военное училище. На данный момент уже лейтенант. Брата, отслужившего срочную в ракетчиках, сагитировал на договор во внутренние войска.
* * *
Когда была учреждена медаль «Снайпер спецназа», «Братство «краповых беретов» «Витязь» вручило эту почетную заслугу под номером 1 лейтенанту Виталию Бабакову. В те три денька на переломе лет, о которых тут было поведано только кратко, он начисто переиграл собственных врагов в ужасной игре, ставка в какой выше не бывает, — жизнь. И не только лишь своя. Жизнь товарищей, братишек…