Состояние дел на театре военных действий Близкого и Среднего Востока (БСВ), как обычно, не внушает оптимизма. Но политический оптимизм в отношении региона, переживающего сначала второго десятилетия ХХI века перемены настолько же быстрые и масштабные, как происходившие в Европе в конце второго десятилетия века ХХ, – категория неприемлимая.
В то же время ближневосточные трудности затрагивают Россию косвенно по сопоставлению не только лишь со странами самого БСВ, да и с США либо Европой, а некие из их в кратко- либо среднесрочной перспективе открывают перед Москвой определенные способности в случае поочередного дистанцирования от конкретного роли в региональных конфликтах. Это относится и к экономическим проектам, связанным с длительными инвестициями в исламской части региона, не считая наикрупнейшго местного напарника РФ – Турции, развитие которой идет эволюционным методом.
Западная стратегия на БСВ
«Арабская весна» развивается, захватывая одно правительство за другим, хотя свержение светских авторитарных режимов, приведшее не к демократизации западного типа, а к преобладанию политического ислама, забуксовало в Сирийской Арабской Республике (САР). Штатская война в этой стране за 18 месяцев заполучила нрав противоборства меж этноконфессиональными общинами с активным ролью наружных игроков, любой из которых преследует свои интересы. Главными устроителями и спонсорами этой войны являются Катар, Турция и Саудовская Аравия, поддерживаемые Западом.
Сирия равномерно преобразуется в «большой Ливан» и главную цель джихадистских добровольцев-интернационалистов, что в случае падения режима Асада делает более чем возможным перевоплощение страны в «несостоявшееся государство» либо ее распад. Формирование очередной «объединенной оппозиции» в Дохе показывает союз Катара, Турции, США и Франции при самостоятельной роли Царства Саудовская Аравия (КСА), поддерживающего в Сирии отряды конструктивных салафитских группировок. Никакие компромиссы с режимом исходя из убеждений его врагов невозможны. Любые, в том числе русские проекты, направленные на прекращение противоборства в САР, будут блокироваться в самой жесткой форме. Визит главы МИДа РФ Сергея Лаврова на Аравийский полуостров показал отсутствие желания местных игроков не только лишь учесть позицию Рф по ситуации в Сирии, да и в сколь бы то ни было корректной форме дискуссировать ее с Москвой.
Последнее свидетельствует об эффективности стратегии РФ и Китая, блокирующих в Совбезе ООН прохождение резолюции, призванной открыть дорогу интервенции по ливийскому сценарию. Это не исключает введения бесполетной зоны, сотворения на границе с Турцией неподконтрольных Дамаску территориальных анклавов, где будет сформировано как кандидатура Асаду революционное правительство, и роли в операциях против сирийской армии и сил безопасности западных спецподразделений в обход ООН.
То же самое касается вербовки, переброски в Сирию, обучения и вооружения боевиков, диверсионно-подрывной работы, призванной ослабить режим и лишить его поддержки населения, также информационной и идейной войны. Но без легитимации со стороны ООН в критериях внутриполитического противоборства с оппонентами, интенсификации антизападной террористической активности исламистов, поддержанных США и ЕС в процессе «арабской весны», и экономического кризиса Обаме и Олланду будет существенно труднее проводить брутальную ближневосточную политику, совпадающую с курсом Буша-младшего и Саркози. Осторожность США в отношении официального признания Государственной коалиции оппозиционных и революционных сил (НКОРС) – не первого «объединительного» проекта врагов Асада – подчеркивает, что любой из инициаторов этого объединения держится только собственных целей. Конкурентность Турции, Катара и Саудовской Аравии, приметная уже в Ливии, в Сирии усилилась: координировать деяния против Асада Анкаре, Дохе и Эр-Рияду удается с очевидным трудом.
Последнее не значит, что Сирия – конечная цель в процессе исламизации БСВ, итоги которой любой из упомянутых выше главных игроков