Друзья именуют его ласковым словом «Мусик». Ну и смотрится он совершенно не как матерый, прошедший ад Афгана и Чечни офицер, как какой-либо интеллигентный русский инженер-ботаник либо старый шкипер с мирного рыболовецкого траулера (это из-за бороды). В общем, не потому что должен по представлению мещанина смотреться ветеран спецназа. А с другой стороны, на кого должен быть похож таковой человек? На замкнутого, угрюмого, подозрительного, битого жизнью Джона Рэмбо?
Он не замкнутый, но очень умеренный. Тихий таковой. Немногословный, гласит негромко, если не сказать — тихо. Наверняка, потому к нему прислушиваются. Но ответы на вопросы дает развернутые, мысли определяет доходчиво, с примерами, практически литературно.
Долговязый, длинношеий, с выпирающим над воротником рубахи острым кадыком. Лицо открытое, взор прямой, добросовестный, серо-голубые чуткие глаза, мягенькая, благожелательная ухмылка. Эта штатская наружность совершенно не вяжется с его прошедшим. Даже одевается он как-то по-домашнему комфортно — понимаете, такие мягенькие джемпера с глубочайшим вырезом, под которые надевают рубашки…
В общем, пока я не увидел его в собственной фотостудии в афганской «песчанке», не мог свыкнуться с идеей, что это и есть тот Мусик, который в 86−м учавствовал в знаменитой и скрытой операции «Карера» по уничтожению укрепрайона исламского полка имени Абдул Вакиля, зачем спецназ перебежал границу с Пакистаном и вел войну там, что по понятным причинам отрицалось официальной Москвой. Этот тихий скромняга крушил караваны моджахедов под Джелалабадом, сажал на таджикский престол Эмомали Рахмона, курировал работу по созданию в Чечне первых «этнических» батальонов спецназа типа «Запад» и «Восток». И в конце концов, конкретно Мусиенко управлял разведкой спецназа в операции по уничтожению Руслана Гелаева…
Мусиенко с ПТРК — противотанковым ракетным комплексом. В Афгане его отряд называли смертниками
***
Гелаева называли Темный Орел. Не знаю, орел ли он, но я к нему отношусь с почтением — как к противнику сильному духом. А умер он так.
Вертолеты, на одном из которых я был в качестве командира группы, обрабатывали склоны ущелья из пулемета, предполагая, что там были бы огневые позиции боевиков. Внезапно командир экипажа вертолета кликнул мне:
— Командир, это не ваши?
— Нет! Духи!
Мы узрели 2-ух человек, поднимающихся ввысь по ущелью. Нас делило менее трехсот метров. Я открыл по ним огнь из пулемета, но командир экипажа вертолета попросил меня не стрелять и накрыл склон залпом 80−мм авиационных ракет. Боевиков просто смело с хребта и завалило сошедшей лавиной. Одним из этих 2-ух и был Руслан Гелаев. Это установили в феврале, когда его труп выкопали из-под снега. В общем, погибель в горах… Согласно патологоанатомическому заключению, смерть Гелаева наступила от «множественных осколочных ранений, переломов конечностей и кровопотери в итоге травматического отсечения кисти руки».
Александр Мусиенко (на фронтальном плане) в кишлаке Кая-Кан, провинция Лагман, Афганистан
***
Но это был последний бой. А началась военная биография Мусиенко в Афганистане.
Афганистан. Начало
В 1985 году, за два месяца до окончания Киевского ВОКУ — высшего общевойскового командного училища, приехал «покупатель» из ГРУ и на собеседовании спросил меня:
— А если родина отправит делать международный долг?
Я ответил:
— Поеду с наслаждением!
— С наслаждением?
— Так точно! Меня к этому четыре года готовили!
По окончании училища я посмотрел в предписание и… сходу сообразил, что это Афган. Обычно в нем указывались должность, округ, группа войск. У меня же было только три слова: «поступает в распоряжение ТуркВО (Туркестанский военный округ. — “РР”)». Без подро
бностей. Так в 21 год я попал в 154−й отдельный отряд специального предназначения (ООСПН) 15−й бригады специального предназначения ГРУ. По прибытии мне произнесли: «Работай расслабленно. Тут нет “в жопу героев”. Тут есть бойцы. Командуй ими как офицер». И на первом же подъеме я переворачивал кровати с дембелями, которые не желали вставать на зарядку…
Опыта боевого до Афгана я не имел, но военное образование у меня было не плохое. Я знал всю технику, все вооружение: от пистолета до БМП, знал топографию, умел ориентироваться на незнакомой местности по карте.
Вообще-то официально в Афгане не было никакого спецназа ГРУ. Само слово «спецназ» было табуировано. Мы считались как 1−й отдельный мотострелковый батальон, но делали в чистом виде разведывательно-диверсионные задачки. Мы охотились на караваны из Пакистана и «забивали» их. Лично у меня в Афгане было 96 боевых выходов. Каждый 5-ый из их был действенным.
1-ый бой всегда самый ужасный. Мой 1-ый был в кишлаке Багича, в 25 километрах к югу от Джелалабада. Мы устроили налет на исламский комитет в том кишлаке. С собой у нас был агент-показчик, и мы решили неожиданным налетом накрыть всех полевых командиров. В грохоте винтов Ми-24, которые прошли над двором, где посиживали «комитетчики», шум 2-ух «восьмерок» с десантом на борту не был слышен, и две группы разведки благополучно посадились на сопке сверху.
Возникновение спецназа во дворе дома было совсем внезапным для духов. Командир группы Женя Овсянников просто спрыгнул к ним с обрыва, ограждавшего подворье со стороны сопки. Лазутчики немедля приступили к «зачистке». В том бою я убил собственного первого духа: двое удирали со двора, и я завалил 1-го с пулемета. Второму удалось уйти.
В том бою мы утратили командира роты капитана Алексея Туркова и командира взвода лейтенанта Овсянникова. Мы с ним спали на примыкающих кроватях. Он погиб сходу.
Позже был 334−й асадабадский отряд. Нас называли смертниками. У отряда была самая непростая зона — район Кунара, горно-лесистая местность. Я работал там восемь месяцев.
Для меня Афган остался святой войной. Это был звездный час спецназа ГРУ и лебединая песня Русской Армии. В этой войне мы не проиграли. Да и не одолели.
«Покой нам только снится…» В «нулевые» полковник Мусиенко ведет войну уже кое-где в Африке
***
Мусиенко не гласит «воевал», «сражался». Он гласит «работал». Это и есть офицерская работа — вести войну и дохнуть. И они погибали. Стоимость боевого опыта спецназа ГРУ за 10 лет — восемьсот 70 5 погибших разведчиков. Но неприятель платил за их жизни дорогой ценой. За каждого лазутчика 10, а то и 20 моджахедов.
Вот цитата из приказа штаба 40−й общевойсковой армии: «Только в 1987 году подразделениями спецназ перехвачено и уничтожено 332 каравана с орудием и боеприпасами, что не позволило управлению мятежников поставить во внутренние провинции Афганистана более 290 единиц томного орудия, 80 ПЗРК (переносной зенитно-ракетный комплекс), 30 ПУРС (пусковые установки ракетных снарядов — китайский 12−ствольный аналог знаменитой катюши. — “РР”), более 15 тыщ мин, 8 миллионов боеприпасов».
Караван из 6 автомобилей «Симург», захваченных 173 ооСпН в провинции Кандагар в апреле 1986 года
Таджикистан. 2-ая война
Слушая полковника Мусиенко, думаешь: а был ли в его жизни мир? Скоро после окончания афганской войны его выслали в Нагорный Карабах. Три месяца войны меж армянами и азербайджанцами. А позже был Таджикистан.
***
В 1991−м, после того как развалился Русский Альянс, 15−ю бригаду ГРУ, где я тогда служил, «подарили» Узбекистану. Звание майора я получал приказом министра обороны Узбекистана. Летом 1992 года вспыхнула штатская война в примыкающем Таджикистане. Министр обороны Узбекистана Рустам Ахмедов отдал приказ нам участвовать в «восстановлении конституционного строя республики Таджикистан». Был сформирован разведотряд специального предназначения. Я был начальником штаба этого отряда. Состав отряда — около 100 человек. Большая часть — офицеры с афганск