Сразу с возникновением польских бандформирований в Королевстве Польском начали появляться банды и в примыкающей Гродненской губернии. Так, в местечке Семятичи был сформирован 5 тыс. отряд во главе с Рогинским. 25-26 января 1863 года отряд генерал-лейтенанта Манюкина (7 рот, 1 сотка, 4 орудия) разгромил бандформирование, повстанцы были рассеяны, часть из их возвратилась в Люблинский отдел. Сам Рогинский позднее был арестован в Пинске крестьянами.
В феврале 1863 года появились повстанцы и в Виленской губернии, а в первой половине марта и в Ковенской губернии. Из Петербурга в Вильну приехал Сигизмунд Сераковский, который служил в департаменте Генерального штаба военного министерства в чине капитана и организовал потаенный кружок из офицеров-поляков Генштаба. В конце марта 1863 г. он взял отпуск на две недели, принял имя Доленга и назначил себя литовским и ковенским воеводою. Он достаточно стремительно сформировал 3 тыс. банду и направился организовывать посадку десанта на берегах Курляндии. Эту операцию желал провести центральный комитет, пытаясь придать восставшим значение воюющей стороны, надеясь на поддержку западных держав. Но пароход, который шёл Великобритании, добрался только до Мальмё в Швеции, где он был задержан.
Нужно сказать, что польское восстание вызывало восхищение в западном мире, в апреле и июне 1863 года Англия, Австрия, Голландия, Дания, Испания, Португалия, Италия, Ватикан, Швеция и Османская империя попробовали оказать политическое давление на Петербург, потребовав от русского правительства пойти на уступки польским повстанцам. А. И. Герцен в собственном «Колоколе», который издавался в Лондоне, призывал убивать «гадких российских солдат».
Сераковский так и не дождался прибытия парохода. Его отряд стоял на фольварке Кнебе, посреди леса к северу от м. Оникшты, Вилькомирского уезда. Получив сообщение о движении российских войск со стороны Вилькомира, восставшие 21 апреля двинулись к м. Биржи и на пути отряд Сераковского был усилен шайками Поневежского и Ново-Александрийского уездов. 22 апреля в Оникшты прибыл отряд генерал-лейтенанта Николая Гонецкого (Ганецкого), в составе 5 с половиной рот пехоты, эскадрона и 120 казаков. Желая отрезать повстанцев от поневежских лесов, Гонецкий выдвинул два отдельных отряда. 25 апреля отряд майора Мерлина настигнул у Медейки Сераковского, опрокинул повстанцев и начал их преследовать. 26 апреля соединившиеся отряды Гонецкого и Мерлина у д. Гудишки разгромили 1,5 тыс. банду, которая занимала позицию на опушке леса. Повстанцы пробовали отбиваться, но российские стрелки и спешенные казаки стремительно сбили их. Большая часть повстанцев была рассеяна, только 300 человек присоединились к банде ксендза Мацкевича. 27 апреля у д. Ворсконишки после недолгой схватки был разбит и отряд Мацкевича. Было захвачено много пленных, орудия и обоз. Скоро пленили и раненого Сераковского. В это время выделенный из колонны Гонецкого отряд майора Гильцбаха у мызы Говенишки (26 апреля) рассеял 500 повстанцев. В итоге значимая часть Вилькомирского уезда была совсем очищена от восставших.
В апреле и мае 1863 года восстание в Ковенской губернии, при поддержке польских помещиков и католического духовенства, приняло достаточно широкий размах. Банды повстанцев появились в Минской, Витебской и Могилевской губерниях. 13 апреля у м. Креславка близ Двинска (Витебская губерния) банда из местных помещиков под началом Плятера и Миля штурмовала российских воинский обоз, но нападение было отбито. Помощь войскам оказали местные старообрядцы.
В Виленском окружении было около 60 тыс. российских войск, но этого оказалось недостаточно, чтоб стопроцентно держать ситуацию под контролем. Пришлось перекидывать подкрепления, которые начали прибывать ещё в феврале. Главные же силы подошли весной, в итоге летом из запасных батальонов было сформировано 6 пехотных дивизий – 26-я, 27-я, 28-я, 29-я, 30-я и 31-я дивизии.
Деятельность Муравьева
14 мая в Вильну прибыл новый генерал-губернатор Миша Николаевич Муравьёв (его назначили заместо Назимова). Этот человек имел большой боевой и управленческий опыт, был реальным государственником. Довольно сказать, что он был участником Бородинской битвы, сражался на батарее Николая Раевского и чуть не умер. Был участником Зарубежного похода российской армии, делал особенные поручения на Кавказе, работал в Министерство внутренних дел, подготовив сударю записку об ул
учшении местных административных и судебных учреждений и ликвидации в их взяточничества. Муравьёв поочередно занимал ряд постов на имперской службе. В 1827 году был назначен витебским вице-губернатором, уже тогда Муравьёв отметил, что богатство антирусского и пропольского элемента в гос администрации всех уровней. Он предлагал немедля провести реформу системы подготовки и обучения будущих чиновников. В 1830 году подал записку о необходимости распространения российской системы образования в учебных заведениях Северо-Западного края. По его инициативе вышел указ правителя об отмене Литовского статута, закрытии Головного суда и переходе обитателей Северо-Западного края под общеимперское законодательство, внедрении российского языка в судопроизводстве. Муравьев старался унифицировать западные порядки с общеимперскими, убить начала, которые вели к отчуждению западных территорий от Рф. Нужно отметить, что в публичной, экономической и культурной жизни края практически стопроцентно преобладали представители польских и ополячившихся церковных кругов. Фактически российское (белорусское) население края в итоге многолетнего польского и католического давления представляло собой в большей степени крестьянские массы, без собственного дворянства, интеллигенции, буржуазии и даже пролетариата и ремесленников.
Муравьев принял активное роль в угнетении восстания 1830—1831 гг. В 1831 году Муравьев был назначен главой Гродненской губернии и продолжил работу по русификации местности. В 1835-1839 гг. являлся курским губернатором, там он отметился налаживанием административной сферы и как непримиримый боец с недоимками и лихоимством. Позже возглавлял Департамент податей и сборов, стал сенатором и потаенным советником, управлял Межевым корпусом. С 1850 года член Госсовета и вице-председатель Правительского российского географического общества. С 1856 года председатель Департамента уделов Министерства двора и уделов, с 1857 года — министр муниципальных имуществ. Он разработал план поэтапной отмены крепостного права, который должно было привести к постепенному изменению земельного строя. С декабря 1862 года вышел в отставку, провести последние годы собственной жизни провести в тиши и спокойствии. Но в 1863 году его большой опыт был нужен. Сударь Александр II лично пригласил М. Муравьёва к для себя и провозгласил его виленским, гродненским и минским генерал-губернатором, командующим войсками Виленского военного окрестность, передал возможности командира отдельного корпуса в военное время, также головного начальника Витебской и Могилевской губерний. На аудиенции, Муравьёв произнес: «Я с наслаждением готов собою жертвовать для полезности и блага России». Муравьёв сходу предпринял ряд энергичных, поочередных и отлично продуманных меры, которые стремительно усмирили открытое восстание. К концу июня боевые деяния в Виленском крае ограничивались рейдами российских войск за маленькими шайками повстанцев.
Муравьёв отлично знал край по собственной прежней службе и с ревностью принялся за тяжелую работу. Невзирая на почетный возраст, он работал до 18 часов в день, принимая доклады с 5 часов утра. Фактически не выходя из собственного кабинета, он наводил порядок в 6 губерниях. Муравьёв навел порядок в кадрах, отстранил прежних чиновников, которые проявили свою неэффективность, и привлёк делу плеяду сверкающих управленцев. Посреди их нужно отметить попечителя Виленского учебного окрестность Ивана Корнилова, начальника потаенной милиции ротмистра Алексея Шаховского, головного начальника Северо-Западного края Константина Кауфмана, потом генерал Кауфман отметился как покоритель Туркестана.
Российские отряды стали гонять банды до их полного поражения и преследовали собственной целью установления в данной местности полного порядка и спокойствия. Большенными контрибуциями стали облагать помещиков и селения, которые были отмечены в поддержке повстанцев. Были введены огромные штрафы за политические акции, демонстрации. Провели перепись населения и за чью-либо беспаспортную отлучку взыскивали с оставшихся значимые штрафы, установив, таким макаром, систему радиальный поруки. Муравьев заявил, что чрезвычайные расходы по усмирению восстания в крае должны оплачиваться его популяцией. Все польские помещичьи имения были обложены особенным налогом – 10% сбором с их доходов, российские – 1,5% сбором. Это принесло в 1-ый год 2,6 млн. рублей. С католического духовенства взыскали 68 тыс. рублей для высыл
ки духовных лиц. Польское дворянство было должно компенсировать все убытки связанные с деятельностью восставших, также содержать сельскую стражу (собрали 800 тыс. рублей). Для того, чтоб предупредить лесные засады и для облегчения преследования банд, на 50 сажен в стороны от дорог вырубались леса, скошенные деревья передавались крестьянам, которые производили вырубку.
Большущее воспоминание на людей произвела казнь ксендза Ишара, который в костеле призывал людей к восстанию. Люди узрели, что власть уже не шутит, настало время отвечать за свои деяния и слова. Показательные общественные экзекуции, за их повстанцы окрестили Муравьёва «палачом» и «вешателем», которые применялись только застарелые повстанцы и убийцы и которые осуществлялись только после кропотливого расследования, были очень принципиальным элементом по успокоению края. Всего за годы правления Миши Муравьёва было казнено 128 человек, ещё 8,2 — 12,5 тыс. человек было отправлено на каторгу, в арестантские роты либо сослано. В подавляющем большинстве, это были конкретные участники бунта: представители польского дворянства, католические священники, так толика католиков посреди наказанных составляла более 95%. Это в принципе соответствовало общей пропорции участников восстания. Фермеров и рабочих посреди восставших было очень незначительно. Нужно отметить, что даже при Муравьеве имперские власти очень милостиво отнеслись к участникам восстания, об этом отлично молвят числа — из приблизительно 77 тыс. восставших различного рода уголовным наказаниям было подвергнуто всего только 16% их участников, тогда как другие фактические не понесли наказания и возвратились домой.
Муравьев предписал установить на дорогах караулы из местных обитателей и, по мере надобности организовывать и конные патрули. Местное население интенсивно привлекалось к борьбе с бандитскими шайками. Этому содействовали и деяния повстанцев. Банды не только лишь совершали нападения на армейские части, воинские обозы, да и применяли террор в отношении населения. Повстанцы убивали православных священников, фермеров, помещиков, которые не поддерживали восстание. Было дано указание немедля изъять орудие у шляхты, её прислуги, ксендзов, неблагонадежных лиц. Подозрительных людей сходу брали под стражу, военные суды проводили без проволочек. Чиновников, которые способствовали мятежу, немедля отстраняли от службы, брали под арест и передавали суду. Лесничих обязали помогать очищать лес от бандитских групп. Все эти меры дали незамедлительный итог.
Граф Миша Николаевич Муравьёв-Виленский.
В предстоящем Муравьев провёл ряд реформ, которые были ориентированы на устранение последствий столетний польско-католической оккупации, и восстановление русскости края. Как гласил сам Муравьев, жизнь в крае нужно было навести на «древнерусскую» дорогу. Край очищали от польских чиновников, т. к. многие соболезновали либо даже потаенно помогали повстанцам. По всей Рф вербовали людей для работы в муниципальных учреждениях. Сразу был открыт широкий доступ к должностям в разных сферах общественно-государственного значения местному православному, русскому популяции. Таким макаром, началась работа по русификации местной администрации в Северо-Западном крае. Польские помещики подвергались экономическому давлению, на их налагали штрафы и контрибуции. В Вильне была учреждена Особенная поверочная комиссия, которая занялась исправлением уставных грамот. Часть шляхты была записана в однодворцы и городские и сельские обитатели.
Муравьев вёл работу по вербованию на сторону власти крестьянства. Было отменено временнообязанное состояние фермеров, т. е. выполнение ими феодальных повинностей до полной выплаты выкупных платежей. Конфискованной у мятежных дворян землёй стали наделять батраков и безземельных фермеров. На это дело была выделена большая по тем временам сумма – 5 млн. рублей. В 1864 году фермеров юридически уравняли с помещиками, и сделали их экономически независящими (это было беспримерное на тот момент явление в Русской империи). Наделы фермеров Северо-Западного края были увеличены практически на четверть, а их подати на 64,5% были ниже по сопоставлению с остальными крестьянам
и Рф. Крестьянское землепользование было увеличено в Ковенской губернии — на 42,4%, в Виленской — 42,4%, в Гродненской — 53,7%, в Минской — 18,3%. Благодаря мерам Муравьева шёл процесс сотворения богатого российского крестьянства, способного противостоять польскому экономическому воздействию.
Муравьев интенсивно работал в сфере культуры. Началось издание белорусской литературы, губернатор относился к белорусам в согласовании с мыслью триединого российского народа, и поддерживал меры по формированию исторического самосознания белорусов, ликвидации польского культурного преобладания. Так, в 1864 годы была учреждена Виленская комиссия для разбора и издания старых актов. Её глава Пётр Бессонов практически стал отцом-основателем научного белорусоведения. Сразу было запрещено внедрение польского языка в публичных местах, повторяющаяся печать и театральные постановки на польском языке, введён запрет принимать на госслужбу католиков.
Большущее внимание было уделено народному просвещению. До Муравьева фактически всё образование края находилось под контролем шляхты и католического духовенства, которые продвигали собственных протеже на административные посты. Муравьев закрыл более антирусские заведения. Реформа образования в крае была поручена Ивану Петровичу Корнилову. Школьное образование немедля перевели с польского языка на российский. В Северо-Западном крае стали распространять 10-ки тыщ российских, православных книжек, учебников, брошюр, портретов картин, чтоб поменять у учеников представление об истории. Из библиотек массово изымалась польская, антирусская литература. Начался процесс подмены польских педагогов русскими. При всем этом нужно отметить, что уволенные польские учителя, поддерживались вещественно, получали пенсии, часть перевели во внутренние области империи. Было учреждено 12 двухклассных училищ для обычного населения. Заместо закрытых гимназий, где ранее обучались в большей степени поляки, выходцы из привилегированных сословий, были открыты уездные училища. Открывали и новые гимназии. К началу 1864 года в крае открыли 389 народных училищ. Практически в Северо-Западном крае в сфере народного просвещения прошла реальная революция. Местная школа закончила быть элитарной, практически мононациональной, став массовой. Началось формирование белорусской интеллигенции.
Окончание восстания и его последствия
Разгар боевых действий падает на лето 1863 года. 31 марта был издан манифест о амнистии всем повстанцам, которые возвратятся домой до 1 мая. Но он не принес полезности. Летом шайки повстанцев густой сетью покрыли всё Королевство Польское. Ржонд добивался от полевых командиров, чтоб они не только лишь оборонялись либо уходили от погони, да и нападали на российские войска. За 3 летних месяца в Люблинской губернии произошла 31 стычка российских войск с повстанцами, в Радомской — 30 столкновений, в Варшавской — 39, в Плоцкой — 24 и в Августовской — 24. Террор в отношении людей, которые не поддерживали повстанцев и были приклнны властям, усилился.
Всего в 1863 году вышло 547 боевых столкновений, в 1864 г. — уже всего 84. Российские войска и власти не дозволили вырасти восстанию в полномасштабную войну. 11 февраля 1864 года было разгромлено последнее существенное бандформирование – отряд Босака. Последняя шайка – ксендза Бжуска, просуществовала до середины апреля 1864 года.
Стремительная ликвидация восстания в Северо-Западном крае показала неплохой пример борьбы с повстанцами. В июне 1863 года численность войск в Варшавском окружении была доведена до наибольшего числа – 164 тыс. человек. Сначала августа для ускорения наведения порядка и раскрытия революционной организации была преобразована милиция. Новые полицмейстеры и приставы были назначены из российских офицеров. Городскую и земскую полицию подчинили военным властям. 27 августа либерально настроенный величавый князь Константин Николаевич уехал в Крым, потом был уволен Велепольский. Граф Берг, «хозяин строгий», стал исполнять обязанности наместника.
Восстание шло к концу. Австрия и Пруссия, видя, что восстание может перекинуться на их польские области, приняли более жесткие меры. В особенности это касалось австрийской Галиции, там было введено военное положение. Берг предпринял решительные меры, временно установил военное управление в крае, усилил охрану границы. Войска интенсивно уничтожали бандитские группы. 14 февраля 1864 г. был издан манифест об устройстве фермеров в Королевстве Польском, это нанесло решитель
ный удар по партии войны. Учреждённое в Варшаве центральное полицейское управление под началом генерал-майора Трепова 29 марта арестовало всё «народное правительство во главе с тераном Ромуальдом Траугуттом (бывшим русским подполковником, участником Крымской войны). 24 июня 1864 года члены ржонда последнего состава были казнены — Ромуальд Траугутт, Роман Жулиньский, Рафал Краевский, Ян Езeранский и Юзеф Точинский
По официальным данным, российские войска утратили в процессе восстания до 4,5 тыс. человек, фактически в Королевстве Польском — 3343 человека (826 убитых, 348 без вести пропавших и 2169 покалеченых). Ещё несколько тыщ человек стали жертвами террора. Утраты повстанцев – около 30 тыс. человек. Определённое количество повстанцев сбежало за границу. За причастность к восстанию 1863-1864 гг. было казнено 128 человек, ещё приблизительно 8 — 12,5 тыс. было выслано в другие местности, несколько сотен выслали на каторгу. Можно сказать, что российское правительство было достаточно человечным, подвергли наказаниям различной степени наименее одной пятой части активных повстанцев.
Некое время в западных губерниях сохранялось военное положение. Передвижение населения было ограниченно, в особенности это касалось польской шляхты. Ещё во время восстания началась русификация западных территорий. Эта политика была продолжена и потом.