Наверняка, ни одна из моих последних статей не наделала столько шума, сколько «Татарский корень казацкого рода». Но точку ставить рано. Степные тюркские истоки украинского этноса требуют предстоящего раскапывания, если можно так выразиться. Заместо истории нам преподносят выдумки, адаптированные для меняющихся политических целей. Но история — самоценна. Это не служанка политиков. Это детектив, который не устаешь распутывать, пытаясь докопаться до правды.
Стоило мне направить внимание на центральное положение вида казака Мамая в украинской народной живописи XVIII—XIX веков, как стали всплывать все новые и новые детали, указывающие на то, что половцы и татары могут считаться праотцами украинцев в не наименьшей, а, может быть, даже в основном, чем славяне. Это утверждение для кого-либо звучит эпатажно. Но я не собираюсь никого эпатировать. Лучше обратим внимание на факты.
После нашествия Батыя Киев не просто пришел в упадок. Он практически был уничтожен. Из 50 тыщ обитателей не осталось практически никого! Путники, проезжавшие в это время по разрушенной столице Руси, оставили описание полного упадка. «Большая часть людей Руссии перебита татарами либо отведена в плен», — писал Плано Карпини, направлявшийся через Киев в ставку татарских ханов в дальнем Каракоруме. По словам этого францисканского монаха, татары «осадили Киев, который был столицей Руссии, и после долгой осады они взяли его и уничтожили обитателей городка; отсюда, когда мы ехали через их землю, мы находили бессчетные головы и кости мертвых людей, лежавшие на поле; ибо этот город был очень большой и очень людный, а сейчас он сведен практически ни на что: чуть существует там двести домов, а людей тех держат они в самом томном рабстве». Как утверждал Карпини, в округах Киева страшиться следовало не российских, из-за их малочисленности после монгольского погрома, а «литовцев, которые нередко и потаенно, как могли, делали набеги на землю Руссии, и в особенности в тех местах, через которые мы должны были проезжать».
Представьте, в каком запустении пребывала в это время Южная Русь, если какие-то банды рэкетиров из Литвы представлялись ей непобедимыми противниками! А город Канев вообщем был уже заграницей! «Мы прибыли к некоему селению по имени Канов, — писал Карпини, — которое было под конкретной властью татар. Начальник селения отдал нам лошадок и провожатых до другого селения, начальником которого был алан по имени Михей».
Взаимопроникновение разных народов в Величавой Степи уже шло полным ходом. По дороге в ставку хана свирепствовали шайки людей, которых мы можем считать первыми «протозапорожцами». Современник Плано Карпини — тоже монах и тоже засол к хану (правда, не от папы, а от французского короля) Гильом де Рубрук обрисовал собственный кошмар во время поездки по этим территориям в 1253 году: «Русские, венгры и аланы, рабы татар, число которых у их очень велико, собираются по 20 либо 30 человек, выбегают ночкой с колчанами и луками и убивают всякого, кого только застают. Деньком они скрываются, а когда лошадки их утомляются, они подбираются ночкой к табунам лошадок на пастбищах, меняют лошадок, а одну либо 2-ух уводят с собой, чтоб в случае нужды съесть. Наш проводник очень страшился таковой встречи».
Татаро-славянский суржик. Чем же не 1-ые казаки? Тем паче что наблюдательный западноевропейский монах смог отметить даже процесс смешения славянского и тюркского языков, который начался в это время в степи: «Язык российских, поляков, чехов и славян один и тот же с языком вандалов, отряд кото
рых всех вкупе был с гуннами, а сейчас по большей части с татарами, которых Бог поднял из более отдаленных стран».
Другими словами, путник из Италии выудил самый момент появления того татарско-славянского суржика, который перевоплотится с течением времени в украинский язык. Слова «кош», «атаман», «есаул», «сагайдак», «курдюк», «гопак» под треньканье половецко-татарской кобзы как раз входили в наше сознание в блике степных костров, вокруг которых веселились после набегов 1-ые казачки. Те же, встречи с которыми так страшился посланник короля Франции, везущий грамоту татарскому хану.
Конкретно эти факты разъясняют, почему украинские националисты так флегмантичны к наследству Киевской Руси. Из всей ее блестящей культуры для их дорог только оселедец на голове Святослава, очевидно позаимствованный у степняков. Ни мысль империи, ни каноническое православие, ни домонгольская древнерусская литература, бережно сохраненная переписчиками во Владимире, Суздале, Нижнем Новгороде и Москве, не представляют для их ни мельчайшей ценности. Только — гопак, кобза и штаны, в каких комфортно запрыгнуть на лошадка, удирая после еще одного набега с отрезанной головой подмышкой! Это, по их воззрению, и есть «наше все». А остальное — «москальська пропаганда».
После нашествия Батыя в Киеве произошла смена народов. Подлинное славянское население Киевской Руси в это время стало уходить на север – в будущую Московию. Оно не просто бежало, да и уносило с собой древнерусскую культуру. Недаром былины «киевского цикла» совершено пропали в самом Киеве, но были записаны исследователями уже в XIX веке в полосе от Москвы до Архангельска. Вот куда ушла наша Русь от монгольских казаков! По этой же причине «Слово о полку Игореве», написанное в Черниговском княжестве, сохранилось в единственной рукописи под Ярославлем!
В протяжении всего XIV века, представлявшего пик монгольской власти в сегодняшней Украине, здесь не было не только лишь составлено, да и переписано НИ ОДНОЙ летописи. Самый старый перечень той же «Повести временных лет» уцелел в копии, изготовленной в Нижнем Новгороде современником Дмитрия Донского монахом Лаврентием. Митрополит Всея Руси Максим не просто переехал в 1300 году из Киева во Владимир-на-Клязьме, да и увез с собой книжки, ученых монахов, переписчиков, знатоков истории и идеологов. Лучше читать классика малороссийской литературы Пантелеймона Кулиша, в 4 строчках описавшего этот миграционный процесс, чем слушать ересь современных подделывателей украинской истории:
Як налягло на Русь татарське лихоліттє,
Зісталось в Києві немовби тільки сміттє.
На Клязьму й на Москву позабігали люде
І визирали, хто з киян туди прибуде.
В Киеве остались одни руины. Кому-то же необходимо было их заполнять? В образовавшийся вакуум кинулись с севера литовцы, с запада — поляки, а с юга – татары, чьим авангардом было преждевременное казачество.
Но ничто не бывает нескончаемым. Батыев одолевают их наследники. Посреди XIV столетия в Золотой Орде началась долголетняя междоусобица — «Великая замятня». Орда распалась на два страны, границей меж которыми стала Волга. Левый сберегал Волги контролировал прямой потомок Чингиса — хан Тохтамыш. А от правого берега на запад через Кубань, Дон и всю сегодняшнюю Украину, называвшуюся тогда Одичавшим Полем, до самого Дуная протянулись владения темника Мамая. Мамай не был чингизидом и не имел права на шапку хана. Но за ним стояли богатые генуэзские городка в Крыму и бессчетные потомки половцев, сменивших свое имя на «татары» после нашествия Батыя. Столица Мамая — так называемое «Запорожское городище» — находилась в низовьях Днепра. Его правительство занимало две третьих современной Украины!
После поражения в 1380 году на Куликовом поле Мамай был убит в Крыму своими подлинными хозяевами — итальянскими негоциантами, торговые интересы которых он представлял. Но потомство его не пропало. Совсем внезапно оно выплыло на границе Руси и Степи — в Полтаве. «В 1430 г. Полтава совместно с Глинском был отдан в. кн. Витовтом монгольскому князю Лексаде,