Поражение 2-й российской армии в Пруссии

20 августа 8-я немецкая армия под командованием генерал-полковника Притвица потерпела поражение в бою под Гумбиненом от 1-й российской армии. 21 августа границу Германии перебежали главные части 2-й российской армии под командованием генерала Александра Васильевича Самсонова. Нужно отметить, что штаб армии собирали «с миру по нитке», т. к. штаб Варшавского окрестность стал штабом Северо-Западного фронта, а штаб Виленского окрестность – штабом 1-й армии. Командармом назначили А. В. Самсонова (1859 – 30 августа 1914). Самсонов был участником русско-турецкой войны 1877-1878 годов, отлично показал себя в Японскую кампанию, командуя Уссурийской конной бригадой и Сибирской казачьей дивизией. Но большая часть его карьеры была связана со штабными и административными должностями, так, с 1896 года он был начальником Елисаветградского кавалерийского юнкерского училища, с 1906 года — начальником штаба Варшавского военного окрестность, с 1907 года был наказным атаманом Войска Донского, с 1909 года — Туркестанским генерал-губернатором и командующий войсками Туркестанского военного окрестность. Не считая того, с марта 1909 года являлся и наказным атаманом Семиреченского казачьего войска. Самсонов был болен астмой и в 1914 году лечился в Пятигорске. В процессе мобилизационных мероприятий вспомнили, что Самсонов был главой штаба Варшавского окрестность, и ему поручили командование армией. Хотя его «потолком» было командование кавалерийской дивизией. Не мог ему посодействовать, скорректировать деятельность и командующий фронтом — Яков Григорьевич Жилинский, который до войны занимал штабные, административные должности, занимался военно-исследовательской деятельностью, был военным дипломатом.

Во 2-ой армии было 5 корпусов (1-й армейский корпус, 6-й АК, 13-й АК, 15-й АК, 23-й АК), в их было 12,5 пехотных и 3 кавалерийских дивизии. Части армии разворачивались слева вправо по полосы Млава – Мышинец: 1 корпус, 15-й и часть 23-го корпуса, 13, 6 корпуса. Нужно сказать, что сначало армия была посильнее – в ней было 7 корпусов (14,5 пехотных и 4 кавалерийских дивизий), но ряд частей был отозван для формирования 9-й армии, а 2-й АК передали 1-й армии. Это ослабило ударную мощь 2-й армии. Не считая того, к этому участку фронта было тяжело перекидывать подразделения – стальная дорога подходила только к левому флангу армии, частям приходилось делать долгие марши ещё до начала войны.

По планам командования, 2-я армия была должна отсечь войска 8-й германской армии от Вислы, германцев желали взять в «котёл». У 1-й армии Ренненкампфа дела шли отлично, потому, чтоб разгромленная германская армия совершенно не сбежала, ему отдали приказ тормознуть. А 2-ю армию подгоняли. Части шли по 12 часов, всё далее отрываясь от тылов. К 23 августа 1 АК генерала Леонида Константиновича Артамонова занял приграничный город Зольдау. Как уже говорилось, на левом фланге была стальная дорога, и тут скопились другие части – пехотная дивизия из 23-го корпуса, две кавдивизии, артиллерия. Самсонов переподчинил их Артамонову, в конечном итоге левый фланг был усилен, а другие направления ослаблены. Правее 1 АК наступала 2-я пехотная дивизия И. Мингина из состава 23 АК, она отстала от главных сил, но опередила 1 АК. В центр, вглубь местности противника просочился 15-й армейский корпус Николая Николаевича Мартоса. 15-й корпус разгромил в приграничном сражении 37-ю германскую дивизию и занял город Нейденбург. Дальше двигался 13 АК под командованием Николая Николаевича Клюева, он наступал в направлении на Алленштейн. На правом фланге наступал 6 корпус Александра Александровича Благовещенского. Штаб армии отстал от наступающих соединений на 120 км, находясь в Остроленке, где была телефонная линия, соединявшая штаб с Белостоком (штабом фронта).

Не все корпусные командиры были «боевыми офицерами». Артамонов был больше военным дипломатом, лазутчиком, «генералом для поручений», в русско-японскую войну Куропаткин пробовал снять его с должности за панику и отступление при напоре неприятеля.
«Генералом для поручений» был Клюев, «штатским» считали и Благовещенского. Реальным боевым командиром был Мартос. Наступавшие в центре 15 и 13-й корпуса числились отлично приготовленными боевыми соединениями. 6-й корпус (правый фланг) был «сборным», сделанным из запасных частей.

Большой ошибкой российского командования стал тот факт, что разведка вообщем не была организована. Воспользовались теми данными, которые передавали из штаба Северо-Западного фронта (а штаб Жилинского и сам знал мало). Самсонов ухудшил ситуацию тем, что решил заворачивать войска на северо-запад, боясь, что немцы уйдут. А штаб фронта приказывал наступать на северо-восток, навстречу армии Ренненкампфа. С корпусами телефонной связи не было, немцы уничтожали полосы. Связь держали по радио (немцы перехватывали эти сообщения), а почаще конными эстафетами, это приводили к большой задержке инфы. В итоге корпуса оказались предоставлены самим для себя, утратив единое командование.

Нужно отметить, что у германцев с разведкой дело обстояло отлично, нередко местные обитатели докладывали о российских войсках, бывало просто по телефону. В итоге германское командование отлично представляло картину движения российской армии. Не считая того, немцы отлично подготовили местности к вторжению – запасы были вывезены, сено сожжено, подожгли склады в Нейденбурге.

1-ые боестолкновения

23 августа разведка 15-го АК Мартоса нашла севернее Нейденбурга, у деревень Орлау и Франкенау, германские позиции. Там занимал оборону 20 корпус генерала Шольца, усиленный ландверными частями. По численности он соответствовал двум русским корпусам: две пехотные дивизии, 1 запасная дивизия, 1 ландверная дивизия, 1 кавдивизия, 2 ландверные бригады.

У Орлау и Франкенау держали оборону две дивизии при 16 артиллерийских батареях. Мартос развернул свои части и после артподготовки штурмовал. Российские части ворвались в Орлау, но немцы контратаковали, ввели в бой резерв. Бой был ожесточённым, один полк был окружён, но сумел прорваться к своим. С утра Мартос перегруппировал силы и возобновил пришествие, по выявленным германским позициям был нанесён артудар. Пехота ещё в мгле подобралась к германским позициям и дружно штурмовала. Немцы не выдержали и бежали. Была вполне разгромлена 37-я пехотная дивизия. Об ожесточённости боя молвят утраты 15 АК: 2,5 тыс. человек убитыми и ранеными, в том числе 2 комбрига и 3 комполка.

Сообщения о поражениях под Гумбинненом и Орлау вызвали панику в Германии. Она была следствием информационной кампании, которую проводили до войны, рассказывая о «русских варварах». Газеты и остальные пропагандистские материалы ведали о поголовных изнасилованиях, убийствах малышей и пр. В Берлине решили перебросить на Восточный фронт два с половиной корпуса (Мольтке сначало подумывал даже о 6 корпусах), заменив командование 8-й армии на Гинденбурга и Людендорфа.

В это время российское командование совершает роковые ошибки. Командование Северо-Западным фронтом, узнав о резвом отступлении германских войск перед фронтом 1-й армии, решило, что германское командование отводит войска за Вислу, и сочло операцию законченной. Главные задачки для 1-й армии были изменены: главные силы армии Ренненкампфа были ориентированы не навстречу 2-й армии, а на отсечение Кенигсберга, где, по предположению Жилинского, укрылась часть 8-й германской армии, и на преследование «отступавших к Висле» германцев. Командарм 2-й армии также решил перехватить «отступавших к Висле» германцев и настоял на перенесении головного удара с северо-восточного направления на северо-западное. В конечном итоге 1-я и 2-я армии стали наступать по расходящимся фронтам, и меж ними образовалась большая брешь в 125 км. Ставка также сочла операцию в Восточной Пруссии в главном завершённой и стала прорабатывать план пришествия вглубь Германии, потому Жилинскому отказали в усилении 2-й армии гвардейским корпусом.