Зажигательные бутылки оказались действующим средством борьбы с бронетехникой в ближнем бою
Огнеметно-зажигательное орудие относится к ведению хим войск. Но один его тип в годы Величавой Российскей войны употреблялся только пехотинцами. Идет речь о зажигательных бутылках.
Дешевенькие и обыкновенные в изготовлении «стеклянные гранаты» в первый раз отыскали общее применение против танков в процессе штатской войны в Испании. Бутылки заполняли консистенцией на базе бензина и затыкали пробкой, обмотанной паклей, которую поджигали перед видном в цель. Наилучшим вариантом было попадание на решетку воздухопоглотителя моторного (моторно-трансмиссионного) отделения бронированной машины — тогда пылающий бензин проникал в движок, что приводило к пожару снутри танка и детонации боекомплекта. Летом 1939 года русские танкисты столкнулись с японскими «бутылочниками» на Халхин-Голе, а зимой 1939-1940 годов — с финскими на Карельском перешейке.
Пламенный «КОНЬЯК»
Боевой утомившись пехоты РККА 1940 года уже предлагал создавать группы истребителей танков со связками гранат и зажигательными бутылками для борьбы с прорвавшимися танками в глубине обороны. Эта рекомендация очень понадобилась в самом начале Величавой Российскей. Маршал И. Х. Баграмян вспоминал о первых неделях войны на Юго-Западном фронте: «Не хватало артиллерии — встречали их (германские танки. — С. Ф.) связками гранат. К огорчению, и гранат не всегда было довольно. Тогда вспомнили об опыте республиканцев Испании, стали собирать бутылки, заполнять их бензином… орудие обычное, но в смелых и опытных руках достаточно эффективное».
Приказ Ставки Верховного командования от 6 июля 1941 года востребовал: «…в целях активизации борьбы с танками противника немедля сделать в полках и батальонах роты и команды по истреблению танков противника. В эти команды выделить более смелых, храбрых и деятельных людей. Команды вооружить противотанковыми гранатами, бутылками с пылающей жидкостью, пакетами с взрывчатыми субстанциями и при наличии огневых точек — огнеметами легких танков». А 7 июля 1941 года Муниципальный Комитет Обороны принял постановление «О противотанковых зажигательных гранатах (бутылках)», гласившее:
«1. Обязать Наркомпищепром СССР (т. Зотова) организовать с 10 июля с. г. снаряжение литровых бутылок вязкой огнеметной консистенцией (по рецептуре НИИ-6 НКБ) в количестве 120 000 штук в день, зачем обязать:
а) Главнефтесбыт (т. Донченко) обеспечить подачу Наркомпищепрому СССР крекинг бензина и керосина по 50 тонн каждого в день с 10 июля с. г.;
б) Наркомрезинпром (т. Митрохина) обеспечить подачу Наркомпищепрому СССР резиновых колец (по чертежам НИИ-6 НКБ) по 240 000 шт. в день к 10 июля с. г.;
в) Наркомлес СССР (т. Салтыкова) обеспечить поставку Наркомпищепрому СССР запальных приспособлений по 120 000 комплектов (одна терка и два запала по чертежам НИИ-6 НКБ) в день с 10 июля с. г.».
Пивные и водочные бутылки емкостью 0,5-0,75 либо 1 л снаряжались горючими растворами № 1 и № 3. Для их изготовления использовали авто бензин, неавиационный керосин, лигроин, загущенные особым порошком ОП-2 на базе нафтената алюминия, разработанным в 1939 году А. П. Ионовым в НИИ-6 (Наркомат боеприпасов). Вязкие огнесмеси предназначались для струйных огнеметов, но понадобились и для зажигательных бутылок — при горении давали такое же огромное пламя, как и незагущенное горючее, горели длительно, стабильно и отлично прилипали к железным поверхностям. В этом они были подобны напалму, показавшемуся в 1942 году в США. Время горения консистенций № 1 и № 3 (обычно имевших темно-бурый цвет) — 40-60 секунд, развиваемая температура — 700-800о С, при горении создавался темный дым, после сгорания — жесткая непрозрачная пленка.
Военинженер 3-го ранга К. Солдадзе, служивший в Отдельной мотострелковой дивизии особенного предназначения НКВД, разработал новейшую вязкую огнесмесь БГС (по исходным буковкам компонент консистенции, получаемых из фракций нефти, — бензольная головка и сольвент), которой с 1941 года также снаряжались зажигательные бутылки.
Эффективность их внедрения зависела не только лишь от содержимого, да и от типа запала. Иногда бутылку затыкали корковой пробкой, перед видном боец был должен поменять ее смоченной бензином тряпичной затычкой, а последнюю — поджечь. Операция занимала много времени и делала «стеклянную гранату» наименее действенной и небезопасной. Запалом могли служить и две длинноватые спички, покрытые зажигательным составом по всей длине и закрепленные на бутылке резинкой. Боец воспламенял их перед видном теркой либо обыденным спичечным коробком.
С августа 1941 года применялся более надежный хим запал А. Т. Кучина, М. А. Щеглова и П. С. Солодовника: к бутылке резинкой крепилась ампула с серной кислотой, бертолетовой солью и сладкой пудрой — здесь видно развитие идеи хим «запала Кибальчича», который устанавливали на собственных бомбах еще народовольцы. Смесь воспламенялась, как ампула разбивалась совместно с бутылкой, ее действие не зависело от погоды, наличия спичек и т. п. Чтобы повысить надежность воспламенения при попадании в цель, к одной бутылке укрепляли по окружности четыре ампулы. В Туле Г. А. Коробов разработал обычный воспламеняющий механизм на базе холостого винтовочного патрона и подпружиненного ударника с чекой: чека удерживалась веревкой, обмотанной вокруг бутылки, когда та разбивалась, ударник прокалывал капсюль патрона как раз во время разлития зажигательной воды. Хим и пиротехнические запалы повысили надежность срабатывания и безопасность воззвания с зажигательными бутылками, но готовить их как и раньше приходилось в окопах конкретно перед применением.
Более действенными оказались «стеклянные гранаты» с самовоспламеняющейся жидкостью КС — верхушка «эволюции» зажигательных бутылок. Это был желто-зеленый либо темно-бурый раствор с содержанием сероуглерода, белоснежного фосфора и серы, имевший низкую температуру плавления (соответственно составу имел запах тухлых яиц). Время горения таковой воды — 2-3 минутки, температура — 800-1000о С. Выделявшийся при горении обильный белоснежный дым давал к тому же ослепляющий эффект.
Аббревиатуру КС расшифровывали и как «Кошкинская смесь» (по фамилии изобретателя Н. В. Кошкина), и как «Качурин-Солодовник» (по фамилиям других разработчиков зажигательных консистенций). Но директор НИИ удобрений, инсектицидов и фунгицидов С. И. Вольфкович в собственных мемуарах писал: «Огромное значение имела выполненная в 1-ый период войны работа Кузьмина и Сергеева, предложивших самовоспламеняющийся фосфорно-серный состав (КС). Общее создание бутылок с этим составом в первый раз было скооперировано на опытнейшем заводе НИИУИФ Н. Н. Постниковым, К. И. Макарьиным, А. С. Соловьевым, Е. Е. Зуссером, Н. Д. Талановым… В итоге глубочайшего физико-химического исследования параметров разных композиций состава сотрудники НИУИФ разработали мероприятия, устранившие опасность разрыва стеклянных и железных сосудов с КС (работы В. В. Илларионова, Р. Е. Ремен и создателя этих строк), за что были удостоены заслуги маршала артиллерии» (другими словами начальника артиллерии РККА Н. Н. Воронова. — С. Ф.).
Смесь КС называли и «коньяком старым», и «коварной смесью», и «коктейлем смерти». Но более известное ее прозвище — «коктейль Молотова», потом распространившееся вообщем на все типы зажигательных бутылок. Для предохранения самовоспламеняющейся воды от соприкосновения с воздухом до внедрения сверху наливали слой воды и керосина, пробку обычно промазывали и укрепляли изолентой либо проволокой. На бутылку заместо обыкновенной этикетки наклеивали обычное управление по применению (вобщем, из-за спешности изготовления попадались и бутылки с сохранившимися этикетками «Водка» либо «Портвейн»). Тонкостенная ампула с жидкостью КС могла употребляться и в качестве запала для бутылки с бензином либо лигроином.
ПРОВЕРКА НА ФРОНТЕ
2 августа 1941 года нарком обороны И. В. Сталин утвердил Аннотацию по применению зажигательных бутылок. Согласно ей в полках и дивизиях начали формирование и подготовку групп истребителей танков с зажигательными бутылками. Дальность броска устанавливалась до 30 м, но реально она равнялась 15-20 м.
Первоначальное недоверие пехотинцев к «стекляшкам» скоро сменилось удивлением: «Танки от бутылок пылают!». Командир 1-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майор И. Н. Руссиянов вспоминал, как после первого же боя с применением «ручной стеклянной артиллерии» пленник германский ефрейтор-танкист гласил: «Если бы я знал, что у российских такое массивное зажигательное орудие, я бы повернул обратно». Когда мы ему проявили это «мощное зажигательное оружие», он очень удивился».
Но «подрывать» танк одними только бутылками было очень тяжело. Из мемуаров Д. Ф. Медведева, комиссара 2-го батальона 30-го полка 13-й Ростокинской дивизии народного ополчения, сражавшейся в сентябре 1941 года на Смоленском направлении: «…Начали собирать бутылки с горючим, сформировали группу из 18 человек и меня отправили с этими людьми подрывать танки. Пошли на право, к реке, где был ров. Там должны были, по нашему предположению, переправляться танки. Мы их должны были там зажигать. Когда мы подползли к перекрестку, немцы увидели, открыли по нам обезумевший огнь из танков… Мы все-же залезли в противотанковую щель. На одном из наших людей пуля зацепила бутылку с горючим. Он зажегся. Пришлось срывать с него все и бросить совсем нагим. Там мы пробыли дотемна. Один боец подлез и бросил бутылку. Бутылка загорелась, но танк повернул на ветер, отдал ход, и ветром огнь сдуло. Разрушить танк не удалось».
Осенью 1941 года группы истребителей танков начали создаваться во всех стрелковых частях РККА. Любая группа насчитывала 9-11 человек, имевших не считая стрелкового орудия 14-16 противотанковых гранат и 15-20 зажигательных бутылок. Последние применялись не только лишь в обороне. Так, в Аннотации по организации пришествия, объявленной по войскам 29-й армии 23 сентября 1941 года, говорилось: «В процессе атаки пехота штурмует огневые точки противника, очень используя ручные гранаты, бутылки с горючей консистенцией, после этого перебегает в штыки».
Метание бутылок оказывалось удачным из окопов и щелей — в особенности в корму танка либо штурмового орудия после их прохождения над укрытием. Попадание бутылки в лобовую часть танка обычно только «ослепляло» экипаж. Броски вне укрытий либо из неглубоких окопчиков приводили к огромным потерям посреди бойцов. Случаем разбившаяся в руках при неосмотрительном движении либо от попадания пули бутылка сходу воспламенялась.
Наилучшие результаты давало внедрение бутылок и гранат вместе с другими противотанковыми средствами. Уже осенью 1941 года под Москвой группе истребителей танков старались придавать 1-2 расчета противотанковых ружей. Такие меры позволяли стрелковым подразделениям «в период танковой атаки не только лишь отсекать неприятельскую пехоту, да и принимать инициативное роль в борьбе с самими танками». Практиковались «противотанковые узлы» — около противотанковой пушки располагали бронебойщиков и стрелков с автоматическим орудием и зажигательными бутылками.
Директива командующего Западным фронтом генерала армии Г. К. Жукова от 19 октября 1941 года предписывала «поставить на тыловых рубежах и тыловых дорогах противотанковые отряды, состоящие из 1-2 орудий ПТО, взвода истребителей с гранатами и бутылками КС, взвода саперов с минами, роты стрелков». А через два денька военный совет фронта отдал приказ сформировать «в каждом стрелковом полку по одному истребительному противотанковому отряду в составе 1-го среднего командира и 15 бойцов, в том числе отделение саперов… 150 противотанковых гранат, 75 бутылок КС, ППШ — 3, противотанковые мины, автоматические винтовки… В каждой стрелковой дивизии — по два истребительных отряда… три армейских подвижных отряда». Тогда же начали появляться противотанковые опорные пункты на передовой и противотанковые районы в глубине обороны. В приказе всем командующим армиями, командирам дивизий и полков Западного фронта указывалось: «Истребители танков с противотанковыми гранатами, связками обыденных гранат и бутылками с горючей жидкостью являются действующим средством близкого боя против танков. Группы истребителей танков должны быть подготовлены в каждом опорном пункте».
В процессе Сталинградской битвы в каждой стрелковой роте делали по 2-3 группы истребителей танков, обычно в составе 3-6 красноармейцев под командой сержанта, время от времени с 1-2 расчетами ПТР. Каждый боец имел винтовку, карабин либо пистолет-пулемет, две ручные противотанковые гранаты, 2-3 зажигательные бутылки. Бывалые истребители на поражение 1-го танка расходовали в среднем 2-3 «стекляшки». Обычно в стрелковой дивизии поддерживался неизменный припас зажигательных бутылок (2000-2500 штук на дивизию, более 700 — на стрелковый полк).
Боевой утомившись пехоты 1942 года добивался от каждого бойца «уметь поражать танки. Если танки наступают без пехоты, нужно поражать их противотанковыми гранатами, бутылками с горючей консистенцией, вести огнь по смотровым щелям, подбрасывать связки гранат и противотанковые мины под гусеницы, огнем уничтожать танкистов… Если танки наступают с пехотой, борьбу с танками должны вести только специально назначенные бойцы, а все другие должны поражать огнем и гранатами пехоту». Истребители танков применяли таковой прием — бросок противотанковой гранаты либо связки гранат в ходовую часть танка, а после его остановки — бросок бутылки на корму. Таким макаром, к примеру, 18 июля 1943 года у села Новенькая Жизнь ефрейтор 3-й пулеметной роты 290-го стрелкового полка П. Ф. Храмцов поджег два танка противника, а 4 июня 1944-го рядовой 2-го полка 50-й стрелковой дивизии Р. С. Смищук в бою у горы Роглуй под Яссами уничтожил 6 танков.
Сочетание ручных противотанковых гранат и зажигательных бутылок сохранялось до конца войны. Так, 17-25 февраля 1945 года при отражении частями 7-й гвардейской армии контрудара противника бойцы-истребители убили при помощи зажигательных бутылок на плацдарме на западном берегу реки Грон (Чехословакия) 40 танков, 6 бронетранспортеров, 3 штурмовых орудия. В Будапеште только за денек боев 10 января 1945 года штурмовые группы и истребители танков 155-й стрелковой дивизии израсходовали 57 зажигательных бутылок.
«Боевой счет» бутылок впечатляет: по официальным данным, в период Величавой Российскей с помощью их русские бойцы убили 2429 танков, САУ и бронемашин, 1189 дотов и дзотов, 2547 других укрепсооружений, 738 автомашин и 65 военных складов.
КАЧАЛКИ И МОРТИРКИ
Зажигательные бутылки использовали и для поражения транспортных машин, дотов, дзотов, складов, самолетов на аэродромах, живой силы, построек, устройств огневых и комбинированных заграждений. Уже в оборонительных боях под Москвой и Ленинградом появились огневые валы и поля. В бутылочных полях зажигательные бутылки располагали в шахматном порядке, время от времени — в купе с противотанковыми минами. Расчет делался на то, что танк либо бронемашина раздавит бутылку, пылающая жидкость разольется по ходовой части, вынудив экипаж тормознуть либо развернуться, чтоб сбить огнь, и наехать при всем этом на мину.
Приказ по войскам Западного фронта от 8 декабря 1941 года содержит такие примеры: «Введенный 3.12.41 в действие огневой вал на фронте 5-й армии горел в течение 4 часов, высота пламени достигала 2-3 метров, а местами 4-5 метров. Танки противника обязаны были поменять боевой курс и двигаться вдоль фронта обороны, подставив под огнь ПТО более уязвимую (боковую) часть, в итоге чего артиллерией и противотанковыми ружьями, бутылками и огнеметами перед валом было уничтожено до 20 танков противника. Заграждения, устроенные из бутылок с горючей жидкостью, задержали движение танков противника, а часть из их на этих полях загорелась. Всего бутылочных полей на фронте 5-й армии было устроено 15 с общим расходом бутылок до 70 000 штук».
Посреди войны распространилась практика сотворения «огнеминных фугасов» — вокруг противотанковой мины по радиусу укладывалось около 20 бутылок КС. Подрыв мины сопровождался образованием пламенного столба, поражавшего танк. Еще одним примером изобретательности наших сограждан стали «танковые качалки»: к раме из железных труб укрепляли изогнутые дуги и зарывали конструкцию так, чтоб при наезде танка качалка опрокидывалась и забрасывала бутылки КС на танк. Не случаем в сентябре 1942 года в полосе обороны 37-й армии на западном берегу Терека и южном берегу Баксана не считая 26 250 противотанковых мин, 250 противотанковых огнефугасов установили 300 «танковых качалок».
В протяжении всех 4 военных лет разрабатывались разные методы роста дальности броска зажигательной бутылки. Уже сначала войны красноармейцы получили винтовочную мортирку для выстреливания бутылок, создателем которой считается В. А. Цукерман (потом узнаваемый физик, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Гос премий). Мортирка крепилась на ствол байонентным соединением. Вложенная в нее бутылка КС через древесный пыж опиралась на перфорированную мембрану, выстрел выполнялся холостым (метательным) патроном. Стрельба велась с упором приклада в грунт. Дальность прицельной стрельбы бутылкой указывалась в 80 м, наибольшая — 180 м.
Под Москвой стрелковое отделение должно было иметь две такие мортирки, стрелковый взвод — 6-8. Применялись они и под Ленинградом. Бутылки для их подбирались с более толстым и крепким стеклом и все равно нередко бились, точность стрельбы оказалась низкой, вот почему мортирки не воспользовались популярностью. Совместно с тем на фронтах они применялись для метания термитных шашек медленного действия либо дымовых шашек — при обстреле дотов либо дзотов.
Бутылкометы были принужденным импровизированным средством. Типично, что в 1941 году на НИАБТ полигоне в Кубинке испытывались мортирки для метания зажигательных бутылок к мелкокалиберным винтовкам и охотничьим ружьям, которыми тогда вооружалось народное ополчение. Применялись и разные «механические» бутылкометы.
Зажигательные бутылки использовались не только лишь РККА, да и другими армиями. Вооруженные силы США за годы войны израсходовали более 9 млн зажигательных гранат и бутылок. Свою эволюцию прошли зажигательные средства английской пехоты. Она также имела бутылки с бензином либо более действенной фосфоросодержащей консистенцией. О применении зажигательных бутылок вермахтом можно судить по аннотации по ведению уличных боев, данной командиром 1-й гвардейской танковой бригады генерал-майором М. Е. Катуковым 6 декабря 1941 года: «Противник… нередко пропускает передовые части и позже ведет огнь с тыла по нашим войскам, сбрасывает бутылки с горючим на наши танки». В германских инструкциях упомянуты бутылки, наполняемые бензином, загущенным маслом и снабженные запалом в виде фитиля либо спичек.
И все таки общим для зажигательных бутылок осталось заглавие «коктейль Молотова» — видно, сильное воспоминание оставил о для себя уникальный российский рецепт.