«Я опять сжимаю коленями бока Росинанта, облачившись в доспехи, пускаюсь в путь… Многие назовут меня авантюристом, и это так. Но только я авантюрист особенного рода, из той породы, что рискуют собственной шкурой, чтобы обосновать свою правоту…» Это строчки из прощального письма Че Гевары, написанного перед тем, как весной 1965 года он покинул Гавану. Покинул, как оказывается, для того, чтоб 8 октября 1967 года погибнуть в Боливии и обрести всемирную славу…
Начало пути
Эрнесто Гевара де ла Серна, 5-ый ребенок в семье, родился 14 июня 1928 года в Аргентине. Отец, Эрнесто Гевара Линч, был архитектором и обладателем плантации мате, а мама, донья Селия де ла Серна, происходила из рода последнего испанского вице-короля Перу. Эрнесто уже в детстве решил: у каждого мужчины должна быть своя война. Первую войну он объявил астме. Из-за заболевания он практически не прогуливался в школу, посиживал дома и много читал. В итоге получил обширное образование, свободно обладал французским языком.
Кстати, конкретно из-за астмы Эрнесто решил стать доктором. Невзирая на запреты докторов, он упрямо занимался футболом и регби. Понимая, что 1-го упрямства для поединка с астмой не достаточно, начал закалять волю. На парапете моста, на 20-метровой высоте, вставал на руки и держал равновесие.
В декабре 1951 года Гевара вкупе со своим другом Альберто Гранадо отправился в путешествие на байке. Друзья посетили Чили, Перу, Колумбию и Венесуэлу. Путешествие позволило юноше узреть и оценить неприглядные стороны латиноамериканской реальности. А их было в излишке: жуткие рудники, где люди живьем гнили за 20 сентаво в денек, нищие деревни, сожженные дезертирами гасиенды, и фермеров, у каких отняли землю, голодные детки. Гевара думает над соц переустройством общества и начинает гласить о «единой Латинской Америке». (Калоритные сцены этого путешествия профессионально отражены в кинофильме «Дневник мотоциклиста»).
В 1954 году Че участвовал в сопротивлении интервенции в Гватемале. Потом уехал в Мексику, где и познакомился с Фиделем Кастро. Это знакомство обусловило всю его последующую жизнь.
Куба
В конце ноября 1956 года Че Гевара вкупе с Фиделем Кастро высаживается на Кубе с целью свержения диктатуры южноамериканского ставленника Фульхенсио Батисты. Отряд попадает в засаду, и из 82 бойцов, высадившихся на сберегал, осталось в живых 12. Посреди их и раненный в шейку аргентинский доктор. Эрнесто, которому в ту пору было всего только 29 лет, бросив единственный набор медикаментов, выручает ящик с боеприпасами — с этого момента ему надлежит быть бойцом.
Он стал не только лишь бойцом, да и хорошим командиром. Конкретно его Восьмая колонна повстанцев прошла половину острова и открыла 2-ой фронт в горах Эскамбрая. А потом его подразделения 1 января 1959 года берут штурмом город Санта-Клара и тем открывают путь на Гавану. Через два денька колонна Че вступила в кубинскую столицу. Тут же на Кубе Эрнесто стал Че — это прозвище ему дали кубинцы. От непривычного для их аргентинского воззвания «Че!» («Эй ты!») он так и не избавился.
После победы Че трудится в качестве директора государственного банка, министра индустрии и сельского хозяйства, на дипломатичном поприще. Он – 2-ой после Фиделя Кастро человек в государстве. Че вводит правило, по которому все руководители должны отработать один месяц в году на рядовых должностях, ездить в «поле» и рубить сладкий тростник, чтоб правительство не отрывалось от народа. В 1961 году Че управлял отражением посадки контрреволюционеров, поточнее американской злости в Заливе Свиней. В 1965 году он оказывается в Конго, а в 1966 году – в Боливии, где спустя год гибнет.
«Алжирская речь»
Есть разные версии того, почему Эрнесто Че Гевара покинул Кубу. Одни говорят, что Куба оказалась очень малеханькой государством для 2-ух настолько больших и ярчайших личностей, как Кастро и Гевара. Другие считают, что Гевара серьезно не относился к русской концепции мирного существования 2-ух глобальных систем и веровал в то, что ему получится зажечь огнь революции поначалу в Латинской Америке, а потом и на других материках, что беду в Конго он рассматривал только как личный случай.
3-я версия связана с тем, что как будто русские власти добивались, чтоб он навечно покин
ул Кубу. Дескать, все дело в так именуемой «алжирской речи» Гевары. 24 февраля 1965 года, во время 2-ой афро-азиатской экономической конференции, Че произнес речь, в какой выразил свои взоры на отношения меж социалистическими странами и странами третьего мира. Че подверг сомнению социалистическую природу государств социалистического лагеря, обвинил их в сокрытом переходе к капиталистической экономике.
Гевара, а именно, произнес: «Мы считаем, что братские дела обязывают сильные страны помогать зависимым и развивающимся странам и строить с ними дела, забыв о «взаимной выгоде» и мировом рынке, торгашеские цены которого разоряют и без того бедные страны. Как можно гласить о «взаимной выгоде», когда и на сырье, добытое с таким трудом бедными странами, и на технику, сделанную на циклопических автоматических заводах, установлены одни и те же цены мирового рынка?»
После собственного возвращения на Кубу из Алжира Че уже не возникал публично. Некие считали, что «советские руководители дали кубинцам ясно осознать: Че стал с этого момента ненужным человеком и не может больше представлять кубинскую революцию за рубежом в качестве кого бы то ни было, т.е. его следует убрать либо отыскать ему другое занятие».
Я склонен судить чуть по другому. Помощь со стороны СССР и других социалистических государств была, и большая. Навряд ли Че мог представлять ее настоящие масштабы, тем паче что в Москве не всегда делились полной информацией с кубинскими друзьями. В то же время это были сложные годы, шла прохладная война, и СССР не мог строить дела со странами, вставшими, как тогда гласили, на «некапиталистический путь развития», лишь на базе благотворительности. Наша родина до сего времени занимается «упорядочиванием» долгов этих государств, что в большинстве случаев выливается в их списание.
Вобщем, Виталий Воротников, в прошедшем – засол на Кубе, а потом премьер РСФСР, признавал: «Мы знали о сложном отношении, которые складывались меж Фиделем Кастро и Никитой Сергеевичем Хрущевым… С одной стороны, Хрущев его хвалил, возвышал, а с другой — сделал много таких шагов, которые повредили и Кубе, и личности Фиделя, и нашим отношениям с Кубой…»
Может быть, эти происшествия также сыграли определенную роль в выборе Че Гевары: он счел неосуществимым управлять дальше кубинской экономикой и уехал из страны.
«Он веровал, что довольно поднести спичку»
Вероятнее всего, целый комплекс обстоятельств привел к тому, что в 1967 году Гевара оказался в Боливии. В конце концов, экспедиция в Боливию полностью отвечала его же девизу: «Создать два, три, много Вьетнамов». Ещё в самом начале знакомства с Фиделем Кастро он гласил, что после победы революции на Кубе отправится в другие страны.
Журналист-международник Хуан Кобо писал об этом так: «Он веровал, что довольно поднести спичку вооруженного восстания к накопившемуся пороху народного недовольства, как это взрывчатое вещество вспыхнет». «Не всегда необходимо ожидать, когда созреют условия для революции. Партизанский очаг может эти условия создать», — гласил сам Че. А ещё он гласил, что «многие падут жертвами ошибок». Ошибки он совершал и сам, при этом немалые. На кого он рассчитывал опереться в экваториальных тропических зарослях Восточной провинции Конго либо посреди забитых веками подавления краснокожих Боливии? Ему только оставалось утешать себя тем, что «участь революционера-авангардиста возвышенна и грустна…».
Кстати, тогдашний фаворит Египта Гамаль Абдель Насер, который от всей души уважал убитого конголезского премьера Патриса Лумумбу и позаботился о его детях, предупреждал Гевару, что ничего неплохого в Конго у него не получится. Скоро Че удостоверился в этом и сам. В конце ноября 1965 года после ряда столкновений с наемниками из ЮАР, которыми командовал майор Хор, узнаваемый также под именованием «Бешеного Майка», Че вывел собственный отряд из Конго.
В мае 1966 года участники боевых действий в Конго собрались в Гаване, и после чего началась подготовка экспедиции в Боливию. В июне Че Гевара под именованием «команданте Рамон» был уже в Боливии, и сходу начались трудности.
Боливийская катастрофа
Как раз перед его возникновением в стране была проведена земляная реформа, и крестьяне-индейцы, нередко вообщем не понимавшие испанский язык, слабо принимали революционную агитацию. Они оказывали помощь правительственным войскам, тем паче что ядро отряда составляли не боливийцы, а кубинцы и перуанцы. Местные коммунисты в поддержке Геваре отказали. Не
считая того, они не были согласны с тем, что Че, будучи иноземцем, решил встать в их стране во главе революции.
Марио Монхе, в то время генсек Компартии Боливии, потом вспоминал о собственной последней беседе с Че: «Я произнес Геваре:- Ты избрал для партизанской войны зону, где никто не встанет на твою сторону. Ты не знаешь местных фермеров совершенно. Они не пойдут за чужестранцами … — Ты уверен, что нас всех перестреляют? — Убежден в этом. Та армия, которую ты считаешь бесполезной, разобьет вас…»
Скоро в Ла-Пасе знали, что в стране находится Че Гевара – в руки властей попал его связной с документами. В этой ситуации Фидель Кастро рекомендовал Че свернуть операцию, но тот отказался. Скоро пришлось иметь дело с местными «рейнджерами», которых научили америкосы. Петля окружения стала стягиваться. Операция координировалась из Вашингтона. План ее проведения был утвержден президентом Линдоном Джонсоном совместно с директором ЦРУ Ричардом Хелмсом.
Четыре месяца вся армия и авиация Боливии под управлением американских советников ловили один неполный взвод кубинцев. В бою под затерянным в боливийской глуши селением Лас-Игерас Че Гевара был ранен автоматной очередью в ногу и попал в плен. Приказ о его экзекуции пришел из Вашингтона на последующее утро. В здание местной школы, куда его расположили под охраной, вошли несколько «рейнджеров» и в упор расстреляли пленного, который погиб со словами: «Стреляйте, трусы!»
ЦРУ желало быть уверенным, что убитый — конкретно тот команданте, потому ему отрезали кисти рук. Тело привязали к лыже вертолета и перевезли в селение Вальегранде, где выставили труп на обозрение. Но к останкам Че началось паломничество, местные обитатели нарекли его «святым Эрнесто», покровителем деревни, и тело пришлось срочно захоронить. Долгие и длительные годы месторасположение могилы хранилось в тайне.
Потом отставной генерал Марио Варгас Салинас, прошлый тогда офицером 8-й дивизии боливийской армии, сказал, что он вкупе с некоторым Тиконой получил приказ аккомпанировать автофургон с трупами Че Гевары и еще 6 партизан. Они доехали до местного аэродрома. После чего, поведал генерал, «Тикона подъехал на экскаваторе к посадочной полосе, вырыл в ней яму, подогнал фургон и скинул туда трупы, а потом, опять пересев на экскаватор, забросал их землей и утрамбовал».
Исключительно в 1997 году останки команданте и его последней супруги Тани Бидер были перевезены на Кубу и захоронены в мавзолее в Санта-Кларе, городке, где Восьмая колонна Че одержала решающую победу над батистовцами.
Он ставил впереди себя сверхзадачу
Че обожал Россию. Первую свою супругу он повстречал в Гватемале и избрал по принципу: читала ли она его возлюбленных Толстого, Достоевского, Горьковатого. А 4-ая — Таня Бидер — была дочерью русской гражданки Надежды Бидер и немца Эрика Бунке, учителей, коммунистов, бежавших в 1935 году в Аргентину от германского террора, а потом, в 1952 году, вернувшихся в ГДР. Истинное имя ее – Айде-Тамара, а «Таня» – псевдоним, взятый в честь Зои Космодемьянской.
Фидель Кастро, вспоминая о времени знакомства с Эрнесто Гевара, гласил: «Че имел более зрелые, по сопоставлению со мной, революционные взоры. В идейном, теоретическом плане он был более образован». Похоже, Че вправду сыграл значительную роль в идеологической эволюции Фиделя Кастро и «Движения 26 июля» в целом.
За свою маленькую жизнь он успел много. Жан-Поль Сартр именовал его самым совершенным человеком собственной эры, хотя, наверняка, эра Че Гевары не кончилась. Левый поворот в Венесуэле, Боливии, Эквадоре, других латиноамериканских странах – это продолжение дела Че Гевары. Другими способами и средствами, другими людьми, но продолжение.