В истории новейшей Рф много катастрофических страничек, которые до сего времени оставляют возможность для широкой дискуссии и новых оценок гос политики. Одна из таких катастрофических вех в становлении нового Русского страны, — чеченская война – 1-ая чеченская. До сего времени ни одно ведомство не может сказать о четком числе утрат федеральных войск и мирных обитателей в процессе той кровавой драмы, которая разыгралась на местности Чеченской Республики.
При всем этом нельзя забывать, что чеченская кампания не была ограничена территорией конкретно Чечни. Иногда типичные резонансные афтершоки чеченской катастрофы проявлялись и в других русских регионах, привлекая к для себя особенное внимание и заставляя русский люд задуматься о здравомыслии действий федеральных властей и тех людей, которые в целом ряде зарубежных стран упрямо продолжали именовать разношерстную массу террористов бойцами за свободу чеченского народа.
Одной из самых страшных вылазок боевиков за границы Чечни в процессе первой кампании можно именовать трагедию, которая разворачивалась летом 1995 года в Будённовске. С того времени прошло уже более 17 лет, но чувство стыда за деяния тогдашних политических управляющих не покидает и до настоящего времени. То унижение, которое, на самом деле, весь русский люд пережил в июне 1995 года, трудно запамятовать, как и трудно дать этому явлению трезвую оценку.
Лето 1995 года. Война в Чеченской Республике против терроризма и экстремизма за целостность Русской Федерации вступала в такую фазу, когда русские подразделения смогли завладеть фактически всеми главными населенными пт чеченской местности, и сопротивление боевиков при всем этом всё больше начинало припоминать не активные боевые деяния, а традиционную партизанскую войну с вылазками одиночных групп. Казалось, что окончание кровопролитной и очень спорной войны вот-вот должно наступить, боевики должны будут сдать орудие, но…
Этим самым «но» стал фактический провал русских спецслужб, в итоге которого террористическая группа численностью до двухсотен боевиков (по официальным данным – 195) во главе с Шамилем Басаевым оказалась в глубочайшем тылу русских войск. Потом сам Басаев гласил о том, что вылазка в один из русских регионов дискуссировалась во время его контактов с Асланом Масхадовым. Разумеется, что и Масхадов, и Басаев, и тогдашний фаворит Чечни Джохар Дудаев понимали, что продолжать открытую войну с федеральными силами глупо, и нужно находить новые варианты борьбы. А именно, Дудаев в одном из интервью эталона 1995 года заявлял, что война перебегает в иную плоскость, и русским властям и войскам еще придется горько вспомнить о решении войти в Чечню в декабре 1994-го. Тогда этим словам одиозного фаворита чеченских сепаратистов Москва не придала особенного значения, но, как выяснилось уже через некоторое количество дней, зря…
В ночь на 14 июня 1995 года колонна грузовых автомобилей с боевиками, переодетыми в форму русских военнослужащих, типо сопровождавших тела погибших («Груз-200»), через местность Республики Дагестан двигалась к Ставрополью. К огорчению, нет конкретных сведений о том, почему колонна машин, в каких находились до зубов вооруженные экстремисты, беспрепятственно в протяжении нескольких часов двигалась по местности русских регионов, не встречая никаких заслонов и не вызывая подозрений у военнослужащих на блокпостах, также у служащих ГАИ.
На этот счет приходится высказывать или суждения, или же воспользоваться словами, которые в свое время произносил сам Басаев. Итак, по одному из суждений, колонна сопровождалась милицейским легковым автомобилем, в каком находились несколько боевиков, переодетых в форму русских служащих правоохранительных органов. Может быть, конкретно данный факт стал предпосылкой того, что колонна не вызывала подозрений на постах ГАИ, тем паче что на руках у боевиков были все нужные документы о нахождении в грузовиках «Груза-200». Откуда взялись эти документы? – это уже другой вопрос…
По словам же Басаева, колонна техники двигалась до Будённовска беспрепятственно, потому что на всех постах им обыденно подкупались русские правоохранители. По его же утверждениям, конкретно в Будённовске случилось так, что средства, созданные для взя
ток военнослужащим и сотрудникам госавтоинспекции, закончились. Главарь боевиков заявлял, что по сути целью атаки был совсем не ставропольский казачий городок Будённовск, а, ни мало ни много, столица Рф. Заявления Басаева, которые он в процессе собственной вылазки успевал делать журналистам, сводились к тому, что колонна с вооруженными боевиками двигалась в сторону аэропорта Минеральных Вод, где группа собиралась произвести захват пассажирского самолета и направиться в Москву, чтоб нанести удар конкретно по центру Рф. В Будённовске тормознуть пришлось типо по той причине, что местные гаишники добивались больше средств, чем могли предложить им подельники Басаева.
Но косвенно басаевская «версия» событий самим же Басаевым в одном из собственных интервью в момент нахождения в захваченной поликлинике городка Будённовска и опровергается. Один из журналистов, обращаясь к Басаеву, пробует выяснить у главаря террористов, сколько боеприпасов остаётся в распоряжении бандитской группы. Басаев отвечает, что боеприпасов у него довольно, а если они и кончатся, то он их купит у русских боец. Если так, то неясно, как стыкуются слова о том, что «не хватило средств на взятки сотрудникам ГАИ» со словами «если нужно, купим у русских военнослужащих. По последней мере, одно из этих выражений является откровенной бравадой и ложью.
Согласно официальному представлению данных, сотрудники ГАИ в Будённовске приостановили подозрительную колонну. Когда на разговор вышли те же боевики, которые находились в провождающих колонну КамАЗов милицейских «Жигулях», и заявили, что идет транспортировка «Груза-200», милиционер решил проверить информацию. В тот момент Басаев принял решение действовать, и дал приказ убить милиционеров. После чего колонна двинулась в сторону строения РОВД, где начался бой с применением автоматического орудия и гранатометов. В процессе нападения на здание РОВД городка Будённовска террористы, убивали людей, что именуется, без разбора: кроме 13 убитых служащих РОВД смертельные пулевые ранения получили штатские лица, которое по роковой случайности оказались в здании милиции.
На втором этаже милиционеры заняли оборону, но боевики не стали участвовать в бою, который мог бы привести к бессчетным потерям посреди членов банд-группы. В конечном итоге здание облили бензином и подожгли.
Броско то, что сам Басаев не называл кровавую бойню в Будённовске террористическим актом. По его словам, это был один из шагов войны с Россией за независимость Чечни. Дескать, федеральные войска позволяют для себя убивать в Чеченской Республики, так почему бы ему (Басаеву) не нанести ответный удар по Рф. Умопомрачительно то, что в 1995 году такие слова Басаева находили бессчетных приверженцев далековато за пределами Чеченской Республики. Всё больше апологетов теории и практики борьбы за независимость находилось посреди европейских и американских политиков, высказывавшихся за то, что люд Ичкерии ведет борьбу с «агрессивным и бесжалостным врагом». Вот поэтому и захват Буденновска многими средствами массовой инфы представлялся «справедливым возмездием» в отношении Рф и россиян.
После расстрелов и поджога в здании РОВД боевики продолжили тотальную бойню на улицах городка. Террористы врывались в строения и автоматными очередями убивали попавшихся на глаза людей, а других, бешеных от кошмара, сгоняли на одну из городских площадей — площадь перед Будённовской администрацией. Площадь перекрыли КамАЗами и бензовозом, который грозили подорвать в случае атаки со стороны силовых подразделений.
Пока одна группа вторгшихся в город боевиков действовала на улицах, в административном здании, в банках, Доме детского творчества, другая группа выполнила захват строения Будённовской поликлиники. Поликлинику боевики избрали, чтоб отвезти туда собственных покалеченых. В то время в поликлинике находилось около 1100 человек, из которых около 650 были пациенты. В больничный комплекс боевики пешей колонной сгоняли и тех, кого взяли в заложники на центральной площади городка. Люди, которые пробовали оказывать банде Басаева сопротивление, были убиты по пути в горбольницу. По официальным данным, убитых во время пешего марша, было до 100 человек, но свидетели утверждают, что убитых было еще больше.
Через несколько ча
сов банда Басаева, взяв в заложники в общей трудности около 1800 (по другим данным – в два раза больше) обитателей Будённовска, заняла оборону в том самом злосчастном здании городской поликлиники. Несколько человек главарь террористов использовал в качестве тех, кто был должен довести до сведения официальных властей его требования. Требования Басаева выглядели последующим образом: незамедлительное прекращение боевых действий на местности Чечни, вывод русских войск из Чеченской Республики, также встреча высшего управления Рф с Джохаром Дудаевым при посреднической миссии ООН с целью наделения Чечни статусом независящего страны, который (статус) должна была обязательно признать Наша родина. Уже позже Басаев добавил сюда и 4-ое требование о выплате большой контрибуции со стороны Рф за вред, который русская армия нанесла Чечне в процессе военной кампании. Вкупе с этим Басаев, который отлично осознавал, что его акция без освещения в прессе, может остаться незамеченной так именуемым мировым обществом, срочно затребовал предоставить ему возможность провести пресс-конференцию. Если журналисты предоставлены не будут, то Басаев пообещал начать массовый расстрел заложников.
Пока русские власти обдумывали, что ответить Басаеву и его подельникам, террористы в символ устрашения расстреляли на очах у сотен человек нескольких заложников. Посреди их были русские военнослужащие, которые находились на лечении в Будённовской поликлинике после роли в чеченской кампании. Потом персонал поликлиники заявлял о том, что медсестрам и докторам приходилось подделывать личные данные нездоровых в карточках, чтоб боевики не узнали о других сотрудниках Минобороны и МВД, которые находились в палатах больничного комплекса.
Возможность встречи с журналистами Басаеву предоставлена была, и, воспользовавшись уникальным случаем, боевик озвучил свои требования на весь мир. Конкретно после чего многие представители зарубежных политических элит начали гласить о том, что Басаев – это не террорист, а боец за свободу, повстанец и реальный чеченский герой. Машина информационной кампании против Рф завертелась с невообразимой скоростью, рождая на свет мировоззрение о корректности поступка Басаева. Корректность поступка – это захват беременных дам и деток? Корректность поступка – это убийство штатских лиц? Корректность поступка – это сожжение домов вкупе с находящими там людьми? Либо, может быть, корректность поступка – это внедрение для убийств, нападений и поджогов нескольких 10-ов законченных наркоманов, о существовании которых в отряде гласил сам Басаев и свидетели катастрофы? Страшное лицемерие! Верх информационной пропаганды, которая практически втоптала в грязюка престиж Русской Федерации, который и без того был подорван войной в Чечне.
Необходимо увидеть, что в момент катастрофических событий в Буденновске президент Рф Борис Ельцин находился в канадском Галифаксе на встрече «Большой Семерки» (тогда еще Семерки) и пробовал уверить зарубежных коллег в необходимости выделения Рф еще одного кредита на сумму в 10,2 миллиардов. баксов. Кадры того, как Ельцин упоминает о том, что происходит на Ставрополье, разлетелись по миру. Ельцин пробует показать на для себя те темные повязки, которые были на бандитах, захвативших Буденновск, и при всем этом ясно просматривается чуть скрываемая ухмылка на лице президента США Билла Клинтона. Эту попытку Ельцина, спародированную Басаевым, потом будут высмеивать сами боевики…
В это время в Будённовске после вереницы провальных переговоров с боевиками начинает разворачиваться операция по штурму строения городской поликлиники, для роли в каком завлекают, в том числе, и бойцов известной группы «А» («Альфа»), у каких к тому моменту был опыт взятия отлично укрепленных построек, захваченных противником. Но ситуации со настолько огромным числом заложников никогда ранее не было…
В это время обитатели Буденновска проводят стихийный митинг, в каком винят федеральные власти в полнейшей слабости и невозможности защитить собственный люд, которые уже много часов находится во власти безумствующих боевиков.
Приказ о начале штурма отдается тогдашним управлением силовых ведомств при конкретном участии премьера Черном