Как и в случае с твердотопливным «Стрижем», для внедрения в реактивных системах залпового огня был разработан и полевой вариант Р-110 — «Чирок-Н». Но обеспечиваемое жидкостным ракетным движком приемущество над «Стрижем» в дальности на 25% не оправдывало усложнение конструкции и эксплуатации. Значительными преимуществами обладала более мощная система «Коршун», проектирование которой в ОКБ-3 велось по Постановлению Совета Министров СССР от 19 сентября 1953 г. № 2469-1022 фактически сразу с работами по «Чирку».
Система «Коршун» 2К5 с жидкостной неуправляемой ракетой ЗР7 предназначалась для поражения целей на дальностях до 55 км сильными боевыми частями массой 100 к;. Неоднократное повышение массы боевой части и дальности стрельбы даже при использовании высокоэнергетичного водянистого горючего обусловило практически двукратное утяжеление «Коршуна» по сопоставлению с МД-20.
В отличие от германского «Тайфуна», в каком бак окислителя концентрично обхватывал бак горючего, российский неуправляемый реактивный снаряд ЗР7 был выполнен по классической схеме с поочередным расположением баков триэтиламинкси-лидина (ТГ-02, «Тонка») и азотной кислоты. Был также разработан более дешевенький вариант двигательной установки с применением ТГ-02 исключительно в качестве пускового горючего, а более доступного ТМ-130 — как основного. Как и на многих других ракетах 1950-х гг., в ЗР7 использовалась вытеснительная подача водянистого горючего. что обеспечивало упрощение и удешевление конструкции мотора ценой некого утяжеления корпусов рассчитанных на огромное давление баков. Вобщем, на маленьких ракетах масса конструкции изделия в целом оказывалась полностью применимой с учетом некого облегчения мотора за счет исключения из его состава турбонасосного агрегата.
В фронтальной части реактивного снаряда размещалась боевая часть. Снутри хвостового отсека располагался жидкостный ракетный движок С3.25 (С3.25Б в варианте с главным горючим ТМ-130), а на внешней поверхности корпуса отсека крепился стабилизатор, четыре трапециевидных пера которого размещались под маленьким углом к набегающему сгустку, что обеспечивало проворот по наклону для осреднения деяния газодинамических и аэродинамических возмущающих сил.
Для понижения аэродинамического сопротивления и удобства размещения на боевой машине корпус реактивного снаряда был выполнен в большенном удлинении. Длина составляла 5535 мм при поперечнике 250 мм.
Коршун на параде
При размещении боевой машины «Коршуна» на ставшем уже типовым для послевоенных систем залпового огня шасси ЗиС-151 либо его модификациях она не смогла нести более 2-ух реактивных снарядов ЗР7 массой по 385 кг. Более подходящие перспективы раскрывались при использовании трехосного шасси завышенной проходимости ЯАЗ-214. разработанного сначала 1950-х гг. После перевода производства этого автомобиля из Ярославля в Краматорск его наименование сменили на КрАЗ-214. Боевая машина системы «Коршун» 2П5 при массе 18,14 т могла развивать скорость по шоссе 55 км/ч, припас хода составлял 530 км. Пакет для размещения 6 реактивных снарядов на спиральных направляющих мог выводиться на угол возвышения до 52 град. Горизонтальное наведение производилось в границах угла 6 град Артиллерийская часть боевой машины разрабатывалась в Ленинграде в ЦКБ-34 под индексом СМ-55.
Большой опыт сотворения зенитных неуправляемых ракет, объединение разработки ракеты и мотора в одном коллективе ОКБ-3 НИИ-88 дозволили стремительно окончить шаг наземной отработки и с середины 1950-х гг. перейти к летным испытаниям, прошедшим довольно удачно и подтвердивших достижение данных характеристик комплекса. Была выпущена маленькая серия боевых машин, с 1957 г. демонстрировавшихся на парадах на Красноватой площади.
Но практически «Коршун» на вооружение не поступал. Коллективы Исаева и Севрука, работавшие на конкурсных началах в составе одной организации — НИИ-88, оказались в ситуации, обычно характеризуемой как «два ме
дведя в одной берлоге». Более реалистическая техно политика Исаева одержала верх, и в конце 1958 г. коллектив Севрука влили в ОКБ-2. Объединенное подразделение НИИ-88 получило наименование ОКБ-5 (ОКБ-2 + ОКБ-3), а сначала будущего года выделилось в совсем самостоятельную компанию — ОКБ-2, сосредоточившую свою деятельность на двигателестроении. В итоге прямо за коллективом ОКБ-1 СП. Царица фактически все конструкторские подразделения выделились из НИИ-88. который в полном согласовании с наименованием перевоплотился в научную компанию теоретического и экспериментального профиля. Сам же Севрук возвратился в компанию Глушко.
Официально разработка «Коршуна» была прекращена Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 5 февраля 1960 г. № 135-48.
«КОРШУН»
(уральский вариант)
Кроме НИИ-88 к разработке системы типа «Коршун» привлекалось и СКБ-385 при заводе № 66, расположенном вблизи от уральского городка Златоуст. В конце 1940-х гг. это предприятие планировалось в качестве основного изготовителя ракет Р-1 — воссозданной коллективом СП. Царица германской Фау-2 и баллистических ракет, создававшихся в их развитие. При заводе в 1947 г. было сотворено КБ во главе с М.И. Дуплищевым, с 1949 г. выделенное в самостоятельное СКБ-385. Но сначала 1950-х гг. было принято решение развернуть серийное создание Р-1 не в Златоусте, а в Днепропетровске. На Урале велись и бывалые работы по ракетостроению, но связанные с далековато не самой животрепещущей темой. Там разрабатывалось изделие «50РА» — все та же Р-1, но с применением в отсеках фанеры заместо металла. Позднее и эти работы передали в Днепропетровск, а в Златоусте занялись ракетой типа «Коршун» — 8Б51. По сопоставлению с вариантом НИИ-88 она была меньше — длина 4 м при калибре 240 мм, что должно было определять и несколько худшие тактико-технические свойства. Естественно, что жидкостный ракетный движок разрабатывал не соперник — Севрук, a A.M. Исаев, правда, работавший все в том же НИИ-88. Однокамерный движок С2.260 также работал на азотной кислоте и керосине. Вытеснительная подача компонент горючего обеспечивалась с применением порохового аккума давления.
После разработки эскизных проектов и проведения ряда экспериментальных работ был изготовлен выбор в пользу варианта Сев-рука, и работы по 8Б51 закончили. Но при ее проектировании был накоплен опыт содружества СКБ-385 с двигательным КБ Исаева, ставшего на многие десятилетия основой кооперации огромного количества организаций по созданию жидкостных баллистических ракет для подводных лодок, сформированной в предстоящем основным конструктором этих ракет В.П. Макеевым, возглавившим СКБ-385 в 1955 г.