Слабонервных попрошу историю не читать
Случилось это в 70-е гг. в Тюмени. Этот стршный случай был похоронен в архивах. Волна злодеяний, прокатившаяся тогда по Тюмени, вызвала массовый шок, который поначалу загнал в квартиры население практически целой области, а потом вывел на улицы и чуть ли не привел к антикоммунистическому перевороту… В месяц из густонаселенного района городка пропали 19 малышей. Розыски милиции ни к чему не привели. Последней в этом перечне считалась Ира Семенюк — 2 года, но нашлась она первой. В городке началась паника. Предки ни на шаг не отпускали деток от себя, многие детки не прогуливались в школы и детские сады. Посиживала дома и Ирочка Семенюк. Так вышло, что в один прекрасный момент отец девченки на собственном Москвиче задавил у подъезда болонку, принадлежавшую семье юных докторов, живущих над ними. Он предлагал соседям огромные средства, но те отказались. Через месяц в один момент пропала Ирочка.
Это был ужасный удар для Семенюков, сделавших, казалось, все для защиты собственной дочери. В милиции приняли заявление об исчезновении малыша, не скрывая, но, что отыскать ее — надежды не много. Тем временем ночами, а время от времени и деньком Семенюкам стали слышаться странноватые звуки, как будто скулила собака. Зоя, так звали соседку сверху, извинилась и произнесла, что они завели щенка, подрезали ему хвост, вот он и скулит.
…Петр Семенюк, как обычно, приехал перекусить домой, и 1-ое, что ему показалось очевидным, была вода, стекавшая на дорожку из-под двери ванной. Заливало сверху. Слышно было, как изводится соседский щенок. Когда пришедшие сантехники взломали дверь и открыли ванную комнату, то на их ринулась посаженная на цепь… Нет, не собака. Это была Ирочка. Отец поначалу кинулся к ней, но не справился с собой, выбежал вон из квартиры. Позже снова появился с перекошенным лицом и стал бешено целовать девченку, точнее то, что от нее осталось: ножки — по коленки, а ручки по локти были обрезаны по всем правилам ампутации. Культи еще не совершенно зажили, от бинта тянулись по полу ленточки крови и гноя. Малюсенькое существо рвалось в стороны на собственной цепочке, поскальзывалось и, падая, ударяясь о ванну, издавало те же звуки, которые Семенюки приняли за жалобный собачий лай. Язык у Ирины тоже был вырезан. Взрослые мужчины не скрывали слез, смотря на полудевочку-полусобаку. Особенная группа задержала этих врачей-садистов. Милиционеры чуть сдерживали себя, чтоб не устроить самосуд. Один лейтенант, не выдержав, нанес несколько ударов правонарушителю в пах, и, если б его не приостановили, забил бы насмерть. Но шестеро людей, находившихся в квартире, не успели двинуться с места, как все было кончено. Арестованные кивнули друг дружке, и в тот же миг сверкнули два тонких лезвия. До того как их успели схватить за руки, скальпели, направленные мастерскими движениями, распороли животы обоим, и внутренности тяжело плюхнулись на ковер. Оба палача упали без признаков жизни. Доктор скорой помощи констатировал погибель. Не считая Ирины Семенюк, а поточнее того, что от нее осталось, нашелся только Илюша Монин — 4 лет. Его нашли неподалеку от Тюмени. По запятанным одеялам по полу ползало существо, в каком не сходу можно было признать человека: голова с пустыми фиолетовыми глазницами, обрубок тела и всего одна рука, при помощи которой Ильюша передвигался от валявшегося в углу хламья к дюралевой миске с кислым молоком, облепленной обилием тараканов.