С юных лет Шнайдер не привыкла отказывать себе в удовольствии съесть что-нибудь вкусное, пусть даже и калорийное. Легендарная Коко Шанель, познакомившись с тогда еще малоизвестной во Франции европейской актрисой, была непреклонна: срочно худеть! И Роми пришлось попрощаться с булочками.
Став звездой, Роми Шнайдер постепенно превратилась из озорной девушки в элегантную даму. Эта метаморфоза весьма впечатлила не только простых зрителей, но и мэтров киноиндустрии, которые наперебой восхваляли достоинства актрисы и чуть ли не соперничали в изысканности расточаемых комплиментов. Однако признание критиков и похвалы коллег не делали жизнь актрисы лучше… Публика жаждала знать всё, что скрывает Роми Шнайдер. А бессильная что-либо изменить актриса мечтала лишь об одном: «Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое».
Смена образа
Блеснув в начале карьеры в Австрии и Германии, Роми навсегда запомнилась своим соотечественникам в образе принцессы, здоровой и жизнерадостной девушки, полной сил. Костюмер Ингрид Зуре, работавшая с актрисой, отмечала: «Немцы были очарованы Роми, она была неповторима. Каждая мать мечтала о такой дочери, как она, — такой же милой и заботливой. Она являла собой идеал дочери».
Когда позже Коко Шанель впервые встретила Роми в Париже, то воскликнула: «Ах вы, маленькая, симпатичная булочка!». А кто-то и вовсе уверяет, что мадам небрежно бросила: «Худеть!». Шанель была явно раздосадована тем, что ее добрый друг Лукино Висконти нашел пухленькую артисточку с нелепой прической, у которой совершенно не наблюдалось собственного стиля в одежде и вообще чувства вкуса. Коко поручили придать облику Роми истинный шик, и она справилась с этой задачей на отлично. Однако сама Шнайдер оказалась в недоумении: раньше ей не приходилось задумываться над диетами и ограничивать себя в лакомствах, но выхода не было — изысканная французская публика засмеяла бы ее. Регулярные тренировки привели актрису к желаемому весу; довершили картину специально созданные для нее костюмы от мадам Коко. Отныне Роми не расставалась с бриллиантами, дорогой одеждой и уверенностью в себе.
ДЕНЬГИ — НЕ ГЛАВНОЕ
Роми Шнайдер снялась более чем в шестидесяти картинах. За многие из них ей выплачивали баснословные гонорары; актриса была в состоянии позволить себе всё что угодно, включая горячо любимые ею бриллианты. Тем не менее, у Роми не имелось никакой собственности — ни квартиры, ни машины. Финансовая сторона жизни ее никогда не интересовала. Поначалу ее мать Магда торговалась за каждый пфенниг гонораров дочери, но со временем, когда Роми стала самостоятельной, деньги вообще перестали учитываться каким-либо образом. Шнайдер безудержно тратила заработанные средства на поездки по миру, роскошные рестораны, красивую одежду; львиная доля денег уходила на содержание секретарей, агентов, нянь, парикмахеров и прочей обслуги. И даже когда актриса узнала, что отчим присвоил себе заработанные ею немалые суммы, она не стала предпринимать никаких шагов, чтобы вернуть их. Биограф Майкл Йорк писал: «Она старалась взять от жизни всё и никогда не думала о деньгах».
Уолт Дисней, глядя на Роми, воскликнул: «Это самая красивая девушка мира!». Между тем, она покоряла сердца мужчин не только внешностью. Клод Соте, французский режиссер и сценарист, у которого Роми часто сни-малась, говорил о ней: «Она так красива! Это смесь ядовитого шарма с горделивой душой и прекрасным телом. Она легка, как аллегро Моцарта. Роми не повседневная, обыкновенная актриса. У нее есть нечто такое, что характерно только для великих звезд.
Я видел ее перед камерой — сконцентрированную, напряженную, импульсивную. Она очень многое может дать. У нее лицо, которое не стареет. Это лицо может выразить всё!..».
Другой французский режиссер, у которого Роми также неоднократно снималась, Бертран Тавернье, высказал свое мнение об игре актрисы: «Клод Соте сравнил игру Роми с музыкой Моцарта. Мне же вспоминается Малер или Верди. Актеров можно уподобить горнорабочим. В темноте, в полном одиночестве, они вгрызаются в породу, стараясь добыть больше угля, и когда наступит ночь, этот уголь принесет людям свет».
Роми любили не только зрители — за красоту и талант, — ее любила также камера. Робер Знрико сравнивал Роми с такими великими актрисами, как Марлен Дитрих и Грета Гарбо. Режиссера поражала работоспособность Роми
Мишель Пикколи считал Роми одной из тех актрис, которые пойдут на любые пытки и мучения, лишь бы роль была сыграна безупречно.
Впрочем, актриса и сама знала, что камера каким-то магическим образом преображает ее, делая поистине неотразимой.
Американская журналистка Луэлла Парсонс, когда Роми первый раз приехала в США, написала: «Двадцатилетняя Роми выглядит на шестнадцать, но у нее головка тридцатипятилетней женщины». Шнайдер, бесспорно, заявила о себе как об актрисе с большим потенциалом. Еще одним характерным для нее качеством было умение вести беседы даже с самым непростым собеседником, — и последний всегда оставался доволен. Актер Род Стайгер как-то заметил: «Я был партнером великой Роми. Она невероятно интеллигентная актриса. Рядом с ней невозможно сфальшивить. Я восхищаюсь ее талантом и интеллигентностью».
Ее актерское дарование также отмечали многие. Шнайдер никогда не составляло труда сыграть одну и ту же сцену много раз, и каждый раз она делала это одинаково бесподобно. Однако чтобы достичь подобной отточенности слов, движений и взгляда, Роми часами репетировала, за что получила среди коллег прозвище «Miss Worry», «мисс Беспокойство».
Актриса не любила, когда режиссер предоставлял ей полную свободу действий на площадке; она попросту терялась. Ей было важно знать, что она всё делает правильно, поэтому Роми никогда не начинала работу без предварительного обсуждения роли с режиссером. Подобное отношение к работе неизменно приносило щедрые плоды в виде восторженных откликов публики.
Многие режиссеры отмечали в ней задатки сильной актрисы, сравнивая ее
Знаменитая актриса Роза Альбах-Репи, бабушка Роми, предвидела, что ее внучка проживет непростую жизнь.
Джейн Биркин, актриса, сыгравшая с Роми в фильме «Бассейн», тонко подметила: «Она была неповторимой, ни на кого не похожей женщиной. В ней была какая-то неуловимая изюминка. Но у таких людей, как правило, очень тяжелая судьба». Актриса была права: жизнь Роми складывалась непросто.
Клод Соте, ставший близким другом Роми, сетовал: «Она пьет слишком много после съемок. Для нее это единственная возможность расслабиться и избавиться от постоянных страхов».
Сама актриса не раз заявляла, что работа для нее гораздо важнее семьи. Однако именно неудачи в личной жизни приносили самую большую боль, из-за которой в итоге прервалась жизнь великой актрисы. Съемки позволяли Роми на какое-то время забыться, отвлекая ее от жестокой реальности, но как только работа заканчивалась, Шнайдер впадала в депрессию.
И без того плачевное состояние актрисы усугубляли папарацци. Майкл Йорк, биограф, с горечью вспоминал: «Как только она выходила на улицу, ее окружала толпа крыс — по-другому этих журналистов просто нельзя было назвать. Они ловили каждую деталь — она плачет, ей плохо, как она выглядит? Она была доведена до смерти людьми моей профессии. Доведена ими до смерти, — загнана, как животное в лесу».
«МОЯ РОМИ »
В 1988 году Даниэль Бьязини, второй супруг Шнайдер, издал книгу под заглавием «Моя Роми», в которой подробно описал годы совместной жизни с актрисой. В книге Бьязини рассказал, как началась история их любви. В 1972 году он устроился к Роми личным секретарем. То, какой известная актриса предстала в повседневной жизни, обескуражило молодого человека: она одевалась в просторную и комфортную одежду, а на голову повязывала тюрбан, что привлекало внимание к ее потрясающему взгляду. Роми всегда вела себя естественно, без надменности и присущих знаменитостям капризов. Поначалу звезду и ее помощника связывали исключительно деловые отношения. Однако всё изменилось, когда им выдалась возможность пообщаться на отдыхе, вне рабочей обстановки. Там они стали настоящими друзьями.
Как-то Бьязини пригласил актрису на ночную прогулку по морю. Едва отъехав от берега, Роми нырнула в воду и Даниэль последовал за ней. На его вопрос, всё ли хорошо, она подплыла к нему, поцеловала и прошептала: «Теперь да».