РУМЫНИЯ
Научное изучение румынского языка было начато еще основателями романской филологии в середине прошлого века. Позднее вопросы происхождения и развития родного языка стали предметом занятий целого ряда румынских лингвистов, которые стремились выяснить закономерности развития и обогащения языка и разрешить вопросы взаимоотношения румынского языка с романскими и славянскими. Однако в условиях буржуазно-помещичьей Румынии немногие ученые смогли в какой-то степени преодолеть идеалистические построения румынского языкознания. Это относится, прежде всего, к таким исследователям, как А. Чихак, А. Ламбриор, Б. П. Хаждеу, X. Тиктин и др. , которые в своих трудах сумели наметить правильные пути развития языкознания в Румынии. Впрочем, взгляды этих ученых замалчивались, и они не занимали ведущего места в буржуазной румынской лингвистике.
После первой мировой войны значительная часть румынских лингвистов приняла идеалистическую концепцию Соссюра, а позже структуралистов. Такие реакционно настроенные лингвисты, как С. Пушкарю, Кандря, Прокопович, Север Поп, поддерживали шовинистическую политику королевской Румынии и своими антинаучными работами препятствовали созданию научной грамматики и словаря румынского языка, а также научно обоснованных норм правописания. Основные работы этого периода: «Введение в изучение романских языков» И. Иордана, «Атлас румынского языка» под редакцией С. Пушкарю, «История румынского языка», принадлежащая как О. Денсушяну, так и А. Росетти,— требуют кардинальной переработки.
После установления народно-демократического строя некоторые из румынских лингвистов продолжали придерживаться идеалистических концепций в языкознании. Так, например, профессор А. Росетти во втором, пересмотренном и дополненном издании своей работы «Слово. Опыт общей теории» утверждает, что «язык не может передать в точности действительность, он не является адекватным выражением действительности. Следовательно, язык неверен и произволен» .
Вульгаризаторская «теория» Марра также оказала известное влияние на румынское языкознание; антимарксистские положения Марра пропагандировались журналом Института языкознания АН РНР «Лингвистические очерки и исследования» («Studii si cercetari lingvistice»). Журнал Общества истории, филологии и фольклора «Cum vorbim» («Как говорим», ответственный редактор профессор А. Траур) предоставлял свои страницы для ненаучных статей, доказывающих классовый характер языка.
Антимарксистским положениям Марра следует И. Иордан в своей книге «Русские влияния на румынский язык» . Изучение влияния русского языка на румынский, по мнению Иордана, «представляет теоретическое значение потому, что показывает на доступном и легко поддающемся проверке материале зависимость языка как надстройки от социальных явлений».
О влиянии южнославянских языков на румынский говорит А. Росетти в своей книге «Influence limbilor slave meridionale» (Бухарест, 1950), отмечая, что языком канцелярии, церкви и литературы был в средние века диалект болгарского языка (салоникский говор). А. Росетти касается вопросов билингвизма, славянских слов в румынском языке, пользуясь материалами III тома своей «Истории румынского языка» и оставаясь на своих прежних позициях.
Гениальный труд И. В. Сталина «Марксизм и вопросы языкознания» дал марксистскую методологическую базу языковедам Румынской Народной Республики.
Деятельность лингвистических учреждений отмечается усилением разработки общетеоретических проблем языкознания в свете работ И. В. Сталина. Проведение научных сессий и заседаний, посвященных основным положениям книги «Марксизм и вопросы языкознания», перевод и опубликование статей советских лингвистов, рецензирование журналов и книг советских языковедов, освещение в хроникальных обзорах наиболее существенных событий лингвистической жизни в Румынии — таковы основные мероприятия, характеризующие современное состояние румынского языкознания.
Научные сессии н повседневная работа советских языковедных институтов и особенно Института языкознания АН СССР привлекают к себе постоянное внимание и находят подробное освещение на страницах румынских газет и журналов. Высокую оценку деятельности русской лингвистической школы, воспитанником которой был ученик академика Ф. Ф. Фортунатова профессор славистики И. Богдан, а также советского языкознания дает академик Е. Петрович в статье «Значение достижений советской лингвистики для развития языкознания в РНР» . Видя в советских лингвистах последовательных сторонников и убежденных пропагандистов основных положений И. В. Сталина по различным проблемам языкознания, Е. Петрович подробно останавливается на исключительно плодотворной для решения трудных вопросов языковедной науки системе свободных творческих дискуссий и в частности дискуссии на страницах газеты «Правда».
На заседаниях лингвистических институтов и обществ ставились разнообразные по тематике доклады, зачастую вызывавшие оживленный обмен мнений. Однако некоторые лингвисты поверхностно, без должной серьезности, приступили к изучению работ классиков марксизма-ленинизма и особенно работ И. В. Сталина, что мешало правильному пониманию насущных задач науки в области языка. Газета «Скынтейя», говоря о курсе профессора А. Росетти по истории румынского языка, отмечает, что курсу была предпослана вводная беседа о работах И. В. Сталина, которая явилась формальной отпиской, поскольку А. Росетти не применял положений сталинского учения в последующих лекциях. В своей вводной беседе он допустил грубую ошибку, утверждая, что «язык не следует за развитием общества». Естественно, что медленная перестройка некоторых лингвистов сказывалась на успешности работы языковедных учреждений РНР. Нельзя не отметить плодотворности таких мероприятий, как сообщения по материалам основных статей советских языковедов. Так, М. Никита прочел реферат по статье академика В. В. Виноградова «Гениальная программа марксистского языкознания». В гор. Тимишоаре профессор Ш. Бындер дважды делал доклад о марксизме в языкознании. По докладу профессора А. Траура «Гениальные труды И. В. Сталина по языкознанию» выступило большинство румынских лингвистов, в том числе И. Котяну, А. Росетти, В. Казаку, И. Иордан, которые единодушно отмечали исключительное значение трудов И. В. Сталина для изучения различных аспектов румынского языка. Существенным является тот масштаб, который приняла пропаганда марксистского языкознания не только в столице РНР, но и в таких городах, как Плоешти, Сибиу, Галац, Сталин и др.
Большое значение для укрепления новых путей румынской лингвистики имела дискуссия по проблемам общественных наук, проведенная Академией Наук РНР 21—25 марта 1951 г., и расширенная сессия Отделения языка, литературы и искусства румынской академии, посвященная годовщине выхода в свет трудов И. В. Сталина по языкознанию. На первой дискуссии с большим докладом «Труды И. В. Сталина по языкознанию и задачи языковедов РНР» выступил академик Е. Петрович . На конкретных примерах из разных областей румынского языкознания докладчик показал, какие обширные перспективы открываются перед румынскими лингвистами. Полемизируя с румынскими приверженцами учения Марра, он упрекал журнал «Cum vorbim» в последовательной защите ошибочных положений «нового учения» о языке. Вопросы обогащения словарного состава, но только за счет новых слов и выражений, но и широкого использования опыта классиков румынской литературы и состава территориальных диалектов приводят Е. Петровича к выводу о большой ответственности, лежащей на румынских языковедах в деле не только изучения, но и совершенствования общенародного языка. В докладе намечается ряд конкретных мероприятий: завершение редактирования и издания «Атласа румынского языка», углубленное исследование сложных вопросов румыно-славянских отношений как в связи с историей языка, так и в связи с историей румын. Отсутствие научного освещения узловых моментов грамматического строя заставляет докладчика выделить в самостоятельную проблему грамматику румынского языка.
Ряд интересных замечаний по поводу современного состояния румынской лингвистики заключал в себе доклад профессора Л. Рэуту «Работы товарища Сталина по языкознанию и задачи общественных наук в нашей стране». В этом докладе последовательно разоблачались пережитки идеализма и космополитизма в работах некоторых лингвистов РНР и отмечалась необходимость решительной борьбы за успешное развитие марксистской лингвистики в свете трудов И. В. Сталина по языкознанию.
На июльской сессии, проведенной Отделением языка, литературы и искусства Академии Наук совместно с Министерством народного просвещения и Союзом писателей РНР, были заслушаны доклады академика М. Садовяну «Язык — создание народа», академика Е. Петровича «Учение И. В Сталина о языке и задачи языковедных институтов Академии РНР», доцента К. В. Горшковой «Развитие советского языкознания после опубликования труда И. В. Сталина «Марксизм и вопросы языкознания», профессора А. Траура «Об орфографии румынского языка», а также доклады М. Нану «О преподавании румынского языка в школе», профессора Н. Паску «Основы преподавания иностранных языков в СССР и роль лингвистов в повышении уровня преподавания русского языка в РНР», профессора Ш. Вылана «О технической терминологии» и профессора И. Витнера «Значение работ И. В. Сталина о языке для развития литературы в РНР».
Не случайно Президент Академии Наук РНР академик Т. Савулеску в заключительном слове призывал румынских языковедов и историков литературы способствовать изучению основных проблем происхождения и развития румынского языка, его основного словарного фонда и словарного состава, его грамматического строя, румынской литературы и указывал на необходимость ускоренного разрешения назревших задач. Поэтому понятен его призыв: «Мы не можем опаздывать, нам не позволено опаздывать», ибо язык является одним из мощных рычагов строительства социалистической культуры в Румынской Народной Республике.
Как уже отмечалось, новый период развития румынского языкознания не ознаменовался появлением больших исследований по различным отделам румынского языкознания. Вопросы истории языка, как и его теории, ставятся до последнего времени в статьях, посвященных частным проблемам; но предприняты большие коллективные работы, хотя необходимые научные кадры в РНР для этого имеются. Для примера можно остановиться на изучении румынского литературного языка. За 1950— 1952 гг. продукция румынских лингвистов сводится к небольшой статье И. Иордана «Язык Эмипеску», докладу Ф. Димитреску «Эминеску и старый язык», докладу профессора И. И. Барбу «Наблюдения над синтаксисом И. Крянгэ», докладу И. Марина «Наблюдения над языком романа 3. Станку „Босой», статье проф. Г. Истрате «Эминеску и народный язык» (большое число тем, связанных с Эминеску, объясняется исполнившимся в 1950 г столетием со дня его рождения). К этому еще можно добавить статью профессора А. Росетти в «Научном вестнике» за 1951 г. «Наблюдения над языком Димитрия Кантемира в „Иероглифической истории». Попыткой сделать некоторые обобщения является статья Ж. Поппера «Сталинское учение о языке и вопросы нашего литературного языка» .
Проблема внутренних законов развития языка, затронутая в статье профессора А. Траура, не получила достаточного и аргументированного освещения. В ряде статей авторы обращаются к основному словарному фонду, проблеме словообразования и словоупотребления. Академик Е. Петрович в одной из своих статей говорит о неравномерном развитии элементов языка, намечая некоторые выводы в соответствии с положениями работ И. В. Сталина.
Противоречивость румынского правописания вызвала потребность в проведении орфографической реформы. С проектами новой орфографии выступили академик. Е. Петрович и профессор А. Траур . В проекте Е. Петровича, состоящем из 24 пунктов, предлагается гласный звук, близкий к русскому ы, передавать на письме при помощи i, а не двумя буквами а и i, как было до сих пор, упорядочить написание дифтонга ia, после согласных, в начале слова, после губных, писать i для обозначения неслогового характера и смягчения предшествующего согласного преимущественно в конце слова. А также ввести написание u после i полугласного, различать на письме s и z, в зависимости от положения и соседних звуков, транскрибировать иностранные слова по норме румынского произношения, передавать иностранные фамилии с сохранением их написания в некоторых случаях, в других же давать их в фонетической румынской транскрипции и т. п. Свободное обсуждение этих проектов может помочь осуществлению орфографической реформы, которая будет проведена на высоком научном уровне и усвоена широкими кругами населения.
Нельзя обойти молчанием известное отставание в методологическом отношении читаемых по лингвистике курсов. Кроме раньше упомянутого курса А. Росетти, газета «Скынтейя» отмечает курс теории языка профессора А. Траура, упрекая его в декларативном пользовании эпитетами «идеалист, метафизик, реакционер» без настоящей марксистской критики реакционного языкознания, в широком цитировании Соссюра без особой надобности и без противопоставления идей передовой лингвистики этому лингвисту-идеалисту.
Задачи, стоящие перед румынскими языковедами и еще не решенные, академик Е. Петрович формулирует так: «составление единой описательной и нормативной грамматики румынского языка и сравнительной грамматики языков русского и румынского, составление русско-румынского и румыно-русского словарей, издание словаря Академии РНР, печатание которого было начато 40 лет тому назад, составление и издание двуязычных словарей — румыно-венгерского, венгеро-румынского, румыно-немецкого, немецко-румынского, изучение диалектов румынского, венгерского, немецкого (саксонского в Трансильвании) и говоров украинских, словацких, чешских, сербских, болгарских и др., представленных на территории РНР».
Свободное развитие демократической Румынии, успешно осуществляющей строительство социализма при поддержке великого Советского Союза, обеспечит дальнейший рост и процветание материалистической науки и передового языкознания.
ЧЕХОСЛОВАКИЯ
Гениальный труд И. В. Сталина «Марксизм и вопросы языкознания» положил начало новой эпохе в развитии науки о языке. И. В. Сталин создал теорию марксистского общего языкознания и дал тем самым прогрессивным языковедам всего мира программу работы в области теоретического и прикладного языкознания на основе творческого марксизма.
Исключительно велико значение трудов И. В. Сталина по языкознанию для всей идеологической, теоретической и организационной работы чехословацких языковедов. В Чехословакии ведет исследовательскую работу большая высококвалифицированная группа лингвистов. Как известно, в период, предшествовавший лингвистической дискуссии в СССР, ведущим направлением в чешском языкознании была структуральная лингвистика. Пропагандой принципов этого направления, начиная с 1929 г., занимался «Пражский лингвистический кружок», объединявший группу чехословацких и зарубежных лингвистов. Органами этого кружка являлись периодический журнал «Slovo a slovesnost» (с 1935 г.) и сборники «Трудов» кружка. В 1946 г. был основан «Братиславский лингвистический кружок», издававший с 1947 г. журнал «Slovo a tvar».
Основные теоретические положения пражской «школы» структуралистов явились логическим развитием идеалистической концепции языка, выдвинутой де Соссюром. Идеалистическая концепция структурализма в некоторых пунктах смыкалась с антимарксистской «теорией» Марра. Это понимали и сами структуралисты. Профессор Гавранек отмечал, что «новое учение» о языке Марра и пражская школа структуралистов стоят ближе друг к другу, чем это некоторым казалось. Роднили их, в частности, неправильная оценка результатов языкового скрещивания, которое якобы приводит к образованию нового языка, и преувеличение роли семантики при истолковании языковых фактов . Сторонники «теории» Марра стремились выдать «новое учение» о языке за марксистско- ленинское языкознание. Критика структурализма с марровских позиций не могла помочь чехословацким лингвистам. А именно такая критика содержалась в порочной статье профессора Чемоданова «Структурализм и советское языкознание» , пропагандировавшей антимарксистские установки «нового учения» о языке Марра. Чехословацкие языковеды нуждались в марксистских установках в области языкознания, которые позволили бы им творчески развивать свою науку и плодотворно работать на благо республики, идущей по пути к социализму.
Такое методологическое руководство содержалось в гениальных трудах И. В. Сталина по языкознанию. Это величайшее событие в истории прогрессивной науки было с радостью встречено языковедами Чехословакии. Переводы трудов И. В. Сталина были опубликованы во всех чешских и словацких газетах и вышли отдельными изданиями в Праге и Братиславе. На философских факультетах университетов состоялись теоретические конференции языковедов. В журналах стали публиковаться статьи, раскрывающие значение сталинского учения о языке для всех отраслей науки.
Первая конференция, посвященная гениальным трудам И. В. Сталина, состоялась на философском факультете Карлова университета 29 июня 1950 г. В ее работе приняли участие представители всех кафедр . В докладах Ф. Травничка и Б. Гавранека было подчеркнуто значение труда товарища Сталина для дальнейшего развития чешской лингвистики, были вскрыты причины некритического отношения к «теории» Марра и осуждены диктаторские методы, применявшиеся сторонниками Марра в научной работе. Профессора В. Скаличка и А. Исаченко дали оценку сравнительно-исторического метода, применявшегося чешскими и словацкими языковедами. В дальнейшем работа по перестройке преподавания языковедческих дисциплин была перенесена на отдельные кафедры философских факультетов, из которых в минувшем учебном году выделились самостоятельные филологические факультеты.
Наибольший интерес представляет дискуссия о структурализме, открытая журналом «Творба» в целях разоблачения этого идеалистического направления. Редакция журнала подчеркнула, что учение И. В. Сталина о языке в полной мере еще не усвоено чехословацкими языковедами, что дальнейшее развитие языкознания возможно лишь на марксистской основе в условиях научных дискуссий, критики и самокритики в научной работе.
Дискуссия открылась статьей П. Сгала «Труды И. В. Сталина по языкознанию и пражская структуральная лингвистика» . Автор указывает, что основной задачей языковедов Чехословакии является разоблачение идеалистической сущности структурализма. Это можно сделать лишь на основе сталинского учения о языке. Характеризуя обстановку, в которой возник структурализм, т. Сгал отмечает, что в период существования буржуазной Чехословацкой республики пропаганда структурализма была одной из форм борьбы идеологов буржуазии с методом диалектического материализма, и делает вывод, что в своей сущности структурализм является разновидностью идеализма в общественных науках. Особо отмечается вредная деятельность белоэмигранта-космополита Р. Якобсона, который, прикрываясь маской «беспартийности» в вопросах философии, сознательно пропагандировал идеализм в то время, когда прогрессивные языковеды Чехословакии еще не могли опереться на теорию марксизма-ленинизма.
Приведя основной тезис структуралистов, что «язык является системой отношений, обусловленных своей взаимной связью», т. Сгал правильно заключает, что структуралисты, анализируя отношения языковых элементов, переоценивали эти внутренние отношения в языке и игнорировали более существенные связи языка с развитием общества и мышления. Все внимание исследователей сосредотачивалось только на этой связи, на выяснении взаимоотношения компонентов языковой структуры. Структура языка освобождалась от понятий времени и развития. Связь развития языка с историей общества подвергалась искажению: языкознание сознательно подразделялось на «внутреннюю» и «внешнюю» лингвистику. По мнению структуралистов, «внеязыковая действительность» мешает исследованию «имманентного» развития языка. Такое понимание языка и законов его развития несовместимое учением И. В. Сталина о языке как общественном явлении.
Автор считает немарксистским структуралистическое определение языка как системы знаков, имманентных по отношению к мышлению и развитию общества. Природу языкового знака структуралисты всегда истолковывали в идеалистическом духе. Непонимание общественной сущности языка структуралистами усугублялось идеалистической трактовкой самого общества и законов его развития. Здесь имели хождение схемы буржуазной социологии, не имеющие ничего общего с марксизмом.
Идеализм в общественных вопросах приводил структуралистов к искаженному антиисторическому представлению о законах развития и функционирования языка. В особенности ярко антиисторизм структурализма проявлялся в противопоставлении и разрыве синхронии и диахронии, статического и исторического изучения языка. Для структуралистов оставались неясными основные закономерности исторического развития языка. Поэтому при объяснении причин изменения языковой структуры они почти всегда скатывались на позиции механицизма или вульгарного социологизма, связывая эти изменения с языковыми скрещениями или отдельными историческими событиями. По мнению П. Сгала, структуралисты незакономерно создали новый раздел науки «семиологию» (науку о знаках), составными частями которой объявили языкознание, эстетику и искусствознание. Подобное отожествление языка и культуры подготовило почву для принятия некоторыми учеными основного антимарксистского положения Марра, о языке как идеологической надстройке.
Чешские структуралисты неоднократно подчеркивали, что их отличает от копенгагенской «школы» функциональный подход к элементам языковой структуры . Однако функциональный подход к языку при отсутствии правильного представления о характерных признаках языка и его общественной сущности приводил к грубейшим ошибкам. Так, структуралисты учили, что функции языка в различных «проявлениях» различны. По их мнению, язык художественной литературы принципиально отличается по своей функции от обычного языка, имеющего функцию общения. Такое разграничение приводило к отрыву литературного языка от народного, к смешению языка, диалекта и классового «жаргона» и наряду с этим способствовало росту формализма в литературе, увлечению игрой словами в ущерб передаче содержания.
Тов. Сгал подчеркнул, что чехословацкие структуралисты нигилистически относились к традициям отечественной лингвистики, забросили сравнительно-историческое изучение языков и, занимаясь по преимуществу фонологией, оторвались от практических потребностей общества. Он отмечает, что копенгагенская «школа», последовательно развивая структуралистический тезис о языке как системе противоположений, обусловленных только своей взаимосвязью, превратила языкознание в «чистую лингвистику» и совершенно оторвала изучение языка от истории говорящего на нем общества.
Дискуссионная статья П. Сгала вызвала много откликов. В ряде статей были вскрыты другие порочные положения структурализма и важнейшие недостатки чехословацкого языкознания. Профессор Ф. Травничек в статье «Структурализм — враг нашего языкознания» констатирует, что некоторые структуралисты до сих пор думают, будто бы их взгляды на язык и законы его развития совпадают с учением И. В. Сталина. Однако, указывает проф. Травничек, учение И. В. Сталина о структуре языка и внутренних законах его развития не имеет ничего общего с имманентными законами структуралистов. Предупреждение о наблюдающемся опасном стремлении примирить взгляды структуралистов со сталинским учением о языке своевременно. Так, например, 111. Пециар в «Словацкой речи» утверждает, что «так называемая функциональная точка зрения, которую подчеркивала уже функционально-структуральная лингвистика, находится в полном согласии с марксистским учением о языке» .
Ректор Карлова университета профессор Я. Мукаржовский, профессор Я. Белич, профессор Травничек вскрыли основные ошибки структуралистов в изучении литературного языка. Последний в их понимании превращался в жаргон, оторванный от общенародного языка, а последовательное проведение принципа «имманентности» развития языка в практической деятельности вело к языковому пуризму. Хотя выделение различных «языков» было основано на функционально-структуральном методе, оно по существу смыкалось с антимарксистским положением Марра о «классовости» языка.
В. Барнет в своей статье «К критике структурализма в нашем языкознании» , указав на антиисторизм структуральной лингвистики, подчеркнул, что структуралистической методологией была проникнута вся работа чехословацких языковедов. О глубине ее влияния свидетельствует также и то, что борьба со структурализмом началась только через год после появления работ И. В. Сталина, что за это время чехословацкие языковеды еще не создали работ на основе сталинского учения о языке.
Дискуссия вскрыла идеалистический характер основных положений структурализма. Однако редакция «Творбы», к сожалению, не подвела итогов дискуссии. Не может претендовать на это и брошюра профессор Травничка, посвященная критике структурализма . В ходе дискуссии мало говорилось о задачах дальнейшей работы языковедов Чехословакии. Был совершенно обойден вопрос о внутренних законах развития языка, изучение которых является главной задачей языкознания. Не получил окончательного разрешения также вопрос о принципах типологического сравнения языков. Осталось также неосуществленным обещание редакции журнала «Славия» организовать дискуссию по вопросам славянского сравнительно-исторического языкознания .
В ходе дискуссии был поставлен и решен вопрос о взаимоотношении чешского и словацкого языков. В статье «Об отношении между чешским и словацким языками с марксистской точки зрения» профессор Травничек указывает, что в период буржуазной республики создание словацкого литературного языка расценивалось как вредное раскольническое действие словацких автономистов, как событие, разрушившее чехословацкое национальное единство. Правящие круги чешской буржуазии боролись против самостоятельного существования словацкой нации. Ошибка чешских языковедов в словацком вопросе, отмечает Травничек, заключалась не в подчеркивании языкового родства чехов и словаков, а в том, что они делали из факта близости чешского я словацкого языков ошибочный шовинистический вывод, что словацкий язык не является самостоятельным национальным языком, а вместе с чешскими, моравскими и силезскими говорами образует высшую языковую единицу — чехословацкий язык.
Буржуазные идеологи использовали эти выводы чешских лингвистов в целях угнетения словацкого народа, лишения его права на национальное самоопределение. Только труды И. В. Сталина о нации и языке помогли осуществить в народно-демократической Чехословакии принципы ленинско-сталинской национальной политики. По Конституции 8 мая 1948 г. «Чехословацкая республика является единым государством двух равноправных славянских народов — чехов и словаков».
Небывалый подъем национальной культуры, который наступил в Чехословакии после победы трудящихся в феврале 1948 г., отразился и на словацком языкознании. В короткий срок была осуществлена реорганизация научной деятельности, которая ныне сосредоточена в Лингвистическом институте Словацкой Академии наук и искусств и в Словацком университете в Братиславе. В настоящее время подготавливаются коллективные работы: новый свод правил словацкой орфографии, большой нормативный словарь словацкого языка, двуязычные словари, диалектологический атлас и т. п.
Языковеды Чехословакии усваивают марксистско-ленинское мировоззрение » внимательно следят за успехами советского языкознания.