«Я ХОЧУ БЫТЬ ОДНИМ ИЗ ПРОДЮСЕРОВ, КОТОРЫЕ СНИМАЮТ ФАНТАСТИКУ»
Отечественные киноделы крайне редко обращаются к фантастике. И ещё реже берут за основу литературные произведения российских или советских авторов. Один из тех, кто решил пойти против этой тенденции, — продюсер «Антикиллера», «Жести» и «Параграфа 78» Юсуп Геннадьевич Бахшиев. Сейчас он заканчивает работу над сериалом «Посредник» — экранизацией знаменитого романа Александра Мирера «Дом скитальцев», а в дальнейшем планирует перенести на экран ещё несколько произведений блестящих советских фантастов.
«Формат сериала лучше подходит для экранизации»
Первым вопрос очевиден; почему ты взял за основу сериала именно книгу Мирера — не Булычёва, Беляева. Ефремова, Стругацких? Ведь Мирер никогда не был фантастом, что называется, «первого эшелона». Согласен, не был. И начинал работать с ним я из-за личной любви к этой книге. У меня с детства остались любимые книги: Мирер, Мелентьев, Мошковский. Мирер меня абсолютно потряс: он обращался к ребёнку, но говорил с ним на совершенно взрослом языке. Но я бы покривил душой, если бы сказал, что дело только в личном отношении, Бодиснэтчеры (‘«похитители тел» — прим. МФ) — это очень намоленная» тема во всём мировом кинематографе. Сама эта идея, что зло с которым ты сталкиваешься, неотделимо от тебя самого. Я уже пробовал говорить об этом в «Параграфе 78». Там похожая ситуация: героям приходиться сражаться не с какими-то монстрами, а с внутренними демонами. По Стругацким, кстати, я тоже планирую сериал.
А почему сериал, а не полнометражна? Сейчас во всём мире потихоньку пошёл крен в сторону телевидения. Мы смотрим «Игру престолов» — а там каждая отдельная серия сделана на уровне хорошего блокбастера. Масштабы общения зрителя с телевидением возрастают. Да, мы пока отстаём. Но всё равно идём именно в этом направлении, практически след в след. А ниша российской фантастики на нашем телевидении не то чтобы пуста — её как бы вообще нет. Мне хотелось бы оказаться в одной компании с Александром Искало, который сделал «Обратную сторону Луны», Зауром Болотаевым («Моими глазами»),. Ведь фантастику читают, смотрят. То, что есть и много плохих произведений, — это, возможно, просто перекос переходного периода. Я хочу быть одним из продюсеров, которые снимают фантастику. Если не начать делать это прямо сейчас, то может не получиться уже никогда.
Сейчас у нас идеально подходящее время для высадки инопланетян: все разобщены, никто не встанет стеной. То есть ты и своих планах четко мыслишь форматом телесериалов…
Я хочу работать с литературными источниками. Я за книги, за экранизации. Во-первых, так я могу удовлетворить своё эго, перенося на экран любимые книги (смеётся). Формат сериала для этого лучше подходит. Делать экранизацию в полном метре всегда проблематично. Всегда. Результат оказывается далёк от первоисточника. Сериал — другое дело, совсем другой метод повествования. Более адекватный для книги.
Насколько сложно делать экранизации? Насколько сценарий — другой жанр? Конечно, драматургия книги и драматургия сценария различаются. Хотя сериальный сценарий ближе к книге. Но, тем не менее, сериал, как и фильм, — это обязательно одна генеральная линия. Конечно, есть сюжетные ответвления, но у них амплитуда достаточно узкая. Если увлечься, тут же затеряется главный герой, главная интрига — и все, зритель отвлёкся. В книге можно уходить в сторону сколь угодно далеко, а в сериале — нет.
Действие романа Мирера происходит в шестидесятых в СССР Чем вызван перенос действия в современность?
Мы решили Мирера именно продолжить. Не переписать те же события для современности, а сделать третью часть. Если бы описанные Мирером пришельцы впервые высаживались сейчас, у них не было бы шансов: с современным оружием, да с мобильными телефонами и интернетом». А вот если предположить, что они следили за Землёй, учли опыт предыдущей ошибки, да ещё здесь действовали их резиденты. Именно сейчас у нас идеально подходящее время для высадки инопланетян: ракеты заржавели, все разобщены, никто не встанет стеной. Одних легко купить, с другими можно договориться… Оригинальная история — это для нас канон. Что он написал про 1968 год, то для нас было. Это развязывает руки. Тебе не надо переделывать книгу. Просто прошлое — это прошлое, а настоящее — это настоящее, оно из прошлого следует.
А книга остаётся в неприкосновенности. Ну, то есть понятно, что у нас и «посредник» немножко другой, немножко по-другому существуют инопланетяне… Хотя… Почти ничего из того, что мы додумываем, не противоречит книге. К примеру, у Мирера сказано, что чем меньше у Десантника углов, тем он выше в иерархии. Мы развили эту идею: у нас основная волна захвата — это всякие «девятиугольники», «октаэдры» и так далее. Они простые, безэмоциональные такие ребята». А чем ранг выше, тем инопланетянин оказывается ближе к человеку. Как вот Квадрат 103, который мгновенно адаптировался, был в человеческом теле совершенно неотличим, наоборот, человек ещё лучше стал… Мирер в такие подробности не вдавался, но это совершенно не противоречит книге.
На какую аудиторию вы рассчитываете? Прежде всего — на самих себя. Сериал должен в первую очередь нравиться создателям (смеётся). Но я надеюсь, что мы захватим более широкого зрителя, чем традиционная аудитория канала. Во-первых, «Главный полдень» — это культовая вещь, так что прибавятся знатоки и любители советской фантастики. А их немало и встречаются они в самых неожиданных местах. Вся эта аудитория… Любители фантастики равномерно распределены во всех слоях нашего общества. И главная проблема — собрать их всех в одном месте и сказать: «Ребята, смотрите, это для вас!» Мне зрителями видятся люди в основном от двадцати пяти до сорока лет. Те, кто старше, в массе своей не настолько доверяют фантастике. Тем, кто младше, может показаться переусложнённой интрига. А вот эта возрастная группа, мне кажется, наиболее готова к восприятию такого продукта, как «Посредник». Вообще же сценарий построен так, что почти каждый зритель сможет найти «своего» героя. Несмотря на то, что сериал подростковый, в нём есть и множество ярких взрослых персонажей. Каждый второстепенный герой раскрывается, оказывается объёмным и сложным. Тугарин, в котором происходит действие, — это маленький город, и он представляет собой практически полный срез нашего современного общества.
Мы сознательно выстраивали обыденный, знакомый каждому мир, в который медленно, исподволь вторгается что-то абсолютно инородное, прорастает через привычный быт. И мы смотрели, как меняется жизнь, меняются связи между людьми, как этот обыденный мир разъедает эрозия.
Такой сюжет о вторжении необычного в обыденность часто становится историей об искушении. Но здесь явно другой случай, А о чём ваша история?
Когда в обыденный мир забрасывают искушение, на прочность проверяется человеческая этика. А у нас ставка в игре — всё человечество, и этика — это лишь один из аспектов происходящего. У нас идёт разговор о том, оставаться ли человеком, о том. кто такой человек на самом деле. Люди воспринимают подсадку инопланетянина-Мыслящего по-разному. Одни прямо-таки раскрываются, словно только сейчас начали по-настоящему жить. Они до этого как будто не жили, а спали: были недовольны тем, что у них есть, не знали, чего хотят, считали себя жертвами обстоятельств… Другие люди вторжение Мыслящего воспринимают как покушение на свою личность, на свою свободу. На человечность. Третьи и вовсе обладают настолько раскрытым потенциалом мозга и личности, что могут выступать с захватчиками на равных, сопротивляться им и даже побеждать.
«Кому ещё у нас бороться с инопланетянами, как не детям и пьяницам»
В Голливуде фантастику снимают тоннами и километрами, и она пользуется огромной популярностью во всём мире. А у нас — пусто. Причём на одни низкие бюджеты ситуацию не спишешь: есть масса великолепных сюжетов, которые не требуют никакого серьезного антуража…
Да, их множество! Мощнейшие драматические сюжеты, которым не нужна ни графика, ничего. Есть одна причина. Инерция. Популярностью пользуются гэговые комедии. И их снимают одну за другой, а от добра, добра не ищут, Это не заговор мировой закулисы, это честный ответ киношников на запросы аудитории. Да и на телевидении первое, что просят, — это комедии. Такое ощущение, что вся страна хохочет с утра до вечера.
Хорошо. Есть Булычёв. Из «гуслярских рассказов» можно сделать великолепную комедию. Я заявку по повести «Нужна свободная планета» уже скоро год как пытаюсь пристроить. Это и комедия положений, и наша версия сверхпопулярных «Скользящих», и наша версия «Автостопом по Галактике» в чистом виде… Не выходит: инерция. Зачем даже минимальное отклонение от канона, если есть наработанные, проверенные схемы? А о том, что это «вытаптывание поляны» и рано или поздно спрос неизбежно упадёт, никто не думает. Сейчас мечтой было бы, если бы появился канал, который стал бы рупором для нестандартного телевидения. У наших каналов сетка расписана, и люди уже приучены, что в восемь будет комедия и в девять комедия. Они сами в первую очередь будут недовольны, если обмануть их ожидания. Вот и ставят весь нестандарт на полночь, и он промахивается мимо аудитории, не получает рекламы и так и остаётся нелепой прихотью владельца канала. Такой вот замкнутый круг. Говоришь с руководством канала: вот ваша аудитория фантастику не смотрит. Давайте соберём тех, кто фантастику смотрит, и сделаем их тоже вашей аудиторией! Нет, инерция. С тем же «Посредником»: с момента, когда я принёс заявку на канал, до момента, когда началась работа, прошло три года. Хорошо, в «Посреднике» история такая, что она всегда актуальна. А сколько отличных идей, которые в определённый момент могут прекрасно «выстрелить», успевает «протухнуть»? У нас ещё не сложилась честная индустрия. Честная не в смысле методов работы, а честная по отношению к самой себе, к продукту, который производит. Индустрия, которая не идёт на поводу, а сама выстраивает всё вокруг себя… Но индустрия не существует отдельно от государства. Мы, конечно, занимаемся не политикой, а искусством, но как обстоит дело в стране, так оно обстоит и в индустрии, от этого никуда не деться. Искусство зависит от окружающей среды. Но я считаю, что искусство должно эту среду как-то формировать, преобразовывать. А у нас оно отчасти идёт на поводу, отчасти реагирует инстинктивным протестом. В общем, я пока делаю то, что считаю нужным, и стараюсь не обращать слишком большого внимания на то, что происходит вокруг.
Если уж мы залезли в такие дебри. Сериал, который ты сейчас делаешь, это тоже некое высказывание в нынешней текущей ситуации. Какое это высказывание? Как бы это пафосно ни прозвучало — консолидация общества. «Посредник» — это сериал о том, что нам всем для того, чтобы проявить свои лучшие стороны, нужна какая-то идея. Объединяющая и возвышающая. В СССР такая идея, например, была, и плоха была не она, а то враньё, которое творилось вокруг, плохо было то, что жизнь отличалась от идеи. Я считаю, что если существует какой-нибудь Союз Девяти, то этим людям для сохранения цивилизации нужно придумать внешнего врага. Внешнего по отношению ко всему человечеству, к нашей цивилизации. Тогда люди объединятся.
В ПЬЯНОГО ЧЕЛОВЕКА НЕЛЬЗЯ ПОДСЕЛИТЬ ЗАХВАТЧИКА, И В ИТОГЕ ПЬЯНИЦА СТАНОВИТСЯ, ЧУТЬ ЛИ НЕ РУКОВОДИТЕЛЕМ СОПРОТИВЛЕНИЯ
Сериал, как произведение большое, неизбежно содержит в себе разные элементы. Но если упростить, как бы ты определил… Чёрная комедия. Вот как!
Этот фактор — появление абсолютно чужеродной вещи в абсолютно узнаваемом, типовом российском городе — неизбежно доводит какие-то вещи до абсурда. В чём-то на этом был построен весь «гуслярский цикл» Булычёва. Взять хотя бы то, что в пьяного человека нельзя подселить захватчика-Мыслящего, и в итоге пьяница становится чуть ли не руководителем сопротивления… Это для нас совершенно естественно, узнаваемо и одновременно и грустно, и смешно. Ну правда, кому ещё у нас бороться с инопланетянами, как не детям и пьяницам? Ещё есть некоторые актёры, причём даже на вполне серьёзных ролях, которые настолько характерны и типажны, что одним появлением в кадре заставляют улыбаться. Ну, возможно, просто «чёрная комедия» — это слишком жёстко… Может быть, так: драма с элементами комедии. Но комедия здесь — чёрная.
Удалось не наступить на типовые фантастические грабли, когда кто-то из героев закатывает объясняющий монолог? Ведь в сюжете есть персонажи, словно бы специально предназначенные для того, чтобы что-нибудь пообъяснять… Такие герои есть. Но всегда можно уйти от шаблонной подачи. Скажем, один из таких героев — он просто сумасшедший. И когда он что-то рассказывает и объясняет, он это делает настолько артистично, с такой экспрессией, что глаз оторвать невозможно. То есть информация вроде поступает, но при этом в кадре непрерывно разыгрывается некое действие.
А моменты чистого хоррора там есть? А это смотря чего бояться. Ведь у каждого свой хоррор, свои фобии. В «Посреднике» самый большой ужас в том, что человек, которого ты хорошо знаешь, с которым пуд соли съел, вечером ложится спать самим собой, а, грубо говоря, утром просыпается совершенно другим, чужим, чуждым тебе существом, даже, не человеком. И ты для него не то, что не близкий, ты просто средство для достижения каких-то его целей. Когда папа с мамой вместо того» чтобы спросить: «Сынок, как дела в школе?», перестают обращать на тебя внимание или вовсе сдают тебя в концлагерь…
«не хочется беспомощных спецэффектов»
Ты доволен тем, какие подобрались актёры? Кастинг был очень тяжёлый. Сюжет такой, что в нём много сложных эпизодов. Вот как сыграть реакцию нормальной девушки, когда ей молодой человек говорит, что он только что выстрелил себе в голову инопланетянином? Как реагировать? Так что пробы были тяжёлыми. Главный герой был утверждён за неделю до начала съёмок, Алину (учительница тугаринской школы — прим. МФ) — нашли за три дня до съёмок…
Ты ведь тоже есть в списке актёров. Кого ты играешь?
Я играю местного криминального авторитета, который занимается контрабандой рыбы. К нему попадают кристаллы Мыслящих, и он принимает их за жемчуг, хочет продать и передаёт их на оценку. Ну и начинается. Сначала моего героя должны были убить. Но мне не хотелось уходить из сериала, и сценаристы предложили совершенно чумовой вариант. Если коротко, инопланетяне до самого конца используют моего героя втёмную…
А что в «Посреднике» будет со спецэффектами? Прежде всего, они совсем не главная часть сериала. Есть несколько сцен, где показывается то, что происходит не на Земле. Компьютерная графика нужна в основном для этого. А внутри действия это сам прибор-посредник и некоторые особенности его работы. Не хочется беспомощных спецэффектов, поэтому вся компьютерная графика у нас лаконична и функциональна. Я стараюсь сделать так, чтобы эффекты не были заметны, не выделялись из основного действия. Спецэффекты должны помогать восприятию и не должны отвлекать.
Известно, что Андрей Лазарчук пишет расширенную беллетризацию сериала под названием «Во имя Пути». Что это будет за книга и когда она выйдет?
Андрей придумал интереснейшие дополнительные линии, которых нет в сериале, — например, всю линию Алёши Соколова. У Мирера он был главным героем, а в сериале его нет. Лазарчук сделал его героем-рассказчиком и придумал ему историю. Книга должна выйти в «Эксмо» в сентябре, параллельно с последними сериями. Потом мы переиздадим и оригинальный роман Мирера. Я хотел сделать по-другому: сначала, за месяц до сериала, выпустить «Дом скитальцев», чтобы все вспомнили, что к чему, а уже после сериала издать адаптацию. Но получается иначе.
На каком этапе работа?
На конец июня полностью готово двенадцать серий. Причём в сценарии всё идёт по восходящей: если первые серии довольно спокойные, то чем дальше, тем больше жести…
Понедельник -научно-сказочный ситком»
Ты не думаешь в случае успеха сделать вторую часть, где герои попадают в мир инопланетян, на планету балогов?
Мне вообще хотелось бы в случае успеха экранизировать в большом метре обе части исходной книги. Это будут два приквела к сериалу. Но если «Главный полдень» — это явно игровое кино, то «Дом скитальцев» должен быть анимационным. «Главный полдень» вообще не представляет собой никакой проблемы: в книге есть всё, что нужно. Сделать хорошую честную стилизацию под кино шестидесятых и совместить это с по-современному насыщенным действием, добавить в миреровскую драматургию экшен. чтобы привлечь молодую публику дать им возможность цепляться вниманием за привычный режим, А вот «Дом скитальцев» — это проблема. Причём дело даже не в бюджете. Все события происходят на другой планете, людей там нет. Балоги… мы их можем сделать любыми, конечно, но я не уверен, что будет интересно наблюдать полтора часа за существами, не имеющими отношения к людям. В Голливуде технологически, наверное, это можно было бы сделать, а у нас — нет. Я придумал, что может быть, когда Учитель отправлял Севу с Машей на планету балогов, он вставил им в головы некий чип, и они воспринимают всё привычным образом, то есть видят на месте балогов людей. И можно ещё показать сбои этого чипа, когда сквозь обычные лица начинают проглядывать жуткие инопланетные твари. Либо делать балогов минимально отличными от людей, но это – скучно. Балоги должны быть совсем другие, принципиально другие. А в анимационном формате нечеловеческую мимику можно нарисовать и симпатичной, и увлекательной, так что смотреть будет интересно. В любом случае нужен режиссёр, нужен человек, который увидит, как всё это должно выглядеть.
А что будет после Мирера? Планов очень много. Помимо «Понедельника» по Стругацким, это игровой фильм по мотивам аниме «Первый отряд», небольшой сериал по «Дню триффидов» Джона Уиндема, ну и уже упомянутый иронический сериал по гуслярской повести Кира Булычёва «Нужна свободная планета».
Можешь рассказать поподробнее про «Понедельник»?
Это может быть отличный противовес той чернухе и безвкусице, которая сейчас царит на экранах. Очень светлая, чистая вещь, при этом совершенно не идеологизированная. В моём представлении идею сериала по «Понедельнику» можно развивать в двух направлениях. Первое — это сделать сериал максимально близко к тексту, но — только не кидай в меня сразу табуреткой — в формате ситкома. Я не имею в виду плохие образцы. Но вот есть, например, «Теория большого взрыва». Это ситком — но это очень умный, интеллигентный сериал. Даже когда с героев в первой серии снимают штаны, это не выглядит пошлостью. Для меня было шоком, что ситком про ботаников, гиков может быть настолько востребован. В первых сезонах можно было ещё и чему-то учиться, совершенно по-настоящему почерпывать знания. Да и сам факт, что герои — хорошо образованные, не подлецы, с самоиронией, способные при этом совершенно по-человечески оступаться… При этом в «Теории большого взрыва» существует достаточно жёсткий драматургический каркас. Каждый персонаж выполняет свою чёткую функцию, в её рамках происходит его развитие… Нет ситкомовской болезни, когда персонаж в разных сериях выполняет разные функции. Мне кажется, «Понедельник» даёт огромный материал для такой подачи. Каждый крохотный эпизод, каждый эпизодический персонаж… История с Выбегалло -чистый ситком! Изнакуриож, А-Янус и У-Янус. Магнус Редькин, Мерлин. Если получится, то дальше в дело пойдёт и «Сказка о Тройке», и «Всяческая суета» Лукьяненко… То есть первое направление — это научно-сказочный ситком.
Я НЕ ХОЧУ УХОДИТЬ ОТ СТРУГАЦКИХ. ТОГДА УЖ ПРОЩЕ НАПИСАТЬ ДРУГУЮ, ОРИГИНАЛЬНУЮ ИСТОРИЮ
Второе направление — введение какой-то центральной линии. К примеру, линии Белого тезиса, за которым охотятся герои. И придётся усиливать любовную линию, скажем, Привалова и Стеллы… Здесь есть свои сложности. Наш зритель привык к тому, что герои должны спасать мир от страшной угрозы, поэтому в этом варианте придётся дальше отходить от текста… А я не хочу уходить от Стругацких. Тогда уж проще написать другую, оригинальную историю и не делать вид, что ты отдаёшь дань… Так что сейчас я скорее склоняюсь к первому варианту.