Отечественные киноделы крайне редко обращаются к фантастике. И ещё реже берут 3а основу литературные произведения российских или советских авторов. Один из тех, кто решил пойти против этой тенденции, — продюсер «Антикиллера», «Жести» и «Параграфа 78» (Юcyп Геннадьевич Бахшиев. Сейчас он заканчивает работу над сериалом «Посредник» — экранизацией знаменитого романа Александра Мирера «Фом скитальцев», а в дальнейшем планирует перенести на экран ещё несколько произведений блестящих советских фантастов.
Формат сериала лучше подходит для экранизации
Первый вопрос очевиден: почему ты взял за основу сериала именно книгу Мирера -не Булычёва, Беляева, Ефремова, Стругацких? Ведь Мирер никогда не был фантастом, что называется, «первого эшелона».
Согласен, не был. И начинал работать с ним я из-за личной любви к этой книге. У меня с детства остались любимые книги: Мирер, Мелентьев, Мошковский. Мирер меня абсолютно потряс: он обращался к ребёнку, но говорил с ним на совершенно взрослом языке. Но я бы покривил душой, если бы сказал, что дело только в личном отношении. Бодиснэтчеры -это очень «намоленная» тема во всём мировом кинематографе. Сама эта идея, что зло, с которым ты сталкиваешься, неотделимо от тебя самого…
Я уже пробовал говорить об этом в «Параграфе 78». Там похожая ситуация: героям приходиться сражаться не с какими-то монстрами, а с внутренними демонами. По Стругацким, кстати, я тоже планирую сериал.
А почему сериал, а не полнометражка?
Сейчас во всём мире потихоньку пошёл крен в сторону телевидения. Мы смотрим «Игру престолов» — а там каждая отдельная серия сделана на уровне хорошего блокбастера. Масштабы общения зрителя с телевидением возрастают. Да, мы пока отстаём. Но всё равно идём именно в этом направлении, практически след в след. А ниша российской фантастики на нашем телевидении не то чтобы пуста — её как бы вообще нет. Мне хотелось бы оказаться в одной компании с Александром Цекало, который сделал «Обратную сторону Луны», Зауром Болотаевым («Моими глазами»)… Ведь фантастику читают, смотрят. То, что есть и много плохих произведений, — это, возможно, просто перекос переходного периода. Я хочу быть одним из продюсеров, которые снимают фантастику. Если не начать делать это прямо сейчас, то может не получиться уже никогда.
То есть ты в своих планах чётко мыслишь форматом телесериалов…
Я хочу работать с литературными источниками.
Я за книги, за экранизации. Во-первых, так я могу удовлетворить своё эго, перенося на экран любимые книги (смеётся). Формат сериала для этого лучше подходит. Делать экранизацию в полном метре всегда проблематично. Всегда. Результат оказывается далёк от первоисточника. Сериал — другое дело, совсем другой метод повествования. Более адекватный для книги.
Насколько сложно делать экранизации? Насколько сценарий — другой жанр?
Конечно, драматургия книга и драматургия сценария различаются. Хотя сериальный сценарий ближе к книге. Но тем не менее сериал, как и фильм. — это обязательно одна генеральная линия. Конечно, есть сюжетные ответвления, но у них амплитуда достаточно узкая. Если увлечься, тут же затеряется главный герой, главная интрига — и всё, зритель отвлёкся. В книге можно уходить в сторону сколь угодно далеко, а в сериале — нет.
Действие романа Мирера происходит в шестидесятых в СССР. Чем вызван перенос действия в современность?
Мы решили Мирера именно продолжить. Не переписать те же события для современности, а сделать третью часть. Если бы описанные Мирером пришельцы впервые высаживались сейчас, у них не было бы шансов: с современным оружием, да с мобильными телефонами и интернетом… А вот если предположить, что они следили за Землёй, учли опыт предыдущей ошибки, да ещё здесь действовали их резиденты… Именно сейчас у нас идеально подходящее время для высадки инопланетян: ракеты заржавели, все разобщены, никто не встанет стеной. Одних легко купить, с другими можно договориться…
Оригинальная история — это для нас канон. Что он написал про 1968 год, то для нас было. Это развязывает руки. Тебе не надо переделывать книгу. Просто прошлое — это прошлое, а настоящее -настоящее, оно из прошлого следует.
А книга остаётся в неприкосновенности. Ну, то есть понятно, что у нас и «посредник» немножко другой, немножко по-другому существуют инопланетяне… Хотя… Почти ничего из того, что мы додумываем, не противоречит книге. К примеру, у Мирера сказано, что чем меньше у Десантника углов, тем он выше в иерархии. Мы развили эту идею: у нас основная волна захвата — это всякие «девятиугольники», «октаэдры» и так далее. Они простые, безэмопиональные такие ребята… А чем ранг выше, тем инопланетянин оказывается ближе к человеку. Как вот Квадрат 103, который мгновенно адаптировался, был в человеческом теле совершенно неотличим, наоборот, человек ещё лучше стал… Мирер в такие подробности не вдавался, но это совершенно не противоречит книге.
На какую аудиторию вы рассчитываете?
Прежде всего — на самих себя. Сериал должен в первую очередь нравиться создателям (смеётся). Но я надеюсь, что мы захватим более широкого зрителя, чем традиционная аудитория канала. Во-первых, «Главный полдень» — это культовая вещь, так что прибавятся знатоки и любители советской фантастики. А их немало и встречаются они в самых неожиданных местах. Вся эта аудитория… Любители фантастики равномерно распределены во всех слоях нашего общества. И главная проблема — собрать их всех в одном месте и сказать: «Ребята, смотрите, это для вас!» Мне зрителями видятся люди в основном от двадцати пяти до сорока лет.
Те, кто старше, в массе своей не настолько доверяют фантастике. Тем, кто младше, может показаться переусложнённой интрига. А вот эта возрастная группа, мне кажется, наиболее готова к восприятию такого продукта, как «Посредник». Вообще же сценарий построен так, что почти каждый зритель сможет найти «своего» героя. Несмотря на то, что сериал подростковый, в нём есть и множество ярких взрослых персонажей. Каждый второстепенный герой раскрывается, оказывается объёмным и сложным. Тугарин, в котором происходит действие, — это маленький город, и он представяет собой практически полный срез нашего современного общества.
Мы сознательно выстраивали обыденный, знакомый каждому мир, в который медленно, исподволь вторгается что-то абсолютно инородное, прорастает через привычный быт. И мы смотрели, как меняется жизнь, меняются связи между людьми, как этот обыденный мир разъедает эрозия.
Такой сюжет о вторжении необычного в обыденность часто становится историей об искушении. Но здесь явно другой случай. А о чём ваша история?
Когда в обыденный мир забрасывают искушение, на прочность проверяется человеческая этика. А у нас ставка в игре — всё человечество, и этика — это лишь один из аспектов происходящего. У нас идёт разговор о том, оставаться ли человеком, о том, кто такой человек на самом деле. Люди воспринимают подсадку ипоплапетянина-мыслящего по-разному. Одни прямо-таки раскрываются, словно только сейчас начали по-настоящему жить. Они до этого как будто не жили, а спали: были недовольны тем, что у них есть, не знали, чего хотят, считали себя жертвами обстоятельств… Другие люди вторжение Мыслящего воспринимают как покушение на свою личность, на свою свободу. На человечность. Третьи и вовсе обладают настолько раскрытым потенциалом мозга и личности, что могут выступать с захватчиками на равных, сопротивляться им и даже побеждать.
«КОМУ ЕЩЁ У НАС БОРОТЬСЯ С ИНОПЛАНЕТЯНАМИ.
КАК НЕ ДЕТЯМ И ПЬЯНИЦАМ»
В Голливуде фантастику снимают тоннами и километрами, и она пользуется огромной популярностью во всём мире. А у нас — пусто. Причём на одни низкие бюджеты ситуацию не спишешь: есть масса великолепных сюжетов, которые не требуют никакого серьёзного антуража…
Да, их множество! Мощнейшие драматические сюжеты, которым не нужна ни графика, ничего.
Есть одна причина. Инерция. Популярностью пользуются гэговые комедии. И их снимают одну за другой, а от добра добра не ищут. Это не заговор мировой закулисы, это честный ответ киношников на запросы аудитории. Да и на телевидении первое, что просят, — это комедии. Такое ощущение, что вся страна хохочет с утра до вечера.
Хорошо. Есть Булычёв. Из гуслярских рассказов можно сделать великолепную комедию.
Я заявку ио повести «Нужна свободная планета» уже скоро год как пытаюсь пристроить. Это и комедия положений, и наша версия сверхпопулярных «Скользящих», и наша версия «Автостопом по Галактике» в чистом виде… Не выходит: инерция. Зачем даже минимальное отклонение от канона, если есть наработанные, проверенные схемы? А о том, что это «вытаптывание поляны» и рано или поздно спрос неизбежно упадёт, никто не думает. Сейчас мечтой было бы, если бы появился канал, который стал бы рупором для нестандартного телевидения. У наших каналов сетка расписана, и люди уже приучены, что в восемь будет комедия и в девять комедия…
Они сами в первую очередь будут недовольны, если обмануть их ожидания. Вот и ставят весь нестандарт на полночь, и он промахивается мимо аудитории, не получает рекламы и так и остается нелепой прихотью владельца канала. Такой вот замкнутый круг. Говоришь с руководством канала: вот ваша аудитория фантастику не смотрит… Давайте соберём тех, кто фантастику смотрит, и сделаем их тоже вашей аудиторией! Нет, инерция. С тем же «Посредником»: с момента, когда я принёс заявку на канал, до момента, когда началась работа, прошло три года. Хорошо, в «Посреднике» история такая. что она всегда актуальна. А сколько отличных идей, которые в определённый момент могут прекрасно «выстрелить», успевает «протухнуть»? У нас ещё не сложилась честная индустрия. Честная не в смысле методов работы, а честная по отношению к самой себе, к продукту, который производит. Индустрия, которая не идёт на поводу, а сама выстраивает всё вокруг себя… Но индустрия не существует отдельно от государства. Мы. конечно, занимаемся не политикой, а искусством, но как обстоит дело в стране, так оно обстоит и в индустрии, от этого никуда не деться. Искусство зависит от окружающей среды. Но я считаю, что искусство должно эту среду как-то формировать, преобразовывать. А у нас оно отчасти идёт на поводу, отчасти реагирует инстинктивным протестом…
В общем, я пока делаю то, что считаю нужным, и стараюсь не обращать слишком большого внимания на то, что происходит вокруг.
Если уж мы залезли в такие дебри… Сериал, который ты сейчас делаешь, это тоже некое высказывание в нынешней текущей ситуации. Какое это высказывание?
Как бы это пафосно ни прозвучало — консолидация общества. «Посредник» — это сериал о том. что нам всем для того, чтобы проявить свои лучшие стороны, нужна какая-то идея. Объединяющая и возвышающая. В СССР такая идея, например, была, и плоха была не она, а то враньё, которое творилось вокруг, плохо было то, что жизнь отличалась от идеи. Я считаю, что если существует какой-нибудь Союз Девяти, то этим людям для сохранения цивилизации нужно придумать внешнего врага. Внешнего по отношению ко всему человечеству, к нашей цивилизации. Тогда люди объединятся.
Сериал, как произведение большое, неизбежно содержит в себе разные элементы. Но если упростить, как бы ты определил…
Чёрная комедия.
Вот как!
Этот фактор — появление абсолютно чужеродной вещи в абсолютно узнаваемом, типовом российском городе — неизбежно доводит какие-то вещи до абсурда. В чём-то на этом был построен весь «гуслярский цикл» Булычёва. Взять хотя бы то, что в пьяного человека нельзя подселить захватчика-Мыслящсго, и в итоге пьяница становится чуть ли не руководителем сопротивления… Это для нас совершенно естественно, узнаваемо и одновременно и грустно, и смешно. Ну правда, кому ещё у нас бороться с инопланетянами, как не детям и пьяницам? Ещё есть некоторые актёры, причём даже на вполне серьёзных ролях, которые настолько характерны и типажны, что одним появлением в кадре заставляют улыбаться. Ну, возможно, просто «чёрная комедия» — это слишком жёстко… Может быть, так: драма с элементами комедии. Но комедия здесь — чёрная.
Удалось не наступить на типовые фантастические грабли, когда кто-то из героев закатывает объясняющий монолог? Ведь в сюжете есть персонажи, словно бы специально предназначенные для того, чтобы что-нибудь пообъяснять… Такие герои есть. Но всегда можно уйти от шаблонной подачи. Скажем, один из таких героев — он просто сумасшедший. И когда он что-то рассказывает и объясняет, он это делает настолько артистично, с такой экспрессией, что глаз оторвать невозможно. То есть информация вроде поступает, но при этом в кадре непрерывно разыгрывается некое действие.
Моменты чистого хоррора там есть?
А это смотря чего бояться. Ведь у каждого свой хоррор, свои фобии. В «Посреднике» самый большой ужас в том, что человек, которого ты хорошо знаешь, с которым пуд соли съел, вечером ложится спать самим собой, а, грубо говоря, утром просыпается совершенно другим, чужим, чужчым тебе… существом даже, не человеком. И ты для него не то что не близкий, ты просто средство для достижения каких-то его целей. Когда папа с мамой вместо того, чтобы спросить: «Сынок, как дела в школе?», перестают обращать на тебя внимание или вовсе сдают тебя в концлагерь…
«НЕ ХОЧЕТСЯ БЕСПОМОЩНЫХ СПЕЦЭФФЕКТОВ»
Ты доволен тем, какие подобрались актёры? Кастинг был очень тяжёлый. Сюжет такой, что в нём много сложных эпизодов. Вот как сыграть реакцию нормальной девушки, когда ей молодой человек говорит, что он только что выстрелил себе в голову инопланетянином? Как реагировать? Так что пробы были тяжёлыми. Главный герой был утверждён за неделю до начала съёмок, Алину — нашли за три дня до съёмок…
Ты ведь тоже есть в списке актёров. Кого ты играешь?
Я играю местного криминального авторитета, который занимается контрабандой рыбы. К нему попадают кристаллы Мыслящих, и он принимает их за жемчуг, хочет продать и передаёт их на оценку… Ну и начинается. Сначала моего героя должны были убить. Но мне не хотелось уходить из сериала, и сценаристы предложили совершенно чумовой вариант. Если коротко, инопланетяне до самого конца используют моего героя втёмную…
А что в «Посреднике» будет со спецэффектами? Прежде всего, они совсем не главная часть сериала. Есть несколько сцен, где показывается то, что происходит не на Земле. Компьютерная графика нужна в основном для этого. А внутри действия это сам прибор-посредник и некоторые особенности его работы. Не хочется беспомощных спецэффектов, поэтому вся компьютерная графика у нас лаконична и функциональна. Я стараюсь сделать так, чтобы эффекты не были заметны, не выделялись из основного действия. Спецэффекты должны помогать восприятию и не должны отвлекать.
Известно, что Андрей Лазарчук пишет расширенную беллетризацию сериала под названием «Во имя Пути*. Что это будет за книга и когда она выйдет?
Андрей придумал интереснейшие дополнительные линии, которых нет в сериале, — например, всю линию Алёши Соколова. У Мирера он был главным героем, а в сериале его нет. Лазарчук сделал его героем-рассказчиком и придумал ему историю. Книга должна выйти в «Эксмо» в сентябре, параллельно с последними сериями. Потом мы переиздадим и оригинальный роман Мирера. Я хотел сделать по-другому: сначала, за месяц до сериала, выпустить «Дом скитальцев», чтобы все вспомнили, что к чему, а уже после сериала издать адаптацию. Но получается иначе.
На каком этапе работа?
На конец июня полностью готово двенадцать серий. Причём в сценарии всё идет по восходящей: если первые серии довольно спокойные, то чем дальше, тем больше жести…
««ПОНЕДЕЛЬНИК» -НАУЧНО-СКАЗОЧНЫЙ СИТКОМ»
Ты не думаешь в случае успеха сделать вторую часть, где герои попадают в мир инопланетян, на планету балогов?
Мне вообще хотелось бы в случае успеха экранизировать в большом метре обе части исходной книги. Это будут два приквела к сериалу. Но если «Главный полдень» — это явно игровое кино, то «Дом скитальцев» должен быть анимационным. «Главный полдень» вообще не представляет собой никакой проблемы: в книге есть всё, что нужно. Сделать хорошую честную стилизацию под кино шестидесятых и совместить это с по-современному насыщенным действием, добавить в миреровскую драматургию экшен, чтобы привлечь молодую публику, дать им возможность цепляться вниманием за привычный режим. А вот «Дом скитальцев» — это проблема. Причём дело даже не в бюджете.
Все события происходят на другой планете, людей там нет. Балоги… мы их можем сделать любыми, конечно, но я не уверен, что будет интересно наблюдать полтора часа за существами, не имеющими отношения к людям. В Голливуде технологически, наверное, это можно было бы сделать, а у нас — нет. Я придумал, что может быть, когда Учитель отправлял Севу с Машей на планету балогов, он вставил им в головы некий чип, и они воспринимают всё привычным образом, то есть видят на месте балогов людей. И можно ещё показать сбои этого чипа, когда сквозь обычные лица начинают проглядывать жуткие инопланетные твари… Либо делать балогов минимально отличными от людей, но это… скучно. Балоги должны быть совсем другие, принципиально другие. А в анимационном формате нечеловеческую мимику можно нарисовать и симпатичной, и увлекательной, так что смотреть будет интересно. В любом случае нужен режиссёр, нужен человек, который увидит, как всё это должно выглядеть.
А что будет после Мирера?
Планов очень много. Помимо «Понедельника» по Стругацким, это игровой фильм по мотивам аниме «Первый отряд», небольшой сериал по «Дню триффидов» Джона Уиндема, ну и уже упомянутый иронический сериал по гуслярской повести Кира Булычёва «Нужна свободная планета».
Можешь рассказать поподробнее про «Понедельник»?
Это может быть отличный противовес той чернухе и безвкусице, которая сейчас царит на экранах. Очень светлая, чистая вещь, при этом совершенно не идеологизированная. В моём представлении идею сериала по «Понедельнику» можно развивать в двух направлениях. Первое — это сделать сериал максимально близко к текст)’, но — только не кидай в меня сразу табуреткой — в формате ситкома.
Я не имею в виду плохие образцы. Но вот есть, например, «Теория большого взрыва». Это ситком — но это очень умный, интеллигентный сериал. Даже когда с героев в первой серии снимают штаны, это не выглядит пошлостью. Для меня было шоком, что ситком про ботаников, гиков может быть настолько востребован. В первых сезонах можно было ещё и чему-то учиться, совершенно по-настоящему почерпывать знания. Да и сам факт, что герои — хорошо образованные, не подлецы, с самоиронией, способные при этом совершенно по-человечески оступаться… При этом в «Теории большого взрыва» существует достаточно жёсткий драматургический каркас. Каждый персонаж выполняет свою чёткую функцию, в её рамках происходит его развитие… Нет снткомовской болезни, когда персонаж в разных сериях выполняет разные функции. Мне кажется, «Понедельник» даёт огромный материал для такой подачи. Каждый крохотный эпизод, каждый эпизодический персонаж… История с Выбегалло -чистый ситком! Изнакурнож, А-Янус и У-Янус, Магнус Редькин, Мерлин… Если получится, то дальше в дело пойдёт и «Сказка о Тройке», и «Всяческая суета» Лукьяненко… То есть первое направление — это научно-сказочный ситком.
Второе направление — введение какой-то центральной линии. К примеру, линии Белого тезиса, за которым охотятся герои. И придётся усиливать любовную линию, скажем, Привалова и Стеллы… Здесь есть свои сложности. Наш зритель привык к тому, что герои должны спасать мир от страшной угрозы, поэтому в этом варианте придётся дальше отходить от текста… А я не хочу уходить от Стругацких. Тогда уж проще написать другую, оригинальную историю и не делать вид, что ты отдаёшь дань… Так что сейчас я скорее склоняюсь к первому варианту.