Истоки советско-китайских вооруженных конфликтов на границе уходят в прошедшее. Процесс территориального разграничения меж Россией и Китаем был долгим и непростым.
20 ноября 1685 г. правительство Рф решило навести в Приамурье «великого и полномочного посольства» для заключения с Цинской империей контракта о мире, открытии торговли и установление гос границе.
20 января 1686 г. был издан королевский указ, который предписывал «окольничьему и наместнику брянскому Федору Алексеевичу Головину ехать в величавых и полномочных послах в сибирские городы в Селенгинский острог для договоров и успокоении ссор китайского бугдыхана с присланными для того послы, а в небытие послов с исходным полковым воеводою, который для того прислан будет». Посольство аккомпанировала окружение из 20 человек, и 1400 столичных стрельцов и служилых людей.
29 августа 1689 г. в 50 саженях от укрепления Нерчинска, после долгих и сложных переговоров, состоялся съезд посольств, на котором были завершены переговоры и подписали контракт о территориальном разграничении и установлении мирных отношений меж Россией и Цинской империей. Но неидентичность заглавий рек и гор в российском и маньчжурском экземплярах контракта, неразграниченность ряда участком и отсутствия карт допускали различное истолкование положений контракта.
В базу разграничения по последующему, Кяхтинскому договору 1727 г. лег принцип «фактического владения», т. е. по имеющимся караулам, где их не было – по селениям, хребтам и рекам.
Айгунский контракт 1858 г. установил границу по берегам пограничных рек Амур и Уссури, место же от Уссури до Японского моря осталось неразграниченым.
Пекинский (дополнительный) контракт 1860 г. окончил разграничение меж Китаем и Россией на Далеком Востоке, подтвердив положения Айгунского контракта и определив новейшую русско-китайскую границу от реки Уссури до побережья Японского моря. Но Пекинский контракт, закрепляя восточную часть границы, только намечал ее западную часть.
В 1864 г. был заключен Чугучагский протокол, согласно которому была проведена демаркация западной части границы, но, в связи с занятием Россией Илийского края и присоединением Кокандского ханства пограничные задачи вновь выдвинулись на фронтальный край.
Санкт-Петербургский контракт 1881 г. возвращал Китаю Илийский край, подтвердив описание границы по Чугучагскому протоколу.
Цицикарским контрактом 1911 г. была уточнена граница меж обоими странами на сухопутном участке и реке Аргунь. Но, совместные демаркационные работы не были проведены.
В конце 20 начале 30-х гг. за базу разграничения была принята т. н. «красная черта», нанесенная на разменной карте-приложении к Пекинскому договору и проложенная, в главном, по китайскому берегу. В итоге этого на реке Амур из 1040 островов 794 объявлялись русскими [2].
Сначала 60-х годов обострились советско-китайские противоречия в политического и идейного нрава.
В 1964 г., на встрече с японской делегацией, Мао Цзедун заявил: «Мест, захваченных Русским Союзом, очень много. Русский Альянс занимает площадь 22 млн. км2, а его население всего 200 млн. человек» [3]. Фактически сходу китайское управление предъявило свои права на 1,5 млн. км2 (22 спорных участка, из их 16 – в западной и 6 – в восточной части советско-китайской границы). Правительство Китая заявило, что ряд территорий в районах Приморья, Тувы, Монголии, Казахстана, республик Средней Азии отошли к Рф в итоге навязанных Китаю неравноправных договоров.
25 февраля 1964 г. в Пекине начались консультации об уточнении советско-китайской границы. Советскую делегацию возглавлял полномочный представитель в ранге заместителя министра П.И. Зырянов (начальник
Головного управления пограничных войск КГБ при СМ СССР), китайскую – заместитель министра зарубежных дел КНР Цзэн Юн-цюань.
В процессе шестимесячной работы граница была уточнена. Возникшие вопросы по принадлежности ряда островов на реке Аргунь было решено вывести «за скобки», чтоб разглядеть это вопрос раздельно. Но против этого выступил Н.С. Хрущев, заявив: «Или все, либо ничего» [4].
Меж тем обстановка на советско-китайской границе обострялась. Нарушения стали носить демонстративный нрав. Если с октября 1964 г. по апрель 1965 г. было отмечено 36 случаев выхода на советскую местность 150 китайских людей и военнослужащих, то только за 15 дней апреля 1965 г. граница нарушалась 12 раз с ролью более 500 человек, в том числе военнослужащих. Посреди апреля 1965 г. около 200 китайцев, под прикрытием военнослужащих, перебежали на советскую местность и вспахали 80 га земли, мотивируя это тем, что занимают свою местность. В 1967 г. было скооперировано 40 антисоветских провокаций. В этом же году китайская сторона попробовала в однобоком порядке поменять линию прохождения границы на ряде участков [5].
В особенности непростая ситуация сложилась на участках Тихоокеанского и Дальневосточного пограничных округов. По мемуарам Героя Русского Союза генерал-майора В. Бубенина, бывшего в 1967 г. начальником 1-й пограничной заставы Иманского (Дальнереченского) пограничного отряда, с озари 1967 г. на все приграничные районы Приморского и Хабаровского краев работала китайская радиостанция. В собственных передачах она гневно критиковала КПСС и Русское правительство за разрыв с КПК, за ревизионистскую политику, за сговор с мировым империализмом во главе с США против Китая [6].
Сразу с этим, происходили жестокие схватки меж пограничниками и провокаторами в районе островов Киркинский и Большой. Ах так вспоминал об этом времени В. Бубенин:
«Провокации следовали одна за другой, по три-четыре в неделю. Люди изматывались и утомлялись. По 8–10 часов несли службу на границе, да 4–5 часов участвовали в ликвидации провокаций. Но все понимали, что так нужно, ведь это была реальная боевая работа. Наибольшим наказанием числилось, если кого-либо отстраняли от роли в ликвидации провокаций…
Чтоб обезопасить личный состав и уменьшить риск травмирования при силовом контакте, мы стали использовать рогатины и дубины. Бойцы с огромным наслаждением и рвением выполнили мою команду по подготовке нового и сразу самого старого орудия первобытного человека. У каждого бойца была своя собственная из дуба либо темной березы, с любовью обструганная и отшлифованная. А на ручке привязан темляк, чтоб не вылетела из рук. Хранились они в пирамиде вкупе с орудием. Так что по тревоге боец брал автомат и прихватывал дубину. Как групповое орудие использовали рогатины…
Они нас сначала здорово выручали. Когда китайцы перли на нас стенкой, мы просто выставляли рогатины вперед…не допуская контакта, отбрасывали их вспять. Бойцам это очень нравилось. Ну а если какой смельчак все таки прорывался, то, извините, добровольно нарывался на дубину.
…Таким нехитрым образом мы исключали конкретный контакт с провокаторами. Тем паче не раз отмечали, что некие из их носили ножики на поясе под верхней одежкой и напороться на него было очень даже просто» [7].
В августе 1968 г. китайцам удалось вытеснить русские погран
ичные наряды с островов Киркинский и Большой и в срочном порядке навести переправы. В ответ был открыт предупредительный огнь, а потом, с помощью минометного огня, переправы были разрушены.
Начальник Тихоокеанского пограничного окрестность генерал-лейтенант В. Лобанов по итогам года докладывал: «На границе, проходящей по реке Уссури, в 1968 году пресечено более 100 провокаций, в каких участвовало 2000 китайцев. По существу, все это происходило на участках 2-ух погранзастав на правом фланге отряда» [8].
Тревожные сведения приходили и по полосы разведки. Генерал-майор Ю. Дроздов, резидент Первого головного управления КГБ9 в Китае в 1964–1968 гг., вспоминает:
«Незадолго до штурма посольства хунвейбинам
и нашим сотрудникам удалось побывать в провинции Хейлунцзян и Харбине и повстречаться с нашими престарелыми соотечественниками. Какой-то из них сказал, что китайские власти выселили его с принадлежавшей ему пасеки, превратили ее в большой ящик с песком, какие бывают в классах стратегии военных академий. Представленная на нем местность показывает участок сопредельной русской местности. Восьмидесятичетырехлетний амурский казачий офицер был этим очень озадачен.
Представитель компании «Крупп» в Пекине в беседе со мной обругал российских дурачинами, которые не лицезреют, что делается у их под носом. Он выражал обеспокоенность, так как бывал там, куда русских издавна не пускали…
Мои западные коллеги, наблюдавшие за советско-китайскими пограничными отношениями, осторожно давали осознать, что китайцы усиливают войсковую группировку на границе с СССР.
Мы обобщили эти и другие данные и направили сообщение в Центр, изложив просьбу проверить информацию средствами галлактической, радиотехнической, военной и пограничной разведки» [10].
Русское правительство пробовало взять ситуацию на границе под контроль. 30 апреля 1965 г. было принято постановление Совета Министров СССР «Об усилении охраны гос границы СССР на участках Восточного, Дальневосточного и Тихоокеанского пограничных округов», согласно которому, была восстановлена пограничная зона на глубину территорий сельских (поселковых) Советов и городов, прилегающих к границе, ширина пограничной полосы была увеличена до 1000 м.
В окрестностях были сформированы 14 маневренных групп, 3 дивизиона речных кораблей и катеров. Численность пограничных войск была увеличена на 8200 человек, в том числе 950 офицеров. Министерство обороны выделило 100 офицеров на должности начальников застав и их заместителей. Пограничные отряды получили 8000 автоматов, 8 бронекатеров, 389 автомобилей и 25 тракторов.
Согласно постановлению ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 4 февраля 1967 г. «Об усилении охраны гос границы СССР с Китайской Народной Республикой» в 1967 – 1969 гг. были сформированы Забайкальский пограничный округ, 7 пограничных отрядов, 3 отдельных дивизионов сторожевых кораблей и катеров, 126 пограничных застав, 8 маневренных групп. Министерство обороны передало пограничным войскам 8 бронекатеров, 680 кадровых офицеров, 3000 сержантов и боец, дополнительно было призвано 10500 человек. Плотность охраны китайской границы была увеличена в 5 раз, с 0,8 чел./км (1965 г.) до 4 чел./км (1969 г.) [11].
Зимой 1968–1969 гг. 1-ые схватки с провокаторами начались на полуострове Даманском, расположенном в 12 км от 1-й заставы «Кулебякины сопки» и 6 км от 2-й заставы «Нижне-Михайловка» Иманского (Дальнереченского) пограничного отряда.
Напротив 2-й заставы находился китайский пограничный пост «Гунсы» численностью 30–40 человек. Пост наблюдения 2-й заставы выслеживал передвижения китайцев и, как они подходили к острову, застава подымалась по команде «В ружье!», начальник 2-й заставы старший лейтенант И. Стрельников информировал 1-ю заставу, которая также подымалась по тревоге и ее резерв выдвигался к острову.
Тут же русские пограничники в первый раз столкнулись с военнослужащими НОАК. Сначало китайские бойцы не снимали орудия с плеча и достаточно стремительно выдавливались с острова. Но в декабре китайцы в первый раз применили орудие, в сей раз как дубинки. В. Бубенин вспоминал: «Они сняли карабины, автоматы с плеча и, размахивая ими, кинулись на нас. Несколько наших боец сходу получили по крепкому удару… Мы со Стрельниковым дали команды своим бойцам пустить в ход приклады… Началось новое ледовое побоище» [12].
После чего столкновения обе заставы были усилены отрядным резервом, но, в течении фактически месяца, китайцы на границе не появлялись. Резерв убыл назад в отряд и, практически через пару дней, 23 января 1969 г., китайцы опять вышли на полуостров. И все началось заного.
В конце января на полуострове начался реальный рукопашный бой. Китайцы штурмовали с примкнутыми штыками. После часового боя китайцы были выбиты на собственный сберегал. Пограничники захватили 5 карабинов, автомат, пистолет ТТ. Осмотрев оккупированнное орудие, пограничники узрели, что фактически всюду патрон был дослан в патронник [13].
После доклада об этом бое на заставы прибыл резерв отряда и комиссия, проверяющая орудие и боеприпасы. Перед отъездом комиссий с БТРов застав, по приказу начальника арттехвооружения, был снят боекомплект.
Февраль прошел тихо. Казалось все закончилось. Но в 20-х числах со стороны Китая стал слышаться непонятный рокот, пограннарядами были зафиксированы бульдозеры, расчищавшие дорогу к Даманскому.
Весь февраль охрана границы велась по усиленному варианту. Были расчищены от снега опорные пункты застав, проводились постоянные тренировки по выходу в данные пункты. В местах несения службы также были расчищены отрытые летом окопы.
Охрана границы велась по основному берегу. На полуостров наряды не выходили.
В конце февраля заместители начальников застав были вызваны в отряд на сборы. Резервы отряда, маневренная группа и школа сержантского состава, убыли на армейские учения, более 200 км от застав, где отрабатывали, вместе с армейскими частями, задачки по отражению вооруженных сил возможного противника.
1 марта с ночи не заладилась погода. Поднялась метель, к вечеру снегопад усилился. В ночь на 2 марта на собственном берегу, против острова Даманский, используя неблагоприятную погоду, китайцы сосредоточили до пехотного батальона, две минометных и одну артиллерийскую батарею.
Силами 3-х пехотных рот, до трехсот человек, они вышли на полуостров, две оставшиеся роты заняли оборону на берегу. Командный пункт батальона разместился на полуострове, с берегом установили проводную связь. Весь личный состав был одет в маскхалаты. На полуострове китайцы отрыли ячейки и замаскировались. Позиции минометных и артиллерийской батарей, многокалиберных пулеметов размещались так, что по БТРам и русским пограничникам можно было вести огнь прямой наводкой.
В 10.40 (по местному времени) 2 марта около 30 военнослужащих китайского погранпоста «Гунсы» начали выдвижения в сторону Даманского.
Пост наблюдения 2-й заставы на сопке Кафыла доложил о выдвижении китайцев. Начальник заставы старший лейтенант И. Стрельников поднял заставу «В ружье!», сказал о провокации на 1-ю заставу и оперативному дежурному отряду, а сам, совместно с офицером особенного отдела отряда Н. Буйневичем и личным составом в количестве 30 человек выдвинулся к острову.
Группа Стрельникова (15 человек) выдвигалась на БТРе, Буйневич с 5–6 пограничниками на машине ГАЗ-69, 3-я группа, под командованием младшего сержанта Ю. Бабанского на а
втомобиле бригады техпомощи ГАЗ-66.
Сразу с этим, по команде «В ружье!», была поднята 1-я застава. Начальник заставы, старший лейтенант В. Бубенин, с 22 пограничниками выдвинулся на помощь Стрельникову.
К 11 часам группы Стрельникова и Буйневича прибыли к южной оконечности острова. Отрядив 13 человек под командованием сержанта В. Рабовича на преследование группы китайцев, шедших вдоль восточного берега острова, Стрельников с Буйневичем пошел навстречу остановившейся на протоке группе китайцев. В это время к острову подошла группа Бабанского.
В ответ на требования Стрельникова покинуть советскую местность, китайцы открыли огнь, расстреляв группу Стрельникова. Группа Рабовича, следуя вдоль берега, вышла за земельный вал и попала в засаду. Из 13 пограничников выжил только Г. Серебров. Позднее он вспоминал: «Наша цепочка растянулась по берегу острова. Впереди бежал Паша Акулов, за ним Коля Колодкин, позже другие. Передо мной бежал Егупов, а позже Шушарин. Мы гнались за китайцами, которые уходили вдоль вала в сторону кустарника. Там была засада. Чуть выскочили на вал, как понизу узрели 3-х китайских боец в маскхалатах. Они лежали в 3-х метрах от вала. В это время раздались выстрелы по группе Стрельникова. Мы открыли огнь в ответ. Несколько китайцев, находившихся в засаде, было убито. Стрелял длинноватыми очередями» [14].
Лицезрев это, Бабанский отдал приказ открыть ответный огнь. Китайцы перенесли артиллерийский огнь на группу Бабанского, БТР и машины. Обе машины были уничтожены, а БТР получил повреждения.
В районе 11.15 – 11.20 к месту боя прибыл резерв 1-й заставы. Услышав стрельбу, Бубенин отдал приказ спешиться и начал движение в направлении стрельбы. Приблизительно через 50 метров они были атакованы китайцами.
Пограничники залегли и открыли ответный огнь. Не выдержав огня, китайцы стали отступать, но как последний выживший добежал до убежища по группе Бубенина был открыт шквальный автоматный и пулеметный огнь. Через 30–40 минут у пограничников подошли к концу боеприпасы, а китайцы открыли минометный огнь. Бубенин был ранен и растерял сознание. Придя в себя он отдал приказ отходить под защиту берега. Сам он, получив 2-ое ранение, смог добежать до БТРа и занять место стрелка. БТР обошел полуостров по протоке с севера и столкнулся с китайской ротой. Для китайцев возникновение в тылу БТРа было внезапным. Бубенин открыл огнь из пулеметов. В ответ на это китайцы вынули на прямую наводку орудие. Один снаряд попал в моторное отделение, выведя из строя правый движок, 2-ой в башню, разбив пулеметы и контузив Бубениа. К этому времени БТР расстрелял весь собственный боезапас, у него были пробиты скаты, но он смог отступить к собственному берегу.
Придя в себя, Бубенин доложил о бое оперативному дежурному отряда. «-На полуострове больше часа идет бой. Имеются убитые и раненные. Китайцев несколько сотен. Используют артиллерию и минометы.
Получил команду вывести всех из боя и ожидать подхода резерва.
-Вывести не могу, все погибнут. С моей заставы идет резерв. На данный момент опять пойду в бой» [15].
С 1-й заставы на машине ГАЗ-69 прибыл резерв под командованием старшины заставы сержанта П. Сикушенко. Они доставили весь носимый и огромную часть возимого боекомплекта заставы, все пулеметы, гранатомет ПГ-7 и выстрелы для него.
Бубенин с десантом сел в БТР 2-й заставы и опять штурмовал китайцев. Сейчас он прошел по позициям китайцев на полуострове, в течении 20 минут разгромив обороняющихся и уничтожив командный пункт батальона. Но, выходя из боя, БТР был подбит и тормознул. Китайцы здесь же сосредоточили по нему минометный огнь, но группа смогла отойти к острову, а позднее к собственному берегу. В это время к месту боя подошли резерв 2-й заставы16,
и, совершив более чем 30 километровый марш, резерв 3-й заставы. Китайцы были выбиты с острова и бой фактически закончился [17].
Согласно официальным данным, в этом бою было уничтожено до 248 китайских боец и офицеров, со стороны пограничников погибло 32 бойца и офицера, один пограничник попал в плен [18].
Бой был жесточайшим. Китайцы добивали раненных. Начальник мед службы отряда майор мед службы В. Квитко говорил: «Медицинская комиссия, в которую, не считая меня, входили военные докторы старшие лейтенанты мед службы Б. Фотавенко и Н. Костюченко, кропотливо исследовала всех погибших пограничников на полуострове Даманский и установила, что 19 раненных остались бы живые, так как в процессе боя получили не смертельные ранения. Но их позже по-гитлеровски добивали ножиками, штыками и прикладами. Об этом неоспоримо свидетельствуют резанные, колотые штыковые и огнестрельные раны. Стреляли в упор с 1–2 метров. На таком расстоянии были добиты Стрельников и Буйневич» [19].
По приказу Председателя КГБ при СМ СССР пограничные заставы Иманского (Дальнереченского) погранотряда были усилены личным составом и техникой. Отряду выделялось звено вертолетов Ми-4, мангруппы Гродековского и Камень-Рыболовского отряда на 13 БТРах. Командование Дальневосточного военного окрестность выделило в распоряжение командование отряда 2 мотострелковые роты, 2 танковых взвода и 1 батарею 120-мм минометов 135-й мотострелковой дивизии. Проводились реконгосцинировка маршрутов выдвижения войск и рубежей развертывания отрядов поддержки.
Не отставали и китайцы. К 7 марта группировка китайских войск также была существенно усилена. На даманском и киркинском направлении сосредоточилось до пехотного полка, усиленного артиллерией, минометами, противотанковыми средствами. В 10–15 км от границы разворачивалось до 10 батарей дальнобойной артиллерии большого калибра. К 15 марта на губеровском направлении было сосредоточено до батальона, на иманском – до пехотного полка с танками, на пантелеймоновском – до 2-ух батальонов, на павло-федоровском – до батальона со средствами усиления. Таким макаром китайцы сосредоточили пехотную дивизию со средствами усиления [20].