Что нам следует делать: существенное расширение исследований и разработок

Фундаментальная проблема современного подхода к проблеме климата заключается в том, что жесткий контроль за выбросом СО,-, главное требование Киот­ского протокола, которое, возможно, будет усилено при подписании второго Киотского протокола, оказы­вается невозможным. Вероятно, стоит развеять миф о том, что проблемы Киотского соглашения связаны только с тем, что его не признает упрямая админи­страция Буша. Прежде всего, большинство членов сената США постоянно выступали против даже менее жестких вариантов Киотского соглашения. Но скорее более зажным является то, что помимо США и Австра­лии, также не ратифицировавшей Киотский протокол, многие его участники, включая Канаду, Японию, Испа­нию, Португалию, Грецию, Ирландию, Италию, Новую Зеландию, Финляндию, Норвегию, Австрию и Данию, не могут обеспечить выполнение требований соглаше­ния по сокращению выбросов С02. У многих других его участников очень слабые перспективы (или их нет вообще) сделать это до истечения срока действии протокола в 2012 году. Если бы Буш присоединился к этим странам, которые внешне соблюдают требова­ния договора, но фактически слабо проявляют свое желание их выполнять, давно стало бы очевидным, что это соглашение не даст результатов.

К несчастью, Киотский протокол стал символом оппозиции Соединенным Штатам, которые внешне равнодушны к мнению остальных стран мира. Таким образом, Киотский протокол был вновь оживлен поли­тиками, которые всерьез не задумывались о его эффек­тивности или выполнимости. И вот в этом заключается вся проблема: Киотское соглашение одновременно является недостижимым и при этом несущественным для окружающей среды. Это попытка за 15 лет из­менить веками сложившуюся схему использования энергоресурсов, затрачивая на это невероятные суммы и не получая почти ничего взамен.

Следует отмстить, что такая же проблема преграж­дает дорогу новому публичному обещанию ЕС — пер­вому реальному обязательству, принятому со времен подписания Киотского протокола в 1997 году. В марте 2007 года члены ЕС обещали, что к 2020 году они в одностороннем порядке сократят выбросы С02 до уровня, который будет на 20% ниже уровня 1990 года. Это привело бы к сокращению выбросов па 25% по сравнению с уровнем, который в ином случае был бы в 2020 году. И все-таки влияние на температуру оказывается слабее, чем предусмотренное Киотским протоколом, отдаляя потепление, которое предусмо­трено к концу столетия, примерно на два года. На это до 2020 года расходовалось бы около 90 миллиардов долларов в год. Таким образом, мы видим ту же схему, что и в хорошо обоснованном Киотском соглашении: весьма незначительный результат при весьма значи­тельных расходах.

Стабилизировать выбросы С03 — сложная зада­ча. За последние полвека они увеличились на целых I 1 %. Если принять выбросы С02, произведенные в 1990 году, за 100%, то в 1997 году, когда Киотский протокол был уже подписан, они достигли 109%. Если бы условия Киотского соглашения были выполнены, это не сделало бы процесс обратимым, а лишь за­медлило бы его, и в 2010 году выбросы составили бы 133% вместо 142. Но даже эта довольно скромная цель труднодостижима. На изменение национальной энергетической системы требуется много времени и огромные затраты. Те страны, которые намеревают­ся осуществить подобные планы, могли бы добиться этого и без Киотского соглашения, двенадцать стран, которые с 1990 года больше всего сократили свои вы­бросы, являются странами бывшего Восточного блока и переживают сильный экономический спад. Герма­ния, добившаяся значительного сокращения выбросов, осуществила это за счет объединения ГДР и ФРГ. Сокращение выбросов в Великобритании является в основном следствием конфликта Маргарет Тэтчер и профсоюзов угольщиков Британии. В 1980-х годах она хотела перевести национальную энергетическую систему с угля на газ по причинам, прежде всего, политическим и экономическим, а не экологическим. В 1997 году, когда Киотский протокол был подписан, уровень выбросов в Германии и Британии был уже на 9% ниже, нежели в 1990 году.

Но многие другие страны пережили hp лучшие вре­мена, пытаясь достичь поставленной цели, особенно Соединенные Штаты, Австралия и Канада. В этих странах за 10 лет произошел рост населения на 10%, что, соответственно, привело к увеличению выбросов С02. После выхода США из Киотского соглашения со­кращение выбросов составит лишь около 0.4%, то есть приведет к уменьшению выбросов с 142,7 до 142,2 %, при уровне 1990 года, принятом за 100%. В Киото мы не впервые брали на себя подобные обязательства. На Саммите Земли, проходившем в Рио-де-Жанейро в 1992 году, лидеры государств обещали к 2000 году снизить выбросы до уровня 1990 года. Страны ОЭСР промахнулись более чем на 12%. Эти попытки ясно показывают, что сокращение выбросов очень трудно осуществить по политическим (и экономическим) при­чинам.

А теперь заглянем в будущее. Международное Энергетическое Агентство предполагает, что объем выбросов С02 будет увеличиваться в основном за счет Китай, Индии и других развивающихся стран. Страны ОЭСР к 2030 году увеличат свои выбросы примерно па 20%, в то время как развивающиеся страны увели­чат их более чем в 2 раза. Эта перемена будет очень чувствительной и дорогостоящей. Вот почему Киото-П с более жесткими условиями сокращения выбросов и с большим числом стран-участников будет действи­тельно трудноосуществимым проектом. Большинство экспертов также считают, что результаты второго Ки­отского соглашения будут весьма слабыми.

Все ужесточающиеся сокращения выбросов С02, предусмотренные Киотским протоколом, сталкивают­ся с экономическими, политическими и технически­ми проблемами. Главной экономической проблемой Киотского протокола и последующих соглашений является то, что все макроэкономические модели представляют их условия как невыгодное вложение средств.

Однако это выливается в более серьезную полити­ческую проблему. Во-первых, становится все труднее убеждать людей, что они должны платить огромные деньги за весьма несущественное улучшение окружаю­щей среды, которое произойдет в далеком будущем. Во-вторых, рост затрат станет помехой для доброволь­ного сотрудничества, так как некоторые страны попы­таются получить дополнительный доход, а другие будут заявлять о том, что принимают ограничения, но не будут их выполнять, не выплачивая никаких штрафов. В-третьих, строгие ограничения выбросов и низкие ре­зультаты ослабляют поддержку будущих соглашений. Ясно, что провал Киотского протокола в достижении каких-либо ощутимых ограничений понижает шансы на успех последующих мероприятий.

Техническая проблема, с которой столкнулось Ки­отское соглашение, является, вероятно, самой слож­ной. В перспективе глобальное потепление будет су­щественно ослаблено, если мы сможем осуществить переход к экономике на другом топливе. Многие за­щитники Киотского соглашения заявляют, что ограни­чения выбросов активизируют новые вложения в ис­следования и разработки (ИР), которые позволят нам приблизиться к этому переходу. Но все происходит с точностью до наоборот. Если нам нужна технология, следует вкладывать средства в ее развитие. Когда мы требуем немедленного сокращения выбросов парни­ковых газов, не следует удивляться, что большинство вкладчиков направят свои средства на достижение именно этой цели.

Киотский протокол совершенно не предусматри­вает расходы на ИР. Неудивительно, что ИР в важ­ных областях, связанных с глобальным потеплением (возобновляемые источники энергии и эффективность энергии), с начала 1980-х годов приостановились, и в этой области не наблюдается никакого оживле­ния. Поэтому хотя проблема сдерживания глобального потепления очень нуждается в мощных вложениях в ИР в области безуглеродной или низкоуглеродной энергетической технологии, Киотский протокол их не предусматривает.

В конечном итоге, если сокращение выбросов СО, стоит 20 долларов за тонну, развитые страны могли бы проявить желание платить за большее, пусть чисто символическое, количество выбросов, но весьма мало­вероятно, что Китай, Индия и другие развивающиеся страны пойдут на это. Чтобы решить вопрос об измене­нии климата, необходимо резко снизить эту стоимость. Если бы мы могли сократить стоимость тонны С02 до 2 долларов, было бы легче договориться о масштабном сокращении.

Вот почему я полагаю, что более уместной реак­цией на проблему изменения климата было бы вло­жение всех стран в ИР энерготехнологий, дающих низкий уровень углеродных выбросов, для того чтобы снизить стоимость будущих сокращений С02. Мы должны отойти от Киото-П, предполагающего еще более жесткие ограничения, которые будут стоить огромных денег и приносить мало пользы, и уязвимые политические обязательства. Вместо этого мы должны обратиться к самой основной задаче — найти новые энерготехнологии, снижающие количество углерода в атмосфере, которые должны привести к нужной цели в XXI веке.

Мы должны взять на себя обязательство расходо­вать 0,05% ВВП на ИР безуглеродных энергетических технологий. Расходы составили бы примерно 25 милли­ардов долларов в год, что увеличило бы затраты на ИР примерно в 10 раз, но все-таки эти расходы были бы в 7 раз меньше, чем стоимость Киото-П. К этим обяза­тельствам могли бы присоединиться новые страны, при­чем развитые страны сразу внесли бы большую часть. Это позволило бы каждой стране сосредоточиться на собственном представлении о необходимых источниках энергии — возобновляемых, ядерных, термоядерных, накопительных — или на поиске новых необычных возможностей.

Эти деньги должны пойти на всевозможные иссле­дования, научные и прикладные; испытания пилотных программ и демонстрацию новых перспективных тех­нологий. Они должны содействовать деловому пар­тнерству частного и государственного капитала для стимулирования участия частного сектора в рискован­ных предприятиях (подобно тому, как частный сектор участвует в разработке фармацевтическими компания­ми вакцины от тропических заболеваний). Они долж­ны пойти на реализацию учебных программ, приток ученых и инженеров, работающих над разнообразными научно-исследовательскими проектами; на правитель­ственные программы, которые могут обеспечить про­гнозируемый рынок для новых перспективных техноло­гий; на поощрения за достижения в области высоких технологий; на создание многосторонних фондов для совместных международных исследований; па международные исследовательские центры для создания глобальной инновационной ресурсной базы (подобно научно-исследовательским институтам, которые были центром сельскохозяйственной Зеленой революции в 70-х годах XX века). Деньги нужны также на вне­дрение существующих и новых энергосберегающих технологий, что в свою очередь будет способствовать постоянному повышению уровня знаний и инноваций, которые часто ведут к быстрому повышению произво­дительности и снижению затрат.

Предварительные выводы указывают на то, что такой уровень ИР был бы достаточным для стабили­зации концентрации СО, на уровне, в два раза пре­вышающем уровень доиндустриальной эпохи. В целом это означает, что такое вложение должно ограничить с этого момента повышение температуры величиной в 2,5вС.

Такие мощные общие усилия в области исследо­ваний могли бы также привести к получению колос­сального количества дополнительных инновационных технологий, от исследований в области накопления энергии (например, более качественные аккумуляторы для сотовых телефонов) до поистине неожиданных от­крытий, могущих резко изменить наш мир к лучшему. Космическая программа высадки на Луну «Аполлон», общая стоимость которой составила около 200 милли­ардов долларов, является, пожалуй, самым хорошо из­вестным вложением, приведшим к развитию множества новых технологий, от миниатюризации компьютеров до рентгеновских компьютерных и ядерно-магнитно-резонансных томографов.

Поскольку эти затраты будут относительно невели­ки и быстро принесут пользу в виде инновационных технологий, политическая нестабильность процесса исчезнет. Такой проект не будет добычей для любите­лей легкой наживы просто потому, что большинство правительств будут платить довольно небольшие сум­мы денег и смогут незамедлительно воспользоваться благами в виде патентов и других побочных продуктов индустрии. Не надо будет больше убеждать страны брать на себя все более строгие ограничения, вступая в новые соглашения. И они, скорее всего, присоединят­ся к этим соглашениям, получив эффективное решение проблемы глобального потепления на длительное время без больших затрат.

Таким образом, нам надо отказаться от Киотского соглашения, нацеленного на дорогостоящие, но не­эффективные и политически уязвимые сокращения выбросов СО. Даже более строгие ограничения лишь незначительно изменили бы температуру. Даже более грандиозные сокращения оказали бы лишь незначи­тельную помощь тем людям, которые так в ней нуж­даются. И даже если из Киотского соглашения что-то получится, постоянные политические интриги отвлека­ют нас от многих важных вопросов, решение которых поможет нам сделать гораздо больше и принести миру различные блага.

Существует этическая проблема действий, направ­ленных на борьбу с глобальным потеплением — наме­рения благие, но превращение глобального потепления почти в главную тему дня, попытки разрешить самые сложные проблемы очень высокой ценой и с малыми шансами на успех, — все это оставляет нам мало времени и денег, отвлекая от более здравых и более реалистических решений.