Что нам позаимствовать у США?

Странные люди — американцы. Последние лет две­сти ревностно следят за тем, чтобы все и везде было американским. А нас достают с этим больше всех. То им не нравится, что демократия у нас не американская, а суверенная, то предлагают американский путь развития экономики — лет 50 ничего не делать, копить стабфонд, а потом, когда нефть и газ закончатся, — жить на накоп­ленные деньги. Вот такой вот дружеский совет. А все 1990-е американцы советовали нам — «по дружбе» — Поппера, Хайека, дорогие кредиты МВФ в комплекте с его же рецептами по их расходованию и всеохватную стихию рынка — пользуйтесь, мол, на здоровье. Но мы­то теперь наученные на своих ошибках и знаем, что ни­чего действительно хорошего они нам не предлагают, так что пусть всем этим они пользуются сами.

С момента окончания Второй мировой войны выра­ботать эффективную стратегию восстановления разру­шенного хозяйства Соединенным Штатам помогла эко­номическая теория Джона Мейнарда Кейнса. В частно­сти, целиком на кейнсианстве была построена так называемая «рейнско-ниппонская» модель. Благодаря ей не только США, но и послевоенные Германия и Япо­ния добились столь высоких темпов промышленного роста, что это казалось экономическим чудом.

Основой экономического чуда, по Кейнсу, является теория «экономической инсуляции», построения эконо­мических систем по «островному принципу» («инсула» — «остров» — лат.). Эта теория основывается на принципах, выходящих за рамки классической либеральной школы — того, что американцы предлагают всем остальным, — и признает важность таких подходов, как «таможенный со­юз» и протекционизм.

Вот это, пожалуй, нам подойдет. Открываем свои границы для торговли с теми государствами, экономика которых соразмерна с нашей. Ведь прописная экономи­ческая истина гласит: в равных экономических услови­ях бедный беднеет, богатый — богатеет. А если эконо­мики примерно равны — богатеем вместе, посредством создания «таможенных союзов» и единой тарифной зо­ны — своего рода экономического «острова» в бушую­щем океане мирового рынка. Разбогатели — открыли границы для следующих партнеров, к экономическому уровню которых приблизились. Приняли их в состав «острова» — богатеем дальше, постепенно все увеличи­вая пространство равного нам экономического сотруд­ничества.

Протекционизм Кейнса тоже, пожалуй, позаимству­ем у американцев. Закрываем ряд стратегических и наи­более прибыльных для нас отраслей для иностранного присутствия. Концентрируем усилия на наиболее раз­витых отраслях, увеличивая их прибыльность. Далее полученные оттуда деньги инвестируем в развитие дру­гих отраслей, чуть менее развитых. Все остальное же, не угрожающее подрыву нашего суверенитета, должно быть максимально открыто. Особенно слабо экономи­чески и технологически развитые отрасли. Их мы сей­час обеспечить передовыми знаниями не способны. А Запад — способен. Вот и пусть обеспечивает.

Такой «американский» подход к развитию своей экономики нам, пожалуй, действительно стоит у них позаимствовать. Чтобы не расстраивались, что мы иг­норируем их стремление нам помочь. Будет у нас дейст­вительно «американская» экономика, а не та туфта, ко­торую нам постоянно пытаются впарить — стихия рынка, Адам Смит и прочая неудобоваримая дребедень. Амери­канская модель кейнсианства и экономическая инсу-ляция — это то, что нам действительно от них нужно. И еще сетевые стратегии. А демократия у нас и своя есть. Суверенная. Другой, спасибо, не надо. И НПО свои то­же заберите…

Страсти по НПО

Деятельность почти сотни неправительственных организаций (НПО), в основном зарубежного проис­хождения, на территории России приостановлена. Чи­новники Росрегистрации сначала успокаивали, мол, НПО должны приостановить уставную деятельность и финансирование российских организаций, но могут продолжать хозяйственную деятельность, и при этом у них остаются все возможности пройти регистрацию. Успокаивали, потому что волновались. Ну очень уж хочется западным некоммерческим структурам вновь начать финансировать российские общественные ор­ганизации, раздавать гранты, заниматься благотвори­тельностью, хочется неудержимо, до одури, до истош­ного крика, отголоски которого долетают до нас аж из самого Вашингтона. Администрация Джорджа Буша в лице Тома Кейси молила и грозила, всячески упраши­вала Москву ускорить процесс перерегистрации НПО, среди которых есть множество американских, — нет сил больше ждать, дайте заняться благотворительно­стью.

Российский обыватель недоуменно вскинет брови: чего это им неймется расстаться с деньгами, потратить их туда не знаю куда, на то непонятно на что. Ответить российскому обывателю наверняка смог бы американ­ский вице-адмирал Артур К. Себровски, разработав­ший и успешно внедривший в военную стратегию США концепцию сетевых войн. Суть — захват и оттор­жение территорий противника без использования обычных вооружений, причем так, что потерю террито­рии противник обнаруживает лишь постфактум и удив­ленно моргает.

Сначала Восточная Европа, потом Прибалтика, страны СНГ, азиатские республики, Грузия, затем Ук­раина, наступление продолжается, на очереди Север­ный Кавказ. Но тут… российская власть что-то заподоз­рила. Москву начали посещать едва уловимые догадки: постойте, ведь если доктрина американская, значит, враг — это… Неужели мы? Ну-ка присмотримся повни­мательнее…

Сетевая война не имеет начала и конца и ведется по­стоянно путем манипулирования силами врагов, ней­тральных сил и… друзей. Себровски обозначает это как «совокупность действий, направленных на формирование модели поведения». Это означает установление полного и абсолютного контроля над потенциальными участниками «боевых действий» на территории, подвергающейся от­торжению, еще до их начала. А для этого необходимо за­интересовать как угодно, в том числе и материально, но главное — мотивировать идейно — наибольшее число по­тенциально активных участников. Как правило, это чи­новники, журналисты, дипломаты, правозащитники, об­щественные деятели, ученые и т. д.

Цель — создание «сети», которую можно было бы ис­пользовать в момент главного наступления, — обычно выборы, смена власти «с последующим лишением стран, народов, армий и правительств мира какой бы то ни было самостоятельности, суверенности и субъектно-сти, превращение их в жестко управляемые запрограм­мированные механизмы». А основным элементом соз­дания такой сети, главным оружием сетевой войны яв­ляется — можно только поражаться откровенности вице-адмирала — НПО.

Сегодня наибольшая активность западных НПО на­блюдается на Северном Кавказе, пик активности — Ка­рачаево-Черкесия и Кабардино-Балкария. Можно уже примерно предположить, куда дальше подует ветер аме­риканской демократии. Перечислять все западные НПО бессмысленно — их слишком много. Почти везде существуют представительства так называемого Между­народного республиканского института (МРИ) США, разного рода «институты открытого общества» или «бла­готворительные фонды». Сам президент США Джордж Буш поблагодарил своих сограждан за огромный вклад в дело развития «демократии во всем мире» за последние более чем 20 лет и настоятельно призвал аппарат МРИ не останавливаться на достигнутом — «розовой», «оранжевой», «пурпурной», «тюльпановой» и «кедровой» революциях.

Что всегда поражает в американцах, так это их пре­дельная откровенность и ничем не замутненная уве­ренность в своей правоте. Вот только не является ли эта откровенность следствием полной уверенности в нашем «тугодумии»? Пока мы вздыхаем о потере Вос­точного блока и развале СССР, американцы уже у нас под боком в Азии. Только мы открыли рот, что пора и честь знать, а уже потеряли Грузию и Украину. Подоз­рение, что в деятельности западных НПО на террито­рии России не все ладно, очень правильное, вот только сетевая война — явление стремительное, кто медленно соображает, тот быстро проигрывает. Времени нет… Американцы уже переструктурируют то, что мы запре­тили. Ибо НПО — это самостоятельная, самоадапти­рующаяся экосистема, способная приспособиться к практически любым условиям. И одними запретами тут не обойдешься.