Грузия ответила за вторжение по законам гор

Грузия стала головной болью России сразу после «ре­волюции роз», даже раньше, чем Украина, но позже, чем постсоветское пространство в целом. С другой стороны, у «грузинской темы» есть и плюсы: «революция роз» дала старт волне «цветных» революций на постсоветском пространстве, заставив Кремль мобилизоваться и начать искать противоядие. Ну и, что закономерно, присягнув Америке, новая грузинская элита смело бросилась ку­саться и лаять на бывшего хозяина, сделавшего из Гру­зии жемчужину СССР, а проще говоря, взрастив самую богатую республику, цветущую благополучием начиная со сталинского «золотого века» и заканчивая поздним

«совком». В советский период Грузия была обласкана Москвой как никакая другая республика. Отсюда, види­мо, и хамство, и предательство, и ressentiment, обратной стороной которых стало то, что на нынешнюю Грузию без слез смотреть нельзя. Былое процветание в рамках Советской империи сменили руины проамериканского лизоблюдства грузинских элит, в грязи и нищете своего народа прижавшихся к американскому сапогу.

И вот результат американского патроната не замедлил себя ждать: первым серьезным обострением российско-грузинских отношений времен правления Саакашвили стали события, более известные как «дело о грузинских казино», когда антигрузинская кампания захлестнула столицу России, в первый раз были приостановлены ди­пломатические отношения и авиасообщение между Рос­сией и Грузией. Причиной всего тогда стало задержание шестерых российских миротворцев грузинскими воен­ными. Тогда ситуация накалилась до предела. «Провока­ционные действия Грузии достигли кульминационной точки», — именно так описывали происходящее офици­альные российские власти. Еще бы, шестеро российских офицеров были задержаны и посажены в тюрьму, один российский миротворец был избит напавшим на нашу колонну грузинским спецназом. А после заявлений Сер­гея Иванова о том, что «Грузия является бандитским го­сударством», и эвакуации российского посольства поли­тологи не на шутку заспорили о сроках начала войны ме­жду Россией и Грузией.

Все произошедшее заставило тогда задуматься над тем, что если Саакашвили — американская марионетка, ради размещения которой у власти США совершили в Грузии «революцию роз», — так хотел войны, то ясно, что этой войны хотели США. Американцам нужен был reality check — сверка теоретических стратегических вы­кладок с реальностью. Необходимо было уточнить: ли­бо Америка продолжает строить однополярный мир, либо в мире действительно появился еще один полюс в лице России, объявившей о своей суверенности, про­возгласив формулу «суверенной демократии». Смысл теста таков — если действительно суверенная, то ответит на вызов Грузии, если не ответит — продолжаем спо­койно строить однополярный мир, не обращая внима­ние на пустые понты.

Сначала миротворцы — есть реакция, казино, воз­душное сообщение, дипломаты… Но еще не война. По­пробуем теперь пожестче…

Цхинвальское вторжение 8 августа — это и был тот са­мый американский reality check. Понятно, что самому горячему заводиле, главному грузинскому националисту с армянской фамилией (Саак — армянский корень) всег­да отводилась лишь роль Моськи, чьей задачей было за­цепить Россию так, чтобы она совершила резкие и необ­думанные шага. Дестабилизация Кавказа сама по себе — одна из промежуточных целей. Самого его, конечно, эвакуировали бы, если что, первым американским рей­сом в Вашингтон, двинься, например, русские танки ре­ально на Тбилиси. А вот грузинский народ, брошенный в топку очередной кровавой бани на Кавказе, вряд ли кто-то вообще учитывает. Война между Россией и Грузией всегда была главной миссией Саакашвили и главной це­лью США. И именно ее невыполнение стало причиной того, что США решили убрать нерадивого исполнителя на выборах в январе 2008 г., заменив его, своего же став­ленника, на более решительную и технологичную ма­рионетку.

Поняв это, Саакашвили, дабы доказать свою состоя­тельность, нужность и важность, вынужден был начать самоубийственную войну с Россией, выполнить амери­канское задание, потеряв все.

Однако вернемся к событиям с похищением шести российских миротворцев, вызвавшим зачистки грузин­ских казино в Москве. Эмоции уже тогда подсказывали: а что, мы хуже Израиля, разбомбившего половину Лива­на ради двух своих военных? Да мы сейчас за сутки од­ним парашютно-десантным полком… Однако разум ус­покаивал — нет, где-то мы это уже проходили. Ведь если подумать — раз США так хотели этой войны, а государ­ство это, уже любому двоечнику очевидно, никакой нам не друг и не «старший товарищ», значит, хотя бы исходя из логики «назло бабке уши отморожу», вестись на столь явную провокацию нам все же тогда не следовало. Дали бы затрещину зарвавшемуся шкету, а из-за угла друзья-амбалы бы нарисовались: «Ты чего маленьких обижа­ешь?» Проблемы, реальные проблемы, возникли бы у нас не с Грузией, а с США. Ввязаться в войну тогда ради шести миротворцев — означало бы принять американ­ский сценарий, дестабилизировать весь Кавказ, пустить прахом экономику и в очередной раз «насладиться» дея­тельностью американских стратегов. И все это при не столь значительной аргументации. Шесть миротворцев не оправдали бы вторжение в Грузию, которое было бы неизбежным. А вот две тысячи мирных жителей Цхинва-ла — оправдали, как это ни прискорбно, и вторжение в Грузию, и полное уничтожение грузинских армии и фло­та. И здесь уж точно наша совесть чиста — не мы развяза­ли эту войну. Мы ответили на вызов — жестокий, крова­вый. Ответили вынужденно и соразмерно.

Однако и тогда мы не могли бросить своих военных, да еще после Ливана, хотя и понимали, что это провока­ция к войне. Статус гражданина России, и так невысо­кий за ее пределами, вообще упал бы ниже плинтуса, а об наших военных стали бы просто ноги вытирать везде, где только можно. Ведь если нищая, разваливающаяся на части Грузия может себе позволить, остальные про­сто вынуждены будут… Так может, все-таки тогда надо было полком, пусть даже не парашютно-десантным, ведь хотелось бы «назло», но как-то так, чтобы «уши не отморозить». Конечно, дипломатия — сильная штука, которая в итоге и сыграла решающую роль в освобожде­нии наших военных, напомнив бравым грузинам о прагматизме и объяснив по ходу, где Америка, а где мы. А если бы не сработала? Все же более эффектным и кра­сивым был бы тогда несколько другой сценарий. Ведь так и подмывало отправить на освобождение русских офицеров что-то типа чеченского батальона спецназа «Восток», а еще лучше — возмущенный грузинским беспределом отряд «кадыровцев». Что-то такое, как бы за нас, ну и как бы не от нас, чтобы потом можно было делать изумленное лицо, «вот мол, шалопаи» — вполне в духе американских сетевых стратегий. Те вроде тоже прямого приказа Саакашвили не отдавали, дабы потом не нести ответственность за геноцид мирных осетин.

Ну, действительно, гордо и эффектно — вооруженные до зубов «кадыровцы» с колоссальным военным опытом стоят двух грузинских армий. Пусть даже в американ­ской экипировке. Один раз чеченцы уже преподали «бравой» грузинской армии «курс молодого бойца» в Аб­хазии. И потом, хоть какое-то развлечение, не все же время молодым, энергичным, вооруженным чеченским воинам маяться от безделья в Грозном да недобитых вах­хабитов по горам гонять. А тут, действительно, серьезное дело для серьезных мужчин. Ситуация, конечно, скорее обратная ливано-израильской, как если бы это «Хезбол-ла» освобождала своих пленников с израильской терри­тории, а не наоборот. Хотя и в нашем случае цели пусть и благородны, но подробности — туманны. Не штурмом же тюрьму, в которой томились российские миротвор­цы, было брать. И вот тут нам как никогда пригождается обычное право, чеченский традиционный закон равно­ценного возмездия «око за око», «жизнь за жизнь», «сво­бодный за свободного», «раб за раба», дело же все-таки на Кавказе происходит. Кадыровцы — это «наши», гру­зинские военные — «ихние», американские. За шестерых «наших» надо было захватить шестеро «ихних». И одного отмудохать на обратном пути. Все это, может быть, было бы смешно, если бы не было так грустно.

Нас обложили со всех сторон, иначе не скажешь. Дей­ствовать по нормам международного права и юридиче­ского прецедента — значит, зачастую начинать боевые действия, как тогда, в ситуации с Грузией, за шестерых своих военнослужащих… Могли бы не понять, неравно­ценно. Как не поняли и морально осудили Израиль, вторгшийся в Ливан ради двоих своих военнослужащих. А вот шестеро грузинских заложников за шестерых рос­сийских миротворцев — это равноценно. Разгром и уничтожение грузинской армии за разгром Цхинвала и уничтожение двух тысяч мирных жителей — это равно­ценно. Свободный за свободного. И чеченский спецназ в итоге все-таки показал себя в Грузии. Бравая американ­ская экипировка с грузинской начинкой разбегалась в разные стороны, едва завидев «кадыровцев» на горизон­те. Ибо знают, здесь неотомщенными они не останутся, эти, в отличие даже от обычных российских миротвор­цев, церемониться не станут… Кто там расстреливал мирных жителей в их домах и добивал спящих детей в их постелях?

Саакашвили должен теперь бежать и прятаться всю оставшуюся жизнь. Беги и прячься — в Тбилиси, в Аме­рике, под землей — беги и прячься, прячь жену и детей, ибо цхинвальским кровавым вторжением Саакашвили не просто нарушил международное право. Он нажил се­бе кровников — тысячи кровников, которые найдут его везде, где бы он ни спрятался, куда бы ни убежал. Не его, так его родственников. И отомстят. По законам гор.

Традиция всегда, во все века и смутные времена бы­ла нашим спасением, традиционные нормы и право мо­гут и сейчас в сложных ситуациях становиться для нас выходом.

И не стоит «завывать» о «дикости» и «варварстве». В ответ на это Бен Ладен мог бы многое рассказать об американской целесообразности и американских мето­дах. Стратегическая цель оправдывает тактические сред­ства — главный лозунг американской геостратегии. А раз так, значит, традиция — это наше решение. Око за око.