Сейсмология как наука не может развиваться без информации, получаемой с помощью приборов. Многие землетрясения настолько слабы, что люди не в состоянии их почувствовать. А кроме того, во время землетрясений люди — слишком ненадежные свидетели даже в тех случаях, когда они оказываются непосредственными очевидцами. Не выдержав потрясения, многие из них заболевают или становятся чересчур возбудимыми. В этом нет ничего удивительного. Одно из самых распространенных заблуждений человека — это вера в прочность и незыблемость нашей Земли. Для людей, уверенных в этом, неожиданное, без каких-либо предварительных симптомов, колебание почвы под ногами является сильным потрясением. Для жителей многих районов земного шара эти события относятся к числу самых неожиданных и необычных. Поэтому-то большийство пострадавших так возбуждены, что не в состоянии полностью уяснить происходящее. И все-таки впечатление от увиденного настолько глубокое, что сохраняется в памяти очевидцев на Всю жизнь.
Но есть и исключения. Я никогда не забуду совместного пребывания в Доминиканской Республике с коллегой Гарольдом Маккомбом из Управления береговой и геодезической службы, который почти всю свою жизнь занимался конструированием сейсмических приборов. Выступая перед студентами университета, Маккомб рассказал о своей работе, пошутив под конец по поводу того, что ему лично ни разу в жизни не пришлось испытать землетрясения, хотя и хотелось бы. Через день мы встретились с несколькими профессорами; во время этой встречи произошел небольшой толчок, плавно покачнувший все вокруг. После минутного замешательства ученые с улыбкой посмотрели на Маккомба. Он был озадачен. Позднее, когда мы остались наедине, он спросил меня, что случилось. Неужели это было землетрясение? Он даже ничего не почувствовал!
Возможно, мне следовало бы рассказать ему об одном жителе Сиэтла, который считал себя знатоком землетрясений. За долгие годы жизни на Филиппинах и Аляске ему не раз случалось быть их очевидцем. Он служил на исследовательском корабле и только что вернулся из долгого плавания по северным морям. Морские штормы приучили его к качкам и различного рода колебаниям. Поздно ночью встревоженная жена прервала его крепкий сон. Дом трещал. Предметы, висевшие на стене, качались. «Землетрясение!» — воскликнула испуганная женщина.
С тех пор она не раз припоминала, как он ответил ей спросонья: «Какое землетрясение? Я ничего не чувствую!»
Уверен, что она действительно этого не забудет. Ведь это случилось со мной. Но я никогда не решусь рассказать об этом случае бедняге Макксмбу.
Японцы, перенесшие множество землетрясений, вправе первыми посмеяться надо мной и Маккомбом. Как говорят, некоторые из них даже утверждают, будто способны почувствовать землетрясения заранее, подобно тому как есть люди, которые чувствуют перемену погоды по боли в суставах.
Все сказанное не означает, что опытный сейсмолог пренебрегает зрительными впечатлениями. Наоборот, наблюдения за последстЁийми землетрясений позволяют ему узнать характер волн. Эти наблюдения могут оказаться весьма любопытными, и каждая деталь может иметь определенный смысл. Трубы, повалившиеся в одну сторону, надгробные памятники, опрокинутые рядами, как шеренги внезапно погибших солдат,— все это свидетельствует о направлении колебаний. Камни, подброшенные вверх, дают представление о силе вертикального толчка. Даже узор трещин, возникших в почве и в стенах кирпичных строений, может служить известной информацией.
Иногда каменные памятники оказываются повернутыми на своем основании, что, вероятно, свидетельствует о каком-то круговом движении почвы. Однако инженеры оспаривают эту гипотезу, утверждая, что к такого рода последствиям могут привести также и прямолинейные колебания.
И все-таки человеческая наблюдательность имеет определенный предел. Уже отмечалось, что люди как наблюдатели допускают множество промахов. Приборы же, будучи гораздо надежнее и чувствительнее людей, не пропускают ни самих волн, ни их неожиданных последствий и дают нам полную картину колебаний.
Чувствительные инструменты созданы только в последние годы, хотя история их создания восходит к давним временам. Приборы, которые были сконструированы в древности, представляют теперь интерес только как превосходные образцы поистине необыкновенной выдумки умельцев далекого прошлого. Научная ценность их ничтожна. Они предназначались лишь для регистрации, но никак не для сопоставления характера землетрясений. И только благодаря возникшей в самое последнее время потребности в точных измерениях сейсмология из разряда искусств превратилась в важный раздел науки о Земле. Как известно, для многих поваров приготовление пищи— своеобразное искусство. Они никогда не скажут вам, сколько муки или соли нужно для пирога. «Достаточно»,— вот их ответ. И тем не менее готовят превосходные блюда. Но мыслимо ли представить себе современную пекарню или кондитерскую фабрику, где изделия приготовлялись бы на глазок, без тщательного взвешивания? Так и в сейсмологи^ исследования немыслимы без точных измерительных приборов.