Пускай работает Иван

25 декабря 1991 г. над Кремлем был спущен флаг Со­ветского Союза. Присутствовавшие в тот морозный день на Красной площади многие десятки советских граждан (включая автора этих строк) и представители посольств Ки­тая, Кубы, Северной Кореи, Вьетнама, Лаоса стояли без го­ловных уборов. У многих на глазах были слёзы.

Разрушение СССР, обусловлешюе взаимосвязанными внутренними и внешними факторами, сопровождалось мно­гими межэтническими кровавыми конфликтами, социально-экономической катастрофой едва ли не во всех союзных республиках. Но некоторые из них и после распада СССР завладели значительной частью советских экономических фондов. Само же решение о роспуске СССР состоялось, подчеркнём, именно после того, когда фактический и, под­черкнем, бесплатный делёж общесоюзной собственности был в основном завершён.

Так, к концу декабря 1989 г. в странах Балтии оказалась основная часть советского торгового флота на Балтике; в Украине и Казахстане — до трети парка грузовых вагонов СССР. В причерноморских, приазовских и прикаспийских «постсоветских» республиках — за исключением РСФСР-России — оказалось свыше 70 % советского торгового фло­та южных акваторий уже бывшего Советского Союза…

Словом, даже в канун распада СССР и даже в последние часы его агонии некогда «братские» республики позаботи­лись о весомости своей доли в имуществе уничтоженной страны. Такая политика последнего руководства Советско­го Союза проистекала из долговременной линии Кремля по обустройству национальных республик за счет, в основном, РСФСР и русского населения.

В этой связи неудивительно, что прибалтийские страны и Украина с Грузией, и без того немало получив в период агонии СССР, в течение 15-ти последних лет прямо или косвенно предъявляют финансовые претензии к России как правопреемнице СССР, — «за ущерб в период советской ок­купации». Причем такие счета исчисляются десятками, а то и сотнями миллиардов, естественно, долларов.

Но что интересно: в июле—августе 2009 г. было прекра­щено финансирование государственных комиссий в странах Балтии по уточнению сумм их претензий к СССР—России.

Факт весьма примечательный. Более того: по сообщениям ряда прибалтийских СМИ, некоторые экономисты тех же стран недавно подсчитали, что, оказывается, в социально-экономическом и внешнеторговом отношениях странам Балтии было куда выгоднее находиться в СССР и даже… в Российской империи (!), чем быть независимыми после 1990 г.!

Тем не менее, литовский сейм 30 сентября утвердил за­конопроект, по которому отказ какого-либо гражданина Литвы (среди которых немало русских и белорусов) при­знавать советский период «оккупацией» повлечёт за собой уголовное преследование…

Правда, в последние месяцы 2009-го упомянутые «ист­цы» взяли перерыв в выдвижении к РФ официальных пре­тензий по советскому «счёту». Во всяком случае, страны-претенденты хорошо знают, каким образом и, точнее, — за счет какой союзной республики и нации эти страны, точ­нее —другие национальные регионы СССР жили и развива­лись, мягко говоря, куда лучше и комплекснее, чем РСФСР.

Дело в том, что на протяжении последних 45—50 со­ветских лет именно Россия (РСФСР) была, в буквальном смысле, донором почти всех союзных и большинства ав­тономных республик. Из них делали «витрины» социализ­ма и изобилия» именно за счет России (и, частично, Бело­руссии), и «витрины» это знали. Поэтому неудивительно, что, в отличие от тех же регионов-«витрин», социально-экономическая ситуация именно в РСФСР, по данным ста­тистики для служебного пользования и других документов, ухудшалась наиболее быстро. А вот после распада СССР те же республики-иждивенцы настолько осмелели, что про­должают требовать российской подпитки уже в другой — провокационной и унизительной для России форме. То есть в форме пресловутых финансовых исков за период совет­ской якобы оккупации.

Приведем в этой связи мнение доктора экономических наук, профессора Владимира Милосердова: «Существовав­шая в СССР централизованная плановая система управле­ния экономикой позволяла государству сосредоточить люд­ские, финансовые и материальные ресурсы в едином «ку­лаке». Но благополучие населения национальных регионов, имевшее и политическую значимость, во многом зависело от поступлений из госресурсов. Хотя между вложениями, на которые работала вся страна, и отдачей от них, к сожале­нию, не было чёткой взаимосвязи.

В этих условиях руководители большинства республик скрывали свои внутренние резервы, старались больше по­лучать из «центра» и как можно меньше давать в «общий котёл».

«Бессмысленно работать лучше, — откровенно гово­рил бывший Председатель Госплана Эстонской ССР Р. От-сасон, — зато большой смысл имеет составлять письма о помощи. Важно уметь выпросить деньги, продовольствие, корма, товары, что угодно, — это более важно, чем уметь делать их». Такая иждивенческая идеология особенно ши­роко вошла в умы прибалтийских и закавказских руководи­телей».

По данным В. Милосердова, «несмотря на то, что основ­ная часть газа добывалась в других районах страны, при­балтийские сёла по газификации существенно опережали российские. К моменту выхода прибалтов из Союза прак­тически все сёла Прибалтики, да и Западной Украины и За­кавказья были газифицированы. А вот в России и сегодня тысячи даже подмосковных сёл ждут, когда к ним придет газ. А что уж говорить о российской глубинке!

Образовалась огромная дифференциация между союзны­ми республиками в размерах ассигнований из госбюджета, в объеме поставок материально-технических ресурсов, в выде­лении валюты, импортных товаров и в других сферах. И, как следствие, — в уровне жизни между республиками».

А вот свидетельство академиков-экономистов Т.С. Ха-чатурова и Н.Н. Некрасова — выдержка из их совмест­ного письма министру газовой промышленности СССР С.А. Оруджеву, 16 ноября 1977 г.: «РСФСР в последние 10 лет постоянно ущемляется в выделении разнообразных централизованных ресурсов: их всё больший объем выде­ляется другим республикам, хотя контроль за использова­нием в тех республиках выделяемых ресурсов ослабевает и становится формальным. Более того: даже из того, что выделяется для РСФСР, затем весьма часто изымается из её фондов. Проявляется также неблагоприятная тенденция замораживания не только капиталовложений, но и разноо­бразных природных ресурсов на территории РСФСР, в то время как всё больший объем того и другого, соответствен­но, направляется и осваивается в других республиках. По­следние требуют для себя увеличения и капиталовложений, и поставок по импортным линиям (лимитам), что, в отличие от большинства таких же заявок от РСФСР, удовлетворяет­ся. Сохранение такой ситуации повлечёт за собой… необра­тимые диспропорции в социально-экономическом развитии и ресурсном обеспечении регионов всего СССР…».

Хотя это обращение осталось без официального ответа, оно, конечно, предопределило соответствующее отношение властей к Хачатурову и Некрасову.

А началось… после 1917-го, когда большевики «расчерти­ли» территорию России, в том числе формируемой РСФСР, на массу союзных, автономных республик, автономных об­ластей и национальных округов. Доля этих автономий в об­щей территории РСФСР, как и нынешней РФ, превышает 65 %, хотя удельный вес русских жителей в тех же автоно­миях и сегодня достигает 60, а то и 70 %. Вот с тех пор и стала новообразованная РСФСР, особенно русская деревня, бессрочным донором «поднимающихся окраин».

Правда, в конце 1940-х — начале 1950-х гг. руководством СССР, судя по тогдашним партийно-правительственным и партийным документам, была сделана ставка на социально-экономическое развитие в союзных республиках в основ­ном за счет их собственных ресурсов и возможностей.

На такой линии был сделан акцент, например, в отчетном докладе Г.М. Маленкова, фактического тогда руководителя КПСС, 5 октября 1952 г. XIX съезду партии. И в докладе на том же съезде (7 октября) председателя Госплана СССР М.З. Сабурова. Видимо, неспроста материалы именно этого съезда до сих не изданы в России, как не были они изданы в СССР отдельной брошюрой (зато в полном объеме высту­пления на том съезде и его документы опубликованы в Ки­тае в 1971—1972 гг., в том числе на русском языке…).

Но уже к середине 1950-х вернулись к прежнему курсу: прямому и косвенному выкачиванию из России сил, средств и ресурсов для благосостояния «республик-витрин». В тот период хрущёвским руководством были запланированы и уже осуществлялись социально-экономические, внутрипо­литические, внешнеторговые и внепшеполитические раз­вороты, что называется, по всем азимутам в сравнении со сталинским периодом. И главной особенностью таких раз­воротов были, по определению Иосипа Броз Тито, «свора­чивание прорусской-прославяпской-проправославной по­литики последнего сталинского десятилетия». По мнению Мао Цзэдуна, — «сползание к космополитизму, номенкла­турному бюрократизму и сепаратизму». Кстати, тот же Мао в беседе в Пекине с иностранными журналистами осенью 1964-го прогнозировал: «К власти на местах в СССР после 1953-го пришли националисты и карьеристъг-взяточники. Покрываемые из Кремля. Когда придёт время, они сбросят маски, выбросят партбилеты и будут в открытую править своими уездами как феодалы и крепостники…» (см., напр.: «Новый Китай». Пекин, 1964, № 12; «Материалы пленума и собрания ЦК КПК». Пекин, 5 марта 1993 г.).

Такая политика Кремля, естественно, ослабляла присут­ствие и влияние «центра» в регионах. Но, чтобы сохранять целостность страны и партии, национальная номенклатура и управляемые ею регионы получили, что называется, сво­боду рук во внутренних делах. Они же со второй половины 1950-х стали по нарастающей получать — за счет, главным образом, России (РСФСР), — безвозмездные дотации, суб­сидии, другие денежные, а также товарные потоки.

В 1950—1980-х гг. уровень зарплат и других социальных выплат в большинстве союзных республик был на 30—45 % выше, чем в России (РСФСР).

Скажем, уборщица во Львове или прибалтийских горо­дах в 1970—1980-х получала не меньше 100 руб. чистыми, в то время как «среднестатистический» российский инже­нер в РСФСР чистыми едва набирал 120 руб. А вот уровень розничных цен в РСФСР был выше на 20, а то и на 40 % в сравнении с большинством других союзных республик…

Ещё пример: 21 мая 1947 г. в «закрытом» постановлении ЦК ВКП(б) предписывалось замедлить темпы коллективи­зации сельского хозяйства в Прибалтике, Западной Украи­не, Западной Белоруссии и бывших финляндских районах Карело-Финской ССР. Что и выполнялось вплоть до развала Советского Союза (см.: «Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам». Т. 3. М., 1968). В результате, к концу 1980-х свыше 70 % товарной сельхозпродукции в этих регионах, а также 60 % — в республиках Закавказья и во многих регионах Средней Азии — производили и сбыва­ли юридически или фактически частные хозяйства.

Отметим в этой связи, что только в РСФСР состоялась повсеместная коллективизация сельского хозяйства. И толь­ко РСФСР в середине 1950 — середине 1980-х испытала на себе такие, например, эксцессы, как повсеместная ликвида­ция религиозных учреждений, причём в основном право­славных; повсеместное устранение так называемых «не­перспективных» деревень; повсеместное насаждение «хру­щевской» кукурузы и изъятия скота с домашней птицей из личного пользования колхозников и работников совхозов.

Те же РСФСР и Белоруссия, в сравнении с другими союз­ными республиками, получали меньше всего сельхозтехники и госбюджетных денег на обустройство сельского и городско­го жилья, как и на развитие других отраслей. И, подчеркнем, в основном только в русских областях РСФСР—т.е. даже не в автономиях РСФСР — в букальном смысле, штамповались дома-«хрущёвки», которые по всем международным нормам изначально непригодны для человеческой жизни.

Даже официальные нормативы жилой площади в РСФСР были меньше, чем для Прибалтики, Закавказья, Западной Украины, столичных городов республик Средней Азии, Се­верного Кавказа, Татарии, Башкирии…

Примечательно и то, что квартплата в РСФСР всегда была дороже, чем в большинстве других союзных республик. И прежде всего из РСФСР, а также из Белоруссии перево­дились колхозы и совхозы, вместе с их кадрами, техникой, семенным фондом и животноводческим поголовьем, в дру­гие республики. По имеющимся данным, свыше 150 колхо­зов и совхозов было переведено на казахстанскую целину исключительно русских территорий — т.е. не из автономий РСФСР, а также из Белоруссии и Восточной Украины (см., напр.: Коркоценко Д.И., Куликов В.И. КПСС в борьбе за дальнейшее развитие сельского хозяйства (1946—1958 гг.). М.: Высшая школа, 1974). Кроме того, почти для всех со­юзных республик — кроме РСФСР и Белоруссии — гласно и негласно снижались плановые задания.

Что касается насыщения СССР потребительским импор­том, — соответствующие решения Политбюро ЦК КПСС и президиума Совмина СССР 1959,1963,1978 и 1983 гг. пред­усматривали строгую очерёдность: импорт потребитель­ских товаров направлять прежде всего в неславянские со­юзные республики и в Западную Украину; затем в Белорус­сию, остальную Украину, автономные республики РСФСР, причем в первую очередь — в северокавказские. Потом — в национально-автономные области и округа РСФСР. Имен­но в упомянутой последовательности. И лишь после всего этого, т.е. по «остаточному принципу», — на остальную, официально русскую территорию РСФСР…

Так стоит ли удивляться, что Москву, Ленинград, другие крупные российские города в 1960—1980-х осаждали «кол­басные», «рыбные», «кондитерские» и прочие «десанты» жителей российской, точнее — русской глубинки? И что столицы и большинство городов не только других союз­ных республик, но и даже городов автономных республик РСФСР были, как правило, переполнены разнообразным ассортиментом, в том числе российским?..

…Вспоминается весна 1985 г. Центр Москвы, район ули­цы Горького вблизи Пушкинской площади. Многочасовая очередь за кондитерскими наборами — продавали лишь 2 набора одному покупателю — трансформировалась в дра­ку с приезжими. Тогда обошлось без милиции, но сколько таких эксцессов было в российских магазинах, и не только в кондитерских? В том же году и позже (до распада СССР) автору этих строк довелось побывать в Латвии, Эстонии, Ереване, Тбилиси, Грозном, Махачкале, Баку, Ташкенте. Те же, например, конфетные наборы, в том числе московские, ленинградские, куйбышевские, курские, псковские, укра­инские, белорусские, даже югославские с болгарскими, — имелись там в потрясающем изобилии и по низким ценам. Не говоря уже, например, о югославском, польском, венгер­ском, китайском трикотаже, импортной обуви, о бытовой технике и сантехнике из ГДР, Югославии и Финляндии.

Итак, со второй половины 1950-х — в связи с ухудшени­ем внутри- и внешнеэкономического положения СССР и, как следствие, социально-политическими протестами в ряде ре­спублик, была сделана ставка на то, чтобы Кремлю по мини­муму вмешиваться в дела «нероссийских» союзных республик и нерусских автономий РСФСР. Чтобы избежать развития там сепаратизма. В результате, тамошние власти окончательно срослись с местными мафиозными кланами и, естественно, стали чуть ли не впрямую шантажировать Москву: дескать, не будете больше отпускать денег и будете часто проверять наши дела, — можем вывести «наши» народы из СССР.

Вспомнилось: еще в 1973-м в Баку родственница автора этих строк рассказывала, что при устройстве своего сына на работу её спросили: «А вы знаете, что это место продаётся?». Она ответила адекватно: «Я знаю, что это место покупается».

В том же году в Кировабаде (запад Азербайджана) я слу­чайно услышал песенку, что распевали некоторые ученики-семиклассники во дворе близлежащей школы: «Зовут меня Мирза, работать мне нельзя. Пускай работает Иван, и вы­полняет план»…

Иллюстрирует ситуацию и такой экономико-политичес­кий факт: с середины 1960-х гг. закавказские, среднеази­атские, западиоукраинские, молдавские овощи и фрукты продавались в РСФСР в основном только на рынках. Есте­ственно, по высоким ценам: минимум вдвое дороже госу­дарственной розницы. Этого добились от Москвы власти тех регионов (см., напр.: «Вопросы совершенствования перевозок скороцортящихся продуктов». М.: Институт ком­плексных транспортных проблем при Госплане СССР, вып. 28. М., 1972). На все товары «союзных» Прибалтики и За­кавказья советским государством всегда назначались самые высокие в РСФСР цены, в том числе госзакупочные…

Да ведь и современные экономические мощности той же Прибалтики созданы, в большинстве своем, в советские годы. Например, не калининградские, а именно эстонские, латвийские и литовские порты стали главными внешнетор­говыми воротами СССР на Балтике. Да и сегодня их доля во внешнеторговых перевозках России превышает 25 %.

Причем, как и в других отраслях прибалтийских союз­ных республик, минимум 60 % доходов портовой отрасли оставалось в их же собственном распоряжении. На уровне 40—55 % был этот показатель для портов и других отраслей Закавказья, Средней Азии, Молдавии и Западной Украины. А вот РСФСР и Белоруссии таких льгот не было, правда, за исключением северокавказских автономий РСФСР.

Словом, если и «считаться» с той же Балтией, и не только с ней, — результат будет отнюдь не в пользу бывших союз­ных республик.

Но очевидно, что не столько добровольная, сколько вы­нужденная, предписанная свыше расточительность России, особенно в последние 40 советских лет, стала для других республик своего рода магнитом постоянного притяжения.

Они хотят, чтобы всё упомянутое продолжалось. Теперь, повторим, — уже в форме «суверенных» финансовых пре­тензий к России. Но у нас. более чем достаточно оснований для встречных, причем обоснованных счетов. За все годы существования Советского Союза. Так не пора ли эти счета наконец-то составить и предъявить?..