Пять принципов имперской доктрины Медведева

Провозглашение президентом Дмитрием Медведе­вым «Пяти принципов российской внешней политики» создало в экспертном сообществе некую успокоитель­ную ауру — будто Россия, по сути, вернула себе статус сверхдержавы и, совершив геополитическую револю­цию, встала на одну ступень с Соединенными Штатами Америки. Разделить этот оптимизм было бы довольно сложно хотя бы в силу того, что Соединенные Штаты Америки никуда не делись, и это было бы, может быть, справедливо в значительной степени, если бы весь Се­вероамериканский континент вдруг замер бы так, как в детской игре «морская фигура, замри», и там несколько лет ничего бы не происходило, а мы бы имели фору пре­вратить доктрину Медведева в реальное политическое могущество. Но Америка существует и продолжает ак­тивно реализовывать свои стратегии в отношении Рос­сии. Мало того, все более очевидным становится то, что провозглашенные «пять принципов Медведева» только простимулируют более активные, более решительные и даже в каких-то ситуациях более жесткие действия Со­единенных Штатов Америки против России.

Россия дергает разъяренного тигра за усы, но есть ли у нас способы защититься от него, если он вдруг озвере­ет окончательно, — это еще большой вопрос. Возьмем первый тезис Медведева о том, что «Россия признает первенство основополагающих принципов междуна­родного права». Однако в озвучивании этого тезиса просматривается позиция слабого. Это аналогично крикам: караул, милиция! Милиция может приехать, а может не приехать — это еще большой вопрос. Мы все видим, как относятся Соединенные Штаты Америки к международному праву и во что ставят международные институты, в первую очередь ООН и Совет Безопасно­сти ООН, к которым мы не устаем апеллировать, взы­вать, а Америка с таким же успехом не устает игнориро­вать их. Собственно заявление Медведева о том, что он будет теперь апеллировать к международному праву бо­лее активно, заставит США более активно сворачивать деятельность такой организации, как Организация Объединенных Наций, и действовать совершенно от­кровенно уже в обход этой организации.

Тимоти Гартон Эш в английском издании «Guardian» 11 сентября написал, что «пока мы, представители лаге­ря либерального миропорядка, думаем о том, как отве­тить на вызовы со стороны России или Китая, — сам он, Эш, больше, чем многие европейцы, симпатизирует идее, за которую выступают американские политики и интеллектуалы, а именно созданию так называемого До­говора демократий. Прежде всего, мы должны рассчиты­вать, — призывает он американское руководство, — на те страны, которые разделяют наши ценности в системе го­сударственного управления». То есть здесь идет непри­крытый разговор о том, чтобы Америке опираться толь­ко на либеральные и либерально-демократические, по­нятые в американском представлении, режимы, для того чтобы консолидировать их перед лицом возрастающей угрозы со стороны усиливающихся России и Китая, в первую очередь. ООН доживает считаные дни, и Дмит­рий Медведев лишь еще раз подстегнул сворачивание ООН своим заявлением о том, что мы будем больше, ак­тивнее использовать ООН в решении своих вопросов и своих проблем.

Ответом на стремление США создать альтернативу ООН должно стать создание такого же аналогичного центра международного права, как и американский, только на основе консервативных взглядов, допустим, Евразийской ассамблеи. Это то, чем мы должны отве­тить на создание Лиги демократий.

Возьмем второй принцип Медведева — о том, что мир должен быть многополярен. «Однополярность не­приемлема», — заявляет Медведев, будучи абсолютно уверенным в том, что «такой мир неустойчив и грозит конфликтами». Очень верное замечание, сделанное с опозданием на восемь лет. У России вполне была воз­можность заметить, что мир становится однополярным, сразу же после терактов 11 сентября 2001 года. Но тогда мы открыли Америке, по сути, доступ в Среднюю Азию и в страны СНГ, которые до тех пор еще контролирова­ли. Мы потеряли базы в Камрани и на Кубе… Собствен­но, мы вполне могли бы участвовать в операции в Афга­нистане вместе, допустим, с китайским контингентом или иранским, если уж такая острая необходимость воз­никла. Ничего этого Россия тогда не сделала. Мы сдали все позиции, а сейчас говорим о том, что мир должен быть многополярен.

Здесь стоит привести слова Збигнева Бжезинского, который уже 28 ноября 2001 года, то есть через две неде­ли после нью-йоркских терактов, написал в своей ста­тье «НАТО следует остерегаться России» в Wall Street Journal о том, что «США должны использовать эту си­туацию для достижения своих долгосрочных стратеги­ческих планов» и что «в результате Россия должна, — по мнению Бжезинского от 2001 года, — не желать разъе­динения Америки и Европы; не выстраивать с Китаем отношения стратегического партнерства, направленно­го против американской гегемонии, и не создавать сла­вянского союза с Белоруссией, Украиной, не пытаться подчинить себе недавно обретшие независимость госу­дарства постсоветского пространства». То есть планы США были озвучены сразу после терактов в течение ме­сяца. Наш же ответ Америке был озвучен Медведевым лишь в 2008 году.

Сейчас однополярность, по сути, является данно­стью, и ответ, данный Россией Грузии на ее агрес­сию, — это лишь жалкая заявка на возвращение статуса региональной державы. Ни о каком полюсе многопо­лярного мира еще пока говорить не приходится. Отве­том же США на это будет усиление грубого давления на Россию. Уже в ближайшее время участятся теракты, ЧП, взрывы и акты социальной и национальной нетер­пимости на территории России, катастрофы самолетов, а управляемые конфликты начнут разгораться с новой силой. То есть в ответ Америка начнет вести активную сетевую войну против России по жесткому сценарию, после того как Россия, по сути, бросила вызов гегемо­нии Соединенных Штатов Америки. Но пока что она бросила его только на словах, а вот американцы будут отвечать чисто конкретно, очень жестко, и последствия уже очень скоро дадут нам о себе знать.

В свою очередь, ответом России на это ужесточение со стороны США должна стать жесткая и принудительная мультиполяризация мира. Россия уже сейчас должна по­заботиться о том, чтобы ядерные военные технологии бы­ли как можно скорее в Иране. Россия должна как можно скорее позаботиться, чтобы оружие и военные базы были как можно скорее в Центральной и Южной Америке, причем на постоянной основе. Энергетический отрыв Ев­ропы от США должен сейчас интенсивно усиливаться. Россия должна обеспечить энергетически Европу, чтобы она не зависела от американских маршрутов поставок.

Россия так же вполне может консолидировать араб­ский мир, потому что он является субъектом, на базе тра­диций. И, наконец, Россия вполне может перенести свою сетевую войну на территорию США. США — со­вершенно противоречивое государство, которое держит­ся «на честном слове», а если точнее, то на вере мирового сообщества в американское могущество и непоколеби­мость доллара. Наступивший мировой финансовый кри­зис может пошатнуть эту веру. И если Россия приложит там минимальные усилия, для начала просто выключит свет, опустит рубильник в Вашингтоне и в Нью-Йорке, то в США наступит хаос, а сепаратизм станет возмож­ным следствием такого действия.

Третий тезис Медведева — «Россия не хочет кон­фронтации ни с одной страной». Ну, хорошо. После то­го, как мы объявили войну, мы не хотим конфронта­ции. Нелогичное заявление. Россия не собирается изо­лироваться. Как будто нас будут спрашивать?! Россию сейчас будут изолировать принудительно и довольно интенсивно, закрывая элементы санитарного кордона в Европе и на Юге, то есть последние элементы, где у нас еще были выходы на Юг к Ирану через остававшуюся нам лояльной Армению. Можно было бы как-то скло­нить Азербайджан, получив выход к Ирану, но сейчас американская деятельность по окучиванию Азербай­джана интенсифицируется. Да и в Армении не исклю­чены беспорядки. Нас будут пытаться лишать контак­тов и нормальных отношений с Беларусью, жестко ос­лабляя режим Лукашенко. Своим заявлением Медведев интенсифицировал и эти процессы. Есть ли нам чем от­ветить — это большой вопрос. Но американцы будут за­крывать санитарный кордон уже в ближайшее время.

Пять пунктов Медведева спровоцируют также кон­солидацию НАТО, о чем пишет, например, Washington Post. Джим Хоуген пишет от 15 сентября о том, что «Ва­шингтону необходимо добиться консолидации сил НА-

ТО в Европе». То есть «не пытаться расширять НАТО, а скрепить позицию тех, кто уже в НАТО и является про­веренным союзником. Добиться этого можно, — как он пишет, — сконцентрировавшись на северном фланге России».

Предпоследний тезис — приоритетом внешней по­литики Медведев назвал «защиту жизни и достоинства российских граждан». Ну а что тогда говорить о рус­скоязычном населении, о тех 25 миллионах русских, ко­торые не являются гражданами России, но проживают за пределами России? О них Медведев не сказал, оста­вив юридическую лазейку: мы, мол, говорили о гражда­нах, а не о русских в целом. А слова о том, что «мы бу­дем защищать интересы нашего предпринимательского сообщества за границей», будут восприняты американ­цами нарочито однобоко, после чего они, вероятно, по­пытаются вбить клин между экономическими и поли­тическими элитами России, о чем пишет в редакцион­ной статье издание Christian Science Monitor, США. Они пишут о том, что «богатая российская элита, видя, как изоляция оказывает негативное влияние на ее инве­стиции, отходит в сторону от политического руково­дства страны». То есть это прямая попытка расколоть элиты экономические и политические, что, по сути, Медведев также спровоцировал.

Ну и последний принцип — интересы России в дру­жественных ей регионах. «У России, как и у других стран мира, есть регионы, в которых наши привилеги­рованные интересы находятся». Интересна также такая фраза по отношению к нашим западным партнерам, и американским прежде всего, — Президент сказал, что «у них есть выбор», т.е. дружить с нами или нет. Но это вообще-то уже похоже на чистое шапкозакидательство. После того как Россия ушла отовсюду, даже из СНГ, после того как у нас проблемы существуют даже с Бело­руссией, единственной страной, которая декларирует, что хочет с нами дружить, мы бросаем такую фразу: пусть они сами думают, у них-де есть выбор — дружить с нами или нет… Ответом США на это станет, безуслов­но, активизация «цветных» революций, они будут про­должаться, и первой на очереди стоит Беларусь. Сете­вые войны против России внутри, создание внутренней напряженности + попытка замкнуть санитарный кор­дон — вот что спровоцировал Медведев, провозгласив свои «Пять принципов». Всем понятно, что США нико­гда не признают сильную Россию. И говорить о том, что у них есть выбор, — это просто смешно. США строят мировую империю — американскую империю. И про­тивостоять ей может только империя. Другая империя, не американская, а наша империя. И основные вехи формирования этой империи как раз и обозначил Пре­зидент России Дмитрий Медведев в своих историче­ских «Пяти принципах внешней политики», являющих­ся, по сути, внешнеполитической доктриной новой, возрождающейся, великой России, России как импе­рии.