Готовя наш ответ постлиберализму в виде 4ПТ, мы, несомненно, во многом отталкиваемся «от противного». Взяв за основу традицию, мы, соответственно, также стремимся к сверхчеловеку, но уже сверхчеловеку метафизическому, сверхчеловеку духовному, противостоящему сверхчеловеку телесному, находящемуся на другом полюсе ставшего виртуальным геополитического противостояния. Принимая традицию в той версии, которая нам доступна и понятна, мы неизбежно приходим к православию в его самой изначальной (ибо мы вернулись в начало цикла) версии, наиболее ортодоксальной. К Православию в его «золотом веке». Учитывая современный контекст, наиболее соответствующей этому периоду версией православия является старообрядчество. И даже не буквально, не конфессионально, но принципиально и догматически. Старообрядчество — как концепт, шире — православная ортодоксия, еще шире — религиозный фундаментализм. Это именно те формы, в которых премодерн может быть возвращен во всей полноте, оставаясь адекватным воцарившейся реальности постмодерна. Религиозный фундаментализм — это то, что должно с неизбежностью стать одной из основ Четвертой политической теории.