Но Лаперуз не знал всего этого. Его корабли были засосаны наступившим приливом и, бешено крутясь, прошли между скал, совершенно не подчиняясь рулю. В своем дневнике Лаперуз записал, что корабли были на волосок от гибели.
Когда они наконец очутились в безопасности, он спустил лодки и послал моряков снять карту залива. Среди прочих деталей на карте Лаперуза были указаны две индейские деревни на берегу — теперь там пустое место. Как гласит индейская легенда, правда не подтвержденная, деревни были смыты с лица земли огромной волной. Некоторые мужчины спаслись лишь потому, что находились в море, охотясь в своих каноэ на морских бобров.
Лаперуз был поражен, когда в канале, ведущем в открытое море, погибли две его лодки с людьми, опрокинутые яростно мчавшейся водой. В их память на вершине небольшого островка он воздвиг монумент. Сейчас этот островок известен под названием острова Кенотафия.
В 1935 году на этом острове жили рыбак Джим Хус-крофт и его компаньон, которые занимались засолкой лосося. Они жили в хижине, расположенной среди деревьев, в 15 метрах над уровнем воды.
Однажды к ним в залив с гулом, напоминавшим рев двигателей целой воздушной флотилии, ворвалась волна. Рыбаки вскарабкались на самое высокое место острова и только благодаря этому спаслись, но волна унесла улов целого сезона. В глубоком унынии они покинули остров, и несколько лет спустя беднлга Джим умер в Джуно. С тех пор в заливе Литуйя никто не жил, но старой хижине было предначертано стоять до 1958 года, когда она была разрушена еще более высокой волной.
Несмотря на то что Литуйя была необитаема, она всегда привлекала к себе внимание. Несколько лет назад Дон Миллер, сотрудник Геологической службы США, обратил внимание на необычайную разницу в возрасте деревьев на склонах холмов, окружающих залив. Повсюду ниже определенной линии это была молодая поросль, насколько можно было судить по годовым кольцам. Все эти деревья начали расти в 1936 году, т. е. тогда, когда на хижину Хускрофта обрушилась волна. Выше они были значительно старше. Это позволило Миллеру сделать вывод, что огромная волна начисто смыла растительность по берегам. Продолжая исследования, он обнаружил еще одну линию, отделяющую деревья столетнего возраста от еще более древних, растущих выше. Миллер припомнил старинную легенду об огромной волне, смывшей поселения, а также старую карту, на которой было указано местонахождение индейских деревень. Сопоставив факты, он с уверенностью заявил, что знает, когда эти деревни исчезли. По годовым кольцам деревьев это должно было случиться зимой 1853/54 года.
Миллер назвал эти линии между деревьями линией обреза, или раздела. Он проследил их по склонам холмов и, к своему удивлению, обнаружил, что в некоторых местах они находились на высоте в несколько сот метров над заливом. Научный доклад о своем открытии он представил на заседание Американского геологического общества. Многие члены общества, выслушав сообщение Миллера о высоте волн, достигающих нескольких сот метров, отнеслись к этому с большим недоверием, и в течение долгого времени существование этих линий подвергалось сомнению. Однако Миллер не был обескуражен. Он настойчиво продолжал исследования, и ему удалось обнаружить свидетельства и других линий. Тогда он уже твердо уверовал, что в истории залива Литуйя на протяжении последних 100 лет были по крайней мере четыре крупные волны.
Человеческая память коротка. Хотя рыбаки прекрасно знали об опасностях, подстерегающих их при входе в залив Литуйя, и о коварстве подводных скал, древняя легенда о гигантских волнах вскоре была предана забвению. Да и не так-то уж они часты. И рыбаки продолжали заходить в Литуйю.