Ему доверял Сталин, но не жаловал Брежнев

18 декабря 1980 г., 30 лет назад, ушел из жизни Алексей Николаевич Косыгин. С 1938 г. занимавший ряд государ­ственных постов, в 1964—1980 гг. А.Н. Косыгин был пред­седателем Совета Министров СССР, одним из крупнейших деятелей своей эпохи.

Он умер почти сразу же (через два месяца) после своей от­ставки, просьбу о которой написал сам. Советская пресса сооб­щила о кончине Косыгина только через три дня (!) после ухода Алексея Николаевича из жизни. Помнится, 22 декабря к Цен­тральному Театру Советской Армии — почему-то именно там, а не в Колонном зале Дома Союзов проходило двухдневное про­щание с Косыгиным — стихийно устремились сотни, если не тысячи людей. Среди них были, кстати, автор этих строк и его сокурсники по Московскому шхетитуту инженеров транспор­та. Но там, ще сегодня станция метро «Достоевская», то есть почти на подходе к этому театру, нас встретило оцепление в виде многочисленного отряда конной милиции. И по громкого­ворителю стали объявлять: «Доступ в театр строго ограничен! Просим вас разойтись!» Пришлось подчиниться. А в толпе от­крыто говорили о том, что власти опасаются превращения про­щальной церемонии в «антибрежневскую» манифестацию.

Как известно, с начала 70-х нарастали разногласия А.Н. Ко­сыгина и его единомышленников в высшем руководстве стра­ны (К.Т. Мазуров, В.И. Долгих, К.Ф. Катушев, П.М. Машеров, Ф.Д. Кулаков) с брежневским большинством и лично Бреж­невым по многим аспектам внутренней и внешней политики. Таких, например, как быстрый рост сырьевого экспорта, ввод войск в Чехословакию и Афганистан, сохранение на официаль­ном уровне хрущевских решений, касающихся И.В. Сталина и оценки сталинского периода в истории страны и партии.

Руководитель китайских экономических реформ Дэн Сяо­пин отмечал, что «если бы экономические реформы Косыгина (конец 1960-х—начало 1970-х гг. —А. Ч.) удались, то, возмож­но, мы бы снова учились у СССР». Что же касается динамики самих реформ, то во время беседы с чехословацким премьер-министром Любомиром Штроугалом весной 1971-го в Праге А.Н. Косыгин удручённо заметил: «.. .Ничего не осталось, всё рухнуло. Реформы попали в руки людей, которые их вообще не хотят. Людей, с которыми я разрабатывал материалы (по экономическим преобразованиям. — А.Ч.) уже отстранили. И я уже ничего не жду…» (см.: «Российская Бизнес-Газета», 14.10.2008 г.).

Суть этих реформ, предложенных рядом ученых-эконо­мистов в середине 1960-х и поддержанных Косыгиным в 1966 г. — повышение конкурентоспособности, динамичности советской экономики и внешней торговли. И предотвращение сырьевой ориентации экспорта СССР, которую Косыгин и «ко-сыгинцы» считали губительной для Советского Союза. Так оно и оказалось…

Те реформы начали осуществляться с 1966—1967 гг., но были свёрнуты уже к середине 1970-х. Ибо слишком многое приходилось менять в управлении экономикой, внешней тор­говлей, социальной сферой, на что не соглашалось консерватив­ное большинство в Кремле. Предполагались, в частности, до­стижение большего уровня экономической, в том числе внеш­неторговой самостоятельности предприятий и ограничение административных прав парторганов в экономике; сокращение числа обязательных плановых показателей; большее стимули­рование производительности труда; прогнозирование межо­траслевых балансов; появление свободных экономических зон в ряде приграничных регионов СССР. Словом, — нечто напо­минающее систему «рабочего самоуправления» в Югославии в 1950—1980-х гг. и начатые с конца 60-х «планово-рыночные» эксперименты в КНР.

За 1965—1967 гг., когда начались воплощаться эти (и дру­гие) «косыгинские новации», скажем, выход товарной про­дукции на единицу основных производственных фондов воз­рос более чем на треть, в том числе и по сельскому (а также рыбному и лесному) хозяйству — минимум на 15 %. Быстрее стала расти производительность труда во всех отраслях, воз­обновился — после почти 10-летнего перерыва—рост объема экспорта советской продукции глубокой переработки. Соот-ветствешю, повысилась платежно-покупательная способность советского рубля.

Но, согласно документам, под давлением «брежневцев», адептом которых был и глава с 1967 г. КГБ СССР Ю. Андро­пов, такого рода преобразования вскоре были свернуты…

Кстати, некоторые элементы этих нововведений стали во­площаться в жизнь еще в конце 1940-х — начале 1950-х. Та­кие предложения Косыгина и Шепилова, как снижение коли­чества обязательных плановых показателей, распространение хозяйственного расчёта, некоторое ограничение партийного управления экономикой, создание совместных с соцстранами предприятий и территориально-производственных комплек­сов — были одобрены И.В. Сталиным и стали, можно сказать, теоретической платформой всесоюзных дискуссий о хозяй­ственном расчете 1949 г. и общесоюзной экономической дис­куссии 1951—1952 гг. Частично эти предложения были отра­жены в последней книге Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР» (1952 г.) и в учебнике «Политическая эко­номия» (1954 г.).

Некоторые из своих предложений А.Н. Косыгин высказал в выступлении на XIX съезде КПСС. В присутствии И.В. Ста­лина, 9 октября 1952 г. Отметив, в частности, «необходимость стимулирования производственной и потребительской коопе­рации, творческого подхода к планированию, жесткого контро­ля за использованием сырья и полуфабрикатов, стимулирова­ния комплексной переработки сырья в местах его сбора/про­изводства». Последнее, по его словам, «сократит как излишне дальние и другие нерациональные перевозки по стране, так и необоснованное дублирование производства». Также он отме­тил важность «не шаблонного использования фондов матери­ального стимулировшшя» и «развития экономического нова­торства на предприятиях» (см.: «Правда», 10.10.1952 г.).

Сталин не единожды отмечал весомый вклад А.Н. Ко­сыгина в развитие отраслей лёгкой промышленности и производствешю-потребительской кооперации в 30-е—начале 40-х гг., в оперативную эвакуацию предприятий в годы войны и восстановление экономики регионов СССР, пострадавших от оккупации. За всё это Косыгин был удостоен высоких прави­тельственных наград.

Известно, что Сталин с конца 1940-х всячески опекал Ко­сыгина, называл его «умницей», «подлинным коммунистом и специалистом» и неоднократно говорил ему в радостном тоне: «Ну что, Косыга, — мы ещё с тобой поработаем!»

Он распорядился назначить А.Н. Косыгина с середины мар­та 1953-го предсовмина РСФСР и своим первым заместителем по Совету Министров СССР. Но после 5 марта, после объявле­ния о смерти Сталина, о таком решении почему-то «забыли»…

Хотя Косыгин в октябре 1964-го всё же стал председателем Совмина СССР, уже во второй половине 1960-х его фактически отстранили от принятия многих важнейших решений. А чтобы он не мешал политической и административной «первичности» Брежнева, последний в 1977 г. стал председателем Президиума Верховного Совета СССР (вместо Н.В. Подгорного). Этим он значительно уменьшил влияние Косыгина в Политбюро.

Косыгин был не только блестящим экономистом и полити­ком, но обладал и выдающимися дипломатическими способ­ностями. Достаточно сказать, например, что именно при его участии удалось урегулировать арабо-израильские военные конфликты 1967 и 1973 гг., добиться прекращения американ­ских бомбардировок Индокитая в начале 1970-х, не допустить перерастания локального советско-китайского конфликта в полномасштабную войну в конце 1960-х.

Пожалуй, наименее известная его страница биографии — его выдающаяся роль в урегулировании советско-китайского военного конфликта и постепенном налаживании межгосу­дарственных отношений с КНР в 1969 г. Это стало возмож­ным благодаря переговорам Косыгина с премьером Госсовета (премьер-министром) КНР Чжоу Эньлаем 11 сентября того года в центральном аэропорту Пекина. Характерно, что Политбюро назначило именно Косыгина главой советской делегации, па­мятуя о его дипломатических успехах в Индокитае и на Ближ­нем Востоке. Причем Косыгин сам был инициатором такой встречи, о которой он лично договорился с Чжоу Эньлаем.

Важным фактором выбора Косыгина стало и то обстоятель­ство, что он встречался с Мао Цзэдуном и Чжоу Эньлаем еще в январе—феврале 1950 г. в Москве. А также в феврале 1965 г. в Пекине, будучи там проездом из Северного Вьетнама (ДРВ). Решение принималось с учётом того, что именно Косыгина в том же пекинском аэропорту провожали в Москву Председа­тель Мао и премьер Чжоу. А в СССР даже выпустили докумен­тальный фильм «Визит в Пекин в феврале 1965 г. председателя Совета Министров СССР А.Н. Косыгина».

Китайская сторона выступала за официальную отмену анти­сталинских решений XX и ХХП съездов КПСС, отвод крупных воинских соединений и ракетных частей по обе стороны грани­цы, за переговоры по уточнению взаимной границы, а также по торговым и гуманитарным вопросам.

Переговоры в пекинском аэропорту продолжались почти 4 часа и проходили в достаточно жёсткой, но не враждебной тональности. Главным их результатом стала договоренность о прекращении враждебных акций на советско-китайской границе и передислокации войск и вооружений на те рубежи, которые они занимали к началу переговоров. Причем форму­лировку «стороны остаются там, где они находились к 11 сен­тября. ..» предложил Чжоу Эньлай, а Косыгин сразу же с этим согласился. Важно и то, что оба премьера договорились возоб­новить транзит советских грузов во Вьетнам и Лаос через КНР, прерванный по решению руководства Китая с весны 1967 г.

После обсуждений других вопросов обе стороны решили подписать документ о мерах совместного контроля в пригра­ничной полосе (подписан в октябре 1969-го в Пекине спец­уполномоченными СССР и КНР). А также договорились о развитии торговли, культурного обмена, восстановлении научно-технического сотрудничества и о продолжении помо­щи борющимся с США Вьетнаму и Лаосу. Что касается небез­ызвсстных решений XX и ХХП съездов КПСС, Косыгин дал понять, что к 90-летию со дня рождения Сталина (21.12.1969 г.) предварительно планируется специальное постановление ЦК КПСС, где будет осужден волюнтаризм хрущевских оце­нок его личности и деятельности.

Лица руководителей делегаций вскоре появились на об­ложке американского журнала «Time». Был снят советский короткометражный документальный фильм «Переговоры в Пекине».

Но, как известно, коренного поворота в советско-китайских отношениях впоследствии не произошло, в том числе по «ста­линскому» вопросу. Кроме того, обе стороны вскоре опять ста­ли нагнетать напряженность в двухсторонних отношениях.

Тем не менее, исключительной заслугой А.Н. Косыгина яв­ляется то, что, прежде всего, его усилиями была предотвраще­на советско-китайская война. А также сохранилось действие 30-летнего советско-китайского договора о взаимопомощи 1950 г. и возобновился транзит советских грузов в Индокитай. Эти и многие другие малоизвестные страницы деятельности Алексея Николаевича, несомненно, заслуживают дальнейшего изучения и публикации, так как представляют огромный инте­рес не только для специалистов.