Рабочая сессия V съезда депутатов проходила в период 10 — 17 июля 1991 г. Помимо ряда «текущих вопросов» и обсуждения ситуации в стране, она была в своей основе посвящена вопросу избрания Председателя Верховного Совета России, поскольку ранее, до 12 июня, это пост занимал Ельцин. Конечно, мои позиции были сильны, однако союзная партийно-государственная бюрократия уже рассматривала мою деятельность как ключевой фактор в срыве многочисленных попыток «свалить» Ельцина. Поэтому она оказала мощное давление на многих наших депутатов, мобилизовала депутатскую фракцию «Коммунисты России», вела закулисные переговоры с «Демократической Россией», в частности с группой Шахрая, пытаясь не допустить моего избрания Председателем Верховного Совета. Их лозунг «Остановить
Хасбулатова!» стал мобилизующим для реакционных сил фактором.
Они остановились на фигуре Бабурина. При поддержке части демократов коммунисты-депутаты в целой серии голосований сумели не допустить в ходе избрания меня Председателем парламента. В конце концов приняли решение завершить первую часть работы съезда, а вторую часть, для избрания Председателя, перенести на осень, 28 октября — 2 ноября 1991 г. Испытывая большую досаду, тем не менее я считал такой исход вполне удовлетворительным для себя. В большой политике не всегда удачи сопровождают, бывают и тактические неудачи.
Дело еще и в том, что накануне начала выборов на съезде у нас Ельциным, по его инициативе, состоялся большой разговор на эту тему. Я ему сказал, что устал от работы в Верховном Совете, я привык работать с ним, Ельциным. Я предложил ему: давайте подумаем, кого нам следует рекомендовать на эту высшую парламентскую должность. Ельцин настаивал именно на моей кандидатуре, говорил, что у Верховного Совета должен быть опытный, твердый и грамотный лидер.
«Лучше вас, Руслан Имранович, кандидатуры нет. Я вас очень прошу согласиться. Даю слово — будем работать вместе — так, как и работали ранее, согласовывать с вами все основные свои решения…» — говорил Ельцин.
Я нехотя согласился. Но в ходе многодневных дебатов на съезде Ельцин эту свою позицию никак не обнаружил. Откровенно говоря, если бы не было такой предварительной с ним беседы и настоятельной его просьбы, я заявил бы самоотвод — мое самолюбие сильно пострадало. Все эти полтора года я буквально «тянул» всю работу Верховного Совета, занимался сложными отношениями с высшими органами союзной власти, сглаживал противоречия между ними и Ельциным и спасал его от гнева Кремля, контролировал ситуацию в провинциях, создавал условия для его победы президентских выборах — и такая неблагодарность! Тогда, при зрелом размышлении, в создавшейся обстановке, при двусмысленном бездействии Ельцина, я просто разозлился. И полагал, что у меня достаточно своих собственных возможностей, чтобы добиться успеха на осеннем раунде V съезда. Так я и остался с приставкой «исполняющий обязанности» Председателя Верховного Совета России до октябрьского раунда V съезда.