Неадекватность мировых регулирующих институтов

Отсутствие абсолютного доминирования одной эко­номической и военно-политической силы в мире было, несо­мненно, сильным позитивным фактором, позволяющим пред­принимать целый ряд крупных решений со стороны мирового сообщества в направлении гармонизации мировой системы политических и экономических отношений. Это регулирова­ние осуществлялось в том числе на базе принципа консенсу­са (сомнительно, чтобы сам этот принцип мог бы восторже­ствовать в современных условиях, если бы этот вопрос — то есть введение этого принципа в систему международных от­ношений — подлежал бы обсуждению). Стоит помнить о том, что все главные международные институты, действующие ныне и так или иначе призванные регулировать междуна­родные отношения — в рамках ООН или другие институты и соглашения, — были созданы и действовали как следствие консенсуса:

• отношения между СССР и США (первый уровень меж­государственных отношений — то есть отношения между «супервеликими» государствами);

• отношения между социализмом и капитализмом в це­лом (первый уровень международных отношений);

• отношения между СССР и отдельными странами За­пада и их региональными группами;

• отношения СССР с международными организациями, в основном контролирующиеся Западом.

В результате многочисленных и многообразных связей и взаимосвязей в мировом сообществе постепенно сформиро­вались межсистемные отношения, обеспечивающие глобаль­ный баланс. В их «привязке» действовали все другие — поч­ти без исключения — международные игроки. Отсюда — ис­токи глобальной устойчивости Мира вплоть до разрушения прошлого миропорядка (в результате гибели СССР).

Существующая ныне глобальная неадекватность между­народных институтов, созданных в предыдущие времена, при качественно других условиях (условиях глобального про­тивостояния двух Систем), для решения других задач, види­мо, не требует доказательств. Собственно, с формальной точ­ки зрения основополагающие решения по созданию этих институтов, в которых реализовывались главные межсис­темные принципы мирного сосуществования, перестали действовать. Почему? Исчезла одна сторона универсальных, многосторонних и двусторонних договоренностей: как бы велико ни было число подписавших указанные выше дого­ворные принципы и сам порядок послевоенного устройства мира, все эти договоры, решения, акты (в том числе заклю­чительный акт, Хельсинки 1975 г.) имели следующую сущ­ностную специфику:

• во-первых, они заключались между социализмом и ка­питализмом;

• во-вторых, они регулировали отношения между США и СССР (фактически);

• в-третьих, в этих договорах СССР — с одной стороны — стремился максимально обеспечить интересы огромного массива развивающихся стран и своих союзников по социа­листическому блоку; США — с другой стороны — также вы­ступали от имени всего капиталистического мира и группы развивающихся стран, следовавших в фарватере политики «великой триады».

Условия, при которых сохранялась жизненность этих ме­ждународных институтов, обеспечивающих глобальную ста­бильность, исчезли окончательно в конце 1991 г. Однако соз­дается впечатление, что международная финансово-эконо­мическая и политическая элита или делает вид, что не пони­мает того, что произошло, или действительно этого не пони­мает.

В противном случае трудно объяснить абсолютный отказ от существующей необходимости кардинальных изменений в системе международных организаций, созданных в усло­виях соперничества и конкуренции между двумя мировыми силами.

И, соответственно, все эти международные организации превратились в прямых носителей и выразителей интересов этой суперсилы. Это — фактор, вызывающий огромное него­дование различных новых участников международного про­цесса, ворвавшихся в него «явочным порядком» после исчез­новения одной из двух глобальных контрсил.

Иллюстрация: ООН под водительством своего генерального секретаря, вопреки нормам международного нрава и Уставу ООН и обязанностям Совета Безопасности, «пластично» пере­дала полномочия Совета Безопасности военной организации НАТО, бомбившей европейскую страну — Югославию, члена ООН.

Многоопытный международный чиновник Кофи Анан, по всей видимости, действовал таким образом не от отсутст­вия личной смелости или в силу склонности к холуйству пе­ред США, как обвиняли его в России и правые, и левые, и прочие, а, скорее всего, превосходно осознавая реальность того, что современный мир (пусть не надолго) принадлежит США, которые выиграли его в борьбе с СССР, с которым они его ранее «делили» поровну.

И стоило ли возмущаться выступлением государственно­го секретаря США Мадлен Олбрайт, которая незадолго до начала военных операций США (или НАТО — какая разни­ца?) против Белграда перед студентами университета прямо заявила: «Мы — особая нация, потому что мы везде побеж­даем, и мы должны и будем устанавливать по всему миру свои — американские порядки. Это и есть демократия».

Ничего оскорбительного в приведенных словах амери­канской леди-политика, если рассуждать хладнокровно, не следовало усматривать, если не иметь в виду эмоциональ­ный аспект. И откровенно говоря, на деле — уверен, мало кто обиделся, — если бы российское общество было способно ос­корбляться от этих совершенно справедливых слов одного из руководителей американского правительства, оно не до­пустило бы самой возможности произнесения этих слов. В том числе не допустило бы уничтожения своего суперго­сударства, установления отнюдь не почетной роли просите­ля финансовых средств «на пропитание» у «победителей» — вплоть до наступления «эры легких» нефтяных долларовых потоков, ниспосланных волей Всевышнего.

Какова в будущем глобальном мире роль ООН как един­ственной всемирной универсальной организации? Сумеют ли США подменить ее НАТО, и к каким последствиям это приведет цивилизацию — к гибели или к устойчивому состоя­нию? Это уже не праздные вопросы, они требуют практиче­ских ответов, поскольку речь идет о новых вызовах миру.

Вот об этом и должна идти речь: какие законы будут ус­тановлены отныне в мире, когда оказались «отменены» те, которые действовали на протяжении послевоенных десяти­летий. Права человека? Западное понимание демократии? Но эти категории ныне, после И сентября, стремительно трансформируются в направлении внедрения элементов то­талитарности. И все больше сомнений в том, что они могут быть восприняты тремя четвертями населения мира, когда они мощно подрываются на «родине прав человека и демо­кратии». Поэтому понимание той конкретной ситуации, в которой находится наш мир и каждая страна, — настоятель­но необходимо для выработки адекватной глобальной поли­тики в области международных отношений. Судя по судо­рожным усилиям представителей российской власти, созда­ется впечатление, что такого адекватного представления о том, где находится страна, к какой системе отношений она прочно привязана, не существует. Этим обстоятельством, на мой взгляд, объясняются многие трагические неудачи по многим направлениям ее деятельности, включая отношения с ближними странами-соседями.

В частности, надо было понять непростую истину, что, ре­шив присоединиться к капитализму, находящемуся на его высшей стадии зрелости, невозможно ни занять здесь лиди­рующие позиции, ни сравняться с ним (у него позади история и опыт в 500 лет). Следовательно, остается «место» где-то на третьих-четвертых ролях — это тоже объективная реаль­ность, обусловленная обстоятельствами и уровнем развития факторов производства (и их деградацией), что тоже было неизбежно при избранных политико-экономических целях и способах, при смене парадигмы развития. Это закономерно обусловило их трансформацию в низшие формы. Когда-то, в послевоенные годы, лидер итальянских коммунистов Грам­ши прозорливо выразился в том смысле, что между прошлым и будущим лежит «серая зона»; мы не знаем, насколько про­должительной будет эта «серая зона», похоже, являющаяся нашей реальностью, когда ни современный евроамерикан-ский гуманизм, ни его антипод, исламская культура, не отра­жают глубинных устремлений человечества. Но зато очевид­но другое — на авансцену культурной жизни «серой зоны» выползли «серые монстры», подавляющие дух народов, фор­мирующие из него манкуртов (по Чингизу Айтматову).

В традициях российской интеллигенции вечно ставить вопросы «Кто виноват?» и «Что делать?к Но и в традици­ях российской же интеллигенции уникальная безответст­венность, раболепие по отношению к циничной и коварной Власти, комплекс неполноценности в контактах с Западом и «умение» находить ответы на эти традиционные вопросы спустя десятилетия после времен, прошелестевших под их «горячее» одобрение.