Тигран Хачатуров: фигура умолчания

«…К сожалению, наша экономика давно идет в пучи­ну такого кризиса, который вполне может завершиться рас­падом СССР». Это слова 1981 г., если точнее — пророче­ство академика-экономиста Тиграпа Сергеевича Хачатурова (1906—1989), скончавшегося 14 сентября 1989 г. в Москве. Многие его произведения, взгляды, прогнозы и инициативы были, видимо, столь нежелательными для «горбачевского» ру­ководства, что Т.С. Хачатурову, кандидату в члены ЦК КПСС и члену ЦК компартии Армении, не позволили упокоиться на Новодевичьем кладбище (похоронили Хачатурова в армянском отделении Ваганьковского кладбища). И после этого, да и по сей день как не было, так и нет ни одной монографии, даже ни одной сколько-нибудь значительной статьи в память об этом выдающемся ученом и человеке, который, помимо всего про­чего, помог очень многим в их научной деятельности и трудоу­стройстве. Среди таковых — академики-экономисты Абалкин, Аганбегян, Гранберг, Козин, Львов…

Автору этих строк в 1980-е гг. довелось работать с Т.С. Ха-чатуровым, быть его соавтором в ряде научно-аналитических изданий («Всесоюзная научно-практическая конференция «Совершенствование природоохранной работы в народном хозяйстве». Тбилиси, 24—26 июня 1985 г.». М., 1985; «Докла­ды Всесоюзной конференции «Экологические и социально-экономические критерии в системе управления охраной окру­жающей среды». Самарканд, 24—27 апреля 1987 г.». Ч. I. Самарканд, 1987) и, конечно, учиться у него. Так что и эти обстоятельства позволяют рассказать об очень важных и одно­временно малоизвестных, если вообще известных, сторонах деятельности Тиграна Сергеевича. Но почему уже в последние годы СССР Хачатуров фактически пребывал в «официальной опале»? А, повторим, завершилась она последним — посмерт­ным надругательством над его личностью и его вкладом в эко­номическую науку, да и в экономическое развитие СССР…

Он имел немало наград, в том числе иностранных, но его позиция по большинству вопросов социально-экономического развития и внешнеторговой политики СССР примерно с сере­дины 1960-х всё больше расходилась с линией послесталин-ского руководства.

В течение 20 последних своих лет он был главным ре­дактором журнала «Вопросы экономики», руководителем Экономического отделения АН СССР, в 1980-х гг. возглав­лял основанную им кафедру экономики природопользова­ния МГУ им. Ломоносова. А в 1954—1959 гг. он был ди­ректором основанного им научного Института комплекс­ных транспортных проблем при АН — Госплане СССР. Хачатуров возглавлял также Международную ассоциацию экономистов-экологов (с 1980 г.) и Ассоциацию ученых-экономистов социалистических стран (с 1976 г.), в которой участвовала и Югославия. Кстати, Хачатуров не единожды предлагал допустить в эту структуру представителей эко­номической науки Китая, Албании и Северной Кореи, но в Кремле отвечали отказом, потому что среди этой «тройки» внутри- и внешнеэкономическая политика, прежде всего Китая, была продолжением той, что проводилась в СССР в послевоенные «сталинские» годы. И была эта китайская ли­ния влиятельной не только в рамках соцстран, радикально отличаясь, естественно, от экономической политики после-сталинского СССР.

В 1940—1970-х гг. Хачатуров был советником Кагановича, Сабурова (председателя Госплана СССР в 1950-х гг.), Косыги­на и… с кем-то только не беседовал и даже, если требовалось, спорил: со Сталиным и Маленковым, Хрущевым и Сусловым, Брежневым и Байбаковым. Владислав Гомулка, Ким Ир Сен, Энвер Ходжа, Янош Кадар, Антонин Новотный, Александр Дубчек, Тодор Живков, Юмжагийн Цеденбал, Вальтер Уль­брихт, а также политические деятели и ученые-экономисты ФРГ, Франции, Австрии, Канады, США, Китая, КНДР, Югос­лавии, Румынии, Чехословакии, Японии, Ирана, Скандинавии, Египта и даже Люксембурга с Лихтехшггейпом—и это не пол­ный перечень собеседников или хороших знакомых Тиграна Сергеевича.

Хачатуров во второй половине 1960-х был, можно сказать, основоположником теории экономической эффективности ка­питальных вложений в СССР. Если вкратце, суть была в том, что оценивать их эффективность нужно не по критерию только минимума расходов, как это практиковалось с середины 1950-х, а с обязательным учетом роста производства продукции/услуг благодаря капиталовложениям. И если рост производства про­дукции/услуг даже минимально перекрывает связанные с этим ростом суммарные расходы (включая, естественно, капиталов­ложения) по проекту, тогда именно этот проект надо выбирать и соответственно реализовывать. Такой подход одобрили в большинстве своем и ученые, и власти, но он так и не осуще­ствился…

С конца 1970-х Т.С. Хачатуров настаивал и на том, что при оценке экономических результатов работы предприятий и от­раслей надо обязательно учитывать уровень ущерба окружаю­щей среде, включая показатель мало- или безотходное™ про­изводства, или, наоборот, уровень благоприятного воздействия на окружающую среду благодаря конкретному предприятию и проекту. А именно: «Стремление к получению «сиюминутной» выгоды недопустимо, оно означает, в частности, хищническое отношение к Природе. Комплексный анализ эффективности использования природных ресурсов не должен ограничиваться расчетами только «на сегодня». И требуется расчет эффек­та не только от добычи ресурсов, но и от их переработки и применения продуктов ресурсопереработки» (см.: «Всесоюз­ная научно-практическая конференция «Совершенствование природоохранной работы в народном хозяйстве». Тбилиси, 24—26 июня 1985 г.». М, 1985. С. 1).

Эту позицию ученого тоже одобрили, но тоже не осуществи­ли. Прежде всего потому, что советская экономика с 1960-х гг. постепенно становилась всё более затратной и всё более зави­сящей от экспортно-сырьевых, особенно нефтегазосырьевых, доходов. Вдобавок, государство становилось заложником вы­сокозатратных, хотя и экономически сомнительных, а то и во­обще «липовых» проектов, успешно лоббируемых в Политбю­ро ЦК КПСС и Госплане СССР (а не в «косыгинском» общесо­юзном Совмине…) национально-республиканскими властями. И, как следствие, государство всё в меньшей степени контро­лировало и использование капиталовложений, и статистику, и цены, да и общеэкономическую ситуацию в стране.

Кроме того, Хачатуров и его коллега, академик-экономист Н.Н. Некрасов — председатель Совета по изучению и раз­витию производительных сил при АН — Совете Министров СССР, а также бывший руководитель общесоюзного Госпла­на М.З. Сабуров совместно выступили в 1976 г. против разви­тия промышленно-сырьевой базы только в Сибири и Средней

Азии. Они резонно полагали, что такой крен, во-первых, су­щественно укрепит экспортно-сырьевую ориентацию эконо­мики и экспорта СССР, усилив и без того развивающиеся меж­региональные диспропорции в стране; во-вторых, приведет к социально-экономической деградации обширные территории СССР, прежде всего в РСФСР (т.е. в России), превратив их в за­ложников как сырьевой политики других союзных республик, так и финансовых «подачек» со стороны «центра». А в-третьих, резко усилится и политическое влияние в СССР властей и от­раслевиков из «приоритетных» регионов. Хачатуров, Некрасов и Сабуров выступили за равномерное, причем комплексное, социально-экономическое развитие всех регионов страны, в том числе их сырьевой базы.

По имеющимся данным, предсовмина СССР А.Н. Косыгин и министр газовой промышлешюсти С.А. Оруцжев в принципе одобрили такие предложения, но «брежневское» большинство отстояло свои приоритеты. Вдобавок эта дискуссия совпала по времени с ростом закупок Западом советских нефти и газа. Что преподносилось «брежневцами» как фактор долгосрочного повышения экономического веса СССР в мире и, стало быть, правильности проводимой внутри- и внешнеэкономической политики.

Однако Хачатуров и его единомышленники, что называется, не унимались. Не без их настойчивости и поддержки со сторо­ны Косыгина в СССР впервые, хотя и малым тиражом, была издана книга советских и восточноевропейских экономистов об экономических реформах не только в «просоветской» Вос­точной Европе, но и в Югославии, Китае, Албании, Северной Корее, во Вьетнаме и на Кубе («Планирование, организация и управление экономикой и промьппленностъю в социалистиче­ских странах». М.: Наука, 1974). В этой книге иносказатель­но давалось понять, что сворачивание назревших экономи­ческих преобразований, извращение экономической науки и экономико-регупирующей роли социалистического государ­ства приведут экономику, да и весь СССР к катастрофе. Вдоба­вок в этом издании не осуждались, в отличие от официальных советских клише тех лет, а косвенным образом пропагандиро­вались экономическая политика и экономическая наука Югос­лавии и, особенно, Китая, Албании, Северной Кореи. А в раз­деле по Кубе были даже использованы произведения Эрнесто Че Гевары по экономике, схожие с тогдашней экономической политикой Пекина, Тираны и Пхеньяна (причем КНДР и сегод­ня фактически воплощает экономические идеи Че), правда, без ссылки на их автора…

Хачатуров был в числе тех, кто поддерживал «вызволение» из многолетнего забвения в СССР методов комплексного эко­номического прогнозирования на базе текущих и перспектив­ных межотраслевых балансов. Эти методы впервые разрабо­таны еще в 1920-х гг. в СССР и успешно апробированы за ру­бежом отечественными учеными, впоследствии эмигрантами: Василием Леонтьевым и Семеном Кузнецом. Хотя эти методы так и не были востребованы «официальным» советским пла­нированием, такая наука — экономическое прогнозирование-моделирование благодаря усилиям Хачатурова, Косыгина и их единомышленников стала развиваться в СССР с середины 1960-х.

Заметим, после короткого периода ее «легальности» в нача­ле 1950-х гг., в СССР были проведены дискуссии по хозрасче­ту, общеэкономической проблематике и первое международное экономическое совещание с участием глав государств и прави­тельств 25 стран. А И.В. Сталин опубликовал осенью 1952 г. последнюю свою экономико-аналитическую работу «Эконо­мические проблемы социализма в СССР», в которой подроб­но рассматривал, в частности, те же вопросы реформирования экономики, которые впоследствии выдвинули-«повторили» Косыгин, Хачатуров и Некрасов!..

Между прочим, та линия продолжилась… через 30 лет. В 1983—1984 гг., по некоторым данным, по поручению К.У Черненко проводилась работа по подготовке комплекс­ной программы экономических реформ, подчеркнем, с акцен­тами на упомянутые мероприятия в начале 1950-х и на ту же книгу Сталина. Хачатуров участвовал в такой работе. Под­тверждением этого являются, например, публикации молодых ученых-экономистов в журнале «Экономические науки» при ЦК КПСС — Экономическом отделении АН СССР, которое, повторим, возглавлял Хачатуров. Причем в № 11 того журна­ла —впервые после 30-летнего забвения и шельмования (!) — впрямую было сказано о научно-практической необходимости изучения упомянутой работы Сталина и экономических дис­куссий конца 1940-х — начала 1950-х гг.! Известно, что без поддержки со стороны Хачатурова такие публикации вряд ли бы появились…

По мере роста объемов капиталовложений и одновременно­го снижения их эффективности в СССР, Т.С. Хачатуров пред­ложил оформлять и предоставлять инвестиции (исключая обо­ронные отрасли) в качестве возвратных инвестиционных кре­дитов без процентных ставок или с минимальным их уровнем. При этом он ссылался на успешный опыт в этой сфере Венгрии и Югославии. Ибо, по его мнению, все большее число получа­телей капиталовложений и отраслевых ведомств в СССР фак­тически не контролируют использование выделяемых средств и лишь формально ответственны за их эффективное использо­вание. Такой инвесттщонный механизм для советских пред­приятий Хачатуров с Некрасовым предлагали использовать прежде всего в особых экономических зонах в ряде пригра­ничных и приморских «точек» СССР: создание этих зон на­мечалось в рамках «косыгинских» экономических реформ — в конце 1960-х—середине 1970-х гг. Но и эта инициатива была отвергнута, а сами реформы уже в начале 1970-х гг. де-факто прекратились.

Но Хачатуров с Некрасовым продолжали отстаивать эту идею. Так, в 1988 г. Тигран Сергеевич подсчитал и публично заявил: ежегодные потери от происшедшего за 1970—1980-е гг. снижения эффективности капиталовложений превысили почти на четверть среднегодовые материальные потери от Великой Отечественной войны! Официальной же реакции на это не по­следовало…

Несмотря на уже преклонный возраст и болезни, Хачатуров по профессиональному призванию неустанно организовывал в СССР и за рубежом важные научно-практические мероприя­тия. В частности, под его руководством была успешно проведе­на в Москве в 1979 г. Международная конференция «Транспорт на дальние расстояния», в ходе которой Хачатуровым впервые было предложено приарктическим странам разработать со­вместную долгосрочную программу освоения Арктики. На том же форуме он, опираясь на свои доскональные расчеты, предложил возобновить прерванное в 1950-х гг. строитель­ство железных дорог, призванных существенно улучшить транспортное обеспечение экономики, социальной сферы Советского Севера и повысить его «доступность» для других регионов СССР: «Заполярного Транссиба» (Салехард — На­дым — Норильск — Игарка—Якутск — Магадан с ответвле­нием на Чукотку с Камчаткой) и БЕЛКОМУР (Архангельская область—Коми—Пермская область—Урал). В те же годы он настаивал на реализации других межрегиональных транспорт­ных проектов, частично осуществлявшихся в 1940—1950-е гг., утверждая, что иначе может распадаться единое транспортно-экономическое пространство СССР. Но и такие идеи не были восприняты в Кремле. А вот сегодня большинство этих проек­тов, подчеркнем, восстанавливается, дорабатывается или уже осуществляется — по тем же причинам.

Самарканд и Тбилиси, Рига и Ереван, Баку и Ашхабад, Ки­шинев и Астрахань — это неполная география научных ко­мандировок и личных поездок по профессиональным надоб­ностям Хачатурова в последние годы его жизни. Но, пожалуй, последним «аккордом» в неутомимой деятельности Тиграна Сергеевича стали неоднократные попытки помочь урегулиро­вать нагорно-карабахский конфликт и, соответственно, армяно-азербайджанские отношения на экономической основе.

Если точнее, Хачатуров, в свои 82 года, почти весь 1988 г. по собственному почину просчитывал и научно доказал целе­сообразность комплексных мер по социально-экономическому развитию Южного Закавказья, и в частности строительства сквозной железной дороги Баку—Нагорный Карабах—Лачин (Азербайджан) — Южная Армения (Зангезур) — Нахичеван-ская автономия Азербайджана—Турция. Характерно, что этот проект сегодня — в числе мер комплексного азербайджано-армяно-турецкого урегулирования…

Эту магистраль планировалось построить в 1950-х, 1960-х и 1970-х гг., но уже в те годы усугублялись разногласия между

Ереваном и Баку, что оставляло тот проект в архивах, Но, как считал Тигран Сергеевич, такого рода проекты сведут к ми­нимуму со1щалъно-политическую составляющую конфлик­та, к тому же с помощью этой магистрали Советское Закав­казье станет главным транзитным плацдармом в обширном Черноморско-Каспийско-Среднеазиатском регионе. С ее же помощью в Нагорном Карабахе, Зангезуре (Южная Армения), Нахичеванском и Лачинском регионах Азербайджана будут наконец-то разблокированы крупные ресурсы железной руды, руд многих цветных металлов, нефти, урана, золота, серебра, бокситов, угля, сланцев, ртути, Минвод и лечебных грязей.

Весной 1989 г. этот проект, в числе других социально-экономических мер, в последний раз предлагала в Баку, Ереване и Степанакерте группа ученых-экономистов и транспортников (армяне и азербайджанцы по национальности), сформирован­ная и руководимая академиком Хачатуровым. Он, уже в свои 83 года, денно и нощно доказывал местным властям и «под­властным» экспертам долгосрочные выгоды от такого рода проектов, особенно железнодорожного. С ним вроде бы согла­шались, обещая вскоре дать официальное согласие и известить об этом Кремль. Но вскоре Хачатурову на Старой площади в Москве посетовали на «несогласованность действий ученых и государственного руководства». Скончался Тигран Сергеевич 14 сентября 1989 г., так и не дождавшись обещанного согла­сия. А его научную группу расформировали уже к 7 ноября 1989 г. — в буквальном смысле по разные стороны баррикад…

Помните фильм «Всё остается людям» 1963 г.? В его по­следнем кадре артист Николай Черкасов, играющий роль неиз­лечимо больного академика-атомщика В. Дронова, со слезами на глазах, — то была последняя роль Черкасова, — с дрожью в голосе говорит, что все содеянное нами —либо вечное забве­ние, либо великое бессмертие. Те слова и… с тем же волнением взаправду можно воспроизвести в Память о Тигране Сергее­виче Хачатурове—патриоте, ученом, интеллигентном, очень добром и отзывчивом человеке.