В настоящий момент популяризация рисков, связанных с развитием науки, отдана на откуп журналистики. Это приводит вначале к преувеличению рисков и их искажению, а затем к обратной реакции недоверия. Кроме того, на Западе появилось несколько научно-популярных книг, которые рассказывают в доступной читателю форме о рисках человеческого вымирания, например, книга Мартина Риса «Наш последний час». Эти книги дают гораздо более полную картину рисков, основанную на современных научных достижениях, чем журналистика. В России есть моя книга «Война и ещё 25 сценариев конца света».
Большая часть населения не может адекватно понять сложные риски, такие как адронный коллайдер или глобальное потепление. В результате такой популяризации рисков появляется определённый процент сумасшедших, который предлагает свои бредовые идеи, почему коллайдер может взорваться. Это только дискредитирует проблему рисков.
Кроме того, такие сумасшедшие борцы с глобальными рисками сами могут стать глобальным риском: например, если они начнут совершать непрерывные террористические акты, которые остановят развитие науки, или выпустят опасный вирус из лаборатории, или устроят такую катастрофу, чтобы остановить технологический прогресс на Земле, или решат уничтожить носителей определённой идеологии или национальности
а у любой идеологии и национальности есть смертельный враг. Если некто уверен, что вероятность гибели Земли от БАК равна 3%, то исходя из его представлений рационально спровоцировать ядерную войну, которая разрушит большую часть Европы, поскольку ожидаемая полезность, выраженная в числе сохранённых жизней, будет больше. Однако таких сумасшедших могут быть тысячи и у них могут быть разные представления о том, что именно надо разрушить, чтобы спасти мир. (И таких много: есть группы людей, полагающие, что надо уничтожить США, Китай, негров, евреев, Россию, мужчин и т. д. — так как именно имярек является источником такого большого глобального риска, что ради его устранения можно идти на любые жертвы. Классический пример такого сумасшедшего
А.Гитлер, которому казалось, что он спасает мир от евреев и коммунизма).
А.Горелик размышлял вслух о возможности взрыва Академии наук, чтобы остановить БАК. Т.Качинский избирательно убивал учёных, занимающихся
ИИ.
Однако широкая общественная дискуссия необходима, так как неизвестно, кто именно является тем учёным, который может реально предложить новые идеи о рисках. Засекречивание всегда хуже, так как оно всегда приводит к тому, что кто-то, кто должен был знать о риске, не знает о нём. Пример тому — авария на Саяно-Шушенской ГЭС: подобная авария была и в советское время, но была засекречена — и настолько успешно, что о ней забыли.
Важной группой, на которую направлена популяризация рисков, является группа школьников и студентов, которые станут будущими учёными и руководителями. Знание о рисках позволит им выбрать свою профессию или учитывать риски в ходе своей научной деятельности.
Однако есть вероятность, что идеи о возможности глобального уничтожения за счёт перспективных разработок вдохновят новых «геростратов». Известно, что людям свойствен стадный инстинкт. Например, после сообщения о казне Саддама Хуссейна около 10 детей покончили собой, пытаясь повторить повешение. После терактов 11 сентября было ещё несколько таранов зданий самолётами подражателями. (Но с гораздо меньшими последствиями — это были одномоторные самолёты: случаи в Милане, Техасе, и др.) То есть по данным сравнения с 11 сентября реальный заговор наносит гораздо больший ущерб, чем теракты подражателей-одиночек (менее 10 жертв от всех подражателей в сравнении с 3000 жертв от реального заговора). Отсюда следует, что те, кто хотят устроить реальную катастрофу, принимают решение об атаке не под действием рекламы, а в результате длительного холодного расчета. И из этого следует, что доля «геростратов» относительно мала в суммарном риске.
Впрочем, необходимо найти правильную пропорцию между рассказом о рисках и устранением рекламы рисков, а также неразглашением потенциально опасной информации.
Например, нет никакого секрета в том, что с помощью биолаборатории можно синтезировать опасный вирус — это знают все биологи-вирусологи, и вряд ли это будет для них рекламой; кроме того этот вопрос уже неоднократно освещался в кино и научной фантастике. Однако это может быть известно не всем контролирующим органам — точнее, им может не быть известно, насколько это просто сделать, и какие именно ограничения на свободное обращение ДНК следует ввести.