Использование опыта вермахта после второй мировой войны

После Второй мировой войны за рубежом появился повышенный интерес к партизанскому движению. Книжные рынки были завалены публикациями исто­риков, политиков, военных, юристов. Ряд работ целиком посвящался советскому партизанскому движению. Кроме того, действия советских партизан освещались в специальных статьях, отдельных разделах книг на эту тему. В той или иной сте­пени они затрагивались в мемуарах и других трудах.

Этот интерес к партизанской борьбе в то время был вызван, прежде всего, по­литическими факторами. На Западе изучали советский опыт для того, чтобы вы­работать наиболее совершенные методы борьбы с партизанами в будущей войне. Об этом открыто писали, например, англичане Ч.Диксон и О.Гейльбрунн: «Пора уже понять все значение партизанских действий. Тем более, что коммунисты до­вели методы ведения партизанской войны до совершенства, и в любой будущей войне нам придется бороться против партизан в нашем тылу». И далее: «Наша собственная армия должна быть обучена методам борьбы с партизанами. Мы ви­дели, как дорого заплатили немцы за то, что заблаговременно не создали орга­низацию для борьбы с партизанами… Мы должны учиться на ошибках немцев и извлекать пользу из их опыта». Им вторил американский исследователь Э.Хау-элл: «Тот, кто сейчас составляет военные планы, должен изучить как советский опыт организации и использования партизанского движения, так и немецкий опыт борьбы с ним, если он готовит оперативную кампанию… или оккупацию за­хваченной территории».

В связи с ростом национально-освободительного движения в Азии, Африке и Латинской Америке интерес к советским партизанам стал еще большим. При этом военные специалисты основное внимание сосредоточили на исследовании средств, форм и методов контрпартизанских карательных действий гитлеровцев, с тем чтобы использовать их опыт для подавления национально-освободитель­ного и сепаратистского движения в современных условиях. Наряду с разработ­кой теории борьбы с партизанами и повстанцами развертывалась широкая под­готовка кадров, изготавливались специальные средства, комплектовались фор­мирования для ведения контрпартизанской борьбы.

«Задача стран Запада заключается в том, — писал полковник армии США Э.Блэк в статье «Проблемы противопартизанских операций», — чтобы не допу­стить перерастания повстанческого движения в национально-освободительную войну. Необходимость этого особенно очевидна, если принять во внимание со­бытия, происходившие в Индокитае, на Кубе, в Алжире и Китае».

В этой статье он попытался изложить основные принципы руководства про-тивопартизанскими действиями. Первый принцип: в страны, где началось парти­занское движение, необходимо направлять как можно больше специалистов. Приняв решение оказывать максимальную помощь той или иной стране, в кото­рой начались антиправительственные действия, США должны проводить в отно­шении этого государства «очень твердую политику». Второй принцип: старший по должности официальный представитель США в стране, где началось повстан­ческое движение, непосредственно отвечает за проведение противопартизан­ских операций и за их исход. Третий принцип: высшим правительственным орга­нам США важно правильно выбрать момент, когда ответственность за противо-партизанские действия должна быть снята с дипломатических чиновников и воз­ложена на военные инстанции, т.е. на уполномоченного военного командования США. Четвертый принцип: для того чтобы американские представители могли активно включиться в работу по организации противопартизанских действий, необходимо, прежде всего, создать в стране, где началось повстанческое движе­ние, оперативный центр.

Западные военные теоретики и идеологи в своих «концепциях» и «доктри­нах» противопартизанской войны, писал доктор исторических наук В.Н.Андри­анов, дают немало рецептов, сущность которых сводится к беспощадному подав­лению повстанческого движения. Однако, по их собственному признанию, глав­ная трудность заключается в формулировании «законов» этой войны. Точки зрения военных идеологов и теоретиков на этот счет разнятся. Однако есть и сходные позиции. Почти все они приходят к заключению, что главным в контр­партизанской войне должна быть борьба за поддержку широких народных масс.

Согласно так называемому «закону противопартизанской войны», сформу­лированному французским разведчиком, автором книги «Ведение борьбы с по­встанчеством» Д.Галулой, поддержка населения должна достигаться с помощью «активного меньшинства». Во всяком движении, в том числе и революционном, утверждает он, существует «активное меньшинство» его сторонников и «актив­ное меньшинство» противников. На этом основании Галула рекомендует нахо­дить и организовывать соответствующее меньшинство, чтобы оно собирало во­круг себя «пассивное большинство», которое и будет решающим образом воз­действовать на ход событий.

Рекомендации практического порядка о способах подготовки и ведения про­тивопартизанской борьбы в западной литературе весьма разнообразны. Кратко остановимся лишь на наиболее типичных советах военных теоретиков.

Так, например, тот же Галула считал, что в период «холодной войны» в инте-сах борьбы с повстанчеством необходимо предпринимать прямые акции про-в лидеров повстанцев и их политических организаций. Наряду с этим следует пользовать такие косвенные меры борьбы, как разрешение социальных про­ем, которые используются повстанцами для мобилизации масс, укрепление министративно-полицейского, судебного аппарата и военной машины. И, на-нец, Галула рекомендует организовывать активное проникновение агентуры в встанческое движение. Причем реализация этого совета, пишет он, имеет ис-ючительно важное значение на начальных этапах борьбы, когда агенты, поль-ясь отсутствием опыта у партизан, могут дезориентировать повстанческое ижение, вызвать в нем раскол и внутреннее разложение.

Что касается условий «горячей» войны, то в этот период, по мнению Галулы, ановится легче оправдывать репрессивные меры и применение насилия в виде крытых боевых действий. Причем он подчеркивает необходимость сочетания згрома повстанческих сил и их политических организаций с постоянной изо-цией повстанцев от населения. Одновременно Галула утверждает, что полу-ть поддержку от населения можно только в том случае, если оно будет убеж-но в конечной победе тех, кто борется с партизанами. Поэтому эффективным литическим акциям по отношению к населению должны предшествовать воен-[е и политические операции против партизан и повстанческих политических ганизаций.

Суть концепции борьбы с партизанами и повстанцами английского военного ециалиста О.Гейльбрунна сводится к трем взаимосвязанным задачам, которые лжны решаться противоповстанческими силами, — нанесению поражения по-ганческим силам, разрыву тесных связей между повстанцами и населением, ус-яовлению и укреплению «противоповстанческой власти».

Взгляды западных идеологов и военных теоретиков нашли свое отражение в шциальных документах ряда государств — уставах, директивах, наставлениях, струкциях. Так, например, в наставлении армии США «Операции против нере-ярных сил» содержатся рекомендации по «уничтожению крупных, хорошо ганизованных нерегулярных сил в открытой войне или в обстановке «холод-й войны». Наряду с обычными регулярными вооруженными силами для борь-[ с партизанами и ликвидации беспорядков среди гражданского населения на-авлением предусматривалось создание и использование специальных подраз-лений, укомплектованных личным составом кадровой армии, полиции и служ-[ контрразведки. Большая роль отводилась также войскам специального на-ачения, которые базировались на Окинаве, в зоне Панамского канала, Таилан-, Западном Берлине, отдельным группам в США, готовым к действиям в опре-^енных районах Африки, Ближнего Востока, Европы.

В Индокитае американское командование испытало на практике новую орга-зационную структуру различных войсковых формирований, прежде всего ромобильные дивизии и так называемые «противопартизанские» батальоны, кой батальон, созданный на базе одной из американских пехотных дивизий, ходившейся во Вьетнаме, включал в себя 2 пехотные и 2 диверсионно-разведы-гельные роты, взвод снайперов и взвод специального назначения. В распоря-:нии штаба батальона находилось несколько местных жителей, которые ис­пользовались для сбора разведывательных сведений среди населения. Личный состав батальона был вооружен в основном легким оружием, имел облегченное специальное снаряжение и обмундирование, приспособленное для ведения бое­вых действий в условиях джунглей. Батальон располагал запасами взрывчатых веществ, техническими средствами ведения разведки, оптическими приборами, включая приборы ночного видения.

Одновременно с поисками наиболее действенных форм организации частей и подразделений, предназначенных для борьбы с партизанами, Пентагон постоян­но расширял фронт исследований в области создания специального оружия. Со­вершенствовались различные стреляющие приспособления, оружие для бесшум­ной и беспламенной стрельбы, приборы обнаружения противника в подземных сооружениях, средства «успокоения», допроса, поражения под землей.

В качестве средства «успокоения» планировалось использовать оружие, стреляющее небольшими иголками, наконечники которых пропитаны специаль­ным химическим веществом. Попадая в кровь, оно вызывает у пораженного пол­ную апатию, продолжающуюся несколько часов, что дает возможность захва­тить жертву в плен без боя и сопротивления.

Что касается средств допроса, то изготавливались специальные приборы, ре­гистрирующие изменения давления крови пленного, ритма работы сердца, уров­ня дыхания. Предусматривалась скрытая установка датчиков таким образом, чтобы малейший контакт датчика с телом допрашиваемого точно фиксировал все изменения в его организме и позволял определять достоверность даваемых им показаний.

Велась разработка электронного оборудования, позволяющего с расстояния до 50 м фиксировать присутствие человека, замаскировавшегося в джунглях, среди растительности. Проводились испытания приборов для обнаружения раз­личных полостей и туннелей, в которых могли укрыться люди. Для поражения партизан в туннелях было создано портативное устройство, по форме напомина­ющее змею и приводимое в движение пороховой ракетой.

Вместе с созданием особых формирований и разработкой специальных средств в США и ряде стран Запада развернулась широкая подготовка специали­стов антипартизанской борьбы. Уже к 1965 г. в США методам «специальной вой­ны» было обучено более 100 тысяч офицеров. В последующем к этой подготовке в той или иной степени был привлечен весь офицерский корпус вооруженных сил. Только в американской школе в Форт-Гулик (зона Панамского канала) с 1950 по 1970 г. было подготовлено 20 тысяч специалистов по борьбе с партизанами.

В сентябре 1970 г. в Форт-Макнейре (вблизи Вашингтона) было создано спе­циальное учебное заведение, названное «Колледжем межамериканской оборо­ны», где методам антипартизанских операций обучались офицеры из стран Ла­тинской Америки.

Так, в Бразилии, в окрестностях города Манаос, был создан «Центр по под­готовке к войне в джунглях», где бразильская армия готовила кадры для анти­партизанской борьбы. Подобные школы имелись и в других странах латиноаме­риканского континента.

Американские инструкторы по подавлению повстанческих выступлений на­воднили многие государства мира. В 1965 г. в 49 странах действовало более 300 американских групп, которые обучали местные войска «методам внутренней обороны».

В ходе войсковых учений и маневров армии США, Великобритании, ФРГ, Франции, Израиля, Турции, Ирана, Испании, Аргентины, Боливии и других стран регулярно отрабатывали приемы антипартизанских операций.

Конечная цель мероприятий, направленных против партизанских и повстан­ческих сил, — уничтожение и создание условий, препятствующих их восстанов­лению. Для ее достижения предусматривалась: организация разведки для полу­чения детальных, точных и своевременных сведений о «нерегулярных силах»; изоляция партизанских формирований друг от друга, от местного населения, подпольных организаций и представителей государства, оказывающего под­держку движению Сопротивления; уничтожение отдельных формирований ир­регулярных сил путем принятия мер, способствующих дезертирству, капитуля­ции, сдаче в плен, а также истребления личного состава партизан и подполья; принятия политических, экономических и социальных мер, направленных на воспрепятствование пополнения партизан и подполья.

Для реализации этих целей планировалось использование официальных по­литических, дипломатических, разведывательных, контрразведывательных орга­нов, различных видов вооруженных сил и родов войск, частей специального на­значения, полиции, жандармерии, гражданской администрации и гражданских формирований.

К нерегулярным силам авторы американского наставления «Операции про­тив нерегулярных сил» отнесли партизан, повстанцев, лиц, ведущих «подрывную деятельность», участников движения Сопротивления и т.д.

К борьбе с ними планировалось также привлекать и карательные, военные, дипломатические, пропагандистские органы своих союзников. Причем во всех случаях считалось необходимым иметь единый руководящий центр, способный координировать деятельность всех сил, участвующих в противопартизанских ак­циях.

Объектами воздействия в противопартизанских акциях считается население, географическая среда, формирования партизан и подполья. Воздействие на на­селение, как на «источник силы партизанского движения», должно осуществ­ляться различными методами: путем террора и репрессий (в расчете на то, что удастся запугать местных жителей и заставить их отказаться от активного со­трудничества с партизанами); провокациями (с тем, чтобы оттолкнуть население от партизан, вызвать к ним недоверие); пропагандой (с целью привлечения мест­ных жителей на свою сторону); проведением режимных мероприятий (для того, чтобы затруднить связь населения с партизанами) и т.д.

Согласно наставлению, формирования партизан подвергаются боевому, агентурному, экономическому и психологическому воздействию. Однако, как показывает опыт, основная роль в противопартизанской борьбе отводится во­оруженным силам.

Проводился, как правило, комплекс разнообразных мероприятий, в которых участвовали различные силы, применяя свои характерные приемы. Основные из них: полицейские мероприятия, специальные мероприятия органов разведки и контрразведки, пропаганда, гражданские мероприятия, уничтожение природ­ных ресурсов, боевые действия.

Для усиления контроля за населением было принято вводить различные ог­раничения, облегчающие борьбу с партизанами, такие, как запрещение полити­ческих митингов, собраний и демонстраций; регистрация всего гражданского на­селения и выдача документов, удостоверяющих личность; запрет на передвиже­ние в определенных районах; проверка документов и пропусков; ограничение ра­боты средств связи, общественного и личного транспорта; введение комендант­ского часа и цензуры; установление контроля над производством, хранением и распределением оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, медикаментов, про­дуктов питания; охрана сельскохозяйственных районов; контроль за распреде­лением денежных средств.

Эти полицейские акции осуществлялись с помощью патрулирования, засад, облав, обысков, конфискации имущества, слежки, арестов.

Патрульная служба организовывалась с целью круглосуточного наблюдения за городскими и сельскими районами. Для этого использовались пешие и мото­ризованные патрули, самолеты и вертолеты. За отдельными лицами и домами ус­танавливалось постоянное тайное наблюдение.

Засады, по взглядам специалистов, должны организовываться для захвата партизан и подпольщиков, конфискации находящихся при них материальных средств и оружия, контроля за режимными ограничениями. Все это в совокупно­сти должно устрашать участников движения Сопротивления.

Облавы, обыски и конфискации имущества дают возможность проверять по­дозрительных лиц, задерживать участников движения Сопротивления, захваты­вать используемые ими средства и ценности, усиливать контроль за населением.

Для надзора за жилыми кварталами в населенных пунктах создается опреде­ленная система постоянного наблюдения, осуществляемая местными жителями, сотрудничающими с органами власти. Населенные пункты (жилые кварталы) разбиваются на зоны. Для каждой зоны назначается начальник надзора, специ­ально выделенный человек, которому главы семей, руководители учреждений и предприятий обязаны сообщать о приезде и отъезде поднадзорных, появлении неизвестных лиц, всех происшествиях и событиях, заслуживающих внимания.

Средства и методы деятельности современных специалистов по борьбе с пар­тизанами в большинстве своем заимствованы, в частности из опыта немцев в го­ды Второй мировой войны. Во время Великой Отечественной войны на оккупи­рованной территории СССР гитлеровцы поддерживали строжайший режим, ог­раничивавший передвижение местных жителей и их связи между собой. Каждый житель обязан был ночевать дома, после 21 часа запрещалось пользоваться све­том, в темное время суток не разрешалось выходить даже во двор. Все трудоспо­собное население обязано было еженедельно или ежедневно отмечаться в фа­шистских административных органах. Неоднократно производились перерегис­трации паспортов (вначале в паспорте указывались приметы его владельца, через некоторое время проставлялся штамп «проверено», затем делались отметки «просмотрено» и т.д.). Посещение городов жителями сельской местности и вы­езд из городов в районы разрешались гражданскому населению только по специ­альным пропускам. На въездах в города устанавливались усиленные контроль­ные посты, где тщательно проверялись документы и вещи. Во многих случаях проникновение связных партизан в город и возвращение оттуда приобретали ха­рактер боевых операций. По ночам в домах, а днем на улицах, базарах и т.д. про­водились массовые проверки документов и облавы.

В селах с наступлением темноты воспрещалось ходить по улицам — по нару­шителям немцы стреляли без предупреждения. Чтобы пойти из одного села в другое, требовалось разрешение старосты и полиции. По лесам запрещалось хо­дить даже днем.

К проведению полицейских мероприятий привлекались регулярные войска, полиция, гражданская администрация.

Значительная доля борьбы с партизанским движением возлагалась на поли­цию, вербуемую из местного населения. Считалось, что ее руками воевать намно­го дешевле. Кроме того, полицейские знают язык, обычаи, традиции своего наро­да, их легче засылать в расположение партизан, использовать в качестве шпио­нов и провокаторов. Между тем самое сложное — «не столько убить, сколько найти партизан и повстанцев, так как их трудно отличить от остального населе­ния».

Увеличение численности полиции не так бросается в глаза, а наращивание войск немедленно вызывает возмущение мировой общественности и может при­вести к серьезным международным осложнениям. В период колониальной войны Англии в Малайе численность полиции быстро возросла с 9 до 60 тысяч человек. В таком количестве она сохранялась и после подавления партизанского движе­ния, став одной из главных сил малазийского правительства.

Особое внимание уделялось введению «военного положения», при котором значительно облегчается мобилизация всего государственного аппарата и при­нудительное привлечение населения для проведения мероприятий в интересах борьбы с партизанским движением.

Нетрудно заметить, что режимные ограничения обычно сопровождались же­сточайшим террором и массовыми репрессиями.

Идеологи противопартизанской борьбы, как правило, требуют предоставле­ния полиции чрезвычайных прав, чтобы она, действуя против партизан и по­встанцев, могла не соблюдать законы и процессуальные гарантии. Они считают, что карательная деятельность полиции должна поддерживаться всеми другими органами государства, и прежде всего судебной системой. По этому поводу Д.Галула заявлял: «Если выявленные и арестованные полицией повстанцы будут использовать в свою пользу многие процессуальные гарантии, существующие в юридической системе, и будут освобождаться судом, полиция может сделать не­много».

Анализ документов верховного командования вооруженных сил нацистской Германии, регламентировавших порядок борьбы с советскими партизанами в го­ды Великой Отечественной войны, показывает, что они довольно четко не толь­ко определяли установление жесточайшего оккупационного режима, но и оп­равдывали необходимость массового истребления советских людей.

В них, в частности, говорилось, что «войска должны содержать дороги сво­бодными от постороннего движения, а также от движения по ним женщин, де­вушек и подростков», подчеркивалось, что «правильно поступает тот, кто, пол­ностью пренебрегая личными чувствами, беспощадно и бессердечно действует в бою».

В Краснодаре, например, за 186 дней хозяйничанья нацисты расстреляли, по­весили, умертвили в душегубках и заживо сожгли свыше 13 тысяч советских лю­дей. В Одессе только в течение последней декады октября 1941 г. уничтожили около 25 тысяч жителей города. Подобная практика наблюдалась во многих го­родах и селах нашей страны.

Во Франции генерал Хойзингер в одной из своих инструкций по борьбе с пар­тизанами предписывал: «Каждый командир части несет ответственность за то, чтобы пленные бандиты и гражданские лица, которые были захвачены в ходе бо­евых действий (в том числе и женщины), были расстреляны, а еще лучше — пове­шены».

Для борьбы с саботажем и диверсиями немцы широко использовали систему штрафов. Так, 7 августа 1940 г. полевая комендатура оккупантов оштрафовала французский город Нант на 2 миллиона франков за то, что на окраине города был перерезан немецкий кабель. Когда через месяц кабель вновь был перерезан, гитлеровцы снова оштрафовали Нант, но теперь уже на 5 миллионов франков.

В борьбе с движением Сопротивления широко применялась система залож­ников. В Париже, например, за каждую распространенную антигитлеровскую листовку арестовывался один из жителей населенного пункта, где эта листовка была обнаружена. В Одессе за каждое нападение на немецких или румынских солдат расстреливалось 500 советских граждан. Эта практика имела печальное продолжение в различных зонах мира. Один из американских «зеленых бере­тов», воевавший во Вьетнаме, вспоминал: «Многих взятых в плен вьетконговцев расстреливали на месте. Их трупы оставляли для того, чтобы население смотре­ло на них и знало, что с каждым случится то же самое, если он будет помогать Вьетконгу… Я видел, как женщине распороли живот и оставили ее умирать под палящим солнцем. Ее семью и друзей пригнали для того, чтобы наблюдать ее му­ки. Мужа заставили выкопать ей могилу, когда она еще была жива, а затем ждать, пока она умрет…»

В трудах теоретиков «антипартизанской войны» рекомендуется в интересах изоляции партизан от местных жителей перемещать население, особенно в тех случаях, когда оно рассредоточено. Эти советы находят отражение и в офици­альных документах. Так, в наставлении армии США прямо говорится: «Тесные связи между гражданским населением и нерегулярными силами могут потребо­вать проведения строгих контрольных мероприятий. В некоторых случаях при­дется переселять целые деревни…»

Подобные рекомендации были заимствованы американскими военными чи­новниками у немцев. Известно, что в годы Второй мировой войны миллионы граждан оккупированных стран были угнаны на работы. В первую очередь уго­няли тех, кто проживал в зонах активных действий партизан. Иногда оккупанты пытались осуществлять свои замыслы на «добровольных» принципах. Создавая в городах и районных центрах вербовочные пункты, они на все лады расхвалива­ли «райскую жизнь» в «германском рейхе», обещая ее всем, кто даст согласие на перемещение. Разумеется, вывоз в Германию наиболее трудоспособных совет­ских граждан преследовал цель не только обеспечения экономики дешевой рабо­чей силой, но и истребления самого здорового населения оккупированных райо­нов, биологического ослабления нации.

Интернирование широко практиковалось гитлеровцами и в других странах Европы. Например, в сентябре 1940 г. приказом командующего германскими войсками в Бельгии и Северной Франции было интернировано мужское населе­ние призывных возрастов тех районов, на территории которых имели место ак­ты повреждения жителями линий связи.

В Южном Вьетнаме американцы и их ставленники в 1961 г. предприняли по­пытку создать систему так называемых «стратегических деревень» для изоляции партизанских сил от населения. Каждая из таких деревень занимала определен­ную территорию, окруженную колючей проволокой, ядовитыми растениями, бамбуковыми частоколами с минными полями в промежутках, рвами, наполнен­ными водой. По существу, такие деревни являлись концентрационными лагеря­ми. Людей заставляли покидать родные селения и землю, которую обрабатывало несколько поколений, бросать могилы предков. Если они не переселялись добро­вольно или достаточно быстро, то у них на глазах каратели вырубали фруктовые сады, засыпали пруды, в которых водилась рыба, сжигали дома.

В «стратегических деревнях» свобода передвижения отменялась, крестьяне могли выходить за колючую проволоку для обработки полей, расположенных лишь вблизи границ концентрационных лагерей, и только днем. Когда они про­ходили через усиленно охраняемые ворота, их проверяли и обыскивали.

Уже в 1961 — 1962 гг. американцы планировали построить 16 332 «стратеги­ческие деревни». Но из-за сопротивления к концу 1963 г. им удалось создать лишь 5800 таких деревень с населением 7 миллионов человек. Однако только пя­тая часть этих деревень контролировалась сайгонским правительством. Населе­ние же остальных деревень активно поддерживало партизан. На территории, контролируемой партизанами, «стратегические деревни» обычно разрушались, а некоторые из них превращались в так называемые «боевые деревни». Здесь на­селение организовывалось в отряды самообороны и при появлении противника сдерживало его натиск до подхода партизанских отрядов или регулярных войск Национального фронта освобождения Южного Вьетнама.

К полицейским мероприятиям в противопартизанских операциях относятся также экономическая блокада районов, удерживаемых или контролируемых партизанами, уничтожение посевов и другие акции, затрудняющие условия жиз­ни партизан. Когда не удается изолировать повстанцев от населения, применяют варварскую тактику «выжженной земли», расстреливая всех жителей и сжигая все деревни в партизанских районах.

Так называемая «программа умиротворения» преследовала цель уничтожить непокорные деревни, выявить и обезвредить тех, кто помогает партизанам. Свою деятельность по «умиротворению» американцы начинали, как правило, с предва­рительного изучения района действий, сбора данных о составе населения и наст­роении жителей, их связях с партизанами и т.п. Потом неожиданно оцепляли ме­стность в одном из намеченных районов. На дорогах, тропах и водных путях ус­танавливали контрольные посты и заставы. Часть войск выделялась для проче­сывания окрестностей вблизи населенных пунктов, а остальные проводили обла­ву, задерживая всех посторонних и допрашивая каждого жителя. Подозритель­ных арестовывали, а захваченных партизан расстреливали на месте. Ненадеж­ные, с точки зрения карателей, населенные пункты уничтожались, а их жители насильно переселялись в другие места. После того как войска проходили через деревни, в зонах «умиротворения» не оставалось ничего живого. Вся пища унич­тожалась, деревья выкорчевывались. Если жители не выходили из домов, туда пускали слезоточивый и рвотный газы, а затем дома поджигали. Люди сгорали заживо.

Так действовали части 1, 9 и 25-й американских пехотных дивизий в районе Сайгона, где они сожгли и разрушили бульдозерами и танками немало сел и де­ревень, включая крупный населенный пункт Беншук.

Это же было характерно для американских воздушно-десантных войск и морских пехотинцев, которые разрушили и сожгли южнее демилитаризованной зоны в Южном Вьетнаме тысячи сел.

В борьбе с партизанами важное место отводится специальным службам. Им, кроме разведывательных и контрразведывательных задач, вменяется в обязан­ность вести подрывную работу против партизанского движения. Деятельность разведывательных и контрразведывательных служб направлена не только на сбор сведений о партизанском движении, но и на создание условий, которые привели бы к разложению и ликвидации партизанских сил и подполья.

Перед своей разведкой обычно ставятся следующие задачи: выявлять места дислокации партизанских сил, их численность и состав руководства; устанавли­вать подпольные организации и группы, способствующие деятельности парти­зан; определять отношение местного населения к формированиям партизан и подполья, проводимым противопартизанским мероприятиям; анализировать по­литические, экономические, психологические, географические и другие факто­ры, влияющие на деятельность партизан и карателей; выявлять и пресекать рабо­ту агентурной разведки партизан и подполья; внедрять своих агентов в партизан­ские формирования и подпольные организации; готовить и передавать дезин­формацию и вести работу по разложению партизанских сил; определять наибо­лее подходящее время для нанесения решающих ударов с целью разгрома парти­занских формирований.

При решении этих задач важное место отводится агентурному проникнове­нию в ряды партизанских формирований и подпольных организаций. В уставе морской пехоты США прямо подчеркивается: «Необходимо прилагать все уси­лия к тому, чтобы с помощью имеющихся агентов проникать в расположение партизанских сил и в среду враждебно настроенного гражданского населения». Эта же мысль проводится в наставлении армии США «Операции против иррегу­лярных сил», где говорится: «Следует всеми мерами стремиться засылать наших агентов в партизанские отряды».

Все это опять же заимствовано из опыта вермахта времен Второй мировой войны. Гитлеровцы для борьбы с советскими партизанами в марте 1942 г. созда­ли в системе абвера специальный орган «Зондерштаб-Россия», который был предназначен для насаждения в оккупированных областях и районах резиден-тур, действовавших под прикрытием различных хозяйственных организаций. Эти резидентуры внедряли своих агентов в партизанские отряды со шпионскими и террористическими заданиями. Они должны были устанавливать численный состав, вооружение, основные и запасные базы партизанских формирований, характер связи между ними и с «Большой землей», планируемые партизанами боевые операции. Особенно благоприятные условия для засылки агентуры в пар­тизанские отряды противник имел в период бурного роста партизанского движе­ния, во время массового притока туда местного населения. Вражеские агенты на­правлялись под видом лиц, пострадавших от оккупантов, бежавших из фашист­ского плена и с другими легендами.

Известно, что на оккупированной территории Ленинградской области гитле­ровцы забрасывали свою агентуру в партизанские отряды под видом разведыва­тельных групп Красной Армии и органов государственной безопасности. В Бело­руссии имел место случай, когда противник направил в район действий витеб­ских партизан группу агентов под видом радистов, якобы переброшенных с «Большой земли» со специальным заданием. В действительности же эти «радис­ты» поддерживали связь с гитлеровцами.

Проникновение агентуры противника в партизанские формирования и под­польные организации приводило к печальным последствиям, как это было, на­пример, в Минске. В сентябре 1941 г. абвер заслал в минское подполье опытного агента. В последующем агентура внедрялась не только по линии абвера, но и ге­стапо, СД, полевой полиции. В результате в марте — мае 1942 г. в Минске фаши­сты разгромили подпольный горком и Военный совет партизанского движения. По данным агентов противника, в этот период было арестовано свыше 400 патри­отов.

Особое место в противопартизанской борьбе уделяется обезглавливанию партизанских сил путем террористических актов в отношении их руководителей. Ликвидация руководителей имеет большее значение, чем уничтожение какой-нибудь партизанской группировки, так как ведет к ослаблению всей партизан­ской борьбы.

Одной из наиболее активных форм деятельности специальных служб в борь­бе с партизанами является использование лжепартизанских отрядов. Основны­ми задачами этих отрядов были ликвидация партизанских формирований, дезор­ганизация партизанского движения. Дискредитация партизан перед местным на­селением была одним из звеньев в достижении этой цели.

Считается, что лжепартизаны, используя знание языка, местных условий, тактики действий партизан, могут решать и задачи по выявлению агентурных по­зиций партизан и подполья. Лжепартизанские отряды чаще всего используются при росте партизанского движения, а также в обстановке длительного наруше­ния связи партизанских формирований с Центром и между собой.

Во время Великой Отечественной войны было немало примеров, когда окку­панты засылали в партизанские края специальные отряды, которые, выдавая се­бя за партизан, жестоким обращением с населением должны были дискредити­ровать советских партизан. Осенью 1942 г., например, на оккупированной терри­тории Ленинградской области, в районах Пскова, Дно, Пожеревицы по заданию гитлеровцев под видом партизан действовали банды грабителей.

Арсенал провокаций в борьбе с партизанами разнообразен. В декабре 1943 г. при проведении гестаповцами в Варшавском воеводстве карательной операции против польских патриотов часть личного состава карателей была переодета в форму советских солдат и снабжена советским оружием. Это делалось для того, чтобы быстрее и легче обнаружить отряд польских партизан.

В Индокитае американские «зеленые береты» часто маскировались под пар­тизан. Для того чтобы вызвать гнев населения против партизан, они скрытно ус­танавливали мины в их домах, похищали неугодных режиму политических деяте­лей.

Важное место в системе специальных мероприятий в борьбе с партизанами отводится контрразведке. В уставах и наставлениях армии США отмечается, что недостаток в силах и средствах партизаны стремятся компенсировать за счет скрытности и внезапности действий. Внезапность же зависит, прежде всего, от эффективности разведки, проводимой партизанами. Поэтому перед противными силами ставится задача предпринимать энергичные меры к тому, чтобы обнару­жить, ограничить, уничтожить или нейтрализовать разведывательную сеть ирре­гулярных сил.

Объектами пропаганды («психологической войны») в партизанской борьбе являются партизаны и подпольщики, население, личный состав карательных формирований. В связи с этим пропаганда имеет и три основные цели: деморали­зовать и разложить ряды партизанских сил; вырвать население из-под влияния партизан и способствовать установлению контроля над ним со стороны карате­лей; парализовать влияние партизанских сил среди личного состава карательных частей и оправдать противопартизанские операции.

Перед органами, занимающимися пропагандой, американцы, например, ста­вят следующие задачи: вносить раскол и дезорганизацию в ряды партизанских сил, стимулировать дезертирство; ограничить масштабы поддержки, оказывае­мой партизанам местным населением, или полностью лишить их этой поддерж­ки; заставить местное население отказаться от участия в подпольной деятельно­сти на стороне партизан; добиваться активной поддержки карательных войск и органов со стороны нейтральной части местного населения; стимулировать и расширять масштабы поддержки, оказываемой карателям дружественными эле­ментами местного населения; создать у населения благожелательное отношение к карательным войскам в данном районе; стремиться, если необходимо, к раско­лу национальных сил страны, на территории которой ведутся противопартизан­ские действия.

В интересах целеустремленного планирования и ведения пропаганды все на­селение в районах карательных операций разбивается на несколько категорий: партизанские формирования; подпольные организации; население, сочувствую­щее партизанам (включая тех, кто обеспечивает партизан и подпольщиков ин­формацией, участвует в их снабжении, предоставляет убежища и оказывает дру­гую помощь); нейтральное гражданское население; население, сочувствующее противопартизанским силам.

При определении содержания пропаганды рекомендуется учитывать различ­ные аспекты осуществляемых в данной стране экономических и политических программ, а также факторов, которые оказывают влияние на размежевание вы­шеупомянутых категорий населения. К ним относятся: политические, социаль­ные, экономические и идеологические разногласия и различия между участника­ми движения Сопротивления и группами местного населения; соперничество между руководителями партизан и подпольщиков; опасность измены; тяжелые бытовые условия жизни партизан; недостаток оружия и материальных средств; эгоистические устремления нестойких элементов движения Сопротивления.

Для оказания психологического давления на партизан и поддерживающее их население широко используются радиопередачи и печатные материалы — лис­товки, плакаты и т.д. Из радиотехнических средств наиболее широко применя­ются громкоговорители и широковещательные радиопередачи. Громкоговорите­ли устанавливаются на самолетах, вертолетах, автомашинах, танках. Кроме того, используются и легкие переносные средства для усиления речи. Призывы через громкоговорители, устанавливаемые на летательных аппаратах, транслируются над известными или предполагаемыми районами сосредоточения партизанских сил.

Широковещательные радиопередачи считаются эффективным средством психологического воздействия как на партизан, так и на местное население. Что­бы создать возможность местному населению для прослушивания своих пере­дач, американцы сбрасывали над Южным Вьетнамом тысячи дешевых транзис­торных приемников.

Радио- и печатная пропаганда широко использовались в годы Второй миро­вой войны. Уже в первые недели Великой Отечественной войны германское ра­дио в своих передачах на русском языке обращалось к населению оккупирован­ных районов с призывом помогать немецко-фашистским войскам в уничтожении партизан. В этих передачах советские люди предупреждались о строгих наказа­ниях за помощь партизанам.

И сегодня в армиях западных государств созданы специальные органы по ру­ководству «психологической войной». Многие подразделения, предназначенные для ведения «психологической войны», широко использовались американцами в Индокитае.

Надо отметить, что во многих странах в идеологических диверсиях участву­ют представители невоенных организаций, в том числе информационных. При­емы работы по воздействию на сознание в нужном направлении самые различ­ные — уговоры, обман, запугивание, шантаж и т.д.

Под гражданскими мероприятиями, по мнению специалистов, следует пони­мать совместные действия военного командования, гражданских властей и орга­низаций, направленные на улучшение социально-экономического положения гражданского населения. В официальных документах ряда стран подчеркивает­ся, что эти мероприятия могут явиться решающим фактором в обработке обще­ственного мнения с целью привлечении населения к участию в борьбе против партизанских сил.

К гражданским мероприятиям относят: помощь местному населению в стро­ительных работах, восстановлении транспорта, средств связи, школ, больниц и церквей; содействие в осуществлении программы подъема сельского хозяйства, помощь в проведении сева, сбора урожая и др.; снабжение населения продоволь­ствием и одеждой; обеспечение местных жителей медицинской помощью в слу­чае стихийных бедствий.

В Белоруссии, в некоторых районах Пинской области, в 1943 г. гитлеровцы, чтобы добиться к себе лояльного отношения, направляли в деревни агитмашины, раздавали жителям водку, махорку, мелкие домашние вещи. При встрече с крес­тьянами оккупанты говорили, что за издевательства над мирными жителями ме­стные немецкие власти наказаны и в дальнейшем за плохое отношение к населе­нию виновные будут привлекаться к ответственности.

К гражданским мероприятиям относится также создание местных воору­женных формирований. Эти формирования обычно используются для охраны населенных пунктов, коммуникаций, различных объектов и участия в каратель­ных операциях против партизан.

В годы Великой Отечественной войны в Советском Союзе, как отмечалось в изданной в 2001 г. «Истории партизанского движения в Российской Федерации в годы Великой Отечественной войны», сотрудничество с оккупантами в воен­ной, политической, хозяйственно-административной и иных сферах было осно­вано на весьма разнообразных и непростых обстоятельствах не только социаль­но-бытового или личностно-психологического, но и мировоззренческого поряд­ка. Бесспорно, среди лиц, служивших оккупационным властям и вермахту, име­лось вполне определенное число антисоветски настроенных граждан, раскула­ченных, уголовников и просто предателей. Известны случаи, когда с фашистами сотрудничали и коммунисты, занимавшие до войны весьма солидные должности.

Наиболее явным проявлением коллаборационизма являлась служба совет­ских граждан в германской армии и полицейских формированиях. Первые «вос­точные добровольческие подразделения» гитлеровское командование начало со­здавать в июле — августе 1941 г. из коренных жителей Прибалтики.

С весны 1942 г., почувствовав нехватку войск, особенно для охраны собствен­ного тыла от налетов партизан, гитлеровское командование приступило к вовле­чению в «добровольческие» части советских граждан и других национальностей. С другой стороны, убедившись в весьма низком уровне добровольного волеизъ­явления по отношению к службе на германской стороне, захватчики очень скоро перешли на иные меры агитации: истязание голодом, побои, шантаж, дезинфор­мация, провокации и т.д.

В лагерях для советских военнопленных, как свидетельствуют многочислен­ные источники, комплектование восточных формирований производилось при­мерно по такой схеме. Вербовщики из числа немцев и белоэмигрантов, власов-ских эмиссаров выявляли группу лиц, соглашающихся по различным причинам служить в германской армии, и создавали из них ядро будущего подразделения. Затем это подразделение по принципу годности к строевой службе принудитель­но формировали до штатной численности. Военнопленных или мужчин призыв­ного возраста, загнанных в гражданские лагеря, в буквальном смысле ставили перед выбором: служба в германской армии либо голодная смерть. От безысход­ности многие соглашались надеть фашистский мундир, надеясь при первом же удобном случае дезертировать и с оружием в руках перейти на сторону партизан или Красной Армии.

Таким способом, в частности, на оккупированной территории Орловской об­ласти летом 1942 г. были сформированы три батальона: в Орджоникидзе, райо­нах Трубчевска и Плюсково. Во главе батальонов, рот и взводов были бывшие со­ветские офицеры, при которых в качестве контролеров-надзирателей за пра­вильным и своевременным исполнением приказов германского командования на­ходились гитлеровские офицеры, унтер-офицеры и даже рядовые солдаты. Ука­зания любого надсмотрщика были обязательны для каждого «восточного воен­нослужащего», какую бы должность он ни занимал. На 28 596 восточных добро­вольцев, находившихся в формированиях группы армий «Центр», на 2 декабря 1942 г. приходилось 1767 немецких военнослужащих (в соотношении 16:1), что, на наш взгляд, свидетельствует о достаточно высокой степени веры германского командования в благонадежность таких формирований.

«Восточные войска» формировались по ярко выраженному национальному признаку — так гитлеровцы стремились внести межнациональную рознь. По гер­манским данным, было создано более 180 таких формирований, в том числе 75 русских, 21 из донских, кубанских и терских казаков, 42 туркестанских и татар­ских, 11 грузинских, 12 из народов Северного Кавказа, 13 азербайджанских, 8 армянских, а также части и соединения из литовцев, латышей и эстонцев.

Процесс формирования «восточных» частей и подразделений длился от не­скольких месяцев до полугода. К декабрю 1942 г. в тылу группы армий «Центр», к примеру, было образовано 94 добровольческих формирования — от отдельно­го взвода до полка. Их основной организационной и боевой единицей была рота численностью 120-150 человек. Они существовали как самостоятельные подраз­деления, так и в составе батальонов. Штатная численность восточных батальо­нов предусматривала наличие 900-1000 человек, однако в этот период в них нахо­дилось от 400 до 650 военнослужащих. Казачьи роты, эскадроны и батальоны на­считывали в своих рядах соответственно по 145, 300 и 900 всадников. В составе казачьих войск было значительное число белоэмигрантов.

Боеспособность добровольческих формирований была очень разной, но ок­купанты считали их вполне подготовленными для борьбы с партизанами и граж­данским населением. В донесении начальника тылового района 2-й танковой ар­мии генерал-лейтенанта Бернгарда от 19 декабря 1942 г., к примеру, отмечалось: «617-й восточный батальон (618 русских, 44 немца) полностью боеготов. Мо­ральное и физическое состояние личного состава можно оценить как вполне хо­рошее… Батальон годен для борьбы с партизанами в тыловом районе армии. 621-й восточный артиллерийский дивизион (352 русских, 38 немцев) полностью приго­ден для немедленного ведения боевых действий на рубеже реки Десна. Для борь­бы с партизанами в тыловом районе армии пригоден».

Для усиления руководства «восточными войсками» в борьбе с партизанами в некоторых армиях, помимо комендантов тыловых районов, были созданы специальные штабы. В донесении командования 2-й танковой армии в Гене­ральный штаб сухопутных войск от 24 ноября 1942 г. так обосновывалась необ­ходимость создания подобных структур: «Коменданту тылового района армии подчинены 5 охранных и караульных батальонов, 6 восточных, один сводный кавалерийский отряд и большое количество сторожевых команд. Комендант тылового района армии не в состоянии в пределах обширных районов тыла ар­мии наряду с выполнением других многочисленных задач осуществлять непо­средственное руководство таким большим количеством частей». Для улучше­ния управления «восточными войсками» при этом штабе создавался взвод свя­зи, офицеры которого прикомандировывались на период боевых действий к «добровольческим» частям. Они были обязаны постоянно информировать ру­ководство штаба о состоянии дел в данной воинской части, обеспечивать пра­вильное понимание отданных приказов ввиду языковых и других различий, а также контролировать неуклонное претворение в жизнь всех указаний и при­казов германского начальства.

В Генеральном штабе сухопутных войск 15 декабря 1942 г. была учреждена должность генерал-инспектора «восточных войск», на которую был назначен ге­нерал Хельмих — советник начальника Генштаба сухопутных войск по всем во­просам жизнедеятельности «добровольческих» сил. Главными задачами гене­рал-инспектора считалось обобщение опыта боевых действий «восточных войск» и его использование для повышения боеспособности «добровольческих» формирований.

«Восточные войска» использовались на охране тыловых объектов и в борьбе против партизан. В конце ноября 1942 г. 700-й штаб восточных войск особого на­значения совместно с 634-м батальоном провели карательную операцию против партизан и населения в районе Осинтор — Смоляны — Обольцы (северо-запад­нее Орши); 6-й и 3-й батальоны участвовали в прочесывании местности в районе Лепеля; 604-й батальон вел бои с партизанами в районе Костюковичей; 601-й и 605-й батальоны несли службу по охране участков железной дороги Борисов — Орша — Смоленск.

В отчете от 10 ноября 1942 г. о проведении карательной операции по очистке от партизан района станции Пригорье Смоленской области, которой руководил начальник полиции Рославльской районной комендатуры бывший полковник Волков, сообщалось: «Всего проверка проведена в 60 населенных пунктах. Из числа задержанных 96 человек были переданы в руки службы СД, которая вы­несла им приговор. Среди переданных находились три партизана, которые были посланы в деревни связными, 15 членов партии, семь комсомольцев. Среди осуж­денных не было лиц, находящихся на службе немецких вооруженных сил».

Только с ноября 1942 по март 1943 г. на оккупированной территории СССР, по немецким данным, против партизан было проведено 25 крупных карательных операций с использованием войск вермахта, СС, полиции и «восточных батальо­нов».

Гитлеровское руководство было удовлетворено деятельностью «доброволь­ческих» формирований. В донесении командования 4-й немецкой армии в штаб группы армий «Центр» 18 декабря 1942 г. отмечалось: «Большинство восточных и казачьих частей несет службу охраны в тыловом районе армии, в тылу корпу­сов, дивизий, а также используются для охраны железных дорог. Часть из них ведет борьбу с партизанами. Во всех вышеперечисленных мероприятиях подраз­деления показали себя с хорошей стороны. Командные инстанции, которым под­чинены восточные и казачьи части, особо отмечают, что личный состав подраз­делений охотно принимает участие в акциях против партизан. Все поставленные перед ними задачи выполнены».

Характеризуя действия 623-го казачьего батальона, командование 3-й танко­вой армии в донесении 14 декабря 1942 г. сообщало: «Казачий батальон исполь­зуется в борьбе с партизанами, и личный состав показал себя с хорошей сторо­ны. Казаки быстро распознали тактику действий партизан. Уверенные действия на знакомой местности делают эти подразделения особенно ценными».

На основе «добровольческих» формирований создавались также шпионские и диверсионные группы. В качестве агентов фашистских карательных органов они проникали в партизанские отряды, вели антисоветскую пропаганду и другую подрывную деятельность. Группами по 5-10 человек они передвигались по лесам и в случае встречи с партизанами под видом «своих» или «окруженцев» стреми­лись войти в доверие, внедриться в отряд, чтобы затем уничтожить его команди­ров. Эти группы, маскируясь под партизан, налетали на деревни, грабили, наси­ловали и расстреливали мирных жителей, чтобы дискредитировать партизанское движение.

К другой категории советских людей, прислуживающих германской армии, относились так называемые «хиви» — сокращение от немецкого «желающие по­могать». Эти военнопленные или жители оккупированных территорий в состав «добровольческих формирований» не входили, а зачислялись в качестве вспомо­гательного персонала для обслуживания тыла действующей немецкой армии. «Хиви» носили немецкую форму и работали на кухнях, в мастерских, водителя­ми автомашин, коноводами и т.д. В среднем в германской пехотной дивизии на­считывалось до 10% добровольцев данного типа, а в транспортных колоннах — до 50%. К началу 1943 г. в вермахте находилось до 400 тысяч «хиви».

Гитлеровскую форму носили и военнослужащие рабочих батальонов, кото­рых тоже набирали из гражданского населения оккупированных территорий и военнопленных. Так, 134-й восточный строительный батальон 2-й танковой ар­мии в ноябре 1942 г. состоял из рабочих местных предприятий, колхозников Ор­ловского и Брянского военно-административных округов (68%) и военноплен­ных. Всего в строительных батальонах насчитывалось до 15 тысяч человек.

Важное место в утверждении «нового порядка» на оккупированной террито­рии отводилось местным органам самоуправления. В российских городах и сель­ских районах, в отличие от Украины, Белоруссии и Прибалтики, унифицирован­ной системы управления не было. Смоленская область, к примеру, делилась на округа, объединяющие сразу несколько районов. Округа подразделялись на во­лости (5-15 деревень). Орловская область была переименована в губернию, со­стоявшую из округов, районов (уездов) и волостей. Опираясь на предателей, ра­ботавших в аппарате оккупационной администрации, гитлеровцы пытались при­влечь местное население к осуществлению своих политических, экономических и военных мероприятий.

В большинстве населенных пунктов оккупированных районов Российской Федерации были сформированы подразделения вспомогательной полиции: по 3-5 человек при старосте каждой деревни и самостоятельные отряды по 50-100 человек в крупных населенных пунктах. Вспомогательная полиция следила за выполнением оккупационных порядков, регистрировала жителей и обеспечива­ла их участие в хозяйственных работах, осуществляла конфискацию теплых ве­щей и выполнение сельскохозяйственных поставок, выявляла и задерживала всех вновь появившихся лиц, коммунистов, партизан и им сочувствовавших.

В донесении начальника тылового района группы армий «Центр» от 3 декаб­ря 1942 г. сообщалось, что «полиция повсеместно хорошо зарекомендовала себя и является существенным фактором для усмирения страны; сегодня уже нельзя обойтись без помощи местной полиции в деле усмирения населения». По герман­ским данным, в рядах вспомогательной полиции в декабре 1941 г. находилось 60 420 советских граждан.

Среди исследователей этой проблемы нет единого мнения относительно об­щей численности советских граждан, поступивших на службу к гитлеровцам. На­пример, по подсчетам Л.Репина, проведенным в Германии по документам Пот­сдамского военного архива, на службе у оккупантов находилось не более 180 тысяч советских граждан — военнослужащие и гражданское население пример­но в равном соотношении. Существует и такая статистика: кавказские и «турке­станские» батальоны — 40 тысяч; дивизия СС «Галичина» — 10 тысяч; соедине­ния и части Русской освободительной армии — 28 тысяч; казачьи части — 10 тысяч; строительные и рабочие батальоны — 15 тысяч; зенитные части ПВО — 5 тысяч, а всего — 108 тысяч человек.

В целом, по взглядам зарубежных специалистов, необходимость проведения так называемых «гражданских мероприятий» диктуется тем, что, в отличие от обычных действий в партизанских войнах, обе стороны в первую очередь стре­мятся к установлению влияния и контроля над населением, а не к захвату терри­тории.

Современные специалисты антипартизанской борьбы советуют за граждан­скими мероприятиями по оказанию помощи жителям быстро и решительно про­водить полицейские операции по разгрому нелегальных организаций, на кото­рые опираются партизанские силы.

Истребление лесов, повреждение плодоносной почвы, другие изменения природных особенностей местности в комплексе карательных мероприятий на­правлены также и на ограничение возможностей партизан для скрытного бази­рования, передвижения, эффективных действий и создание благоприятных ус­ловий для операций по их уничтожению.

В истории есть немало примеров, когда противопартизанские силы, будучи бессильны подавить сопротивление, прибегали к тактике «выжженной земли», созданию «мертвых зон» и другим варварским акциям.

Для облегчения борьбы с партизанами и частями национально-освободитель­ной армии Индокитая войска США планомерно уничтожали природные богатст­ва. С 1965 до конца 1970 г. американцы сбросили на территорию Индокитая 12 миллионов тонн бомб. т.е. вдвое больше, чем было сброшено за Вторую мировую войну на территории Европы, Азии и Африки всеми воевавшими государствами.

Большая часть бомбового груза была сброшена на районы Южного Вьетна­ма, занятые посевами сельскохозяйственных культур, фруктовыми садами, леса­ми. Образовывающиеся воронки, заполняясь водой, превращали подвергшийся бомбардировке район в болотистую местность, что исключало дальнейшую сель­скохозяйственную обработку земли и вызывало заболевания малярией.

Из 12 миллионов гектаров лесов, покрывавших 60% территории Южного Вьетнама, американцами с помощью химических средств, бомбардировок и специальных плугов было истреблено свыше 1,5 миллиона гектаров. Уже в 1967 г. некогда плодородный район северо-западнее Сайгона был превращен в пусты­ню.

Основные усилия, наносящие ущерб природе, американцы сосредоточивали не только в зонах вероятного или возможного базирования партизан, но и в рай­онах, где проживало население, поддерживающее партизан и отказывающееся от переселения в другие населенные пункты.

Во всей системе мероприятий противника по подавлению партизанского дви­жения боевые действия занимают главное место.

В соответствии с предписаниями американских уставов, силы, предназначен­ные для уничтожения очагов партизан, должны превосходить их силы в пропор­ции от 10 до 20 солдат на одного партизана.

Считается, что в борьбе с партизанами могут быть применены два основных метода использования вооруженных сил: сосредоточенный и рассредоточенный. Первый предполагает сосредоточение подавляющих по численности сил в опре­деленном районе, позволяющее нанести партизанам решающий удар. Этот спо­соб приемлем лишь при наличии благоприятной политической обстановки, ког­да население настроено против партизан. В противном случае при передислока­ции войск здесь вновь может начаться партизанское движение. Другой способ предполагает рассредоточение имеющихся сил по всему оккупированному райо­ну для защиты от партизан наиболее важных населенных пунктов, промышлен­ных и военных объектов. При этом часть сил выделяется в подвижный резерв, и ему, в зависимости от размеров территории, где ведутся противопартизанские действия, назначается район ответственности.

Наиболее типичные действия войсковых формирований в зонах ответствен­ности молено проследить на примере использования так называемых «противо­партизанских» батальонов армии США в Южном Вьетнаме.

Такому батальону назначался район ответственности размером примерно 50 х 50 км. В этом районе он должен был организовать поиск и уничтожение пар­тизан, вести разведку используемых ими маршрутов, баз, контролировать важ­ные в военном отношении участки местности и коммуникации.

Командир батальона выбирал место для основной базы, где размещались ар­тиллерия, вертолеты, штаб, штабные и приданные батальону подразделения, а также резерв (до полутора рот).

Пехотные роты оборудовали позиции на ближних и дальних подступах к ба­зе батальона. На ближних подступах (до 10 км) использовалась рота, состоящая из 4 взводов (обычно 3 взвода располагались на позициях, а 1 — в резерве). На дальних подступах (до 25 км) действовала пехотная рота из 2 взводов, организуя засады и патрулирование. Один взвод этой роты на вертолетах в темноте выбра­сывался в заранее намеченный район, а второй находился в резерве, обеспечивая непосредственную охрану основной базы батальона. Примерно через 6 дней эти взводы сменяли друг друга.

Диверсионно-разведывательные роты батальона использовались для органи­зации засад, разведки, прочесывания местности, ведения боя по уничтожению обнаруженных групп партизан, совершения диверсионных актов. Они участво­вали в операциях поочередно: одна выполняла задачу, а другая находилась в ре­зерве на основной базе батальона.

Взвод снайперов действовал совместно с пехотной ротой, которая прикрыва­ла ближайшие подступы к базе. Снайперы высылались в засады парами. Днем от взвода выделялось до 4 пар снайперов, ночью — до 2; одна пара всегда остава­лась в распоряжении командира батальона.

Взвод специального назначения использовался для захвата пленных, добыва­ния документов и сбора разведывательных данных в интересах не только баталь­она, но и вышестоящего командования. Он комплектовался добровольцами, зна­ющими местный язык, имел точно такое же вооружение и одежду, что и парти­заны.

В официальных документах по противопартизанской борьбе особое внима­ние обращалось на то, чтобы они всеми силами и средствами старались лишить партизан возможности поддерживать контакт с иностранной державой, могу­щей оказывать содействие движению Сопротивления, усиливали контроль за приграничными районами путем выставления стационарных постов, использова­ли дозоры и воздушное наблюдение.

Ответные действия — это операции, предпринимаемые в ответ на действия партизан мобильными подразделениями карателей с основных баз и стационар­ных постов боевого охранения. Они проводились также в случаях, когда службы дозоров или воздушной разведки устанавливали наличие партизан в том или ином районе и сводились, главным образом, к их преследованию.

Беспокоящие действия проводятся для того, чтобы лишить партизан отдыха, затруднить им перегруппировку, нанести урон. В ходе этих действий предпола­гается также сбор разведывательной информации о противнике, населении и де­тальное изучение местности. К основным методам беспокоящих действий отно­сятся: воздушная и наземная разведка, действия дозоров и патрулей, налеты на базы, тайные склады и подразделения охранения партизан, устройство засад, минирование линий коммуникаций партизан, нанесение ударов с помощью авиа­ции и артиллерии.

Воспрещающие (сковывающие) действия представляют собой такие опера­ции, основными целями которых являются изоляция партизан, лишение их воз­можности поддерживать связь с другими группировками прогрессивных сил и получать поддержку извне. Например, в 1967 г. американцы в Южном Вьетнаме серией воспрещающих операций серьезно затруднили маневр партизанским си­лам, действующим в центральной части страны, осложнили условия снабжения их боеприпасами и продуктами питания, перерезав основные маршруты достав­ки продовольствия из партизанских районов дельты Меконга, богатой рисовыми плантациями.

Действия по уничтожению партизан могут проводиться в различных формах и различными способами. Опыт локальных войн по подавлению национально-ос­вободительных движений, и особенно практика действий американцев в Индоки­тае, показал, что наиболее часто применялись следующие типы операций: «ищи и уничтожай»; «очищай и закрепляй»; «нанесение внезапных ударов резерва­ми»; «крысиная нора»; «прямое попадание».

В операциях первого типа основная цель войск заключалась в обнаружении и уничтожении в заданном районе баз и складов партизан. Задача по закреплению в таком районе войскам не ставилась.

Операции «ищи и уничтожай» осуществлялись с помощью десантных вер­толетов, которые вели разведку и в случае обнаружения партизан высаживали первые ударные подразделения. Пехотные подразделения в этих операциях для тщательного наземного поиска применяли «шахматный» боевой порядок.

Это затрудняло передвижение партизан, не позволяло им незаметно уйти от врага.

Операции «очищай и закрепляй» преследовали цель захватить тот или иной район после вытеснения из него партизан. Они проводились преимущественно в районах военных баз и административных центров для расширения зон безопас­ности вокруг них.

Операции «нанесение внезапных ударов резервами» отличаются от двух пер­вых типов тем, что действия войск заранее не планируются. Они основываются на быстром маневре аэромобильных подразделений, находящихся в резерве в постоянной готовности для выброски в район действий партизан.

Сущность действий «крысиная нора» заключается в том, что часть аэромо­бильной пехоты окружает партизан, организуя засады на главных путях их от­хода. По окруженной группировке наносятся огневые удары с воздуха.

В операциях «прямое попадание» пехотные батальоны высылались из пунк­тов дислокации в разных направлениях, после чего они замыкали кольцо вокруг определенного района и завязывали бой с окруженной группировкой партизан. С получением разведывательных данных о направлениях отхода партизан в эти районы выбрасывались воздушные десанты. Подобные операции у карателей ча­ще всего успеха не имели.

В ходе операций по уничтожению партизан применялись различные виды ма­невра. Наибольшее распространение получили следующие: «кольцо», «окруже­ние», «молот и наковальня», «когти», «линия», «двойной скачок».

Основная цель каждого из маневров состояла в стремлении окружить парти­зан, отрезать им пути отхода, вынудить их перемещаться в заранее намеченный район (так называемую «зону смерти»), по которому предусматривается нанесе­ние массированного удара авиацией и ведение сосредоточенного огня полевой артиллерией.

Маневры «кольцо», «окружение», «молот и наковальня» применялись в тех случаях, когда состав и расположение формирований партизан точно неизвест­ны. Причем «кольцо» по мере сближения с объектом атаки стремились превра­тить в «окружение». Для осуществления этих видов маневра обычно использова­лось несколько батальонов с привлечением и без привлечения вертолетов.

Маневр «окружение» представляет собой наступление с исходного рубежа 3-4 (иногда и более) пехотных батальонов по сходящимся направлениям. Их за­дача — путем прочесывания местности оттеснить подразделения партизан в «зо­ну смерти», нанести им максимальные потери и заставить сдаться.

«Молот и наковальня» применяется в тех случаях, когда в тылу или на флан­гах подразделений партизан имеется естественная преграда. В ходе этого манев­ра войска, наступая в направлении заранее занятых блокирующих позиций, стремятся прижать партизан к естественной преграде и уничтожить огнем из всех видов орудия. Блокирующие позиции войска обычно занимают по берегам каналов и рек, высотам и другим выгодным естественным или искусственным препятствиям.

Маневр «когти» используется при наличии рек и каналов. Подразделения высаживаются обычно в исходных пунктах на обоих берегах реки и наступают навстречу друг другу, стремясь прижать партизан к берегу. При этом на флангах полосы наступления развертываются блокирующие подразделения, которые не должны допустить прорыва партизан вдоль берегов реки. Иногда подразделения продвигаются вдоль водной преграды — такой маневр носит название «линия».

Маневры «когти» и «линия» осуществляются для переброски войск в район операции на вертолетах. Для проведения этих видов маневра обычно требуются меньшие силы, так как подразделения высаживаются в непосредственной близо­сти от расположения партизан и, следовательно, уменьшаются размеры площа­ди, на которой развертываются боевые действия. Как правило, каждому баталь­ону назначается своя зона высадки.

После высадки батальоны приступают к прочесыванию местности, строя бо­евой порядок в зависимости от обстановки. Батальон может продвигаться, пост­роив все роты в линию или уступом на удалении до 500 м одна от другой. На флангах обычно действуют разведывательные подразделения. Роты чаще всего выступают в боевом порядке в виде квадрата, взводы удалены один от другого на 50-100 м.

Маневр «двойной скачок» применяется обычно при отходе партизан. Анти­партизанские формирования выбрасывают на пути отхода десант, чтобы зажать партизан в «клещи» и разгромить встречными ударами.

При отсутствии вертолетов противник, осуществляя параллельное преследо­вание, может перебрасывать войска упреждающей группы на направления отхо­да партизан наземным транспортом. Группы, ведущие непосредственное пресле­дование («по пятам»), часто используют служебных собак.

Темпы продвижения пехотных подразделений, как правило, низкие. В Индо­китае, например, они часто за светлое время суток продвигались лишь на 3-5 км. С наступлением темноты войска предпочитали прекращать боевые действия, за­нимая круговую оборону и выставляя секреты и засады. Усиленный пехотный батальон располагался на местности площадью 5-8 кв. км. Для освещения мест­ности использовались самолеты, вертолеты, артиллерия, осветительные ракеты, канистры с горючим. По районам возможного сосредоточения партизан и марш­рутам их движения полевая артиллерия вела беспокоящий огонь. С рассветом наступательные действия возобновлялись.

Ночные бои американцы проводили только тогда, когда имелись подавляю­щее численное превосходство, сравнительно полные данные о партизанах и бы­ла хорошо изучена местность.

Ликвидация окруженных группировок партизан предусматривалась тремя основными методами:

1) одновременное сужение кольца с передвижением к центру всех подразде­лений, действующих на внутреннем фронте окружения;

2) нанесение ударов с внутреннего фронта окружения по отдельным направ­лениям с целью разобщить основную группировку партизан и уничтожить ее по частям;

3) сочетание наступления на одних участках внутреннего фронта окружения с жесткой обороной на других.

В подобных операциях особенно широко применяются вертолеты. С их помо­щью ведут разведку, перебрасывают личный состав, технику, оказывают войскам огневую поддержку с воздуха, снабжают их всем необходимым для боя, обеспе­чивают управление и связь, транспортируют раненых и поврежденную технику.

Итак, при организации противоповстанческих контрпартизанских действий проводится комплекс мероприятий военного, пропагандистского, разведыва­тельного, полицейского, экономического и административного характера. Легче всего приостановить партизанское движение в начальной стадии его развития.

Ч.Диксон и О.Гейльбрунн в своей книге «Коммунистические партизанские действия» не только привели выработанный немцами план борьбы против парти­зан, но и сформулировали план борьбы против СССР.

В войне 1941 г., писали они, впервые в истории противостоящие армии обра­зовали сплошные фронты, простирающиеся на много сотен миль; зона боевых действий, таким образом, крайне расширилась. Возникновение партизанской формы военных действий вводит с собой новый элемент — наземные боевые дей­ствия по глубине захватывают теперь район от переднего края вражеской армии до самых ее удаленных баз в тылу. Это придает новое значение понятию тоталь­ной войны, отождествляя ее с тотальным сражением.

Далее в их книге говорится:

«Чтобы вести эту новую войну, мы должны выработать новые правила. Одна­ко эти правила самоочевидны. Они очень напоминают то, о чем думал в 1940 го­ду полковник Дадлей Кларк, когда изучал возможности использования англий­ских десантно-диверсионных отрядов.

Вот предлагаемые нами общие правила.

Правило №1. Поддерживать контакт с нашими друзьями, находящимися в стане противника, или с врагами нашего противника…

Правило № 2. Сеять разногласия между различными слоями граждан в стане противника.

В прошлой войне мы не делали различия между немцами и нацистами и оши­бочно настаивали на безоговорочной капитуляции и тех, и других. Немцы также совершили ошибку, когда они не проводили различия между русскими и совет­скими.

Каждая раса и религия имеет свои недостатки. Но мы должны поддерживать всякого, кто предпочитает свободу личности.

Правило №3. С теми, с кем мы поддерживаем связь, обращаться как с друзь­ями, относиться к ним с уважением. Извлечь уроки из ошибок нацистов.

Правило №4. Добиваться поддержки наших политических целей, а если не­обходимо, и военных целей и возбуждать враждебное отношение к целям комму­нистов.

Широко пропагандировать цель борьбы за свободу мысли, слова, личности и деятельности, а также борьбы за национальную независимость и приемлемый жизненный уровень для всех. Вести войну без конкретных мирных целей бес­смысленно.

Поэтому завоевание политической поддержки со стороны народов, находя­щихся под коммунистическим господством, имеет первостепенное значение. Иначе победа едва ли возможна. Немцы, как мы уже видели, убедились в этом на своем опыте в России, поняв наконец, что отношение к ним населения имеет ог­ромное значение в их борьбе против партизан и что с населением должны быть установлены хорошие отношения…

Правило №5. Создавать свои собственные партизанские силы.

Однако, чтобы превратить наши партизанские силы в орудие, достаточно эф­фективное для поддержания мира или для ведения войны, мы должны быть гото­вы… создать, вооружить и снарядить партизанские отряды во всех районах, ко­торым угрожает какая-то опасность, включая районы, которые могут быть окку­пированы врагом…

Из истории известно, что многим регулярным армиям партизаны доставляли не одно только беспокойство.

Бурские партизаны в течение двух лет своими непрерывными налетами дер­жали в напряжении 250 тысяч английских войск…

В порядке справки. С 1900 г. Англия вела в Южной Африке контрпартизан­скую войну с бурами — потомками голландских колонистов. Британцы терпели одно поражение за другим, пока не догадались создать первые в истории конц­лагеря — «лагеря для беженцев» за колючей проволокой. По донесениям рус­ских военных агентов, на 1 мая 1901 г. на территории Оранжевой республики действовало 19 лагерей (32 тысячи заключенных). В другой бурской республике, Трансваале, за колючей проволокой сидели 25 тысяч человек. Причем это были не мужчины, взятые в плен на поле боя с оружием, а их жены, дети и родители.

Условия содержания заключенных в «лагерях для беженцев » ужаснули тог­да весь цивилизованный мир. Детская смертность доходила до 50%, причем сре­ди младенцев до двух лет она была почти поголовной. В результате буры потеря­ли 4 тысячи убитыми в сражениях и до 28 тысяч — умершими в английских лаге­рях от голода, холода и болезней. Тактика англичан заключалась в том, что по­головная изоляция всех гражданских лиц в районе проведения «спецоперации» лишит партизан пищи, убежища и медицинской помощи. Результаты не застави­ли себя ждать: в мае 1902 г. был подписан мирный договор, узаконивший аннек­сию обеих бурских республик. Это был редчайший случай в мировой практике: регулярная армия взяла верх над партизанским движением.

В прошлую войну действия югославских партизан вынудили немцев держать в этой стране 21 дивизию. О том же, как обстояло дело в России, мы уже знаем. Не требуется большого воображения, чтобы представить себе, какое колоссаль­ное количество русских войск мы сможем сковать, если принять во внимание громадную протяженность границ России и обширность пространств, лежащих за «железным занавесом»…

Правило №6. Необходимо через тред-юнионы нашей страны наладить связи с профсоюзами за «железным занавесом».

Наши тред-юнионы должны восстановить порванные ими связи с профсоюз­ными движениями за «железным занавесом». Некоторые из последних, в конце концов, вероятно, утратили свои иллюзии, и с ними могли бы быть установлены определенные выгодные связи.

Правило № 7. Распространять веру. Не является ли более чем случайным сов­падением то, что ровно 1500 лет тому назад, в 451 году, вера сокрушила ужасное азиатское нашествие гунна Атиллы на Европу?

Если в те далекие времена люди ради веры готовы были идти на смерть, то се­годня, когда нам угрожает такая же ужасная азиатская коммунистическая опас­ность, есть все основания ожидать, что мы пробудим эту веру, пока еще не слиш­ком поздно.

…Церковь за «железным занавесом» только и ждет момента, когда мы ей по­можем. Неужели же никто не окажет этой помощи? Очень многие документы свидетельствуют о большой религиозности русского народа. Сталин сам при­знал это, когда во время последней войны открыл церкви, чтобы предупредить такой ход со стороны немцев. Цитаты из немецких источников, вроде следую­щих, говорят сами за себя: «Необходимо всегда считаться с сильными родствен­ными и религиозными чувствами татар и других мусульман» (11-я армия). «У всех русских, которые не являются большевиками, чувство патриотизма неиз­менно дополняется глубокими религиозными чувствами» (61-й корпус). «Число церковных служб, так же как и число посещающих их прихожан, осталось тем же» (донесение СД).

Рузвельт в письме к Папе Римскому от 3 сентября 1941 года указывал на ре­альную возможность того, что в результате нынешней войны Россия может при­знать у себя свободу вероисповедания.

Пусть же борьба за это станет одной из наших целей.

Правило №8. Обеспечивать нашу собственную безопасность. С целью обес­печения нашей безопасности западные державы должны принять соответствую­щие строжайшие меры против так называемых «сторонников мира», которые превратятся в сторонников войны и будут сражаться в рядах партизан против своих собственных национальных армий, если те будут вовлечены в войну с Рос­сией.

Но самые надежные меры по обеспечению безопасности, принятые в мирное время, не являются гарантией против развертывания партизанских действий во время войны.

Поэтому необходимы дополнительные меры предосторожности. Очень важ­но, чтобы в наших отрядах самообороны изучали тактику как партизанской, так и антипартизанской борьбы. Этот пункт нашей программы трудно переоценить: его следует провести в жизнь, пока еще есть время. Именно тот факт, что в на­шей стране началась подготовка в этом направлении, заставит коммунистов при­задуматься.

Правило № 9. Наша собственная армия должна быть обучена методам борь­бы с партизанами. Мы видели, как дорого заплатили немцы за то, что заблаго­временно не создали организацию для борьбы с партизанами, а затем, когда эта организация была наконец создана, предоставили ей самой разрабатывать мето­ды борьбы. Нам нет необходимости проходить через все это вновь. Что нам нуж­но, так это устав по ведению антипартизанской войны, а также соответствующая подготовка солдат и офицеров. Мы должны учиться на ошибках немцев и извле­кать пользу из их опыта.

На этом мы заканчиваем изложение основных правил.

Мы не собираемся здесь предлагать принципы организации нашего централь­ного органа. Как мы уже видели, эта проблема связана с деятельностью многих организаций: армии, отрядов местной самообороны, полиции и антипартизан­ских сил, действующих по обе стороны «железного занавеса». Вопрос состоит не в том, каким образом приступить к решению этой задачи, а в том, чтобы к это­му приступить, до конца понимая значение партизанской войны и борьбы против партизан.

К сказанному мы только добавим: время работает не на нас. Прежде чем за­кончить, нам хотелось бы показать, как быстро и легко можно будет подготовить наши партизанские силы.

Мы ни с чем не можем сравнить наши великолепно подготовленные десант-но-диверсионные отряды и отряды бандитов. Мы, конечно, должны иметь такие части в нашей армии: они крайне необходимы для поддержки наших собствен­ных партизан.

Личный состав таких отрядов не нуждается в той сугубо специальной подго­товке, которую проходят регулярные войска, хотя он, конечно, должен пройти соответствующую подготовку, для чего у нас, по эту сторону «железного зана­веса», имеется много опытных инструкторов.

Отряды должны создаваться из добровольцев, и значительное количество их придет из угнетенных Советами стран. Надо, чтобы они были проникнуты духом патриотизма и готовы были ради веры идти на смерть. Надо, чтобы их захватил тот высокий боевой дух, который жестокость немцев вселила в сердца русских партизан. Это само собой облегчит обучение…

В заключение нам хотелось бы процитировать слова старого китайского ком­прадора.

Еще в 1927 году, когда один из соавторов данной книги служил в Шанхае в должности помощника коменданта высадки войск, однажды в порту он спросил компрадора, почему на носу всех китайских джонок вырезаны и раскрашены большие глаза.

Тот ответил: «Не имеешь глаз — ничего не увидишь. Ничего не увидишь — ничего не поймешь. Ничего не поймешь — ничего не сделаешь».

И поэтому нам хотелось бы предложить: мы также должны все «увидеть», а затем и быстро сделать».