От чеченской республики к гнезду бандитизма и обратно

Предпосылки и причины чеченского внутреннего вооруженного конфликта, безусловно, носят комплексный характер. Тут и смена общественного строя в стране, и поощрение сепаратистских движений на местах, и непоследователь­ность российского руководства по отношению к чеченскому сепаратизму, и ос­тавление большого количества оружия и боевой техники после вывода советских войск из Чечни, межэтнические противоречия, родоплеменные и клановые тра­диции, не позволяющие сформироваться нации как таковой, религиозный экс­тремизм. Уместно заметить, что Чечня уже в годы «холодной войны» привлека­ла пристальное внимание спецслужб США и других западных стран. В одном из опубликованных в открытой печати докладов ЦРУ, относящемся к 1979 г., Чече­но-Ингушетия называлась наиболее перспективной территорией в плане работы по дестабилизации СССР.

С началом перестройки среди чеченцев, как и среди других народов СССР, усилились настроения в пользу национального возрождения. В этой обстановке местные руководители, пытаясь поднять свою популярность, стали демонстра­тивно поддерживать лозунги и требования националистического характера, что было общим явлением для большинства автономных республик тогдашней РСФСР.

В 1991 г. российский парламент издал закон «О реабилитации репрессиро­ванных народов». В нем были вновь осуждены-незаконные акты сталинского ре­жима в отношении чеченцев, ингушей и некоторых других народов Северного Кавказа. Законом предусматривались конкретные меры по окончательному уст­ранению последствий депортации и социально-экономическому развитию рес­публик этого региона.

В мае 1994 г., в связи со 130-летием окончания Кавказской войны, Президент России в специальном послании к народам Северного Кавказа дал принципиаль­ную оценку негативным аспектам политики Москвы в этом регионе в прошлом. Он призвал жителей Кавказа к совместной работе во имя процветания всех его народов в рамках единой демократической Российской Федерации.

К сожалению, захвативший власть в Чечне режим открыто проигнорировал широкие возможности свободного развития чеченского народа в составе Рос­сии. Вопреки интересам большинства жителей Чечни, руководство республики встало на сепаратистский, антироссийский путь. Всерьез стали вынашиваться планы создания «Горской республики от Каспийского до Черного моря».

С конца 1991 г. Чечня превратилась в рассадник международного террориз­ма. Основными видами промысла в Чечне-Ичкерии стали наркоторговля, похи­щение людей, контрабанда оружием и нефтепродуктами. Печальным итогом са­мопровозглашенной самостоятельности явились разрушенные промышленность, сельское хозяйство, медицина и образование. Из более 750 тысяч чеченцев, про­живающих на территории республики, основная масса граждан покинула ее еще до начала боевых действий.

Межэтнические противоречия существенно обострили политическую ситуа­цию на Кавказе, которая характеризовалась наличием вооруженных конфлик­тов (чеченский, чечено-дагестанский, осетино-ингушский, грузино-абхазский, грузино-южноосетинский, карабахский и др.).

Активное влияние на общественно-политическую ситуацию на Северном Кавказе оказывало проникновение сюда ваххабизма — религиозно-политичес­кого течения в суннитском исламе, возникшего в конце XVIII в. в Аравии и на­званного по имени его основателя арабского богослова Мухаммеда ибн Абд аль-Ваххаба. Он выступил за возрождение «чистоты» ислама, «подлинное» единобо­жие, исключающих всех посредников между человеком и Аллахом. Ныне в обще­ственно-политической сфере ваххабиты проповедуют утверждение своей власти над обществом. Для них характерен крайний экстремизм в борьбе с политичес­кими противниками. В том виде, в котором ваххабизм предстает на Северном Кавказе, он имеет мало общего с религией. Ваххабитское учение отвергает наци­ональные особенности народов, стремится свести всех мусульман в единую уни­фицированную религиозную культуру, где их национальная самобытность исче­зает. Все это порождает религиозные, политические и культурные противоре­чия, которые ведут к кровопролитным конфликтам. Своей конечной целью вах­хабиты провозгласили установление исламского государства на территории му­сульманских регионов России, прежде всего в Чечне и Дагестане.

Одной из причин быстрой экспансии на Северном Кавказе этого религиозно­го движения стала материальная помощь со стороны ряда арабских стран. С по­мощью зарубежных эмиссаров здесь распространялась религиозная литература соответствующей направленности, создавалась широкая сеть теле- и радиоцент­ров, учебных заведений. Имеются данные о том, что вступающий в ряды вахха­битов получает разовую помощь в сумме от 500 до 800 долларов США.

Заняв в 1991 г. кресло президента Чечни, Джохар Дудаев умело использовал противоречия между различными ветвями власти в Москве и общую сложную ситуацию в России в 1991 — 1993 гг. для укрепления своего авторитарного режи­ма и осуществления курса на выход республики из состава Российской Федера­ции. И он не был одинок.

Уже тогда не было недостатка в прогнозах развития политической ситуации, которые не без основания можно назвать сценариями. Например, Д.Хожаев в га­зете «Голос Чечено-Ингушетии» от 5 мая 1992 г. писал: «…Чечне следует ожи­дать ужесточение блокады, а также наращивание в регионе военной силы. Уси­лятся террор, поджоги, взрывы. Более активно начнет подпитываться оппози­ция. Российский КГБ будет стараться организовать новую попытку путча. Став­ка будет сделана также на межнациональные конфликты. Шахрай, кстати, будет стараться натравить казачество во всем Северо-Кавказском регионе на горцев. Постараются также натравить ингушей на чеченцев. Российские генералы будут делать ставку на демонстрацию военной силы (нарушение границ Чечни солдата­ми, боевой техникой, облет самолетами воздушного пространства, обстрел тер­ритории Чечни, показательные убийства чеченцев за пределами республики…). Усилится также информационная война против Чеченской Республики. Навер­няка уже сейчас разрабатываются военные операции по вторжению «миротвор­ческих сил» в Чечню. Что следует делать нам? Следует довооружить население Чечни (разрешить частное производство и узаконить продажу и покупку ору­жия). Образовать срочно военное министерство. Создавать в горах склады ору­жия, продовольственные базы… Во всех селах, городах создавать ополчения с командирами, чтобы каждый знал свое подразделение. Сила чеченской войны — в партизанской тактике, в наступлении, в дерзких набегах, внезапных вылазках небольшими отрядами, в отстаивании насмерть сел и городов. И здесь наиболь­шая проблема — в боеприпасах. Все бои за свои селения чеченцы проигрывали, когда кончались патроны… Конечно, не все будет развиваться по самому худше­му варианту. Но есть хорошая пословица: хочешь мира — готовься к войне. Мне не хотелось бы, чтобы из-за красивых речей и нынешнего позерства и неподго­товленности нашу независимость утопили в крови. Нас жалеть никто не будет. Наша судьба — только в наших руках».

Заметим: слова «партизанская война» прозвучали.

Правительственный кризис 1993 г. в Чечне закончился приостановлением де­ятельности парламента, кровавой разборкой с городской милицией и ужесточе­нием порядка. Республика вступала на путь гражданской войны. В соседние рай­оны хлынули русские беженцы.

Когда началась чеченская война? Несостоявшийся глава Чеченской Респуб­лики Д.Завгаев на пресс-конференциях не раз говорил, что война началась не в конце 1994 г., когда ввели войска, а осенью 1991 г., когда разогнали Верховный Совет Чечено-Ингушской республики во главе с ним.

За короткий срок в Чечне были созданы боеспособные вооруженные силы, включающие национальную армию, национальную гвардию, народное ополче­ние, формирования Конфедерации народов Кавказа, вооруженные отряды лич­ной охраны высокопоставленных лиц, подразделения департамента государст­венной безопасности и министерства внутренних дел. Ядром командного и тех­нического состава стали бывшие советские военнослужащие, многие из которых имели опыт боевых действий в Афганистане. Скажем, начальник штаба дудаев­ских формирований Аслан Масхадов в свое время командовал артиллерийским полком, получил хорошую тактическую подготовку.

Одновременно шла вербовка наемников из различных стран. Как.правило, подбирались люди с опытом диверсионно-партизанской войны в горах и город­их условиях. Многие чеченские боевики «обкатывались» в вооруженных кон-шктах в Карабахе, Абхазии, Осетии. Для подготовки командных кадров всех ециальностей открыли военный колледж. Были созданы учебные центры (шко-г). Чеченские боевики готовились к партизанским, диверсионным и террорис-ческим действиям в зарубежных учебных центрах. Так, в лагере «Альфа Рук» •жный Хост, Афганистан) начиная с 1993 г. постоянно, со сменой через 4 меся-, под руководством арабских инструкторов обучались по 100 чеченцев. Одно-еменно с этим подготовка боевиков велась и на территории самой Чечни — на->имер, в учебных центрах под руководством иорданского террориста Хаттаба в селенном пункте Ножай-Юрт, а также в районе села Сержень-Юрт. Здесь в чение каждой смены, продолжавшейся от 1,5 до 3 месяцев, проходили подго-вку 200-300 боевиков.

В целом — без «народного ополчения» — вооруженные формирования Чеч-[ насчитывали от 20 до 30 тысяч человек. Было также завербовано более 6 ты-ч наемников из стран Прибалтики, Таджикистана, Азербайджана, Украины, |)ганистана, Турции и других государств. По оценкам МВД России, в этой ра-

находилось более 1200 преступников-рецидивистов. Если же судить по моби-зационным планам, то Дудаев рассчитывал поставить под ружье до 300 тысяч ловек. На начальном этапе наемники использовались в качестве инструкторов, затем — боевиков-профессионалов для уничтожения личного состава войск >ссии, и прежде всего командиров.

Стремясь получить для своих формирований вооружение и технику, Дудаев L991 — 1992 гг. развернул настоящий моральный и физический террор против чного состава частей Российской Армии, дислоцированных на территории гчни. Чтобы избежать большого кровопролития, российские войска были выве-ны, но осталась часть их арсеналов. Как показали дальнейшие события, это 1Л серьезный просчет политического и военного руководства Советского Сою-и России.

После вывода регулярных войск у дудаевцев остались 42 танка, 34 боевые ма-шы пехоты, 14 бронетранспортеров, 139 артиллерийских систем, 101 единица противотанковых средств, 27 зенитных орудий и установок, 270 самолетов, из х 5 боевых, остальные могли быть использованы как боевые, 2 вертолета, 57 596 иниц стрелкового оружия, 27 вагонов боеприпасов, 3050 тонн горюче-смазоч-ix материалов, 38 тонн вещевого имущества, 254 тонны продовольствия.

Тогда же Грозный отладил систему закупок вооружения и военной техники зличного класса в России, ближнем и дальнем зарубежье. Предпринимались пытки организовать собственное производство отдельных видов стрелкового ужия и минометов.

В результате был накоплен более чем внушительный арсенал оружия, бое-ипасов и боевой техники, в том числе аппаратура для разведки и военной свя-, включая спутниковую, современное противотанковое и противосамолетное оружение вплоть до ПЗРК «Стингер». Словом, чеченские незаконные воору->нные формирования были оснащены не хуже, чем армии иных стран Западной ропы.

В то же время на территории Чечни создавалась система укрепленных пунк-в, неплохо оборудованных в инженерном отношении: завалы, минные заграж-ния, позиции для стрельбы танков и артиллерии. Сооружались рубежи оборо­ны в Грозном и других городах, а также опорные базы для диверсионно-парти­занской войны в горных, южных районах.

Напомним, что под личным руководством Дудаева была разработана опера­ция под кодовым названием «Лассо». Ее основная цель — организация диверсий в глубине территории России, включая бомбовые удары с воздуха.

Все это давало Москве дополнительные аргументы, утверждающие ее в одно­значном мнении: наличие у дудаевской группировки мощного военного кулака делает невозможным восстановление порядка в Чечне без использования феде­ральных войск.

Сложившаяся в Чечне ситуация, в особенности нарастание вооруженной анархии на ее территории и фактически начавшаяся гражданская война, требо­вала принятия неотложных мер. Этот вопрос был рассмотрен 29 ноября 1994 г. на специально созванном заседании Совета безопасности Российской Федера­ции. В опубликованном в тот же день обращении Президент России предложил всем участникам вооруженного противоборства в течение 48 часов прекратить огонь, сложить оружие, распустить все вооруженные формирования, освобо­дить всех захваченных и насильственно удерживаемых граждан.

Не прошло и суток, как стало ясно: на руководство Чечни президентское об­ращение действия не возымело. Тогда последовал указ Б.Ельцина «О мероприя­тиях по восстановлению конституционной законности и правопорядка на терри­тории Чеченской Республики».

Для проведения операции по разоружению незаконных вооруженных фор­мирований со стороны Вооруженных Сил Российской Федерации были созданы три группы: «Север», «Запад» и «Восток». Их состав был весьма неоднородным. К операции привлекались соединения и части четырех видов вооруженных сил, внутренние войска, силы и средства Федеральной службы контрразведки.

Не рассматривая здесь ход военной операции в Чечне, отметим, к какому промежуточному финишу пришли сепаратисты в середине марта 1995 г.

Потеряв в боях за Грозный основное тяжелое вооружение, запасы стрелко­вого оружия и боеприпасов, а также значительную часть личного состава, дуда­евское руководство приостановило широкомасштабные военные действия. Од­нако это не означало, что его стратегические цели — национальное обособление, создание «великого вайнахского государства», гегемония на Северном Кавказе — изменились. Кроме того, вооруженные формирования Чечни сохранили спо­собность проводить активные войсковые и партизанские операции одновремен­но в нескольких районах республики и прилегающих к ней территориях, что на­глядно подтвердилось во время их вторжения в Республику Дагестан в августе — сентябре 1999 г.

В основе тактики незаконных вооруженных формирований, действовавших в Чечне и Дагестане, лежали принципы партизанской войны. Это — акции мелких групп профессионально подготовленных снайперов, минометчиков и гранато­метчиков, хорошо знающих местность, действующих из засад методом «удар-отход». Заблаговременное минирование дорог, перевалов и объектов инфраст­руктуры. Размещение тяжелого вооружения в жилых кварталах, рядом с детски­ми домами и больницами, непосредственно в домах и на территориях нефтепере­гонных заводов. Блокирование российских подразделений специально создан­ными ударно-штурмовыми отрядами. Периодическая смена воюющих групп и вывод их на отдых в юго-восточные районы. Использование мирного населения, в том числе стариков, женщин и детей, для прикрытия боевиков.

Как выяснилось в ходе контртеррористической операции, у чеченских боеви­ков в Ингушетии и Дагестане, то есть на прилегающих к Чечне российских тер­риториях, оказалось немало сочувствующих. Эти районы имеют значительную прослойку чеченского населения. Здесь годами накапливалось оружие, созда­вался морально-психологический настрой против любых действий России, на­правленных на сохранение целостности страны. Как в Ингушетии, так и в Дагес­тане довольно свободно орудовали чеченские эмиссары, подготовленные для проведения диверсионных акций против федеральных властей, войск, а также сочувствующего России населения.

Вот лишь несколько цитат из чеченской прессы. Газета «Ичкерия» приводит слова командира чеченских ополченцев, бывшего бригадира молокозавода: «Не надо бояться мощной техники, ею управляют простые смертные, с которыми мне пришлось служить. Они, солдаты, — люди подневольные, что им прикажут, то они и делают. А ведь смысл жизни — не взаимное истребление, а умение догово­риться между собой, кое в чем стороны должны уступить друг другу. Мы не должны напоминать двух коз, которые встретились на узком мосту и не сумели разойтись — обе полетели в воду».

«За год войны чеченцы научились не только боевому взаимодействию, гра­мотному планированию операций и использованию современных видов оружия, но и более современным методам ведения информационных боев. В «Ичкерии» все меньше становится романтической декламации, меньше заимствований из со­ветской печати времен Отечественной войны».

Зато там нет-нет, да и появляются националистические нотки: «Экстремаль­ные условия, в которые попали многие чеченские юноши и девушки, в короткие сроки выявили выдающиеся черты чеченского народа, отличающие чеченцев от представителей многих других народов, — скромность, благородство, самоот­верженность…»

Впрочем, национальная исключительность чеченцев или мусульманские цен­ности так и не стали массовым оружием дудаевской пропаганды (судя, во всяком случае, по газетам). Отличительной особенностью журналистики чеченского со­противления было почти полное отсутствие лжи. Жестокость российских гене­ралов, равно как их профессиональная беспомощность, садизм «зачисток», мо­ральная деградация части личного состава, мародерство, ковровые бомбарди­ровки и обстрелы сел дальнобойной артиллерией предоставили чеченским жур­налистам столько разоблачительного материала, что для них правда стала самым эффективным оружием.

Особое впечатление на чеченцев оказывало отношение федеральных коман­диров к трупам погибших солдат. Умерший и непохороненный чеченец — это го­ре и позор семьи на всю оставшуюся жизнь. Поэтому короткая заметка в «Ичке­рии» от 14 апреля 1996 г. в равной степени должна была вызвать гнев и чеченцев, и русских: «В окрестностях Бамута, Старого Ачхоя, Орехово, Гойского, в ущель­ях Шатойского, Веденского, Ножай-Юртовского районов лежат разлагающиеся трупы ни в чем не повинных российских ребят, нашедших смерть в Ичкерии, заво­евывать которую в очередной раз надумали руководители российского государ­ства. Ко лжи прокремлевских средств массовой информации о числе погибших в

Чечне российских солдат мы уже привыкли… Если бы Россия знала, как обстоят дела на самом деле, — не сдобровать бы поставщикам пушечного мяса, преследу­ющим имперские амбициозные цели».

Рассказ о том, как пулеметчику Султану удалось сбить штурмовик Су-25, должен был удовлетворить в какой-то мере чувство мести не только у боевиков, но и у жителей сел, терроризируемых федеральной авиацией.

Как известно, сообщения об убийствах, грабежах, мошенничестве, воровстве привлекают массового читателя. «Ичкерия» перепечатывает уголовную хронику из российских газет, помещая ее под рубрикой «Россия без ретуши»». Дескать, умный чеченский читатель понимает, о чем идет речь: вы называете нас «крими­нальной нацией», а не лучше ли на себя посмотреть?

Живучесть боевиков объяснялась также их активным лоббированием в стра­нах ближнего и дальнего зарубежья, где они стремились заручиться морально-политической поддержкой и добивались все новых поставок вооружения, воен­ной техники. Причем упор делался на самые современные виды оружия для пар­тизанских и диверсионных действий.

Только за 1995 г. подразделения пограничных войск, дислоцированные на ад­министративной границе Чечни, 119 раз вступали в боевые столкновения с неза­конными вооруженными формированиями. О напряженности обстановки на границе говорит динамика противоправных действий по отношению к погранич­никам в первые месяцы военного конфликта. Если за декабрь 1994 г. было совер­шено одно подобное действие, то в январе 1995 г. их было уже 20, в том числе 13 обстрелов, 5 нападений, 2 случая минирования. Погибли 3 пограничника, столь­ко же были ранены.

Отдельные периоды противостояния были особенно напряженными. Напри­мер, только с 3 по 10 февраля 1995 г. было совершено 16 противоправных актов в отношении пограничников. О варварском характере действий незаконных во­оруженных формирований свидетельствуют события в населенном пункте Асси-новская, где были зверски убиты 3 пограничника, а их трупы обезображены. Ряд подобных акций предпринимался в целях деморализации пограничных войск.

Чем дольше продолжался военный конфликт в Чечне, тем больше требова­лось незаконным вооруженным формированиям оружия, боеприпасов, других материальных средств. Пополнить запасы можно было лишь за пределами чечен­ской административной границы. На слушаниях в Госдуме по чеченскому вопро­су отмечалось, что не столько из-за границы, сколько из России в Чечню «по­ставляются БТР-90, грузовики с оружием и боеприпасами для боевиков».

Подписание 22 августа 1996 г. заклейменных сегодня средствами массовой информации Хасавюртовских соглашений о неотложных мерах по прекращению огня и боевых действий в Грозном и на территории Чеченской Республики поло­жило начало прекращению боевых действий и выводу федеральных войск в рай­оны прежней или новой дислокации, но не означало нормализации отношений центра с Чечней.

Силовые структуры Российской Федерации были выведены из мятежной ре­спублики, а разоружение боевиков не проводилось, пленные не выдавались. Ак­тивно претворялась в жизнь идея создания так называемого «вайнахского госу­дарства», предусматривающая включение в состав Чечни Ингушетии, части Да­гестана с выходом к Каспийскому морю и отторжение части Ставропольского края.

Взрывы в Армавире, Пятигорске, Каспийске, сотни похищенных российских и иностранных граждан, укрепление отрядов боевиков, нападения на милицей­ские блокпосты и воинские части и многое другое свидетельствовало о целеуст­ремленности чеченской стороны в достижении своих целей и пассивности офи­циальной власти Российской Федерации в решении проблемы Чечни и Северно­го Кавказа в целом.

Между тем реализовывалась установка А.Масхадова, сформулированная им еще в 1997 г.: «Чеченская Республика никогда и ни при каких обстоятельствах не согласится остаться в конституционно-правовом поле России».

В ночь с 6 на 7 августа 1999 года отряды боевиков под руководством террори­стов Ш.Басаева и Хаттаба численностью до 1,5 тысячи человек вторглись в Даге­стан. Их цель состояла в том, чтобы установить в приграничных районах этой ре­спублики власть, основанную якобы на законах шариата, с последующим расши­рением зоны своего влияния. Банде боевиков противостояли подразделения 102-й бригады внутренних войск МВД и 136-й отдельной мотострелковой брига­ды Министерства обороны, входящие в состав временной группировки сил. Тер­рористы рассчитывали на поддержку значительной части населения Дагестана, в первую очередь чеченцев-акинцев. И просчитались: народ воспринял вторжение боевиков как агрессию, посягательство на личную свободу и независимость сво­ей республики.

Федеральным войскам была поставлена задача по немедленному выдворению и уничтожению незаконных вооруженных формирований, которая была успеш­но выполнена. Началась так называемая «контртеррористическая операция».

Однако и в 2002 году вторая чеченская кампания не закончилась. Продолжа­лись боевые действия федеральных войск по ликвидации террористических группировок. Боевики перешли к тактике «партизанской» и «минной» войны, стали избегать открытых столкновений с федеральными войсками.

Лидеры незаконных вооруженных формирований, несмотря на ощутимые потери, продолжали перегруппировку сил и подготовку к оборонительным опе­рациям на маршрутах вероятного продвижения подразделений федеральных войск. В спешном порядке создавались новые базовые лагеря в горных районах. Там шло обучение молодежи, формирование новых групп с последующей от­правкой их в зону боевых действий. В труднодоступных горных районах боеви­ки оборудовали склады продовольствия, обмундирования и вооружения.

В действиях против федеральных сил по-прежнему принимали активное уча­стие иностранные наемники. Налицо были все элементы партизанской войны с активным использованием приемов и тактики афганских моджахедов.

Приведем дословно выдержки из дневника убитого в Бамуте «моджахеда». По разделам.