Афера Лавона

«Имя «Моссада» было запятнано позором операции, плохо задуманной, плохо подготовленной и плохо осу­ществленной». Это унылое признание читаем мы все в той же книге Денниса Айзенберга, Ури Дана и Эли Ландау, и относится оно к одному из самых скандальных про­валов израильских разведывательных служб на Ближ­нем Востоке, а именно — в Египте.

В литературе, посвященной этим службам, скандал, о котором идет речь, именуется «аферой Лавона» — по имени Пинхаса Лавона, бывшего министром обороны Израиля с 1952 по 1954 год и одного из лидеров правящей партии МАПАЙ. Однако можно предположить, что Пин-хас Лавон был избран правителями сионистского госу­дарства на роль «козла отпущения» после того, как в Египте провалилась большая шпионско-террористическая группа, созданная там израильскими разведывательными службами, что привело к крупнейшим скандалам как в самом Израиле, так и на международной арене.

Дело в том. что уже в самые первые годы существо­вания Израиля его правители приняли решение о созда­нии в Египте, который они тогда считали своим глав­ным врагом, мощной шпионской организации, опираю­щейся на египетских евреев, и прежде всего на их воени­зированные группы «самозащиты». Это сочеталось с ор­ганизацией массового исхода из Египта примерно 300 ты­сяч евреев — операцией под кодовым названием «Гошен» (так именовался Египет во времена библейского Моисея).

Некий Сэми Аззар, недоучившийся студент, создал на деньги «евреев-пожертвователей» агентство путешест­вий «Грунберг», штаб-квартира которого находилась в Каире, а филиал в Александрии. Аззар и его сообщники не скупились на расходы, организуя выезд из Египта евреев, желающих (или принуждаемых агентами Аззара) выехать «в путешествие», которое обычно завершалось в Израиле. В распоряжении Аззара было и большое количество английских, французских, итальянских и дру­гих паспортов для нужд «путешественников», причем паспортов настоящих, а не фальшивых. Их «оставляли» Аззару «сочувствующие» граждане западноевропейских стран, приезжавшие в Египет туристами и, видимо, «те­рявшие» там свои документы. Впрочем, можно пред­положить, что бланки таких паспортов присылались из соответствующих стран агентами израильских спецслужб, проникшими в административные и разведывательные органы западноевропейских государств. Так или иначе агентство путешествий являлось ширмой для израильской агентуры и использовалось ею самым широким образом.

После того как в июле 1952 года в Египте был сверг­нут король Фарук и к власти в конце концов пришли молодые офицеры, руководимые Гамаль Абдель Насе­ром, правители Израиля решили еще более усилить свою агентуру на египетской земле, направив туда «хорошо подготовленных профессионалов». Однако еще в 1951-м в Александрии появился некий Джон Дарлинг, англича­нин с чертами йеменца.

На самом деле это был кадровый сотрудник израиль­ской военной разведки Абрахам Дар, задачей которого было создать на территории Египта сеть военной агентуры. Бывший в то время шефом АМАН полковник Бенджамин Гивли направил его в помощь Эмилю Витбейну, немцу, поставлявшему ножные протезы для инвалидов египет­ской армии и завоевавшему расположение, некоторых высокопоставленных египетских военных. Под именем

Эмиля Витбейна скрывался некий капитан Макс Беннет, считавшийся одним из лучших агентов «Моссада». Ро­дившись в Польше, Макс Беннет эмигрировал в свое время в подмандатную Палестину и еще подростком вступил в отряды «Хаганы». Затем служил в англий­ской армии и, наконец, был направлен в Англию для специальной подготовки на роль «англичанина». Очень возможно, что Максом Беннетом этот израильский шпион стал именно там, настоящее же имя его было преднаме­ренно где-то «потеряно». Во всяком случае он получил британское гражданство и женился на англичанке.

Макс Беннет выполнял особо важные задания «Мос­сада» в Иране и Ираке и, после того как провалился и чудом не попал в руки иракской контрразведки, бежал в ФРГ, где стал Эмилем Витбейном. Джон Дарлинг и Эмиль Витбейн завербовали в Египте группу агентов, которых затем перебросили в Израиль для трехмесячной подготовки. После возвращения эти агенты работали настолько «удачно» целый год, что неоднократно по­лучали от своих шефов в Израиле поздравления и по­ощрения. Их-то и было решено использовать в операции, которая известна в печати как «афера Лавона».

Правители Тель-Авива были обеспокоены в то время тем, что, как им казалось, Лондон и Вашингтон начина­ют в своих ближневосточных планах больше ориенти­роваться на Каир, чем на Тель-Авив. Это выглядело как нарастание смертельной опасности для существова­ния Израиля. Тогда-то и появилось на свет предложе­ние: натравить англичан и американцев на Египет. Это предложение было выдвинуто министром обороны Пин-хасом Лавоном и разработано Моше Данном, бывшим тогда начальником генерального штаба «Цахал» («Армии обороны Израиля») и полковником Бенджамином Гивли, шефом АМАН.

Задача группы Беннета — Дарлинга — Аззара была проста: совершить несколько эффектных диверсионных операций против (как сейчас говорят) английских и аме* риканских «интересов», то есть взрывы, поджоги, налеты и погромы, да так, чтобы во всем этом подозрения пали бы на египтян. Лондон и Вашингтон были бы вынужде­ны встать на защиту своих граждан и «навести порядок» в Египте, причем английские войска не покинули бы зону Суэцкого канала, из которого они готовились эвакуи­роваться* а остались бы на египетской территории.

На  помощь  группе  Беннета — Дарлинга — Аззара были направлены полковники Эль-Ад (под видом немца по имени Пауль Франк) и Мордехай Бенцура, причем Пауль Франк уже работал в Египте до этого.

В одном из зарубежных изданий, посвященных па­лестинской проблеме, сообщалось, что шеф АМАН, на­путствуя Мордехая Бенцура, заявил ему:

«Наша цель заключается в том, чтобы подорвать доверие Запада к египетскому режиму, создав общест­венные беспорядки и волнения. Эти акции должны вы­звать аресты, демонстрации и инциденты мщения. Роль Израиля должна быть полностью скрыта путем привле­чения внимания к любому другому фактору. Необходи­мо предотвратить получение Египтом экономической и военной помощи от Запада».

Когда же «афера Лавона» провалилась, тот же Гивли «предложил похищать египтян не только из сектора Га­за, но также с Кипра и из Западной Европы. Он также предложил взорвать египетское посольство в Аммане в отместку за вынесение смертных приговоров в Каире» («Джорнал оф палестайн стадиз», 1980).

Какие же «смертные приговоры в Каире» привели в бешенство полковника Гивли? В декабре 1954 года на скамье подсудимых в Каире оказались 11 израильских агентов-диверсантов, которым было поручено осуществле­ние «аферы Лавона», и двое из них — уже известный нам Сэми Аззар и некий доктор Моше Марзук — были приговорены к смертной казни и повешены.

Дарлингу и Франку удалось бежать, а Макс Беннет (Эмиль Витбейн) покончил с собою в тюрьме еще до суда.

В мировой печати того времени, и прежде всего в из­раильской, отмечалась бездарность подготовки «аферы Лавона». Действительно, израильские агенты смогли лишь подбросить взрывчатку в дом жившего в Каире американского бизнесмена и произвести небольшой взрыв в библиотеке информационной службы США. Был заду­ман также поджог одного из каирских кинотеатров, но некий Филипп Натансон оплошал настолько, что короб­ка с фосфором загорелась у него в кармане и он спасся лишь с помощью египетского полицейского, сорвавшего с него горящую одежду.

На допросе Натансон выдал всю группу, и практи­чески все ее члены были в конце концов арестованы. На суде они рассказали все, что знали о деятельности израильских спецслужб и их замыслах в Египте. Разра­зился международный скандал, и правители Тель-Авива приняли в нем самое активное участие, сваливая «вину» друг на друга. Пинхас Лавон был вынужден подать в отставку, ибо осмелился утверждать, что его «афера» была одобрена теми, кто стоял над ним — «свыше». Были смещены также руководители «Моссада» и АМАН. Кроме него оказались замешаны премьер-министр Давид Бен-Гурион, Моше Даян, Шимон Перес (впоследствии лидер Партии труда) и другие видные израильские политиканы и военные.

Но на этом история не окончилась. Бежавший из Египта Пауль Франк был направлен на работу в ФРГ, где выступал под видом «ветерана войск СС». Через не­которое время (в 1957 г.) он неожиданно был вызван на совещание в Тель-Авив (по другим данным, он был похищен в Австрии) и… арестован по обвинению в го­сударственной измене! Его обвинили в том, что он был агентом-«двойником» и за 40 тысяч западногерманских марок «продал» египетской контрразведке участников «аферы Лавона»!

В Израиле считают, что «дело Франка» до сих пор так и не прояснено, но… он был осужден за «непроясненное дело» на двенадцать лет. Срок заключения давно уже истек, и было бы любопытно узнать, как дальше сло­жилась судьба Пауля Франка… то есть… полковника Эль-Ада.

С «аферой Лавона» прямо связано и дело Эли Коге-на, считающееся также крупнейшим провалом израиль­ских разведывательных служб на Ближнем Востоке. Провал Когена, так же, как и провал другого агента «Моссада» Вольфганга Лотца, рассматривается специа­листами, как сильнейший удар, нанесенный по израиль­ским секретным службам и ореолу «непобедимости», создаваемому сионистской пропагандой и некоторыми буржуазными органами информации. Подобное мнение было широко распространено в 60-х годах, когда произош­ли оба провала, однако в наши дни некоторые амери­канские газеты (как и сионистская пропаганда) пытают­ся «забыть» о политическом значении событий того време­ни и извратить их в нужном им направлении.

Так, в декабре 1985 года «Вашингтон пост» писала следующее:

«В начале 60-х годов в Сирию был внедрен агент Эли Коген, кандидатура которого была предложена сирийской элитой на должность заместителя министра обороны незадолго до его разоблачения в 1963 году.

Примерно в тот же период в Каир был направлен агент Вольфганг Лотц; он выполнял опасную пятилетнюю операцию, в ходе которой поднялся до больших высот в египетском обществе. Этим двум разведчикам удалось собрать огромный объем совершенно секретной военной и политической информации и тем самым подготовить почву к победе в шестидневной войне 1967 года».

Безусловно, и Коген, и Лотц нанесли значительный вред арабским странам, в которых они «работали», но их разоблачения явились жесточайшими политическими поражениями сионистского государства, обличив его аг­рессивность и коварство, экспансионизм и стремление к гегемонии на Ближнем Востоке, ради чего оно идет на все и не брезгует ничем. Об этом «Вашингтон пост» постаралась забыть сама и тем более не напоминать читателям. Если же взять уже неоднократно упоминав­шуюся книгу Денниса Айзенберга, Ури Дана и Эли Ландау «Моссад», то и Эли Коген, и Вольфганг Лотц удостоились в ней специальных глав и представлены этакими бор­цами-идеалистами (за сионизм?).

Эли Коген, родившийся в Египте, возглавил в этой стране отряды молодых сионистских штурмовиков «Ха-буним» («Борец»), созданные якобы для «самозащиты», а на самом деле являвшиеся «пятой колонной» Израиля в Египте. Эти же отряды помогали «Моссаду» вывозить египетских евреев в Египет, заманивая, уговаривая или просто запугивая этих людей. Коген был завербован пресловутым Сэми Аззаром, орудовавшим под «крышей» агентства путешествий, о деятельности которого рас­сказано в начале этой главы. Все родственники Когена были переправлены из Египта в Израиль, а сам он при­нимал активное участие в деятельности группы, которой было поручено Тель-Авивом провернуть «аферу Лавона». При этом он выступал поначалу как простой сборщик информации, а потом возвысился до радиста группы. После провала группы Эли Коген некоторое время скры­вался, но затем все-таки был арестован и оказался на скамье подсудимых. Вместе с другими членами группы он выложил на суде все, что знал, и был приговорен к тюремному заключению, затем выслан из Египта в декабре 1956 года, 12 февраля 1957 года он получил документы гражданина Израиля и… новое назначение в «Моссаде»! А через несколько лет он вдруг выплыл в Иерусалиме под видом французского коммерсанта Марселя Кована, уроженца Египта* Документы у него были подлинные…

украденные за две недели до этого у настоящего фран­цузского бизнесмена Марселя Кована, уроженца Египта. Это был «экзамен», устроенный шефом «Моссада» Несе­ром Харелом агенту, только что завершившему специаль­ную переподготовку,— сможет ли он действовать в чужом обличье? Но прошел еще год, прежде чем «Моссад» ре­шил, что Коген «созрел» для настоящей работы. Бла­гословил Когена на это человек, скрывавшийся под клич­кой «Дервиш», который долгое время занимался раз­работкой и его самого, и его семьи, а затем в течение полу­года лично контролировал специальную дополнительную подготовку «элитарного» агента. В книге «Моссад» под­робно описывается, чему обучали Когена и как он, нако­нец, стал полноправным членом «семьи», как Иссер Ха­рел именовал «Моссад» по примеру мафии.

Затем в Иерусалимском университете появился студент шейх Мохамед Салмаан, изучающий мусульманскую теологию и отличающийся преданностью исламу. Так на­чалась подготовка Эли Когена для «работы» в Сирии. Завершилась она появлением в Буэнос-Айресе некоего Камаль Амин Таабеса, сирийца, родившегося в Бейруте. Таабес быстро вошел в мусульманскую колонию арген­тинской столицы, завел важные знакомства, стал душою общества и в конце концов прибыл в Сирию с важными рекомендательными письмами, что помогло ему войти в местные влиятельные круги. Прибыл он в Дамаск через Бейрут в начале 1961 года и сразу же принялся за «рабо­ту». А в январе 1965 года он был арестован в своем доме во время сеанса связи с Тель-Авивом. Оказалось, что он уже долгое время находился под наблюдением сирийской контрразведки. Как только в «Моссаде» узнали об этом, его новый шеф Меир Амит не остановился даже перед тем, чтобы разбудить поздней ночью премьер-министра Леви Эшкола и оповестить его! Сирийцы же, пользуясь передатчиком и волнами Эли Когена, передали следующее послание:

«Вниманию премьер-министра и шефа секретных служб, Тель-Авив. Камаль и его друзья — наши гости в Дамаске. Вы скоро узнаете об уготованной им судьбе. Сирийская контрразведка. Конец передачи».

На допросе, как в свое время и на суде в Каире, Эли Коген во всем сознался. Военный трибунал приговорил его к повешению, и он был казнен.

По-иному сложилась судьба другого израильского агента,  Вольфганга  Лотца.  Авторы  книги  «Моссад» всерьез утверждают, что Лотц — «бывший солдат не­мецкого африканского корпуса Роммеля», непонятно по­чему повторяя «легенду», сочиненную майору Лотцу «Моссадом». Эту легенду сам Лотц активно использовал, чтобы внедриться в немецкую колонию в Каире, куда прибыл в 1961 году в качестве специалиста-конезавод-чика с целью создания фермы для разведения чистопо­родных арабских лошадей. Как рассказывал Лотц своим знакомым в Каире, он родился в 1921 году в германском городе Мангейм, детство провел в Берлине, а когда на­чалась вторая мировая война, был зачислен в 115-ю ди­визию корпуса Роммеля. Именно тогда он и полюбил на всю жизнь арабских скакунов. После разгрома рейха он эмигрировал в Австралию, где провел одиннадцать лет. Затем тоска по родине заставила его вернуться в Берлин, где он, как знаток лошадей, сумел получить место в скаковом клубе. Однажды там к нему обратился богатый бизнесмен по имени Элиас Гордон и сделал за­манчивое предложение — возглавить ферму чистокровных арабских скакунов. Лотц с радостью согласился и был представлен еще одному любителю лошадей — Руби Берштейну, который и финансиРовал
шестинедельную поездку Лотца в Египет якобы для разработки проекта создания фермы на берегах Нила.

— Я попал в ловушку,— плакался через несколько лет Вольфганг Лотц в египетской контрразведке, продол­жая разыгрывать из себя «роммелевца».— Я не знал, что Элиас и Руби были агентами израильских секретных служб, как и некий Иосиф, которому они меня потом пред­ставили. Когда я узнал, я был потрясен — я, старый солдат германской армии, должен работать на евреев! Но они просили от меня самую простую информацию, а взамен обещали финансировать исполнение моей меч­ты — создание фермы чистокровных арабских скакунов! И я не устоял… Кроме того, они угрожали меня убить, они ведь могли достать меня повсюду…

Именно так разыгрывал Вольфганг Лотц свою роль после ареста.

Однако, кроме даты и места рождения, все в его «биог­рафии» было вымышленным. Когда ему исполнилось 12 лет, то есть в 1933 году, его родители эмигрировали в Палестину, и он вступил в отряд «Хаганы», где обратил на себя внимание. Он был направлен в разведыватель­ную школу, окончив которую вернулся в Германию — сначала в Берлин, потом переехал в Кельн, оттуда в Мюн­хен. Так он создавал себе «германскую биографию»: «Решут», разведслужба Еврейского агентства, готовила его для своих долгосрочных планов. В годы второй миро­вой войны Лотц служил переводчиком в английской армии и переводил допросы солдат Роммеля. Затем участ­вовал  в  арабо-израильской  войне  1947—1948  годов.

В арабо-израильской войне 1956 года Лотц участво­вал уже в чине майора и, по словам авторов книги «Мос­сад», совершенно «случайно» получил предложение сот­рудничать с «Моссадом». Интересен пассаж, следующий за строками об этом в книге:

«Одна из главных сил этой организации заключается в том, что в ее распоряжении имеются еврей всех стран мира. И нет никакой необходимости перевоплощать аген­та, которого направляют работать в ту или иную столи­цу мира, так как среди граждан Израиля имеются евреи, родившиеся именно в этой столице. В Святой земле есть русские евреи с голубыми глазами и евреи чернокожие. Есть с коричневой кожей, родившиеся в Индии, и можно найти израильтян, говорящих на любом языке и на любом диалекте.

Так же, как Эли Когена, египетского еврея, похоже­го-на араба, выбрали для работы в Дамаске, блондина Вольфганга Лотца, похожего на арийца, выбрали на роль германского офицера… Феномен еще более редкий — у него не было отметины всех евреев мужского пола — ему не было сделано обрезание».

Как видите, «Моссад» при подборе своей агентуры учитывает абсолютно все: и отсутствие обрезания, и то, что отцом Лотца был немец, а мать еврейка, профес­сиональная актриса. Отец передал Лотцу схожесть с «арийцем», а мать — театральные способности к пере­воплощению. Одиннадцать лет в Австралии — часть «легенды», а вот внедрение в Берлин — шаг реальный. Решение «задействовать» Лотца в Египте пришло после, того, как стало известно о мерах по переоснащению и переподготовке египетской армии, предпринимавшихся Гамаль Абдель Насером, а также о работе в Каире нем­цев-ракетчиков. Именно против них и была направлена на определенном этапе «работа» Лотца: «смертоносные послания» направлялись им под его руководством.

О роскошной жизни, которую вели Вольфганг Лотц и его супруга Вальтрауд в Каире, написано было в свое время немало. Вальтрауд даже решила пригласить из ФРГ своих родителей, чтобы поразить их роскошью.

И вот 22 февраля 1965 года, когда обе четы вернулись из путешествия к Средиземному морю, Вольфганг и Вальт-рауд были арестованы прямо на их богатейшей вилле. Оказалось, что египетская контрразведка давно уже следила за ними и контролировала каждый их шаг. Суд приговорил Лотца к пожизненному заключению, в тюрьме оказалась и его жена. Там она познакомилась с Виктори­ной Ними, бывшей когда-то подругой Эли Когена и чле­ном группы, арестованной по делу об «афере Лавона» и отбывавшей свой срок наказания.

В 1968 году власти Египта обменяли супругов Лотц и отправили их в Израиль. Там Вольфганг Лотц открыл ресторан, затем расширил дело — приобрел магазин. И наконец, занялся разведением чистопородных лошадей, тем, к чему он, по его словам, стремился всю свою жизнь.

Израильские спецслужбы давно оправились от поли­тического скандала, вызванного его разоблачением, и считают Лотца своим героем.