Римское право на российской почве

Одним из самых ярких проявлений чисто декоративного за­имствования права служат попытки обосновать преемственность с легендарной Римской империей и ее законодательной системой. В литературе утвердилось убеждение, что «европейская цивилиза­ция ведет свою историю от Римской империи, первой универсаль­ной организующей структуры, объединяющей Ойкумену»1.

Зачастую преемственность с Римской империей выражалась в том, что монархи Западной Европы воспринимали себя в ка­честве прямых наследников Великого Рима и членов его Святой Церкви. Императоры Священной Римской империи германской

нации, короли Англии, Франции, Шотландии, Арагона, Кастилии, Португалии и др. добивались «императорского достоинства», так как чувствовали себя «частицей Рима» на землях немцев, англичан, французов.

Эта традиция была воспринята и в России. После падения Византийской империи в середине XV века глава Российского государства стал именоваться царем (титул, образованный от слова «кесарь», то есть «император») и великим князем1. Куль­турная преемственность с Древним Римом была характерна для фашистских государств2, а в некоторой степени — и для Совет­ского Союза3.

В настоящее время западные идеологи, политики, филосо­фы видят причину «отсталости» других стран прежде всего в отсутствии такой исторической преемственности либо в не­полном заимствовании древнеримского наследия. По мнению Самюэля Хантингтона, «Запад как цивилизация третьего по­коления многое унаследовал от предыдущих цивилизаций… За­пад унаследовал от античной цивилизации многое, включая греческую философию и рационализм, римское право, латынь и христианство. Исламская и православная цивилизации также получили наследство от античной цивилизации, но в значи­тельно меньшей мере, чем Запад». И далее: «Россия вовсе не подверглась или слабо подверглась влиянию основных истори­ческих феноменов, присущих западной цивилизации, среди ко­торых: римское католичество, феодализм, Ренессанс, Реформация, экспансия и колонизация заморских владений, Просвещение и возникновение национального государства. Семь из восьми перечисленных ранее отличительных характеристик западной цивилизации — католическая религия, латинские корни языков, отделение церкви от государства, принцип господства права, социальный плюрализм, традиции представительных органов власти, индивидуализм — практически полностью отсутствуют в историческом опыте России»1.

Выведение национальной правовой системы из римского за­конодательства свидетельствует прежде всего о попытках устано­вить историческую связь с легендарной по своей мощи Римской империей — с этой «колыбелью современной цивилизации» За­пада. Тем самым лишний раз подтверждается «цивилизованность» той или иной страны. Так, римское право выступает как отличи­тельный признак цивилизованного государства.

Не имеет значения, существует ли такая преемственность на самом деле — главное, обосновать ее философски. При этом ста­рательно игнорируется идейное обоснование того, зачем вообще нужна в современных условиях древнеримская правовая традиция. Таким образом, исследователи закономерно заходят в своеобраз­ный тупик, откуда не могут выбраться. Особенно это актуально для России.

В отечественной литературе можно встретить различные, по­рой противоречащие друг другу оценки римского права: «право рабовладельческого общества»2; «право Древнего Рима — наи­более развитая система права древности, послужившая основой для современной континентальной системы права, к которой при­надлежит и Российская Федерация». Утверждается, что «римское право» — это право античного Рима, право Римского государства рабовладельческого строя3.

Однако определение римского права в качестве рабовладельче­ского сразу перечеркивает его практическую ценность для любого заимствования. В России, как, впрочем, и во всем мире, не суще­ствует законного рабовладения. В связи с этим нет необходимости заимствовать такое ярко выраженное классовое, «рабовладельче­ское» по характеру римское право.

Этот философский «тупик» заставляет исследователей искать выход в самых немыслимых направлениях. Одной из таких попы­ток является рассмотрение римского права даже с религиозной точки зрения. Здесь достаточно показательна позиция А. А. Купри­янова, который, рассматривая «библейские корни правосознания России», пришел к следующим выводам.

1. Принципы современного российского права суть принципы языческой Римской империи.

2. Такое «языческое» римское право и было воспринято нашим Семейным кодексом1.

В. Н. Синюков призывает законодателей и общественность к полному отказу от заимствования «отсталого языческого» пра­ва. Он объясняет это тем, что «нельзя все дальше деградировать до уровня римского права — системы красивой, но языческой, убогой духовно, глубоко устаревшей и неадекватной в трактов­ке человека и правовых отношений человека после рождения Христа»2. На римское право «кивает» даже националистическая литература в противовес «иудо-христианскому миру»3. Про­грамма Народной национальной партии требует скорейшего уничтожения в России римского права: «В России — русское право вместо римского»4.

Зачастую при обсуждении римского права и его идейного содержания можно столкнуться с проявлениями откровенного негодования. В ответ на тезис, что «наибольшее развитие и рас­пространение товарищеские соединения получили в гражданском праве Древнего Рима»5, А. Е. Пилецкий с возмущением пишет: «Почему опять римское право, разве государственность берет свое начало с Древнего Рима? К сожалению, современные отече­ственные правоведы вслед за отечественными и зарубежными правоведами XIX века допускают ту же ошибку. Но если для ис­следователей XIX века это было простительно, так как они были знакомы только с законодательством Древнего Рима, то современ­ные авторы уже имели возможность ознакомиться с более ранним законодательством Египта, Вавилонии и Индии»1.

Доктор юридических наук С. Г. Ольков также достаточно откро­венен в своих высказываниях: «Если вы спросите специалиста по гражданскому праву, с чего оно начинается, то непременно услы­шите гордый ответ: Еще с древнего римского права, идей великих римских юристов Насчет великих я бы воздержался, ибо их имена небезосновательно отсутствуют на небосклоне выдающихся отцов науки. Гордая спесь современных юристов, закидывающих удочку в мутные воды прошлого, отнюдь не показатель их ума и при­верженности серьезной науке. Они от нее чрезвычайно далеки. Достаточно вспомнить, чем закончилась эпоха Римской империи, с присущими ей грязными инстинктами кровавых зрелищ. Римская мораль и основанное на ней право — это не воплощение мудрости, но зачастую вздор и глупость, которые почему-то не хватает ума заметить современным юристам»2.

«Тупиком», отвлекающим от взвешенного анализа римского права и возможностей его заимствования, является и другая крайность — идеализация древнеримского законодательства. Она выражается в стремлении видеть буквально все современное право происходящим из одного источника — древнеримского.

Часто можно слышать суждения, что Древний Рим является классическим примером государства, в котором право собственно­сти было выражено в законченной форме3. Только здесь видными древнеримскими юристами были заложены основы современного гражданского права1, они «первыми разработали право частной собственности»2. Правовая система Древнего Рима — это «клас­сическое, непревзойденное по утонченной разработке первое всемирное право общества товаропроизводителей»3.

Столь необычная «живучесть» древнеримского права объясня­ется его универсальным, всеобъемлющим характером, основанным на логически ясной, стройной системе4. В специальной литературе по данному вопросу отмечается, что значение римского права определяется его огромным влиянием на последующее развитие не только права, но и культуры в целом5; «велико научное значение римского права»6.

Что касается необходимости римского права для России, то считается, что без его заимствования становление и развитие на­ционального законодательства было бы невозможно. «Наследие римского права стало важнейшей составляющей, на которой вы­страивалось развитие русского права и отечественного правове­дения. Оно помогло русскому праву сохранить самобытные черты, довести свою систему до научных теоретических образцов, содер­жащихся в римском праве»7. В качестве доказательства приводится тезис, согласно которому вообще любая рецепция (заимствование) иностранного права в России автоматически означает рецепцию римского права: «Само иностранное право в значительной степени основано на римском праве»1.

Исследователи уверены, что «в России происходила и произо­шла рецепция не только норм, институтов и конструкций римско­го права, но и его принципов. Основополагающими принципами римского права, составляющими его дух и предмет рецепции последующими законодательствами, являются: принципы равен­ства граждан перед законом, справедливости, добросовестности, свободы воли человека… Поэтому речь идет не только о рецепции норм римского права, но и о рецепции его духа»2.

В том же русле К. А. Каюмова пишет о «естественности» со­временных заимствований римского права: «Не случайно в июле 1994 года Президент РФ издал Указ О программе «Становление и развитие частного права в России». Римское частное право как абстрактное частное право получает статус… общекультурного пра­ва России. Наблюдается естественное заимствование институтов и понятий римского права (сервитут, контракт в браке и др.)»3.

Примечательно, что в упомянутой выше программе «Становле­ние и развитие частного права в России» нет ни слова о римском праве и, соответственно, о необходимости его заимствования в какой-либо форме4. Поэтому пресловутая «естественность» для России древнеримского права с его архаичными положениями как бы повисает в воздухе.

Про ту же «естественность» заимствований из «рабовладель­ческого» римского права для России говорит и М. Ю. Водкин.

Данный исследователь умело увязывает античное римское право с торжеством частной собственности в современной России: «Об­ращение к римскому правовому наследию актуально в силу инсти­туциональных реформ, проводимых последние пятнадцать лет в России и, в частности, перехода от советской социалистической собственности к частной собственности граждан»1.

Актуальность древнеримского права доказывается следующим способом: «Изучение института владения в пределах конкретно-исторической системы права Древнего Рима даст богатейший ме­тодологический (теоретический) материал для совершенствования системы национального права РФ. Римское право, институт вла­дения в том числе имеют непререкаемый авторитет классической культуры права»2.

Конечно, нет смысла отрицать, что российское гражданское законодательство идет в русле римского права. Однако говорить именно о современном заимствовании древнеримского рабовла­дельческого права просто нелепо.

Идеализация римского права редко основывается на реальном юридическом материале. Не существует какого-либо объективного исследования, которое показывало бы, насколько эффективным было римское право в самом Древнем Риме, как те или иные за­коны преломлялись обыденной судебной практикой. Без такого анализа говорить об эффективности правовой системы в целом просто бессмысленно. Хотелось бы напомнить призыв русско­го ученого П. Г. Виноградова, требовавшего, чтобы ученый мир ориентировался в первую очередь на то понятие права, которое складывалось в повседневной жизни3.

Идеализация положений римского права проявляется и в попыт­ках обосновать, что именно оно заложило основы юридического института «особого производства» в различных государствах1. «Достаточно самого поверхностного изучения современных про­цессуальных кодексов, чтобы удостовериться, что римское процес­суальное право, особенно классического периода, составляет суть и основу процессуальных кодексов наших дней. Процессуальные принципы восходят непосредственно к началам римского права, не претерпев буквально никаких существенных изменений за все прошедшее время»2.

Однако римские юристы не знали как таковой науки граждан­ского процесса. Сам термин processus никогда не употреблялся ими в том значении, какое он имеет в современную эпоху. В работах Гая и Юстиниана изложение гражданского права и судопроизводства сливалось в одно целое. Признавая этот неоспоримый факт, иссле­дователи считают, что, даже «несмотря на отсутствие разделения римского права на материальное и процессуальное, важнейшие институты процессуального права были разработаны юристами с необыкновенной глубиной и тонкостью и могут быть объектом самостоятельного научного исследования»3.

Зачастую современные юристы все-таки «проговариваются» относительно заимствования «римских правовых традиций». Так, еще в 1995 году Е. В. Салогубова констатировала, что, «понимая огромную роль преемственности и рассматривая римское право как классический образец права, полагаем, что механическое вос­приятие римского права, как и любого другого, недопустимо и что исторический подход как раз и позволяет избежать повторения горького опыта прошлого при детальном анализе и переосмыс­лении всего предшествующего правового наследия. Так, было бы шагом назад изложить принцип состязательности в новом Гражданском процессуальном кодексе в том виде, в котором он действовал в римском праве. Институт апелляции <...> был так­же создан римскими юристами, однако в современных условиях возможно использование только основной идеи, сути данного института, но неразумно было бы применять старую форму, су­ществовавшую в римском праве»1.

Идеализация римского права зачастую заставляет отказаться от научных подходов к его исследованию, перейдя на другие жан­ры. Ч. Ф. Арендарь убежден, что право как таковое не способно родиться когда угодно. Следовательно, оно родилось только однажды: где-то на рубеже крушения Римской империи и за­вершения варварских передвижений по территории Западной Европы2.

Однако самое «поэтическое» описание римского права находим у А. И. Бойко: «Могучая империя погибла, но дивные сполохи ее юридического духа все еще озаряют общественную жизнь. Так пульсируют своей энергией далекие и непознанные квазары. На­верняка этот немеркнущий свет тонизирует и уголовно-правовые размышления»3.

Обосновать актуальность «рабовладельческого» римского пра­ва, то есть причины для его современного заимствования, очень сложно. Исследователь стоит перед дилеммой: придется доказы­вать или что право с тех пор не подверглось каким-либо корен­ным изменениям, или что рабовладельческий строй существует и сегодня.

Первое утверждение достаточно широко распространено в со­временной юридической литературе. Оно подкрепляется выска­зываниями, что «степень влияния римского права на правовую жизнь столь велика, что оно на деле сохранило свой авторитет. Все основные понятия континентального гражданского права являются римскими, а многие институты регламентируются так же, как и две тысячи лет назад в Риме»4.

В подавляющем большинстве современных исследований, по­священных проблеме заимствования римского права, оно вроде бы присутствует, но конкретных фактов почти никто не приводит. Как пишут представители историко-правового направления, за­имствовался только «дух» римского права1.

Особую дискуссию в научной среде вызывает заимствование римской правовой терминологии. Она рассматривается как некое спасительное средство для современной России, чудесное лекар­ство от того, чтобы «в человеке просыпалась обезьяна».

«Одно из проверенных противоядий, — пишет А. И. Бойко, — чеканная, лаконичная, многослойная латынь. Побрезгуем ею — оставим без защиты свой собственный язык. И тогда лексикон русской Фемиды сведется к примитивному балагурству телепо­пугаев, дешевым сентенциям думских говорунов, убогому жаргону современной Эллочки Людоедки Прикинь, я прикалываюсь! Знакомство с законодательными источниками и научным толко­ванием права далекой эпохи предполагает параллельную пропит­ку латынью. Здесь любой читатель волей-неволей прочувствует предпочтительность древнеримских терминов перед новоязами последующих веков»2.

Е. И. Темнов доказывает передовой характер древнеримского права с помощью юридических поговорок того времени: «Постоян­ное обращение к неисчерпаемому источнику, рецепция и возрожде­ние римского права в последующие эпохи, воспроизведение многих его конструкций… объясняется механикой рынка: в любом обще­стве, где рыночная товарная экономика нуждается в регулировании имущественного оборота, в юридических принципах и нормах, римское право предлагает их в готовом, уже изреченном виде»3. Осталось, по-видимому, перенести эти «поговорки» в российское право (как в частное, так и в публичное), и мы автоматически при­дем к древнеримской «рыночно-товарной экономике»…

Исследователи зачастую не учитывают тот факт, что возрожде­ние римского права связано со средневековой школой глоссаторов (комментаторов). Изучая византийское законодательство импе­ратора Юстиниана, они объявили его идеалом юриспруденции. При этом происходила модернизация римского права под совре­менность. Так, в одном документе этого времени отмечается, что «господин Ирнерий, по просьбе графини Матильды, восстановил книги законов, которые долгое время находились в полном прене­брежении и не изучались. В соответствии с той манерой, в которой они были составлены божественной памяти императором Юсти­нианом, он привел их в порядок и разделил на части, даже вставив кое-где немногие собственные слова»1.

Особенно ярко такая модернизация проявилась в определении правового статуса различных лиц. Глоссаторы рассматривали римского претора (praetor) в качестве судьи своего времени, под всадником (eques) понимали современного им рыцаря, положение слуг приравнивали к положению либертинов и т. д.2

Средневековые юристы рассматривали византийское законо­дательство (Дигесты Юстиниана) как общее достояние всего чело­вечества, в котором собраны универсальные законы всех времен и народов. Они рассуждали так, будто император Юстиниан и в Сред­невековье владел Италией, а современные судебные процессы раз­бирались в его судах. Работа по комментированию и модернизации римского права продолжается непрерывно с классических времен через все Средние века, заменяя собой полноценный перевод3.

Заслуга глоссаторов в том, что они вдохнули жизнь в эти раз­розненные, запутанные, сбивчивые для нынешнего времени по­яснения античных юристов. Невозможность сегодня точно вы­яснить причину, почему у них внезапно возник интерес именно к римскому праву, приводит к шаблонному объяснению: антич­ное законодательство было лучшим за всю историю. Многими исследователями высказывается суждение, что только римская юриспруденция послужила фундаментом всего последующего развития этой науки1.

Тогда почему римское право, к популяризации которого при­ложили руку средневековые комментаторы, получило такой ав­торитет в мире? Причин, объясняющих это, много, но одной из главных является использование римского права средневековыми политическими деятелями для достижения своих целей.

На такое «обновленное» римское право возлагали политические надежды самые различные слои общества. Германский император Фридрих I Барбаросса одним из первых провозгласил его «всемир­ным правом». В 1158 году он привлек виднейших ученых-юристов из Болонского университета к разработке законодательства, ко­торое детально определяло бы полномочия императора в отноше­нии городов Северной Италии. Составленный в результате свод законов не был классическим римским правом Юстиниана. Этот документ целиком опирался на принципы, которые излагались приглашенными профессорами в комментариях к Дигестам и в их университетских курсах2.

Еще раньше (примерно с IX века) вначале в церковных, а затем и в общественных кругах распространился взгляд на средневеко­вую Германскую империю как на преемницу Римской3. Это создало необходимую идеологическую основу для заимствования антич­ного права.

По мере такого заимствования римское право активно разви­валось под влиянием канонического (церковного) права, что было вполне естественно для средневекового западного общества. Так происходило наполнение византийского законодательства новым философским содержанием. Источником вдохновения при этом служили не только тексты Юстиниана, но и Библия, естественное право, правила Книги покаяний, каноны церковных соборов, епи­скопов и пап, а также германское право1. Так возникло канониче­ское право — продукт римского законодательства в византийской обработке, пропитанный средневековой христианской философи­ей. Главной его заслугой сегодня считаются принципы, которые легли в основу современной договорной теории права2. Их суть выражается в следующем.

♦ Соглашения должны иметь юридически принудительную силу, даже заключенные без формальностей, но при условии, что их цель разумна и справедлива.

♦ Соглашения, заключенные под воздействием обмана, насилия, заблуждения, не должны иметь юридической силы.

♦ Права третьей стороны, заинтересованной в договоре, должны быть защищены.

♦ Договор может быть подвергнут изменениям в соответствии с принципом справедливости.

♦ При исполнении требуется интерпретация.

♦ При неясности договорных условий неясность трактуется в пользу покупателя.

♦ Недобросовестные договоры не подлежат исполнению.

♦ Молчание может быть истолковано как повод к выводам отно­сительно намерения сторон при составлении договора3.

Важные моменты, касавшиеся догматов веры, церковной ор­ганизации, применения канонического права и т. д., выносились церковью на публичное обсуждение. В качестве примера можно привести вопросы, связанные с присягой юридического лица, его способностью быть восприемником детей при крещении, отлуче­нием юридического лица от церкви в случае его неповиновения церковным канонам. Все они были поставлены римским папой

Иннокентием IV и разрешены на Лионском соборе в 1254 году. Как следствие, было разработано юридическое учение о фикции юридического лица, которое существует и по сей день.

Тот же римский папа Иннокентий IV впервые озвучил тезис о том, что корпорация выступает в качестве бестелесного, лишь мыслимого существа, в связи с чем она является лишь юридиче­ским понятием (nomina sunt iuris et non personarum). Но так как у корпорации нет физического тела, следовательно, она не имеет воли, в связи с чем действовать могут только ее члены. В ре­зультате было принято положение, согласно которому всякое отлучение от церкви распространяется только на душу и совесть. Следовательно, от церкви не могут быть отлучаемы корпорации, у которых нет ни души, ни совести, ни воли, ни сознания и кото­рые являются лишь отвлеченными понятиями, то есть фиктив­ными лицами1.

Таким образом, в Средневековье на основе Дигест Юстиниана была создана теория частного права, получившая название «рим­ское право». Впоследствии по мере его переноса в другие страны происходило совершенствование средневековых правовых учений и их адаптация к требованиям современности. Однако основной функцией римского права всегда оставалась политическая, кото­рая отражает европейские представления о сущности и культуре государства.