Российская Арктика: докажем ли свои притязания?

Арктику часто называют неисчерпаемой кла­довой углеводородных ресурсов. Хотя в неис­черпаемости арктического шельфа, конечно, можно и нужно сомневаться. На сколько лет хватит 130 млрд тонн так называемого услов­ного топлива? А ведь именно такая впечатляю­щая на первый взгляд цифра фигурирует в по­следних прогнозах, касающихся океанических «сокровищ». Огромной России — примерно на 10Q0 лет, если брать в расчет сегодняшний уро­вень расходования этих запасов. США, погло­щающим энергию куда более стремительными темпами, — всего на 150 лет. Для всего мира в целом — это скромный «паек», которого хва­тит приблизительно на четверть века. Да, Арк­тика не панацея, но какой из стран резерв глу­боководных энергетических ресурсов покажется лишним?

А ведь еще в середине прошлого века вопро­са о праве владения океаническим дном просто не существовало. Это никому не было интерес­но. Наша страна не претендовала на арктиче­скую акваторию. До конца XX столетия Арктика делилась по секторному принципу, этот способ разграничения придумала еще Канада в 1904 го­ду. Россия, еще будучи монархией, поддержала секторный принцип в 1916 году. И, наконец, че­рез 10 лет он был закреплен постановлением Президиума ЦИК СССР. С этого момента Со­ветскому Союзу принадлежали все земли И ост­рова Арктики, расположенные между Северным полюсом и меридианами, проходящими через крайние точки полуострова Рыбачий и россий­ского побережья в Беринговом проливе, и из­вестные к этому моменту, и те, которые только будут открыты.

В 1997 году Россия ратифицировала Кон­венцию ООН по морскому праву, и секторный принцип разграничения Арктики канул в Лету. Мир разглядел экономическую привлекатель­ность владения арктическими водами, ослабел российский флот, и государства начали вести спор о переделе границ.

Конвенция позволяет прибрежным странам увеличить площадь своих недр за счет океаниче­ских шельфов и материковых склонов. Только это право нужно суметь доказать, представить Научное обоснование. Россия имеет все шансы завладеть львиной долей арктического шельфа в 1,2 млн кв. км, присоединив его к тому, что ей уже принадлежит «на общих основаниях». Но все это произойдет лишь при одном условии; в комиссию ООН по границам континентального шельфа нужно представить пакет океанографи­ческих материалов, которые подтвердят непре­рывное продолжение прибрежной части шельфа в центр океана, до глубины в 2,5 тыс. м.

Так что же мешает России, владеющей мощ­нейшей научной базой (СССР был мировым ли­дером в океанографии и геологии), заполучить новые океанические пространства? Почему она до сих пор не доказала «непрерывное продолже­ние» прибрежного шельфа? Оказывается, все не так просто:

1) следует предъявить комиссии геолого-гео­физические данные, подтверждающие, что структура земной коры выступающего в океан участка относится к «континентальному» типу и ее отличает повышенная толщина коры (более 30 км), что обусловлено присутствием гранитно­го слоя в ее разрезе (кора дна океана за предела­ми шельфа имеет «океанический» тип коры, в ней нет гранитного слоя, отчего такая кора бо­лее тонкая);

2) в разрезе «выступа» должны присутство­вать осадочные и вулканические породы того же возрастного промежутка, что и на окраине мате­рика, в качестве продолжения которого данный «выступ» заявлен. Например, невозможно дока­зать, что хребет Ломоносова является подвод­ным продолжением Сибири, если возраст пород хребта не будет совпадать с возрастом пород на ее окраине;

3) между «выступом» и прибрежным шель­фом не должно быть впадин глубиной более 2,5 тыс. м или же участков дна шириною более 60 миль, состоящих из океанических базальтов.

Если хотя бы одно из трех условий не выпол­нено, вам — в другую дверь. Ваш «выступ» боль­ше не выступ, он исключается из границ при­брежного шельфа, и «донная» комиссия распо­рядится им совсем по иным правилам — экс­плуатации районов океанического дна.

Россия действительно Первой из всех стран — участниц Конвенции подала заявку в ООН, еще в конце 2001 года, в надежде расширить свои владения от Сибири почти до Северного по­люса. Российские ученые — лауреаты государ­ственных премий, не зря целых четыре года трудились над созданием геологических карт и тектонических моделей Северного Ледовитого океана. Но… комиссию наша заявка не удовле­творила.

В специальную комиссию ООН входит 21 эксперт: члены комиссий были выбраны из числа лучших специалистов — представителей 96 стран мира, ратифицировавших Конвенцию по морскому праву. Есть в Комиссии и россий­ский эксперт — советник федерального агентст­ва «Роснедра» Ю. Казмин. А вот США в ней не представлены.

Итак, с момента подачи нашей страной заяв­ки прошло уже немало лет, но все безрезультат­но. За эти годы еще семь государств заявили о своем желании расширить шельфовые владения. ООН не торопит желающих подать заявку: они могут готовиться к ответственному моменту в течение целого десятилетия с момента ратифи­кации Конвенции/Да и сама ООН не спешит с экспертизой представленных документов и даже разрешает дополнить непредставленные изна­чально сведения.

По российской заявке Комиссия уже в нача­ле 2002 года подготовила целый перечень заме­чаний, обвиняя россиян в недостаточном объе­ме сведений и недочетах в системе аргумента­ции нашей геологической модели. Шумихи дан­ное решение Комиссии в то время не вызвало: ни в СМИ, ни в научных кругах, ни во власт­ных. Хотя сегодня в отказе принятия заявки не­которые видят политические мотивы и даже проделки Америки.

Так каким был промежуточный вердикт ко­миссии ООН? В заявку России не включены де­тальные карты рельефа дна океана, которые могли бы подтвердить отсутствие провала между сибирским шельфом и хребтом Ломоносова, а также — поднятием Менделеева. Таким обра­зом, не соблюдено третье условие комиссии.

А ведь Россия этими данными располагает, но наше Министерство обороны просто не же­лает передавать их экспертам ООН, дабы не на­вредить обороноспособности страны. Комиссии предложили приехать в Санкт-Петербург и лич­но ознакомиться с материалами, но только по­сле расписки в неразглашении секретных сведе­ний. Естественно, никто никуда не поехал, и за­явку положили под сукно. Как видим, первая причина —. в традиционной бюрократии, А ведь из-за нее мы можем проиграть бой за Арктику еще в первоначальном т- бумажном — раунде.

В апреле 2008 года направить ситуацию в нужное русло пыталась Морская коллегия РФ, но, судя по сообщениям в СМИ, Минобороны ей переубедить не удалось. А вице-премьер Сер­гей Иванов вдобавок ко всему придал вопросу и финансовую окраску: стоит ли даром отдавать зарубежным специалистам сведения, которые российские ученые добывали потом и кровью?

Подлила масла в огонь и жалоба министра природных ресурсов Юрия Трутнева. Он указал Морской коллегии РФ на то, что министерство, которому предстоит собрать недостающие мате­риалы по замечаниям комиссии ООН, получило всего 1 млрд.руб., когда на выполнение двухлет­него проекта океанографических работ требует­ся полтора,

Вот только стоит ли поднимать разговор о половине миллиарда «русских денег», если на участке арктического дна, который Россия мо­жет получить (если, конечно, доведет начатое до конца), лежат нефтегазовые запасы ориентиро­вочной стоимостью в 50—70 трлн долларов? Не окажет ли жесткая позиция силовых и финансо­вых ведомств медвежью услугу России?

Кроме того, это не последнее замечание ко­миссии. Еще одно, например, касается непол­ноты геологических данных. А здесь… все опять же упирается в деньги. Россия исследовала толь­ко поверхностный слой поднятий с помощью глубоководных аппаратов. Но пока мы не по­лучим представления о внутреннем строении поднятий, однозначно заявлять об их континен­тальной природе невозможно. Хребты и подня­тия на дне Дверного Ледовитого нужно бурить, чтобы бурить — нужны финансовые средства, и немалые.

Министерство природных ресурсов на этот раз адекватно среагировало на замечание комис­сии. Вместе с Минобороны был утвержден мас­штабный план экспедиционных работ в Арктике на 2007—2010 годы. Но 18 апреля 2008 года на заседании Морской коллегии глава Министер­ства природных ресурсов Юрий Трутнев заявил, что претворению плана в жизнь препятствует… недостаточное финансирование.

Сложность ситуации с юридическим закреп­лением границ арктического шельфа заключа­ется еще и в отсутствии у России необходимых технических средств для бурения на большой глубине. А ведь ироничное предположение ди­ректора Института океанологии РАН Леопольда Лобковского о том, что России придется бурить на 5 км в глубину по всей длине хребта Ломоно­сова, дабы убедить комиссию, может оказаться пророческим. На снисходительность экспертов ООН мы можем и не рассчитывать.

Взять бы нам пример с американских сопер­ников. Они еще и заявку не подавали, и даже Конвенцию не ратифицировали, но пробурили уже более 200 (!) скважин в своем секторе шель­фа. У нас — и с бюрократией проблемы, и с гео­физическими работами в океане запаздываем: на вопросы, заданные нам в 2002 году, ответим, дай бог, в 2010-м. Российский исследователь­ский флот большей частью перекочевал из Мур­манска в южные моря, а то — и в руки ино­странных компаний, в многолетнюю аренду.

Параллельно стоит и вопрос о переделе гра­ницы зоны шельфа с Норвегией. Эту проблему МПР отложил в еще более долгий ящик — до 2012 года. А ведь до завершения всех двусторон­них соглашений о разделе спорных участков ООН не сможет нанести на общую карту российские фаницы арктического шельфа.

Делаем вывод: Россия как в первой половине XX века делала лишь весьма вялые попытки за­владеть богатствами Арктики, так и в веке XXI не торопится этого делать — ни дипломатиче­ским путем, ни тем более с применением силы.

Остается одна надежда — на интернацио­нальную кооперацию. Этот прием всегда сраба­тывал. А уж в Арктике с ее широким кругом за­путанных проблем без «союзников» вообще не обойтись. Показательным примером интерна­ционального сотрудничества «от безысходности» может служить Штокмановский проект, кото­рый даже титанический «Газпром» не решился тянуть в одиночку.

США тоже не брезгуют интернациональной кооперацией. Так, нефтяную разведку в своем секторе шельфа Чукотского моря американцы ведут совместно с норвежской компанией «Статойл Гидро». А к разработке месторождения «Прудхо-Бей» на шельфе Аляски вообще при­влечено 14 транснациональных компаний.

Более 20 государств интересуются Арктикой, а значит, у России есть все возможности пойти по новому пути в целях наладить столь желан­ный приток инвестиций в нашу экономику. Но только в долгосрочном периоде: раньше 2030-х, а то и 2040-х годов практическое освоение подледно-подводных залежей нефти и газа вряд ли начнется. Но нефтегазовые богатства шельфа Баренцева моря уже давно служат «приманкой» для зарубежных денег, причем в более близкой перспективе. А к ним не помешало бы присое­динить и «Северный транспортный коридор» — наименьший по протяженности морской путь из Европы на рынки США, Канады и Азии.