За кулисами мировых модернизационных процессов: Германия, Япония, Китай

В рамках глобальной информационной войны россиян пытают­ся убедить в том, что современное российское государство необхо­димо модернизировать на базе передовых мировых достижений. Данная идея отвлекает население нашей страны от действительно насущных преобразований, от осознания гибельности такой мо­дернизации для России.

Россиян буквально заворожили примерами государств, ко­торые восприняли достижения западной цивилизации и за счет этого смогли стать мировыми лидерами в различных областях. Чаще всего называются Германия, Япония, Саудовская Аравия, Израиль и др. При этом намеренно «забываются» определенные детали, необходимые для полноценного понимания современной модернизации.

Прежде всего следует принимать во внимание устремления западной цивилизации. Большую известность во всем мире при­обрел план Маршалла. Он был реализован в послевоенной Гер­мании, которая находилась в тяжелом экономическом кризисе и могла потянуть за собой в пропасть другие страны Западной Европы.

В то время столь многие немцы склонялись к социализму, что правительство США решило поделить Германию на две части. Иначе был риск потерять всю страну, которой угрожала эконо­мическая катастрофа или «левизна». Американцы использовали план Маршалла, чтобы построить в Западной Германии особую экономическую систему. Она должна была отличаться о тех, что существуют в странах третьего мира. Так, вместо нового рынка для компаний Ford и Sears появилась успешная, самостоятельная в своем развитии экономическая система. Благодаря этому Европа добилась экономического процветания, а социализм в значитель­ной степени утратил привлекательность1.

План Маршалла осуществлялся при широкой финансовой под­держке Запада. С апреля 1948 по декабрь 1951 года США израсходо­вали на его реализацию около 17 миллиардов долларов. Основную долю помощи получили Великобритания, Франция, Италия и За­падная Германия, на которую план Маршалла был распространен в декабре 1949 года2. Таким образом, пропагандировалась особая привлекательность западной модели развития.

Модернизация послевоенной Японии оказалась возможной благо­даря тому, что США стали рассматривать эту страну как потенциаль­ный плацдарм в войне против СССР. Генерал Дуглас Макартур, ко­мандовавший американскими оккупационными войсками, получил из Вашингтона прямое предписание на этот счет. В нем говорилось, что в Японии при любых обстоятельствах должно быть создано и функ­ционировать правительство, «поддерживающее цели Америки»3.

Лишь роль потенциального союзника в борьбе с СССР позво­лила Японии сохранить свою государственность и культурную самобытность, а также получить от США эффективную экономи­ческую помощь (за неполные три года на модернизацию Японии было выделено 2,15 миллиарда долларов)4.

Так что мнимая «восприимчивость» японцев к достижениям западной культуры, которую усматривают многие российские исследователи, тут совершенно ни при чем1. Однако и в настоя­щее время они продолжают верить сами и убеждать остальных, что именно «необычная трудоспособность японцев, сплоченный коллективизм, соблюдение интересов своей страны позволили свершиться японскому чуду»2.

В модернизации японского государства оккупационные силы США играли ключевую роль. Зачастую это выражалось в ультимативных требованиях, выдвигаемых противоположной стороне. Инициативы американцев очень часто не согласовывались с национальным прави­тельством, а лишь предлагались ему для обязательного исполнения.

Эти новые правила и порядки, привнесенные извне, оказывали сильное влияние не только на политику, но и на экономику. Так, участники рынка получали важные сигналы, которые помогали им выстраивать «правильную» линию поведения. Впоследствии на этой основе вырабатывались уже новые, собственно японские нормы, которые закрепляли сложившееся положение дел3.

Все тот же генерал Дуглас Макартур совместно со своим шта­бом разработал послевоенную Конституцию Японии4. Она вводила парламентскую монархию во главе с императором Хирохито, кото­рый выступал в качестве «символа государства». На официальные посты в Японии снова были допущены лица, попавшие ранее в ка­тегорию «нежелательного персонала». В обход конституционного принципа, исключавшего какое-либо перевооружение, были созда­ны Силы самообороны5, то есть фактически новая армия.

При попустительстве и даже тайной поддержке американских покровителей Япония начала немедленно создавать вооружен­ные формирования, используя для их прикрытия различные вы­вески. В 1946 году в «полицейских формированиях находились 93 тысячи человек, а в 1948 году, после очередной реорганизации численность их была доведена до 150 тысяч. Только централь­ное управление состояло из 30 тысяч человек, преимуществен­но бывших офицеров императорской армии. Кроме того, в де­партаменте охраны на море, созданном в том же году, служили 10 тысяч офицеров и матросов, а в составе железнодорожной полиции — еще 20 тысяч человек. В 1950 году был дополнительно сформирован так называемый резервный полицейский корпус в составе 75 тысяч человек, ставший ядром будущей японской армии. 1 января 1950 года генерал Макартур в новогоднем по­слании японскому правительству откровенно написал: Какие бы

доводы ни приводились, положения, зафиксированные в новой Конституции, никоим образом нельзя истолковывать в смысле абсолютного отрицания неоспоримого права Японии на самообо­рону против напавшего на нее противника. В дальнейшем Мак­артур и его японские поклонники сумели в своей пропаганде конкретизировать самооборону против напавшего на нее про­тивника, подставив под общее понятие противник конкретное название — коммунистический агрессор»1.

При построении национальной экономики, ориентированной на США, оккупационные силы стремились не допустить прихода к власти левых сил. Для этого американцы неоднократно запре­щали забастовки рабочих в частных японских фирмах, угрожая применением оружия2.

При модернизации Японии как своего стратегического союзни­ка США добились желаемого результата: эта страна вошла в состав западной цивилизации. Соответственно, до настоящего времени военная доктрина Японии по-прежнему рассматривает Россию в качестве главного военного противника. В 2007-2008 годах ми­нистерство обороны Японии разрабатывало проект документа «Основные направления оборонной политики». Его основой стала доктрина так называемой «превентивной войны», базирующейся на нанесении упреждающего удара по пусковым установкам вра­жеских ракет (то есть российских).

Сегодня вооруженные силы Японии насчитывают 240 тысяч человек, а военный бюджет этой страны превышает 50 миллиардов долларов. Для сравнения: численность российских военнослужа­щих на территории от Байкала до Владивостока не превышает 200 тысяч человек, военный бюджет Российской Федерации почти в два раза меньше японского3.

Таким образом, сейчас у нас под боком находится весьма опас­ный сосед, направляемый США и обладающий вполне боеспо­собными вооруженными силами. Их численность и оснащение позволяют в кратчайшие сроки успешно провести любую военную операцию на территории Российской Федерации. Военные спе­циалисты обоснованно бьют тревогу: «Не пора ли признать, что с учетом технического состояния кораблей и систем вооружения Тихоокеанского флота, а также степени обученности его личного состава японский флот за несколько дней может устроить Тихо­океанскому флоту вторую Цусиму, и похлеще первой. До сих пор японцы опасались ответного удара российских ракет по их остро­вам. Но что произойдет, когда самураи получат противоракетный зонтик?»1
Услышит ли эти слова кто-нибудь на российском поли­тическом Олимпе?

Здесь сами собой напрашиваются исторические параллели с ситуацией 1905 года. Тогда США и Великобритания использо­вали Японию в своих политических целях против России. Победа в войне 1904-1905 годов выдвинула Страну восходящего солнца в число великих мировых держав. Параллельное падение авто­ритета Российской империи коренным образом изменило соот­ношение сил на Дальнем Востоке2.

Возможно ли в настоящее время повторение этого сценария? Думается, ответ достаточно очевиден. Особенно если учесть по­вторение общей политической ситуации на новом витке ее раз­вития: стремление Запада к территориальному переделу России и безвольность отечественной политической элиты.

Еще чаще, чем Японию, в пример россиянам ставят модерни­зацию китайского типа, которая также проводилась при активной поддержке США. Цель США при этом очевидна — сдерживание России на пути какого-либо прогрессивного развития.

Один из членов так называемого Совета десяти, своего рода закулисного правительства США, Генри Киссинджер более 40 раз посещал Китай. В ходе этих визитов он обсуждал вопросы, связан­ные с оказанием различной помощи этой стране. В самом начале, в 1971 году, они были секретными. Американцы и их союзники предоставили Китаю за 20 лет (с 1978 по 2008 год) более 630 мил­лиардов долларов в виде прямых инвестиций. Данная сумма в три раза превышает бюджет России. Благодаря этому Китай стал раз­виваться самыми быстрыми темпами в мире.

Еще одной важной областью «сотрудничества» между двумя странами является экспорт технологий. Так, первый визит бывшего президента США Б. Клинтона в Китай сопровождался беспреце­дентным «подарком»: крупнейшая космическая корпорация США «Аоран» поделилась с китайскими коллегами своими секретными наработками. С их помощью представители Поднебесной смогут создать глобальную систему спутникового наведения и контроля межконтинентальных ракет.

Одновременно Китай усиленно развивает собственную на­уку, создавая все новые и новые научные центры и постоянно увеличивая их финансирование. Не брезгуют местные ученые и «заимствованием» научных идей и инженерно-технических решений.

Самые приблизительные расчеты, основанные на годовом про­изводстве урана-235 и плутония-239, показывают, что у Китая может быть минимум 2500 ядерных боеголовок. Он располагает межконтинентальными баллистическими ракетами МБР ДР-5 (со­ветский аналог SS-18) с дальностью действия 8000 миль (примерно 12000 км), которые потенциально могут достичь любой точки всех без исключения ядерных стран. Несомненной гордостью китай­цев являются ракетные носители CZ-2, способные нести ядерные устройства весом до 10 мегатонн. С их помощью уже выведено на орбиту около двух десятков спутников.

Принципы информационной, финансовой, психотропной и кли­матической войны также хорошо известны в Китае. Так что не кажутся утопическими его заявления о грядущей военной рево­люции, в ходе которой не только Россия, но и США потеряют свое глобальное превосходство в этой области1.

В настоящее время США фактически предоставляют Китаю возможность через 5-10 лет овладеть технологиями двойно­го назначения. Это позволит оснастить компьютерными про­цессорами крылатые ракеты, беспилотные самолеты, торпеды, военные системы управления, разведки и связи1. Мало того, ки­тайским спецслужбам уже долгие годы удается шантажировать США возможным разрывом отношений, заставляя их мириться с фактической кражей военных технологий. Не секрет, что и свою первую космическую ракету китайцы запустили после того, как заставили американцев выдать им ученого-ракетчика китайского происхождения (правда, в обмен на охлаждение отношений с Со­ветским Союзом)2.

Таким образом, США удалось достигнуть своих целей и здесь. У границы с Российской Федерацией (на расстоянии до 1000 км) в северных районах Китая расквартирован миллион солдат. На­помню, что российская группировка войск на территории от Бай­кала до Владивостока (включая Тихоокеанский флот) составляет менее 200 тысяч человек. Стандартное соотношение войск для успешного наступления составляет 3:1. Как видим, на сторо­не китайцев по этому показателю находится почти двукратное преимущество (5 : 1). Трудно поверить, что эти многочисленные войска предназначены только для обороны. Кроме того, в Даль­невосточном регионе находятся крупные группировки японских и американских войск, чьи задачи и настрой по отношению к Рос­сии также не вызывают сомнений3. Как видим, угроза нашему государству более чем реальна.

Но самостоятелен ли Китай в выборе своей политики? Думает­ся, отвечать на данный вопрос утвердительно — значит выдавать желаемое за действительное. Китай держит в своих закромах около

2 триллионов долларов, а его экономическое могущество целиком и полностью зависит от торговли с Америкой. Одним росчерком пера американцы могут превратить Китай из ревущего тигра в эко­номического карлика1.

Однако сам Китай, в резервах которого скопилось казначейских облигаций США на 653 миллиарда долларов, является на сего­дняшний день самым крупным в мире кредитором этой страны2. Парадоксально, но факт: главная особенность нынешнего «не­примиримого» противоборства США и Китая заключается в том, что ни одна из сторон не заинтересована в полном поражении соперника. Экономики обеих стран оказались в начале XXI века слишком взаимозависимыми, чтобы вести финансовую войну на полное уничтожение3.

При скрытой американской поддержке Китай давно начал экс­пансию на российскую территорию. Благодаря усилиям нацио­нальной разведки он решает в Европе, США и России ряд страте­гических задач: обеспечивает продвижение дешевых китайских товаров; «добывает» для китайской промышленности передовые технологии и научные разработки и т. д.

Особая роль отводится китайской диаспоре за рубежом. Она постоянно растет за счет эмиграции из материкового Китая и про­никает в государственные, правоохранительные, банковские и ин­формационные структуры других стран.

Однако поддержка китайской диаспоры за рубежом пресле­дует и другие цели. Так, притеснение этнических китайцев на территории другой страны может послужить предлогом для вме­шательства в ее внутренние дела. Еще один вариант (хотя и менее реальный) — организовать возвращение на историческую родину больших масс населения. Тем более что опыт проведения подоб­ных мероприятий у Китая уже имеется. Примером может служить знаменитое переселение 100 тысяч жителей Синьцзянского округа в Россию (1962-1963 годы), которое было организовано при уча­стии китайских спецслужб1.

Возможный захват Китаем российских территорий не обя­зательно будет спровоцирован США. Дело в том, что сверх­быстрые темпы развития привели Китай к настоящей эколо­гической катастрофе. Очевидцы свидетельствуют: «Во время моих визитов в Пекин я всегда мог точно определить, когда мой самолет входит в китайское воздушное пространство: загрязне­ние воздуха становится настолько сильным, что, как правило, ничего не видно. Воздух, вода, земля в Китае стали заложниками неослабевающей гонки за экономическим процветанием. По­скольку процесс развития стартовал в восточных приморских провинциях страны, внутренние районы стали превращаться в огромные бесплодные, заброшенные пустыри — беднейшим регионам была уготована судьба стать местом для свалок про­мышленных отходов. По данным китайских экспертов, две трети производимой в стране электроэнергии получают от использо­вания низкосортного угля, при этом ежегодно вводятся в строй новые электростанции, работающие на нем. Китайские фабрики извергают токсичные газы и сваливают отработанные химикаты и мусор в реки и озера. Сельскохозяйственные предприятия страны используют удобрения, запрещенные в других странах. В результате уничтожения лесов уже четверть китайской терри­тории превратилась в пустыни, расширяющиеся со скоростью 2460 км в год. По указанным причинам на 30 % территории Китая выпадают кислотные дожди; 75 % озер загрязнены, а реки отрав­лены или засыхают; почти 700 миллионов человек употребляют для питья воду, загрязненную отходами жизнедеятельности людей и животных»2.

Поэтому вполне закономерно предположить заинтересован­ность Китая в новых экологически чистых территориях. Ее реали­зация может осуществляться и уже осуществляется в различных видах. В настоящее время полным ходом идет (если не завершается) процесс «окитаивания» российского Дальнего Востока. По словам командующего Дальневосточным пограничным сектором генерал-лейтенанта А. Гольбаза, «в КНР разработана государственная про­грамма заселения Дальнего Востока, китайские государственные службы не только оформляют своим гражданам визы, но и помо­гают им легализоваться в России, сообщают адреса, по которым можно поселиться в Хабаровске, Владивостоке, Благовещенске, дают инструкции, как быстрее вписаться в российскую жизнь». Оценивая ситуацию вокруг китайской диаспоры на Дальнем Вос­токе, министр строительства Российской Федерации сравнил ее с оккупацией1.

Планы Китая в отношении российской территории простира­ются намного дальше, чем просто проживание на ней. Известно, что китайцы поголовно воспитываются на идее агрессивности русского царизма, отторгнувшего у слабого Китая обширные территории Приамурья. Рядовому жителю Поднебесной недо­суг разбираться в хитросплетениях современной политики, ему не знакомы ни текст российско-китайского договора о дружбе 2001 года, ни заявления китайских руководителей об отсутствии территориальных претензий к России. Он твердо знает, что Рос­сия захватила часть китайской территории. И готов предъявить ей по этому поводу счет. Многим дальневосточникам уже лично приходилось слышать от китайцев о скором возвращении этих территорий Китаю2.

Каждый китаец со школьной скамьи убежден, что Россия за­хватила как минимум 1,5 млн км2 китайской территории. Тема мнимых «российских преступлений» против китайского народа используется при воспитании подрастающего поколения на про­тяжении многих десятилетий. Она культивируется в сознании ря­довых китайцев под воздействием правительственной пропаганды, которая никогда не вызывала протестов ни со стороны советского, ни со стороны российского правительства3.

В трех соседних с Россией провинциях Китая региональная история преподается по картам, где обозначены территориальные претензии. Из памяти людей, населяющих провинции Хэйлунцзян, Цзилинь и Ляонин, удалось полностью вытеснить историческое название этой области — «Маньчжурия». Его заменили на ставшее привычным — «Северо-Восточный Китай»1.

Азиатская часть России является наиболее естественным на­правлением возможной китайской экспансии. На этой гигантской, почти незаселенной территории находится огромное количество природных ресурсов, столь необходимых развивающемуся Китаю. Вашингтон с удовольствием отдаст Пекину то, что ему очень нужно, но при этом Америке все равно не принадлежит. «Переваривание» такого огромного куска, как российские зауральские территории, отнимет у Китая много времени и сил. Лишившись своей сырьевой базы, Россия также будет «обезврежена». Соответственно, в других частях планеты активность Поднебесной неминуемо снизится, а активность самой России окончательно обнулится, позволив США вздохнуть гораздо свободнее2.

В США явно рассматривают Китай как силу, способную под­держивать равновесие в Азии и сдерживать амбиции других го­сударств этого региона3. Неудивительно, что действия Запада и Китая по отношению к России выглядят столь согласованными. В то время как Европейский союз и НАТО пытаются блокировать Россию с Запада, Китай делает то же самое, но с Востока.

В рамках этого «совместного проекта» Китай предложил про­вести железнодорожную магистраль с узкой колеей (она принята в Китае и Европе) от станции «Дружба» через Казахстан, Тур­кмению, Иран до Турции и далее в Европу. При этом экономиче­ская целесообразность транспортировки грузов через Казахстан и Россию даже не рассматривалась. Замысел Китая носит скорее военно-политический, чем экономический характер. Предла­гаемый Китаем вариант позволяет в случае необходимости пере­брасывать вооруженные силы и технические средства из Китая в Казахстан без перегруппировки и перестыковки составов на границе. Это будет способствовать расселению китайцев вдоль новой магистрали, то есть их мирному проникновению в Цен­тральную Азию1.

Не только в ближайшем, но и в отдаленном будущем Китай будет представлять главную стратегическую угрозу для России. Китайская идеология исторически нацелена на превращение Под­небесной в центр Евразии, а в перспективе — и всего мира. Для этого предполагается постепенно включить в зону китайского влияния (первый этап), а затем и в состав Китая (второй этап) тер­ритории близлежащих стран, в том числе России2.

Как справедливо отмечает директор Института политического и военного анализа А. Шаравин, «для российско-китайского кон­фликта существует полный набор причин: географические, эконо­мические, политические, исторические, демографические»3.

Предвидя реальную угрозу со стороны Китая, отечественные специалисты предлагают ряд мер по исправлению ситуации, ко­торые, видимо, так и останутся нереализованными. Ю. Ф. Голиу-сов рассуждает так: «Китай накачивает людьми приграничные территории, пока не превзойдет экологическую емкость своего приграничного региона. Надо полагать, что после этого демогра­фическая нагрузка за счет большого числа мигрантов будет угро­зой для безопасности страны. Поэтому России необходимо уско­ренными темпами разворачивать промышленность на восточном участке Транссиба, используя имеющиеся небольшие поселения, покинутые пограничные городки, строя новые города и поселки.

Нужно ускоренно заселять эту приграничную полосу, трассу вдоль железной дороги»1.

Однако многие профессиональные ученые-китаеведы и иные, в том числе государственные, лица старательно заверяют рос­сиян в отсутствии какой-либо угрозы со стороны Китая: «И по­литики, и журналисты старательно выискивали в этой миграции политический подтекст, видели в ней угрозы национальным ин­тересам России. В сознание россиян целенаправленно внедря­лось представление об экономическом ущербе, который терпела Россия в результате вывоза мигрантами валюты в Китай, о раз­гуле китайцев-контрабандистов по российскую сторону границы и др.»2.

Более того, справедливые опасения вызывают бурю возмущения: «Со всей очевидностью в процессе прямого российско-китайского взаимодействия проявилась неготовность российского населения и чиновничества мириться с присутствием на российской терри­тории непохожей на свою и непонятной им культуры. Они искрен­не убеждены, что проживающие на территории России китайцы должны ассимилироваться и полностью подстроиться под местный образ жизни. Обывателя раздражает не только то, что китайцы в России ведут себя как дома, отличаются от русских поведением и привычками, но и то, что они богатеют и уже на джипах разъ­езжают ходят в рестораны, делают покупки в богатых магазинах. Налицо смесь национального ханжества с озлобленностью и за­вистью в массе своей бедного российского населения перед пред­приимчивостью и успехом инородцев и иноверцев… Но для китайцев, тысячелетиями воспитывавшихся на идеях собственного превосходства над остальным миром, такое отношение является еще и в высшей степени оскорбительным… Самим китайцам расизм в классическом его понимании чужд в принципе. Но национализм для них так же естественен, как роль и место Китая в мире. В основе его — те же идеи о превосходстве китайцев над варварами живу­щими на периферии Поднебесной, которые во многом определили и определяют отношения Китая с другими странами»1.

По мнению В. Третьякова, у Москвы уже нет выбора при опре­делении союзника, учитывая поведение США: «Умиротворить ее экспансионизм на постсоветском пространстве и вообще на Среднем Востоке Москве не по силам. Вашингтон просто не об­ращает внимания на увещания российской столицы. Тем более что и во всех остальных делах США требуют от России фактически лишь подчинения своим решениям, в лучшем случае — пассивного непротивления им. Умиротворение Китая путем развития широ­ких контактов с ним, в том числе военных, возможно, не лучшая политика, но она, по крайней мере, отодвигающая перспективу возможного конфликта на более или менее отдаленное будущее»2.

Предпринимаются также попытки идеализировать китайскую модель развития. Однако ее копирование без мощных финансо­вых вливаний и тотального контроля со стороны Запада приведет к губительным последствиям для России, даже более губительным, чем те, которые мы наблюдаем сейчас. Россия станет сырьевым придатком не Запада, а Китая. Учитывая специфическое отношение китайцев к русским, их национальное мировоззрение, это будет означать фактическую гибель не только российского государства, но и всего населения.

«Великий желтый дракон должен когда-то куда-то прыгнуть. Рано или поздно. На то он и дракон. Его упрекать грешно. Китайцы не кровожадны, просто они реалисты. Если Россия слаба, значит, ее следует прибрать к рукам. Так думают не только китайские ру­ководители, так думают многие, если не все. Но китайцы ближе и многочисленнее других»1.

Единственный выход из сложившейся опасной ситуации состо­ит в приращении российского населения, в улучшении условий его жизни, особенно на Дальнем Востоке. Только набрав полноценную «людскую массу», Россия сможет набрать и силу для противостоя­ния совместной политике Запада и Востока.

Планы США в отношении других стран осуществляются не только с помощью вооруженных сил, но и с помощью определенных общественных организаций. В этом деле ярко проявил себя Фонд развития и реформ, возглавляемый небезызвестным Дж. Соросом. Сегодня он принимает активное участие в модернизации Грузии. Суть этой «помощи» заключается в выплате довольно значитель­ных (по грузинским меркам) долларовых надбавок к должностным окладам высшего руководства страны. По просочившимся в прессу сведениям, президент М. Саакашвили, председатель парламента Н. Бурджанадзе и премьер-министр 3. Жвания ежемесячно должны были получать из фонда Сороса по 1500 долларов каждый. Надбав­ка для остальных членов правительства, а также для генерального прокурора республики составляла 1200 долларов. В общей слож­ности данной программой было охвачено около 5 тысяч грузинских государственных чиновников. Официально ее целью была объявле­на борьба с коррупцией в высших эшелонах власти, хотя подобная «доплата» скорее напоминает открытый подкуп. Фонд Сороса принял решение выделить на эти цели 5 млн долларов в течение шести месяцев. При этом его руководитель надеется на развитие «демократических ценностей в Грузии»1.

Таким образом, Фонд развития и реформ за счет США фак­тически взял на содержание грузинский правящий класс, притом максимально выгодным для Вашингтона способом. Видимо, там осознали, что тратить 1,3 миллиарда долларов в течение десяти лет на спонсирование грузинской политической элиты, как это было прежде, — неоправданное расточительство2.

Лидер оппозиционной лейбористской партии Шалва Нате-лашвили охарактеризовал создавшуюся в Грузии ситуацию как уникальную: один человек оккупировал всю страну и весь ее госу­дарственный аппарат. По его мнению, «для Сороса Грузия — его личный концентрационный лагерь, и визит в страну — это инспек­ционная поездка по собственным владениям»3.

Модернизация других стран под руководством США может иметь и иные цели помимо противостояния России. Однако без корыстного интереса со стороны Запада при этом также не обходится. «Израиль, расположенный рядом с нефтеносным регионом, является рукой США, положенной на горло добывающим нефть арабам. За это, именно за это и получает щедрые дары израильский бюджет. Именно для контроля над ближневосточной нефтью и был создан Израиль. Ежегодно конгресс целевой записью в американском бюджете вы­деляет своим израильским друзьям огромные суммы. Полученные от США средства Израиль обязан тратить в США на приобретение военной техники, запчастей, боеприпасов и снаряжения. Лишь не­большую часть средств американцы разрешают реализовать в самом

Израиле, причем на строго оговоренные проекты, включая капиталь­ное строительство. Сумма помощи внушительная: с 1986 года это 1,8 миллиарда долларов. И это не кредиты. Это подарок»1.

Саудовская Аравия «поднималась» за счет западных новейших технологий, широкого дешевого кредитования зарубежными бан­ками и т. д. По мнению Н. В. Старикова, такие нехарактерные для Запада «пожертвования» были уступкой «за обвал цен на нефть, ведущий к гибели Советского Союза»2.

Остальные сырьевые державы также предпринимали попытки модернизации по тем же «рецептам», однако без финансовой и тех­нологической помощи со стороны Запада они были обречены на провал. Сегодня эти жертвы информационной войны влачат весьма жалкое существование. Нежелание замечать этот очевидный факт приводит к подобным рассуждениям: «…сейчас Аравия и Эмираты богаты, а другие бедны, тогда как нефть есть и в других арабских стра­нах. Всегда соблазнительно вину за собственные провалы свалить на других, чужих. Здесь, абсолютно не претендуя на объяснение тяжело­го материального положения некоторых арабских народов, хочется пожелать, чтобы причины такого положения искали еще и в своих психологических, нравственных и политических особенностях»3.

Сегодня многие россияне удивлены успешной модернизацией Казахстана4, «который первым в регионе осознал всю опасность, заключающуюся в неустойчивости политической системы, и пошел на ее действительную модернизацию»5. При этом нужно учитывать тот факт, что американские компании вложили в экономику Ка­захстана более 15 миллиардов долларов6, из которых более 50 % — в нефтегазовый сектор.

Казахстанские исследователи признают, что их страна сегодня входит в сферу влияния США. «Поэтому политологическое иссле­дование не может быть объективным без учета… участия Америки в процессах политического, социально-экономического развития стран Содружества Независимых Государств (СНГ) и Центральной Азии в целом»1. Казахстан и Кыргызстан с середины 1990-х годов продолжают развивать политическое и экономическое сотруд­ничество со странами Запада. Степень их зависимости от России и ориентации на нее постоянно уменьшалась2.

Вот лишь несколько примеров такого сотрудничества. В мае 1994 года по итогам межправительственных переговоров Казахста­ну было выделено 55 миллионов марок для строительства жилья, а также модернизации транспорта и производства строительных материалов. К концу того же года страна стала региональным лиде­ром по количеству немецких прямых инвестиций (150 миллионов марок)3. В 1997 году правительством Германии дополнительно одобрен пакет технической помощи Казахстану на общую сумму 87,82 миллиона марок.

Кроме того, США недавно подписали соглашение о выделении Государственной нефтяной компании Азербайджана (ГНКАР) 1,7 миллиона долларов «на подготовку технико-экономического обоснования транскаспийских нефтегазовых проектов». Цель этого шага — не дать Туркмении продолжить укрепление отно­шений в газовой сфере с Россией и Китаем. Сегодня США вполне успешно реализуют свои экономические интересы в странах Цен­тральной Азии, в первую очередь — в области добычи и транс­портировки углеводородного сырья4.

Как видим, провести модернизацию государства без финан­совой помощи извне невозможно даже при демократии. Нужны так называемые «друзья», союзники. Однако нынешняя ситуация, сложившаяся вокруг признания независимости Абхазии и Юж­ной Осетии, показала их полное отсутствие. На этот очевидный факт справедливо указывает А. Казанцев: «Следует отметить, что многие эксперты в России часто проявляют шапкозакидатель-ские настроения по отношению к тому, какую поддержку РФ может получить от постсоветских стран в случае роста жесткого противостояния с Западом. Такие взгляды явно не соответствуют реальности, а их выражение является очевидным нарушением па­триотического долга аналитика — объективно информировать по­литическую элиту и население страны о ситуации. Даже простое понимание того факта, что России вплоть до декабря 2008 года не удалось получить поддержку ни одной из постсоветских стран в форме признания независимости Абхазии и Южной Осетии, должно вселять в нас тревогу… Можно надеяться лишь, что Тад­жикистан и Белоруссия однозначно поддержат Россию (причем в обоих случаях не без определенных внутренних колебаний и под влиянием слишком высокой степени экономической зависимости от импорта энергоносителей в случае Белоруссии и экспорта ра­бочей силы в случае Таджикистана). Описанный сценарий будет не слишком благоприятен для развития России, так как ей придется еще более резко, чем это происходит сейчас, увеличить расходы на оборону. Могут возникнуть и определенные элементы между­народной изоляции РФ в Европе и даже в контролируемой США части Евразии»1.

К настоящему моменту у российского общества медленно на­ступает прозрение. Становится все более очевидным, что развитые страны не собираются помогать нам в строительстве эффективной экономики. Напротив, используя свое международное влияние, они (в первую очередь США) постоянно придерживаются поли­тики «двойных стандартов». Их высокомерная идеология успеха и избранности все больше противопоставляет себя деклариру­емым идеям либерализма, которые остаются лишь для «внешнего пользования»1.

Однако интеллигенция остается все такой же «близорукой» в отношении современной российской действительности. Р. К. Ша-милева, например, убеждена, что в России сегодня осуществляются реформы, которые позволят модернизировать страну, привести ее в соответствие с новыми требованиями и занять лидирующее положение в мировом сообществе2. А. А. Свириденко предлагает перенести столицу России из Москвы в Екатеринбург или Ново­сибирск, так как данный шаг выгоден с геополитической, эко­номической и военной точек зрения3. Этот исследователь также делает «прогноз» развития российской государственности в новых условиях:

♦ «2010-2025 — укрепление социальных институтов, повышение уровня социальной защищенности населения, становление со­циалистического устройства государства;

♦ 2025-2050 — формирование государственно-монополистического социализма на качественно новом уровне;

♦ 2050-2090 — формирование имперской системы социализма на основе евразийского учения»4.

Предсказывается также восстановление «державной» экономи­ки: «…экономическая политика суверенного национального госу­дарства, в частности России, в условиях глобализации объективно приобретает державный характер. Сутью державной экономиче­ской политики является сохранение собственных специфических экономических интересов… не в ущерб и не за счет разрушения суверенитета других государств, ущемления их национально-государственных интересов. При этом конкретные формы и меха­низмы реализации державной экономической политики строятся на принципе гармонии интересов каждого человека, каждой нацио­нальной и социальной группы, каждого народа с национальными интересами суверенного государства»1.

Однако те специалисты, которые действительно осознают, что Россия попала в «сырьевой капкан», смотрят в будущее бо­лее трезво: «Для России обеспечение достаточно высокой цены на углеводороды на длительную перспективу будет оставаться одним из важнейших вопросов не только экономического раз­вития, но и обеспечения национальной безопасности… В силу этого российская политика по обеспечению справедливой цены на нефть должна носить активный, целенаправленный характер с использованием всех основных инструментов национальной мощи»2.