Психологическая война в начале XX века. Первая мировая война

Во время Первой мировой войны 1914—18 гг. пси­хологическая война стала одним из главных средств борь­бы конфликтующих между собой государств. Этому спо­собствовали определенные обстоятельства.

К началу XX века средства массовой информации превратились в неотъемлемый, широко распространен­ный и очень важный элемент повседневной жизни всех экономически развитых стран мира. Торговля, полити­ка, культура, общественная жизнь уже не могли нормаль­но функционировать без газет, журналов, брошюр, пла­катов, устной, наглядной и печатной рекламы. Поэтому использование их в военных целях оказалось неизбеж­ным. Соответственно, возможности того или иного го­сударства вести психологическую войну прямо зависели от уровня развития его информационно-пропагандист­ской машины.

Особых успехов в данном вопросе добилась Велико­британия, в меньшей степени США. К 1914 году анг­личане имели самый большой в мире штат профессиональ­ных журналистов, огромное количество так называемых «коммерческих агентов» по всему свету, множество хорошо оснащенных типографий и отличную прессу. Кроме того, англичане располагали превосходной ди­пломатической, консульской, почтовой и телеграфной службами практически во всех уголках земного шара. Все это они использовали для военных нужд.

Германия по этим параметрам значительно уступала Британской империи. Профессиональная подготовка не­мецких журналистов, торговых и дипломатических пред­ставителей оставляла желать много лучшего. Числен­ность их была существенно меньше, чем у англичан. Германская пресса была «зажата» жесткой регламента­цией и цензурой. Кроме того, в немецких информацион­ных агентствах и органах печати процветал бюрокра­тизм.

С самого начала боевых действий англичане захва­тили инициативу в области психологической войны. Они показали пример хорошей координации военно-поли­тических мероприятий с пропагандой, наладили эффек­тивное взаимодействие политиков, военных руководите­лей и представителей прессы (американцы даже в период Второй мировой войны, имея систему государственного управления с более гибкой и менее сложной структурой, не смогли достичь такой согласованности действий). Английское правительство в течение всей войны следи­ло за тем, чтобы все правительственные учреждения, частные фирмы и органы прессы проводили одну и ту же политику по отношению к тем или иным странам. В результате пропаганда почти всегда достигала постав­ленных целей.

В ходе войны правительства большинства воюющих стран (Германия только в i918 г.) пришли к выводу о необходимости создания специального аппарата для ве­дения пропаганды на войска и гражданское население противника, а также для воздействия на общественное мнение в нейтральных странах. С того времени подоб­ные органы существуют во всех крупных армиях мира.

Радио тогда еще не использовалось для общедоступ­ного вещания, а громкоговорящие установки были слиш­ком примитивны и по своей эффективности мало чем отличались от рупоров. По этой причине пропагандист­ское воздействие осуществлялось, главным образом, с помощью печатной продукции: листовок, газет, плака­тов, брошюр, открыток, писем. Особой популярностью у солдат пользовались иллюстрированные листовки. Их издавали огромными тиражами. Так, в октябре 1918 года только в Англии отпечатали 5 миллионов 360 тысяч раз­личных листовок.

Вначале пропагандистские материалы распространя­ли специально выделенные для этих целей авиационные эскадрильи. В 1918 году в Англии был изобретен и ис­пытан агитационный снаряд. Его принципиальное уст­ройство мало чем отличалось от современного. Он сна­ряжался листовками, располагавшимися по кругу, был снабжен дистанционным взрывателем и вышибным за­рядом, обеспечивавшим выброс листовок на высоте 100 метров. Однако военное ведомство отказалось принять агитационный снаряд на вооружение, так же как агита­ционную мину, ручную и винтовочную агитационные гранаты. Оно отдавало предпочтение воздушным шарам, как самому простому и экономичному средству распро­странения печатных материалов. Один воздушный шар транспортировать примерно 2 кг листовок (это, в зави­симости от формата, составляло от 500 до 1000 штук). Дальность полета регулировалась длиной бикфордова шнура, который поджигали при запуске. Так называе­мые срочные листовки (прообраз будущих оперативных листовок) уже через 48 часов после того как их текст написали в Лондоне попадали в руки к немецким солда­там.

Успех листовок зависел, в первую очередь, от их содержания. Листовки, в которых содержались «голые» призывы, покровительственные нравоучения или клеве­та, были обречены на неудачу. Интерес вызывали лис­товки, содержавшие деловую информацию (например, советы как перейти линию фронта, сообщения о судьбе боевых товарищей, об условиях заключения мира, о по­слевоенном переустройстве), а также веселые истории, сплетни, карикатуры и анекдоты.

Содержание первой из известных серий листовок составили письма немецких военнопленных, находивших­ся в английских лагерях, своим родственникам. Благо­даря изобретению в Англии офсетной печати, копии их писем делались очень тщательно, даже цвет чернил в них соответствовал оригиналу. Зачастую немецкие солдаты принимали эти листовки за оригиналы писем и пересы­лали по почте родственникам пленного. Письма не под­вергались никакой литературной обработке. Их пропа­гандистское значение заключалось в соответствующей подборке писем.

Предпочтение отдавалось, во-первых, тем, в кото­рых говорилось о хорошем обращении с военнопленны­ми. При этом на авторов писем со стороны лагерной ад­министрации не оказывалось давления, так как и без него имелись широкие возможности по выбору необходимых писем. Кроме того, существовали специальные лагеря, которые отличались хорошим питанием и обращением с военнопленными. Во-вторых, отбирали, как правило, письма рядовых солдат, в которых они излагали родным свои повседневные наблюдения, заботы и пожелания. Не принимались письма, содержащие преувеличения, кри­тические выпады против кайзера или других уважаемых в Германии официальных лиц. Тем самым на первое ме­сто в пропаганде ставился вопрос о доверии.

Английская пропаганда зачастую выступала перед немецкими солдатами в псевдосоциалистической «упа­ковке». Так, в некоторых листовках использовалась ос­трая классовая аргументация. В них ответственность за развязывание и ведение войны возлагалась на герман­ского кайзера, прусское юнкерство, военную бюрокра­тию. Пленным давали читать такую литературу, кото­рую в Германии не допускали в казармы под страхом каторги. Тут были и статьи Карла Либкнехта, и социа­листические немецкие брошюры, и другие подобные ра­боты. Делалось это для того, чтобы воспринятая инфор­мация впоследствии находила свое отражение в письмах пленных своим родственникам в Германию.

С ростом доверия к английской пропаганде стало возможным при помощи листовок постепенно уменьшить ненависть к англичанам со стороны противника. Это привело к тому, что немецкие солдаты, сражавшиеся на фронте против англичан уже не стояли до последнего, а сдавались им в плен значительно раньше, чем францу­зам.

Излюбленной темой американцев в их пропагандист­ских обращениях к немцам была продовольственная тема. Одно лишь перечисление названий продуктов суточного рациона военнопленных обладало большой притягатель­ной силой для голодных немецких солдат, знающих к тому же, что их семьи дома тоже голодают. Так, в листовке американских экспедиционных войск, выполненной в форме немецкой почтовой открытки (1918 г.), говори­лось:

«Подними эту открытку, напиши на ней адрес своей семьи. Если ты попадешь в плен к американцам, то передай эту открытку первому офицеру, который про­водит допрос. Он обязан отправить ее твоим родным».

Далее следовал текст: «Я нахожусь в плену, легко (тяжело) ранен (не ранен). Не беспокойтесь обо мне. Нас хорошо кормят: дают говядину, белый хлеб, кар­тофель, бобы и горох, сливки, кофе, молоко, масло, табак и т.п. (ненужное зачеркнуть)».

Наряду с листовками, с сентября 1918 года англича­не приступили к изданию замаскированных окопных га­зет. Рядом с заголовком в этих газетах нередко поме­щался портрет кайзера, а также проставлялась цена — 10 пфеннигов (рис. 35). Эти газеты представляли собой великолепный материал для чтения немецким солдатам, которые, чтобы хоть как-то скоротать время, читали аб­солютно все, что попадалось им под руку. Газеты выхо­дили еженедельно, тиражом от 250 до 500 тысяч экземп­ляров каждая.

» * *

По мнению британских специалистов, первым усло­вием эффективности пропаганды на противника явилось то, что она считалась делом государственной важности. Министерство информации было частью государствен­ного аппарата и находилось в теснейшей связи с пре­мьер-министром, министерством иностранных дел, во­енными ведомствами.

Во-вторых, в Англии понимали, что успех пропаган­ды в большой степени зависит от ее массовости. Поэто­му англичане не жалели денег на пропаганду, считая, что все издержки окупятся сторицей.

В-третьих, министерству информации удалось так организовать пропаганду, что для пропагандируемых оставалась скрытой ее основная цель — привлечение их на свою сторону. Ведь лучшая пропаганда та, при кото-

рой объект воздействия не чувствует и не понимает, что его обрабатывают.

Разрозненные сначала пропагандистские органы стран Антанты к концу войны начали координировать свои планы, наращивая усилия на трех главных направ­лениях: 1) пропаганде безнадежности военно-политиче­ского положения Германии и Австро-Венгрии; 2) убеж­дении граждан этих стран в несокрушимой мощи держав Антанты; 3) убеждении военнослужащих противника сдаваться в плен.

В августе 1918 г. в Лондоне состоялась общесоюз­ническая конференция по пропаганде. Она явилась пер­вым в истории международным форумом по теории и практике пропаганды в военных целях. Конференция обобщила итоги деятельности пропагандистских органов, осмыслила накопленный опыт и выработала рекоменда­ции для осуществления согласованной пропаганды на Германию и Австро-Венгрию. К концу войны пропаган­да стран Антанты подчинялась единому верховному ко­мандованию. Был создан специальный штаб по разло­жению войск противника, в котором имелись различные национальные секции.

После окончания Первой мировой войны военно-по­литическое руководство крупнейших государств мира проявило значительный интерес к опыту пропагандист­ского обеспечения боевых действий. Изучение накоплен­ного опыта осуществлялось прежде всего для того, что­бы пропагандистские аппараты этих стран могли учесть просчеты и ошибки, допущенные ими самими, а также их противниками. Были написаны десятки исследований, созданы специальные кафедры во многих университетах, которые в широких масштабах приступили к подготовке квалифицированных специалистов в области пропаган­ды. Были собраны обширные коллекции листовок, газет, текстов передач громкоговорящих установок.

Обобщив эти материалы, военные теоретики почти единодушно признали за пропагандой право стоять в одном ряду с другими составными частями военного ис­кусства. Один из них, англичанин П.Г. Уорбертон за­явил следующее:

«В нынешние времена основной задачей в войне яв­ляется не уничтожение вооруженных сил противника, как это было раньше, а подрыв морального состояния населения вражеской страны до такого уровня, что­бы оно заставило свое правительство пойти на мир. Вооруженное столкновение армий — это лишь одно из средств достижения той же цели».

По его мнению, начинать пропагандистское воздей­ствие на население страны — потенциального против­ника следует задолго до объявления войны, а подготов­ку кадров военных пропагандистов надо вести под видом специалистов по рекламе и газетных корреспондентов. Эту точку зрения разделяли очень многие западные во­енные деятели, хотя для претворения ее в жизнь они мало что сделали. Вплоть до сентября 1939 года большинство из них пребывало в убеждении, что уроков 1914—18 гг. вполне достаточно для организации пропагандистского воздействия на противника в новой войне.