Методами психологической борьбы

Анализ архивных материалов и документов, научной и мемуарной литерату­ры показывает, что важную роль в мобилизации партизан, бойцов оперативных групп органов государственной безопасности, внутренних дел, разведорганов, личного состава армейских подразделений, действовавших в тылу противника, населения оккупированной территории СССР на борьбу с немецко-фашистски­ми захватчиками сыграли ее политическое и морально-психологическое обеспе­чение, называемое в то время политической работой.

Необходимо учитывать, что на захваченной гитлеровцами территории, где до войны проживало 88 млн. человек, мощную пропагандистскую обработку насе­ления осуществляли имперское министерство по делам оккупированных восточ­ных областей, называвшееся «восточным министерством», и пропагандистский аппарат вермахта, которые координировали свою деятельность с министерством пропаганды Германии. В оккупационном аппарате были предусмотрены соответ­ствующие органы, на которые возлагалось проведение пропагандистских меро­приятий.

Широкий поток дезинформации о положении на фронтах, действительных и мнимых победах немецко-фашистских войск, «полном разгроме Красной Ар­мии», военной «несостоятельности» советского командования, «полнейшем раз­ложении» советского тыла и тому подобном преследовал цель морально-поли­тического разложения советских людей.

Достаточно заметить, что разовый тираж газет только на Украине, по заяв­лению руководителя издательства при рейхскомиссариате «Украина» Ганса Юр-науэра, составлял 957 тысяч экземпляров. Как правило, это были еженедельные газеты с тиражом 5-10 тысяч экземпляров.

Активное участие в выпуске и распространении печатных пропагандистских материалов на оккупированной территории принимали и гитлеровские воинские части. О значении, которое придавало военное командование этой работе, свиде­тельствует тот факт, что ею должны были заниматься даже армейские батальо­ны, как отмечалось в «Указании для борьбы с партизанами» за №1500/41 от 20 октября 1941 г., изданном первым отделом генштаба.

В качестве особенного фактора идеологической обработки населения следу­ет отметить политику, направленную на оживление национализма и его проявле­ний. Рассматривая национализм как эффективное средство разобщения народов СССР, гитлеровцы особую ставку делали на националистов западных областей Украины, Белоруссии, Молдавии, а также прибалтийских республик, вошедших в состав Советского Союза в 1939 — 1940 гг.

Наиболее активной была агитационно-пропагандистская работа таких орга­низаций русских националистов, как «Народно-социалистическая партия Рос­сии», «Боевой союз русских националистов», «Союз борьбы против большевиз­ма», «Национально-трудовой союз нового поколения», «Русская партия нацио­нально-трудового солидаризма», «Народный сговор», «Русская трудовая на­родная партия», «Русский комитет».

Не менее активно действовали украинские националисты (как бандеровцы, так и мельниковцы), организации белорусских националистов («Белорусская на­родная самопомощь», «Белорусская центральная Рада», «Белорусское научное товарищество», «Белорусское культурное общество»), а также польские нацио­налистические организации («Польский союз повстанцев», «Союз действитель­ной борьбы», «Штаб Востока», «Партия гренадеров») и т.д.

Националисты издавали большое количество газет антисоветской направ­ленности, на страницах которых помещались провокационные измышления о Красной Армии и советских партизанах. Огромными тиражами они выпускали листовки, активно использовали возможности радио, готовили на различных курсах агитаторов и пропагандистов.

Одним из направлений этой деятельности стало создание спецслужбами Гер­мании воинских формирований из числа бывших советских военнослужащих по национальному признаку. О пропагандистском характере этих акций заявил 28 мая 1942 г. на совещании в Берлине Розенберг: «Если формирование и, в част­ности, распределение воинских частей уже последовало из политических сооб­ражений, а в меньшей мере из военных соображений, то и впредь судьба этих ча­стей должна определяться, в первую очередь, с точки зрения политики».

В идеологической работе на оккупированной советской территории спец­службы Германии широко использовали и агентуру. С ее помощью они не толь­ко изучали политические настроения советских людей, но и проводили широко­масштабные агитационно-пропагандистские кампании путем распространения листовок, воззваний, проведения бесед и т.п.

«Идеологическая» работа не была главной и определяющей в деятельности немецких спецслужб на оккупированной территории СССР, но она тщательно планировалась с учетом специфики нашей страны, расстановки национальных и иных сил.

Все это позволяет сделать вывод, что руководители гитлеровской Германии рассматривали идеологическую и морально-психологическую обработку насе­ления оккупированной территории СССР как одно из важнейших средств укреп­ления тыла своей армии. Одним из направлений ее была изоляция партизан от широких народных масс. Гитлеровские спецслужбы спланировали и осуществля­ли целый комплекс мероприятий по компрометации партизанского движения, в том числе методами агитации и пропаганды, а также путем создания лжепарти­занских отрядов, которые жестокостью по отношению к местному населению должны были оттолкнуть его от партизан.

В этих условиях трудно было переоценить роль и значение политической ра­боты, проводимой по заданию Центра партизанскими формированиями. Зани­мались ею и различные группы органов государственной безопасности, работав­шие во вражеском тылу.

В широко известных с первых дней войны директивных документах были оп­ределены задачи политической работы, проводимой среди населения оккупиро­ванной территории.

В августе 1941 г. Главное политическое управление Красной Армии, руковод­ствуясь постановлением ЦК ВКП(б) от 18 июля, направило в войска директиву

«О работе среди населения оккупированных областей и партийно-политическом руководстве партизанским движением». В ней предписывалось создать в полит­управлениях фронтов отделы по партийно-политической работе среди населе­ния и войск Красной Армии, действующих на территории, занятой противником, а при армиях — отделения. Главпуру РККА предлагалось укомплектовать их подготовленными политработниками, знающими язык населения оккупирован­ных врагом областей.

На эти отделы в частях Красной Армии, оказавшихся в длительном окруже­нии, ведущих партизанскую войну или переброшенных в тыл врага, возлагалось руководство политической работой среди населения и в партизанских отрядах в оккупированных советских районах, изучение и обобщение опыта работы среди населения и политическое руководство партизанским движением.

Директива определяла и конкретные задачи, в частности по организации пе­чатной пропаганды. В ней предписывалось «издавать специальную литературу (памятки, листовки, обращения и т.д.) и распространять ее среди населения ок­купированных областей, среди частей Красной Армии, ведущих партизанскую войну, и среди партизанских отрядов из местного населения, распространять из­дающиеся Главпуром РККА «Вести с Советской Родины». Снабжать оккупиро­ванные области местной и центральной печатью путем ежедневной посылки ее в ближайшие районы со специально выделенными людьми и сбрасывая ее с само­летов в отдаленные пункты».

Выполняя эту директиву, политуправления фронтов и политотделы армий в большом количестве издавали листовки, плакаты, информационные бюллетени и переправляли их в тыл врага.

В сентябре 1942 г. в составе Центрального штаба партизанского движения создается Политическое управление, реорганизованное затем в политический отдел. В числе его задач на первый план было выдвинуто руководство агитацион­но-пропагандистской работой среди населения в тылу врага. Политический от­дел в централизованном порядке переправлял в тыл противника газеты, листов­ки, брошюры, плакаты, библиотечки, помогал партизанским отрядам и подполь­ным организациям налаживать издание газет и литературы, обеспечивал их ти­пографскими средствами и бумагой, засылал в партизанские отряды киноаппа­ратуру и киноленты, радиоприемники, специальные штампы-клише с лозунгами.

Только за четыре месяца, начиная с 1 ноября 1942 г., политический отдел ЦШПД организовал доставку и распространение в оккупированных районах бо­лее 6 млн. экземпляров листовок и брошюр.

Аналогичная работа проводилась и среди партизан, где одной из главных за­дач было повышение боеспособности партизанских формирований.

Среди личного состава воинских частей и соединений противника активно велась спецпропаганда, осуществлялось противодействие националистической пропаганде. Немалое внимание уделялось политическому воздействию на членов националистических коллаборационистских организаций.

Учитывалось, что среди участников националистических организаций было немало людей, которые попадали в них путем насильственной мобилизации, под воздействием террора, обмана, шантажа, социальной демагогии националистов. Именно на этих людей в первую очередь и направлялись агитационно-пропаган­дистские усилия. Так, в директиве ЦШПД от 6 ноября 1942 г. «О мерах по разло­жению созданных немцами добровольческих формирований» перед командира­ми партизанских отрядов, начальниками оперативных групп партизанского дви­жения при армиях определялись задачи и содержание пропагандистских меро­приятий среди этих контингентов, рекомендовались также и методы этой рабо­ты: устная агитация и печатная пропаганда. Эти методы конкретизировались в зависимости от складывающейся обстановки.

Учитывая опыт и специфику работы органов государственной безопасности и внутренних дел, разведорганов, в числе других задач им поручалась нейтрали­зация деятельности гитлеровских спецслужб, направленной против партизан­ского движения. Под нейтрализацией имелось в виду как разоблачение гитле­ровской пропаганды, так и разложение националистических организаций, объе­динений, союзов, коллаборационистских формирований.

Не менее важной задачей было ограждение партизанского движения от враждебных агитационно-пропагандистских акций, проводимых фашистами че­рез свою специально подготовленную агентуру. Эта задача тесно увязывалась с укреплением партизанских отрядов, заботой об их количественном и качествен­ном росте. Такая работа проводилась и среди широких слоев населения, органи­зационно не охваченных партизанским движением, и в партизанских формиро­ваниях.

Так, 25 февраля 1942 г. руководитель группы Д.Емлютин провел в селе Глин­ки на Орловщине совещание командиров партизанских отрядов, на котором в числе других решались вопросы усиления идейно-политической работы в тылу противника. В совещании приняли участие секретари подпольных райкомов ВКП(б). Такое же совещание провел в мае — июне 1942 г. в Минской области командир оперативной группы «Местные» С.Ваупшасов с командирами 23 пар­тизанских отрядов. На нем был рассмотрен вопрос «О задачах партизанского движения в Великой Отечественной войне», выработана и принята обязательная партизанская присяга.

Особо выделялся комплекс задач по изучению морального состояния войск противника и населения оккупированного района. В частности, группа «Храбре­цы» А.Рабцевича должна была изучать морально-политическое состояние и по­литико-экономическое положение на временно оккупированной противником территории Бобруйского и Кировского районов Могилевской области. Задача исследования настроений латвийской националистической интеллигенции в Ри­ге, а также деятельности филиала «Союза белорусской молодежи» в г. Вилейки была поставлена перед оперативной группой А.С.Горячева «Боевой». Группе «Бывалых» А.Езубчика — о «Боевом союзе русских националистов». Аналогич­ные задания получали десятки оперативных групп.

Большое внимание уделялось изучению форм и методов фашистской пропа­ганды, сбору и отправке в Центр образцов «идеологической» продукции гитле­ровцев и различных националистических организаций. В частности, в материалах оперативной группы «Храбрецы» имеются радиограммы из Центра, адресован­ные командиру группы А.Рабцевичу, с напоминанием о необходимости срочной высылки газет с приказом Гитлера о регистрации до 7 сентября немецкого насе­ления в связи с его эвакуацией в Германию. Тут же — ряд радиограмм Центра с требованием информации о настроениях военнопленных и местного населения, а также об отправке в Москву газет и журналов «На казачьем посту», «Новый путь», «Сигнал» и «Новый шлях», издававшихся оккупантами. От оперативной группы «Олимп» Центр запросил образцы листовок и газет противника и т.д.

С осени 1941 г., когда органами госбезопасности и внутренних дел, разведор­ганами решались задачи по развертыванию партизанского движения на оккупи­рованной территории путем активизации имевшихся и создания новых отрядов, широко применялись различные формы и методы агитации и пропаганды. Так, оперативная группа «Митя» — первая группа Д.Медведева, направленная в тыл к немцам в августе 1941 г., — получила в октябре радиограмму из Центра с ука­занием «принять меры к активизации деятельности партизанских отрядов». В феврале 1942 г. в отчёте о проделанной работе командир отметил, что за время пребывания в тылу врага была активизирована деятельность 17 партизанских от­рядов в Жиздринском, Жуковском, Дубровском, Кретнянском и других районах Орловской области, создано 4 новых партизанских отряда по 20-30 человек в на­селенных пунктах Псурь, Улемль, Дубровка и Красный Октябрь Дядьковского района Орловской области. При этом широко использовались агитационно-про­пагандистские формы и методы работы. Было налажено издание газеты «Фокин-ский рабочий», велась устная агитация.

В южной зоне Брянских лесов оперативная группа под командованием быв­шего начальника Суржанского горотдела УНКВД Орловской области Д.Емлюти-на к январю 1942 г. объединила под своим руководством 18 партизанских отря­дов и создала из местного населения 105 групп самообороны численностью бо­лее 9 тысяч человек. Это было достигнуто также во многом благодаря агитаци­онно-пропагандистской деятельности.

О том, какими методами осуществлялась активизация партизанских отрядов, командир оперативной группы «Митя» писал в своих отчетах. Он отмечал, что всем партизанским отрядам, с которыми удалось связаться, давались задания по проведению соответствующей политмассовой работы среди населения, выпуску листовок, вывешиванию сводок Совинформбюро, проведению собраний и т.д. Иными словами, работа по активизации деятельности имевшихся и созданию но­вых партизанских отрядов в тылу противника, рассматриваемая внешне как чис­то организаторская, сопровождалась обязательным использованием разных форм и методов политической работы.

Вообще работа по активизации деятельности партизанских формирований — тема особого разговора. Многие из них месяцами под различными предлогами практически отсиживались в базовых лагерях, не предпринимая никаких акций против неприятеля. Причины такого поведения чаще всего были не материально­го, как старались представить в докладах, а морально-психологического свойства.

Например, в белорусских лесах на Освейщине продолжительное время бази­ровались латвийские партизанские отряды, которые по ряду объективных, а в большей части субъективных причин не стремились к переходу на территорию Латвии. Пусть это и не главное, но дело с мертвой точки в какой-то мере сдвину­ло и обещание руководства Латвийского штаба партизанского движения преоб­разовать первых три осевших в тылу гитлеровцев в Латвии партизанских отряда в бригады. Командиры этих бригад были представлены к званию Героя Советско­го Союза, получили высокие воинские звания.

В этом отношении показателен опыт оперативной группы «Местные», руко­водимой С.Ваупшасовым, имевшей задачу стать организатором партизанского движения в Минской области. Уже в пути следования к месту дислокации «Ме­стные» в марте 1942 г. создали партизанские отряды в селе Лукашово Невельско­го района и деревне Федорки Бегомльского района Витебской области. По при­бытию на территорию Минской области из личного состава группы было выде­лено 20 подготовленных командиров и бойцов и направлено для организации партизанского движения в Борисовский, Смоленский, Червенский, Пухович-ский, Плещенский, Логойский, Заславльский, Минский, Руденский районы Мин­ской области и Березинский район Могилевской области.

Всего в 1942 г. «Местные» организовали в Минской области 14 партизанских отрядов, в которых находилось 3270 человек, и руководили деятельностью 16 от­рядов численностью 3555 человек, а затем связали их с Центральным и Белорус­ским штабами партизанского движения.

Положительный опыт группы «Местные» при формировании партизанских отрядов с использованием многочисленных форм агитационно-пропагандист­ской деятельности был обобщен и получил дальнейшее применение. Так, секре­тарь ЦК КП(б) Белоруссии, первый заместитель начальника Белорусского штаба партизанского движения Г.Б.Эйдинов 19 февраля 1943 г. направил оперативному отряду «Неуловимые», которым командовал М.С.Прудников, указание о выде­лении 6-7 групп в количестве 6-9 человек каждая для инструкторов ЦК Компар­тии республики Бордарина и Титовца, которые имели поручение ЦК КП(б) Бело­руссии по организации партизанского движения в Вилейской области.

Важным участком была идейно-политическая работа среди личного состава самих организаторских оперативных групп. Несмотря на то, что они комплекто­вались специально подобранными и подготовленными людьми, целый ряд факто­ров обусловливал необходимость такой работы. Прежде всего это сложные за­дачи по организации партизанской борьбы, оказанию помощи Красной Армии разведывательными, контрразведывательными, диверсионными и боевыми опе­рациями, по дезорганизации фашистского тыла, проведению актов возмездия в отношении гитлеровских палачей и изменников, оказанию помощи подполью в развитии массового партизанского движения и другие, которые диктовали по­вышенные требования к идейной и морально-психологической подготовке бой­цов и командиров групп.

В связи с тяжелой обстановкой в первые месяцы войны при комплектовании организаторских оперативных групп нередко допускались спешка и упрощен­ный подход. Это привело к тому, что некоторые группы не смогли преодолеть трудности оперативной обстановки на оккупированной территории и выполнить задания. Отмечались случаи нарушения норм законности и злоупотребления служебным положением среди командиров групп.

Гитлеровские спецслужбы, сознавая опасность, которую представляли пар­тизанские отряды, организаторские и разведывательно-диверсионные группы, прилагали немалые усилия к нейтрализации их деятельности и физическому уничтожению: засылали агентуру, разбрасывали пропагандистскую литературу в местах дислокации таких групп и отрядов, через системы наземных и воздуш­ных громкоговорителей призывали бойцов прекратить сопротивление и перейти к сотрудничеству с оккупантами, проводили карательные экспедиции. Все это не проходило бесследно. Имелись факты измены.

Нейтрализовать разлагающее влияние гитлеровской пропаганды на личный состав и тем самым способствовать выполнению поставленных задач и была при­звана политико-воспитательная работа. Особую актуальность ей придавало то обстоятельство, что за время пребывания в тылу противника группы численно значительно росли. В основном они пополнялись патриотически настроенными добровольцами, рабочими, колхозниками, служащими, оставленными в тылу для подпольной работы и партизанской борьбы, но по различным причинам оказав­шимися не у дел, а также бойцами и командирами Красной Армии, попавшими в окружение.

Однако рост численности оперативных групп происходил не только за счет патриотов, но и бывших полицейских и так называемых «добровольцев» — со­ветских военнопленных, согласившихся служить в регулярных воинских форми­рованиях противника. Безусловно, такое пополнение требовало самой тщатель­ной проверки, серьезного и постоянного идейно-политического воздействия.

В тылу врага необходимо было оказывать политическое воздействие на раз­личные слои населения, военнослужащих противника. Специфика и сложность этой работы диктовали необходимость ее проведения специально выделенными и подготовленными людьми.

Листовки, посвященные злободневным вопросам жизни в тылу врага, инфор­мационные сообщения о событиях на фронте и «Большой земле», обращения к определенным категориям населения, к молодежи, военнопленным, «доброволь­цам», военнослужащим противника распространялись оперативными группами тысячами экземпляров. О размахе этой работы можно судить по следующим фактам.

В отчете группы «Боевой» А.С.Горячева, например, указано, что они еже­дневно в течение 5 месяцев размножали сводки Совинформбюро в количестве 75-100 экземпляров и распространяли их в 20-30 деревнях Рассонского и Дрис-сенского районов и лагерях военнопленных Полоцкого района. Простой подсчет показывает, что за этот период группой было роздано в общей сложности 12-15 тысяч листовок. Так же ежедневно распространял сводки Совинформбюро в го­родах Реденске, Пуховичи, Шацке, Слуцке, Гресске и Минске личный состав оперативной группы «Местные» и др.

Интересен в этом отношении опыт группы «Победители». В ряде крупных сел Березнянского, Людвипольского, Сарненского, Клесовского и Ракитянского районов Ровенской области ею были созданы 10 так называемых «маяков» — группы по 10-15 человек, размещенные в отдельных деревнях на расстоянии 30-40 км от основной базы отряда. Эти «маяки» ежедневно сообщали жителям сводки Совинформбюро, проводили разъяснительную работу.

Отдельные группы в деревнях контролируемого района организовали специ­альные доски и витрины, на которых ежедневно вывешивали сводки Совинформ­бюро и другие агитационные материалы, а группа «За Родину» в приказном по­рядке через старост деревень распространяла агитационно-пропагандистские материалы в населенных пунктах.

Как правило, большинство организаторских оперативных групп при выпол­нении поставленных перед ними задач совершали рейды в тылу врага, в ходе ко­торых тоже проводились агитационно-пропагандистские мероприятия среди на­селения. Самыми распространенными методами устной агитации были беседы — как индивидуальные, так и коллективные. Их эффективность была особенно ве­лика в начальный период войны в ходе организации новых партизанских отрядов и при активизации деятельности уже созданных.

Накопленный опыт организации и проведения устных агитационных меро­приятий среди местного населения в первые месяцы пребывания в тылу против­ника творчески использовался личным составом оперативной группы «Боевой» и в дальнейшем. Так, передислоцировавшись в Бегомльский и Медельский райо­ны Витебской области, бойцы группы за первые четыре месяца провели 70 бесед, охватив около 6 тысяч человек.

Изучение материалов о деятельности оперативных и организаторских групп позволяет сделать вывод, что темами устной агитации были не только вопросы политического, но и экономического характера, преследовавшие цель мобилизо­вать советских людей на саботаж экономических мероприятий оккупантов. Кре­стьян призывали утаивать скот и урожай, уклоняться от регистрации и трудовой повинности, не выполнять требования фашистов о поставках сельскохозяйст­венной продукции.

Важное место в морально-психологической и информационной работе орга­низаторских и оперативных групп на временно оккупированной территории за­нимало идеологическое воздействие на участников различных националистичес­ких организаций, партий, союзов, сформированных самостоятельно или совмест­но с оккупантами «добровольческих формирований», а также на личный состав регулярных воинских подразделений гитлеровской Германии, ее сателлитов и ок­купационного аппарата захватчиков (так называемое «разложение противника»).

Задачи по организации этой деятельности были изложены в директиве ЦШПД от 6 декабря 1942 г. «О мерах по разложению созданных немцами «доб­ровольческих формирований», которая была разослана во все партизанские от­ряды. Ее подписали К.Е.Ворошилов и П.К.Пономаренко. В директиве были реко­мендованы конкретные формы и методы этой работы.

В первые месяцы войны оперативные группы, находившиеся на оккупирован­ной советской территории, ввиду особенностей обстановки практически не за­нимались вопросами разложения противника. Центр стал ориентировать их на решение этой задачи с середины 1942 г. Так, группе «Неуловимые» перед выхо­дом в тыл в апреле 1942 г. было дано задание «заиметь агентуру из чиновников и деятелей вражеского аппарата и через эту агентуру разлагать создающиеся вра­гом организации». В качестве одной из первостепенных задач определялось при­обретение работоспособной агентуры и внедрение ее в националистические ор­ганизации с целью отрыва от влияния немцев. Предлагалось также организовать агентурную работу по разложению создаваемых немцами частей и соединений FOA и других формирований, добиваясь их перехода на сторону партизан.

В населенных пунктах, где дислоцировались гарнизоны противника, под­польщики распространяли газеты, листовки и спецвыпуски газет, присылавшие­ся из советского тыла, отпечатанные в типографиях подпольных организаций, изготовленные личным составом организаторских и оперативных групп.

Способы распространения средств печатной пропаганды были самые разно­образные. Нередко листовки расклеивались на стенах домов и заборах, разбра­сывались в казармах, на путях передвижения противника, а также в местах мас­сового скопления людей или в районе дислокации воинской части, подбрасыва­лись в личные вещи солдат и офицеров, вручались при личных встречах доверен­ным людям.

Так было, в частности, при подготовке к переходу на сторону партизан поли­цейской бригады В.В.Гиль-Родионова, в которую направили в то время большое количество писем от ранее перешедших на нашу сторону солдат этой части. Здесь агитационно-пропагандистскую работу вели сразу несколько групп. В ре­зультате бригада численностью около 8 тысяч человек, укомплектованная члена­ми «Боевого Союза русских националистов», перешла на сторону партизан. Аналогичные операции проводились по разложению таганрогской «казачьей ди­визии», калмыкских и туркменских «добровольческих частей», 40-тысячного формирования казаков-«добровольцев» в районе Мариуполя.

В зимнюю кампанию 1942 — 1943 гг., когда наши войска успешно наступали на южном участке фронта, «добровольческие» формирования отходили вместе с противником. Когда фронт стабилизировался на р. Миус, гитлеровское коман­дование решило использовать их для охраны и обороны Азовского и Черномор­ского побережий и расположил в Таганроге «добровольческую» казачью диви­зию, а в Донбассе — несколько калмыкских и туркменских «добровольческих» батальонов. Одновременно в Мариуполе гитлеровцы приступили к формирова­нию новых частей численностью в 40 тысяч «добровольцев».

Получив агентурные данные об этом, представительство Украинского ШПД на Южном фронте решило провести операцию по разложению «добровольчес­ких» формирований. Был собран подробный материал о казачьих формировани­ях, восстановлен список офицерского состава и видных руководителей, подоб­ран кандидат для заброски в тыл противника, составлен дезинформационный материал и письма с целью дискредитации «добровольческих» формирований.

Письма внешне не внушали подозрений: от жены, племянника, друга и т.д. Дезинформационный текст был нанесен тайнописью. Там содержались конкрет­ные указания по подготовке к восстанию, установлению связи с отдельными командирами, приведению частей в боевую готовность. Письма адресовались ру­ководителям казачества различного ранга в Ростове: председателю малого вой­скового круга, заместителю начальника штаба «Войска Донского», командиру Новочеркасского казачьего полка и др. Кроме того, в них упоминался еще ряд лиц, якобы участников заговора.

В ночь на 1 мая 1943 г. в нескольких километрах западнее Таганрога с само­лета был выброшен «агент». Уже через месяц были получены данные о том, что казачья дивизия (г. Таганрог) была снята с фронта и по частям без оружия на­правлена в глубокий тыл, якобы для борьбы с партизанами. В тыл были перебро­шены 40 тысяч казаков-«добровольцев» — в Киевскую, Запорожскую и Мин­скую области. Калмыцкие и туркменские «добровольческие» части были задей­ствованы на оборонительных работах и охране рабочих лагерей.

Как стало известно после войны, дело о подготовке восстания, руководите­лях «Донского казачества» попало в руки немецкой контрразведки и рассматри­валось специальной комиссией в г. Сталине

Известны и другие примеры, когда тысячи полицейских, солдат ЮА, нацио­нальных формирований (в том числе румын, словаков и др.) в результате агита­ционной работы перешли на нашу сторону. В частности, только оперативными группами органов безопасности Белоруссии было разложено 136 гарнизонов противника, выведены в партизанские отряды десятки тысяч человек, сорвана мобилизация в «Белорусскую краевую оборону», а также формирование «Бело­русского корпуса самообороны».

Партизаны и на местах умело использовали различные приемы дезинформа­ции противника, в результате чего им нередко удавалось настолько скомпроме­тировать бургомистров, старост, полицейских, что гитлеровцы переставали им доверять, а иногда даже расстреливали их.

Примером подобной успешной операции могут служить действия крымских партизан по продвижению дезинформации генералу фон Манштейну — коман­дующему 11-й немецкой армией — в интересах командования Отдельной При­морской армии, оборонявшей Севастополь в конце мая 1942 г.

Известно, что в мае 1942 г. боевые действия на Керченском полуострове за­кончились для наших войск неудачно. После этого гитлеровскому командованию ничто не мешало бросить все освободившиеся танковые и пехотные части на по­следний штурм Севастополя. Нужно было на некоторое время оттянуть начало наступления армии Манштейна. Для этого был подготовлен дезинформацион­ный материал в виде приказа командующего Отдельной Приморской армией, в котором определялись задачи партизан по обеспечению высадки якобы подго­товленных к действиям морских десантов в районе Ялты, Алушты и Семидворья, а также воздушного десанта на Ай-Петринской яйле.

Предстояло так «доставить» командованию немецких войск этот приказ, чтобы он не вызвал у Манштейна ни малейшего сомнения относительно его до­стоверности. Эта задача была поручена командиру 3-го партизанского района, бывшему инструктору политотдела пограничных войск Черноморского округа старшему политруку Г.Л.Северскому. Ночью на партизанский аэродром самоле­том из Севастополя были доставлены дезинформационный материал в коленко­ровом пакете и письмо от командующего армией генерала И.Е.Петрова, в кото­ром излагалась суть задания.

Г.Л.Северский создал специальную группу во главе с командиром евпаторий­ского партизанского отряда А.Д.Махневым и офицером-разведчиком. В ее со­став был включен человек, о котором чекисты получили точные данные, что он предатель. При инструктаже Г.Л.Северский заявил, что им необходимо пробить­ся в соседний партизанский отряд, действующий северо-восточнее Алушты, и передать срочное сообщение. Предателю он вручил пакет и приказал зашить его под подкладку тужурки. Затем группа отправилась на выполнение боевого зада­ния. После напряженного марша партизаны вышли на шоссе Симферополь — Алушта в районе Таушан-Базара, где располагалась застава гитлеровцев.

Стремясь пройти в заданный район и тем самым обеспечить максимальную правдоподобность запланированной версии, группа уничтожила часового у шлагбаума и забросала гранатами два проезжавших грузовика с солдатами. Во время боя предатель попытался скрыться в овраге за противоположной сторо­ной дороги. Однако, перебегая шоссе, где велась интенсивная перестрелка, он был убит. «Почтовый ящик» оказался на видном месте, а группа вышла из боя и возвратилась на базу.

Вскоре по южным дорогам Крыма началось массовое перемещение войск гитлеровцев. В районе Севастополя немцы ограничивались только действиями артиллерии и авиации и не решались вводить в сражение освободившиеся на Керченском полуострове танковые и пехотные части. Массированный штурм Се­вастополя на некоторое время был отложен.

Итоги этой деятельности нельзя ограничивать только количеством «разло­женных» гарнизонов противника и числом перешедших на сторону партизан его солдат, офицеров, служащих оккупационного аппарата. Иногда гитлеровцы вы­нуждены были передислоцировать воинские формирования, ставшие ненадеж­ными, либо в страны Западной Европы, либо в Германию, а на их место присы­лать части вермахта. Известны также многие случаи разоружения подразделе­ний союзников Германии в связи с опасностью их ухода к партизанам. Это сви­детельствует о том, что политическая работа по разложению личного состава противника не только наносила серьезный моральный ущерб оккупантам, но и ослабляла военную мощь гитлеровской машины.

Политорганы вели политическую работу и в партизанских формированиях, диверсионно-разведывательных отрядах и группах. Она строилась на основании требований, изложенных в служебных инструкциях, директивах по организации политработы в боевых действиях, директив Главного политического управления Красной Армии по организационным вопросам в частях, подразделениях, дивер­сионных группах и партизанских отрядах, перебрасываемых в тыл противника.

Так, например, в ноябре 1941 г. политотдел войск по охране тыла Карельского фронта направил военным комиссарам охраны войскового тыла 14-й армии, воен­комам пограничных отрядов указание о развертывании политической работы в партизанских формированиях. В нем, в частности, говорилось, что в районах дис­локации наших погранполков находятся партизанские отряды, которые часто свя­заны с ними в оперативном отношении, а иногда выполняют боевые задачи, по­ставленные нашим командованием. Специфические условия действий. партизан­ских отрядов в тылу и на коммуникациях противника не дают возможности Политуправлению фронта непосредственно руководить их политической работой.

Командование войск по охране тыла Карельского фронта приняло меры по укреплению партизанских отрядов, выдвинув для руководства некоторыми из них лучших командиров-пограничников.

В указании, в частности, комиссарам и начальникам политотделов отрядов, частей войск НКВД предписывалось «обеспечить оказание помощи по организа­ции политической работы в партизанских отрядах, находящихся и действующих в направлении данного погранотряда или части».

Политико-воспитательная работа в войсковых подразделениях, выделявших­ся для действий в тылу противника, строилась в зависимости от обстановки, по­ставленной задачи и состава отряда (группы).

Как правило, учитывалась сложность поставленной задачи. Большое внима­ние уделялось комплектованию отряда. Отбирались по принципу добровольнос­ти самые лучшие бойцы и командиры. После бесед в подразделениях из рот, ба­тальонов пошел поток докладных записок с просьбой зачислить в отряд.

Во всей предварительной работе строго соблюдался элемент секретности. Речь шла о боевой деятельности, но конкретная задача, район ее выполнения со­хранялись в тайне.

Среди личного состава все время поддерживался высокий боевой дух. Важ­ную роль в этой работе играла хорошо налаженная информация о ходе боя, а также личный пример решительных и отважных действий бойцов и командиров. Одобрялась и широко популяризировалась инициатива в бою, смелость, товари­щеская взаимовыручка. По итогам операции во всех подразделениях, как прави­ло, проводились разборы, обобщался положительный опыт. На отличившихся составлялись наградные листы и т.д.

Вместе с тем имелся и негативный опыт, связанный с недооценкой подгото­вительной индивидуально-воспитательной работы с личным составом диверси­онно-разведывательных групп и отрядов. Так, на участке Карельского фронта 23 ноября 1941 г. в тыл противника через линию фронта вышел партизанский от­ряд №5 в составе 93 человек. Среди них было 39 опытных, проверенных бойцов, остальные — новое пополнение (подобранные по линии особого отдела НКВД — 36, проводников из местных партизан — 10, подрывников из инженерного управ­ления — 8 человек).

Группа была сформирована 19 ноября, а уже 21 ноября вышла на операцию. Знакомство с людьми было поверхностным.

В период нахождения в тылу противника из группы сбежали трое, причем один из них перед побегом похитил у своего командира взвода автомат. В ре­зультате вместо проведения намеченной операции отряд вынужден был уходить от преследования гитлеровцев. Удалось установить, что именно один из предате­лей после побега вывел немцев на партизанский отряд.

Во время отдыха вблизи деревни Андреево разведчики обнаружили в непо­средственной близости от расположения партизан группу немцев. Вел их чело­век в маскхалате и головном уборе с отличительной повязкой этого партизан­ского отряда, опознать которого не удалось. Завязалась перестрелка, в ходе ко­торой погибли командир взвода и красноармеец. Отряд был рассеян немцами и понес большие потери.

Случившееся потребовало проведения тщательной проверки личного состава всех истребительных отрядов и диверсионно-разведывательных групп, активи­зации подготовительной политико-воспитательной работы. .

С первых дней войны партийные организации республик, краев и областей специально направляли в партизанские формирования коммунистов. В основном это были руководители и организаторы: командиры групп и отрядов, начальни­ки штабов, разведывательных подразделений, комиссары, политработники. Удельный вес коммунистов среди партизан был сравнительно небольшим и до­стигал 4-6%. „

Практически до централизации партизанских сил летом 1942 г., создания Центрального, республиканских и областных штабов партизанского движения во многих партизанских отрядах не было партийных организаций, а там, где они были созданы с начала оккупации, влияние их было невелико.

Как показывает анализ, успех боевых действий во вражеском тылу во многом зависел от военной и профессиональной грамотности, морально-волевых ка­честв руководителей. Для успешного руководства диверсионно-разведыватель­ными отрядами (группами) от их командиров в равной мере требовались мораль­но-психологическая и специальная подготовка. В этой связи следует заметить, что уровень общеобразовательной, теоретической подготовки офицерского со­става из-за проведенных репрессий был недостаточно высок.

Боевое обучение личного состава на ходу перестраивалось и нацеливалось на устранение этих недостатков. В программу вводили новые разделы по борьбе с танками, изучению минометов. Особое внимание обращалось на углубленное изучение основ управления боем, разведку. В тактическую подготовку включали вопросы боя мелких подразделений в окружении, выход оттуда и совместные действия с партизанскими отрядами в тылу противника.

Что касается морально-боевых качеств, необходимых для действий во вра­жеском тылу, то они вырабатывались общей системой политико-воспитательной работы. В ней, к сожалению, было много формализма и начетничества.

Практика войны показала, что успех действий диверсионно-разведыватель­ных групп (отрядов) в немалой степени зависел от наличия боевого ядра. Входи­ли в него, как правило, наиболее опытные военнослужащие. Воспитание у лично­го состава смелости, находчивости, инициативы было предметом заботы коман­диров. Опыт политико-воспитательной работы по подготовке личного состава диверсионно-разведывательных формирований для действий во вражеском тылу дает основание указать на ее необходимость, прежде всего, в морально-психоло­гическом аспекте.

Здесь предпочтение отдавалось индивидуальному подходу и в обучении, и в боевом использовании. Каждый воин, отбираемый в диверсанты, изучался. Командиры обязаны были знать моральные, волевые и боевые качества каждого бойца, слабые и сильные стороны его характера. Если в группе оказывался трус, слабохарактерный или неискренний человек, он мог в трудную минуту подвести товарищей, дать ложные сведения, ввести командование в заблуждение.

В морально-психологическом обеспечении разведывательно-диверсионных формирований были и трудности. Обстоятельного руководящего документа на этот счет, как отмечалось выше, не существовало. Специального изучения этой деятельности в диверсионно-разведывательных группах никто не проводил, обобщенных материалов по этому вопросу не составили ни политотделы частей, ни политотделы охраны тыла фронтов, ни Политуправление войск НКВД по ох­ране тыла действующей армии.

Слабо популяризировались отличившиеся в ходе операций бойцы и команди­ры. Политорганы даже не участвовали в представлении достойных к награжде­нию. Старшие командиры и начальники часто необоснованно задерживали на­градные материалы, которые подолгу оформлялись, отмечались многие случаи изменения степени отличия в сторону понижения. Так, например, за успешное проведение ряда боевых операций по тылам противника в августе 1941 г. по по­гранвойскам Ленинградского округа были подготовлены наградные материалы на 129 человек, в том числе 5 пограничникам — на присвоение звания Героя Со­ветского Союза (сержанту А.Ф.Бусалову, младшему сержанту П.Б.Нечите, лей­тенанту С.М.Родионову, младшему лейтенанту С.Ф.Ситникову и политруку Н.А.Чуднову). Оформление документов затянулось, и в результате отличившие­ся пограничники оказались неотмеченными.

За 1941, 1942 и начало 1943 г. из всей громадной массы партизан и их руково­дителей, в подавляющем большинстве героически сражавшейся с врагом, орде­нами и медалями было награждено Указами Президиума Верховного Совета СССР 4136, приказами военных советов фронтов — 2525, приказами начальника ЦШПД — 2043, а всего — 8704 человека.

Политическая работа, проводимая оперативными, диверсионно-разведыва­тельными группами и отрядами, создававшимися и руководимыми ими партизан­скими формированиями, была многоплановой по содержанию и многообразной по формам. Основными ее направлениями были:

— политико-воспитательная и агитационно-пропагандистская работа среди личного состава оперативных групп, истребительных, диверсионно-разведыва­тельных групп и отрядов, партизанских формирований;

— политическая работа среди местного населения;

— противодействие идеологическим акциям и практической деятельности фашистского пропагандистского аппарата;

— обработка, разложение членов националистических организаций, личного состава «добровольческих» и воинских формирований противника.

В этой работе на временно оккупированной советской территории особое место занимало постоянное изучение реакции населения не только на пропаган­дистские акции противника, но и на свои мероприятия идеологического плана. Это позволяло своевременно корректировать содержание, формы и методы аги­тации и пропаганды.

Кроме широко распространенных форм и методов агитации и пропаганды, определенный интерес представляли организационные формы работы среди ме­стного населения: «маяки», специальные резидентуры; создание с помощью агентуры подпольных организаций, объединяющих на патриотической основе различные социальные группы населения; формирование специальных парти­занских отрядов по национальному принципу в целях повышения эффективнос­ти агитационно-пропагандистских мероприятий и др.

Опыт боевых действий в тылу противника указывает на необходимость обес­печения единства коллективного и индивидуального подхода в воспитании, обу­чении и боевом использовании личного состава диверсионно-разведывательных групп и отрядов.

Зарекомендовали себя два способа формирования партизанских и диверси­онно-разведывательных подразделений: по принципу индивидуального отбора и путем выделения подразделений в полном составе. Оба способа имели свои по­ложительные и отрицательные стороны. При комплектовании диверсионно-раз­ведывательных групп на основе индивидуального отбора на первых порах стра­дала сколоченность групп. Таким порядком комплектовались, как правило, не­большие группы и отряды. При выделении в состав диверсионно-разведыватель­ных формирований целого подразделения командиры лучше знали своих подчи­ненных, но в этом случае трудно было обеспечить подбор в группу воинов с оди­наково высоким уровнем морально-боевой подготовки.

По опыту войны, порядок отбора личного состава, учитывая его важность, каждый раз определялся решением командующего (командира), который на­правлял группу (отряд) в тыл противника.

Воспитательная работа в диверсионно-разведывательных формированиях строилась по этапам: в подготовительный период, в период проведения операции и при подведении итогов. В подготовительный период она включала в себя тща­тельный отбор личного состава, в том числе командиров и политработников, расстановку актива, подготовку воинов в морально-психологическом и боевом отношении для выполнения сложной задачи в тылу противника.

В ходе боевых действий и специальных операций эта работа направлялась на формирование у личного состава выдержки, инициативы, военной хитрости и смекалки, стремления во что бы то ни стало выполнить поставленную боевую за­дачу.

В целом же опыт партизанской борьбы в годы Великой Отечественной войны убедительно показал, что непреложным условием ее успеха является наличие специального морально-психологического обеспечения.