В Вашингтоне проблемы мировой экономической и финансовой политики решала Группа двадцати. В программе встречи в вашингтонском «Нэшнл Билдинг Мьюзиэм» была расписана каждая секунда. Участники должны были проанализировать нынешний кризис и меры, которые следовало принять. Но сначала — фотосессия («семейные фотографии», как назвал их Буш), через двадцать минут — первое пленарное заседание, затем второе — в середине дня. Все строжайшим образом расписано, даже благородные посещения туалета.
Буш демонстрировал свое удовольствие тем, что Лула да Сильва был его соседом справа на ужине в пятницу. Ху Цзиньтао, которого американский президент уважает за огромный китайский рынок, за способность производить потребительские товары по низкой цене и огромные резервы в долларах и бонах США, он посадил слева от себя. Медведев, которого Буш оскорбляет угрозой разместить радары и стратегические ядерные ракеты недалеко от Москвы, был посажен вдали от хозяина Белого дома. Король Саудовской Аравии, страны, которая в ближайшем будущем будет производить 15 миллионов тонн легкой нефти по высоко конкурентоспособным ценам, также сидел слева от него, около Ху Цзиньтао. Самого верного американского союзника в Европе премьер-министра Великобритании Гордона Брауна, судя по телекартинкам, рядом не было. Николя Саркози, недовольный нынешней архитектурой финансового миропорядка, находился далеко и сидел с удрученным видом. Председателя испанского правительства Хосе Луиса Родригеса Сапатеро, жертвы личного неудовольствия Буша и участника вашингтонского конклава, я тоже не видел на телевизионных кадрах…
При таком внушительном представительстве любой мог бы ожидать, что состоится глубокое обсуждение трудноразрешимого вопроса. Впрочем, выступления должны были продлиться всего лишь около трех с половиной часов. Около 18.00 по местному времени Буш уже намеревался отправиться в Кэмп-Дэвид — отдыхать, ужинать и спать.
Тем, кто следил за встречей в течение дня, не терпелось узнать, как в такой короткий срок будут рассмотрены проблемы планеты и рода человеческого. Планировалось, что в итоге будет принята заключительная декларация саммита. На деле же этот документ был составлен предварительно выбранными экономическими советниками, в большой степени проникнутыми неолиберальными идеями.
Причем Буш в своих высказываниях до и после саммита требовал больше власти и больше денег для Международного валютного фонда, Всемирного банка и других всемирных учреждений, находящихся под строгим контролем США и их ближайших союзников. Сами Штаты решили впрыснуть 700 миллиардов долларов, чтобы спасти свои банки и транснациональные корпорации. Европа предлагала такую же или большую сумму. Япония — самая прочная опора американцев в Азии — пообещала сделать вклад в 100 миллиардов долларов. От Китайской Народной Республики, развивающей растущие и выгодные торговые связи со странами Латинской Америки, также ждут вклада в 100 миллиардов из ее резервов.
Откуда возьмется столько долларов, евро и фунтов стерлингов, как не из серьезных долгов, которыми обременят новые поколения? Как можно строить здание мировой экономики на бумажных банкнотах — на том, что в действительности немедленно будет пущено в оборот, в то время как выпускающая их страна приобретет огромный бюджетный дефицит? Стоило ли столько перемещаться по воздуху в точку планеты, называемую Вашингтоном, чтобы встретиться с президентом, которому остается только пару месяцев правления, и подписывать документ, составленный заранее? Были ли правы радио, телевидение и печать США, когда не придавали особого значения этим старым империалистическим вывертам в виде столь пресловутой встречи?.. Вопросы, вопросы…
Да и сама заключительная декларация, принятая консенсусом, какая-то невероятная. Очевидно, что она представляет собой полное согласие участников конклава с требованиями Буша до саммита и в его ходе. Хотя некоторым из стран-участниц и не оставалось ничего иного: в своей отчаянной борьбе за развитие они не хотели отрываться от самых богатых и сильных с их финансовыми институтами, которые составляют большинство в «большой двадцатке».
При этом на саммите Буш выступал в состоянии настоящей эйфории — с использованием демагогических конструкций, зачитывая фразы из еще не принятой заключительной декларации. Сам же итоговый документ саммита, для зачтения которой вслух потребовалось полчаса, определяет свою суть в следующих тезисах:
«Мы должны заложить основу для реформы, чтобы не допустить в будущем повторения глобального кризиса, подобного нынешнему. В своей работе мы будем руководствоваться рыночными принципами, открытым торговым и инвестиционным режимом…
Участники рынка, стремясь к получению высоких прибылей, не учитывали должным образом имеющихся рисков и потерпели неудачу…
Непоследовательная и недостаточно скоординированная макроэкономическая политика и неадекватные структурные реформы привели к нестабильным глобальным макроэкономическим результатам…
Мы подчеркиваем важность роли МВФ в кризисном реагировании, приветствуем новый созданный им механизм краткосрочного обеспечения ликвидных средств и настоятельно призываем к проведению им пересмотра имеющихся у него инструментов в целях обеспечения гибкости. Будем рекомендовать Всемирному банку и другим многосторонним банкам развития (МБР) использовать все свои возможности в порядке осуществления своих программ развития…
Обеспечим, чтобы в распоряжении МВФ, Всемирного банка и других многосторонних банков развития имелись достаточные ресурсы, позволяющие им играть свою роль в преодолении кризиса…»
А в итоге:
«Мы признаем, что эти реформы окажутся успешными только в том случае, если они будут опираться на приверженность принципам свободы рынков, включая верховенство закона, уважение частной собственности, инвестиций и свободной торговли, основанные на конкуренции и эффективные рынки, а также наличие эффективных и действенно регулируемых финансовых систем».
Технократический язык, недоступный для обычного человека. Обходительность в отношении империи, которую никоим образом не критикуют за ее беззаконные методы. Похвалы в адрес МВФ, Всемирного банка и других кредитных организаций, порождающих долги, немыслимые бюрократические расходы и инвестиции, направленные на поставки сырья крупным транснациональным корпорациям, которые, кроме того, являются ответственными за кризис… И все в таком стиле, до последнего абзаца.
Декларация скучна и полна общих мест. Она не говорит абсолютно ничего конкретного. Она была подготовлена, в основном, командой Буша, защитника неолиберализма, ответственного за бойни и геноцидные войны, вложившего в свои кровавые авантюры все деньги, которых было бы достаточно, чтобы изменить экономическое лицо мира.
При этом здесь ни единого слова не говорится об абсурдности политики превращения продуктов питания в топливо, которую отстаивают США, о неравном обмене, чьими жертвами являемся мы, народы третьего мира, о бесплодной гонке вооружений, производстве и торговле оружием, нарушении экологического равновесия и серьезнейшей угрозе миру на земле, ставящей ее на грань уничтожения. Только одна коротенькая фраза в длинном документе упоминает о необходимости «противостоять климатическим изменениям» — всего три слова.
Теперь дело за теоретиками слева и справа, которые могли бы хладнокровно или горячо высказать свои мнения об этом документе. С моей же точки зрения, привилегии империи не были затронуты ни на йоту. Если иметь достаточно терпения, чтобы прочесть декларацию от начала до конца, то можно увидеть: речь идет просто о жалостливом призыве к этике самой могущественной в технологическом и военном отношении страны планеты в эпоху глобализации экономики.
Это словно просьба к Волку не есть Красную Шапочку.