Возможно, один из самых серьезных страхов, преследующих молодого человека,– страх того, что все навечно. Тебе четырнадцать, и ты никому не нравишься? Следовательно, умрешь в восемьдесят четыре и за всю жизнь у тебя так и не будет ни одного друга. Тебе пятнадцать, и тебя еще никто не приглашал на свидания? Следовательно, так в девицах и просидишь. На щеке выскочил прыщ? Дай ему имя, познакомься с ним поближе, потому что он останется с тобой НА ВСЮ ЖИЗНЬ.
Понять, что все это чепуха, пока твой взгляд на мир ограничен выкрашенными в тоскливую зеленую краску школьными стенами и лампами дневного света, трудно. Ты вглядываешься вперед, в тот день, когда ты наконец-то закончишь школу, но тот день так далек, будто смотришь на него в перевернутый бинокль. Кажется, что ты до него не доживешь. Спокойно: не доживешь! (Шутка.) Да доживешь ты! И все переменится. И ты изменишься, хочешь ты этого или нет.
Говорят, старую собаку невозможно научить новым трюкам. Я не согласен. Все зависит от того, насколько старый пес хочет учиться. Ты действительно хочешь улучшить свою жизнь? Сесть! Перевернуться! Хоро-о-оший пес…
Я не говорю, что это легко – изменить себя, потому что для того, чтобы это сработало, надо быть абсолютно честным перед самим собой, а процесс самоэкзамена – болезненная штука. Когда я понял, что у меня есть хорошие стороны, я познал и свои недостатки. Увидел, что я интроверт, который боится отвечать на уроке, потому что не любит привлекать к себе внимание; увидел всю фальшь попыток приспособиться к сверстникам. Мне это не понравилось, и все время, пока я учился в средних классах, я старался переделать себя. Поначалу этого никто не замечал, но я-то знал свою истинную цену (в то время что-то около тридцати семи центов). И знал, что она растет.
Я получил обнадеживающие сигналы, когда наш хор выступал в другой школе – девочки там явно обратили на меня внимание. Они-то не знали, что в Болдуинской школе я слыл козлом – у них не было предвзятого на меня взгляда. И как непредвзято они на меня смотрели!
И хотя твои шансы на изменения пока еще ограничены, они все же есть. Нужно только схватить этот шанс. У тебя он тоже есть, может, не сегодня, но непременно появится вскоре. Самое важное – помнить, что только ты сам можешь точно оценить себя. И если ты недоволен результатами оценки, только ты сам можешь что-то изменить. Если ты решишь, что слишком толстый, только ты сам можешь сесть на диету, и уже одно это решение прибавит тебе уверенности в себе. Может пройти несколько месяцев, пока ты наконец не сбросишь лишние килограммы, но ты-то уже знаешь, что перестал быть увальнем!
Иногда полезно совершать чисто символические перемены, только чтобы напомнить себе, что прогресс существует. Например, начни водиться с новой компанией. Обрей голову наголо. Найди подработку. Купи что-нибудь. Сделай что-нибудь радикальное: оставь позади старое я. И заставь себя почувствовать, что ты живешь.
Моя собственная символическая перемена заключалась в том, что я сменил имя Дэниел на Ди. Это была моя декларация всему миру и самому себе, что Дэнни-зануда умер, встречайте Ди. Фамилия Снайдер, впрочем, мне всегда нравилась, ее я менять не собирался. Я хотел быть язвительным и злобным (снайд – англ. язвительный, злобный), поэтому считал, что фамилия как нельзя лучше подходит к моей личности – злобный, более злобный, самый злобный (степени сравнения в англ. – снайд, снайдер, снайдест). Между прочим, моя музыкальная компания так и называется – Снайдест мюзик.